Император

Высшая власть в России – это император, и он избирается раз в десять лет, без права избрания на второй срок подряд. Русские считают этот срок оптимальным – достаточно длинным для планирования и осуществления стратегических задач и достаточно коротким, чтобы император не успел впасть в маразм. Кстати, именно с этим, традиционным для России опасением связан запрет второго срока подряд, а не с боязнью узурпации власти, как у нас, – русские не верят, что узурпации можно помешать писаными законами. Если действующий император умрет (импичмента у русских нет) до истечения половины своего срока, новый избирается менее чем на десять лет – на оставшуюся умершему часть срока; если же он умрет на второй половине своего срока, то новый император избирается на десять лет плюс оставшаяся старому часть срока. Таким образом, независимо ни от чего дата начала правления новых императоров – год, кончающийся на ноль, то есть начало десятилетия, – не сдвигается. Вся имперская власть в России принадлежит единолично императору, а практически осуществляется правительством; его главой по Конституции является император, у которого есть один дублер-заместитель, официально называемый премьером. Правительство назначается императором и полностью подчиняется ему в дисциплинарном порядке, то есть любое его распоряжение обязательно для исполнения, если оно не противоречит другому его распоряжению; поэтому правительство в России не является отдельной ветвью власти. Законодательной власти в России нет: законы издает император, а с кем он советуется при их разработке – это по Конституции его личное дело.

Процедура выборов высшей власти в России самая простая и наименее бюрократизированная из всех, о которых я слышал, – в ней нет ни официальной предвыборной кампании, ни собственно момента выборов. Выборы нового императора трехтуровые, начинаются они за два года до окончания срока правления императора действующего с процедуры выдвижения кандидатов. Это происходит по Оприсети, замкнутой сети опричников, где у каждого из них и только у них есть свой зарегистрированный позывной, причем происходит именным образом – русские не понимают идею тайного голосования: боишься или стесняешься, считают они, – не участвуй. Для выдвижения кого-то, включая самого себя, достаточно назвать свой позывной, выйти в портал «Выборы» и активировать функцию «Выдвижение», после чего ввести имя выдвигаемого – и все; имя появляется, если его ранее не было, в разделе «Выдвигаемые». Любой опричник может просмотреть в этом разделе, кого сколько и кто поддерживают, и поддержать того или иного кандидата когда хочет – количество голосов за выдвижение данного кандидата отображается в реальном времени; на этом этапе каждый может поддерживать нескольких кандидатов. Первый тур продолжается четыре месяца, после чего кандидатами в безусловном порядке становятся все те, кого поддержало 10% или более опричников (по опыту последних трех выборов 2029, 2039 и 2049 года, их обычно 6—10), а если таковых менее трех – то также недостающие до трех из набравших менее 10%, но больше остальных. После этого начинается второй тур (если выдвинутых всего трое, он будет последним) – собственно выборы: здесь каждый уже может поддерживать только одного кандидата. Это также можно делать в любой момент, а не в день выборов, как у нас (но в любое время можно и снять свой уже поданный голос), и процесс выборов также отражается в разделе «Поддержка кандидатов» в реальном времени. На этом этапе действующий император обязан назвать того, кого он хотел бы видеть преемником; если это будет кто-то помимо тех, кто прошли во второй тур, он участвует в нем, минуя первый. Естественно, кандидаты вывешивают в Оприсети декларации о своем видении ситуации в стране и мире и о политических намерениях; им задают вопросы, они отвечают в индивидуальном и форумном порядке, и в текстовом формате, и в общевирту. Кроме того, избиратели обсуждают кандидатов в Оприсети и между собой, в частности, делятся своим мнением те, кто их знает лично, – этим, собственно, и ограничивается предвыборная кампания, поскольку очные поездки и встречи с избирателями у опричников не приняты. Этот тур длится четыре месяца (восемь, если кандидатов всего трое), после чего в следующий тур выходят три кандидата, набравшие больше всех голосов на заранее объявленное время. Вслед за этим начинается третий тур, который длится не более года, – на самом деле император считается избранным тогда, когда в течение десяти дней количество поданных за него голосов не снижалось ниже 75% от принявших участие в голосовании, и это может произойти в любой момент (по опыту трех предыдущих выборов – в течение двух-трех месяцев). Считается, что таким образом проявляется исконно русский принцип «соборности» (другое название принципа консенсуса): русские не хотят, чтобы судьбоносное решение принималось потому, что за него высказалось 50,5% против 49,5%. Если за год никто не наберет 75%, то между всеми вышедшими во второй тур кандидатами будет брошен жребий (действующий император, по российскому закону, по истечении ровно десяти лет со дня избрания считается более не действующим независимо ни от чего, и исполнять любые его приказы есть для опричников нарушение обета, то есть самое страшное преступление). Таким образом, новый император объявляется за 4—14 месяцев до его вхождения в должность, чаще всего за 12—13, и все это время является как бы дублером действующего императора, который посвящает его во все тонкости текущих дел.

Однако вполне возможно, что эта система доживает последние годы: сейчас в России широко обсуждается переход на выбор императора жребием, и вполне возможно, что именно так будет избран император уже в 2060 году. Здесь прослеживается очевидное влияние примера Церкви, где патриарх уже давно избирается жребием из числа епископов; но мотивации тем не менее совсем другие. В отношении Церкви налицо готовность полностью предать себя Господней воле, смиренное вручение Ему своей судьбы; а для опричников обращение к жребию скорее выглядит как желание уйти от ненавистной им конкуренции внутри своих рядов. Для опричников, у которых нет званий и даже разделения на солдат и офицеров, морально крайне неприятно участвовать в выборах в качестве одного из кандидатов и, наоборот, голосовать за одного из нескольких: это противоречит их ощущению полного между собой братства. Предполагается, естественно, наличие предквалификации, а не просто жеребьевка среди всех 20 миллионов опричников (в Церкви роль предквалификации играет наличие епископского сана). В обсуждаемой новой схеме выборов императора первый тур будет такой же, как ныне, а среди прошедших его, то есть набравших более 10% (как вариант – пяти или десяти кандидатов, набравших больше всех), уже будет метаться жребий. Поскольку голосование в первом туре мягкое рейтинговое, то это опричники как-нибудь переживут. Судя по ходу обсуждения, идея имеет весьма высокие шансы воплотиться в закон.

Хотя голосуют только опричники, нельзя сказать, что земцы не принимают в выборах никакого участия, – различные идеологические и научные группы выступают со своими анализами, прогнозами и предложениями как в общей Сети, так и в Оприсети, и опричники внимательно их читают. Даже в только что описанной дискуссии о переходе на выбор жребием они участвуют весьма активно, хотя какая, казалось бы, разница – с позиции податного сословия императором в любом случае становится ставленник сословия служилого, и так ли важно, как они его определяют? Но программы кандидатов относительно мало значат по сравнению с тем, что они значат у нас, на русских выборах – в основном выбирают там по личности. Происходит так, наверное, потому, что, хотя русские со времен Владимира II и Гавриила Великого и научились, третий или четвертый раз в своей истории, активной, долгосрочной, наступательной политике, в душе они остались адептами политики реактивной: пошлет Господь испытание – тогда и будем вместе думать, как его выдержать. Будет у нас тогда во главе человек достойный – выдержим, а вот если нет – тогда беда. Поэтому, хотя опричники – и рядовые, и руководящие, включая императора, – всерьез читают такого рода материалы, причем в интерактивном режиме с авторами, эти материалы не влияют на них в период выборов императора, которым они хотят видеть просто достойнейшего. Это связано с тем, что правителем России является служилое (опричное) сословие в целом – император является лишь его полномочным представителем, действуя как бы по его доверенности и оставаясь при этом плотью от его плоти. Поэтому русские считают десятилетний срок достаточным, хотя все долгосрочные и многие среднесрочные планы в него не укладываются, – служилое сословие, которое играет, таким образом, роль династии, все равно остается у власти.

Интересно, что фигура императора в российском государстве совершенно не сакральна – сакральна только сама Империя. Поэтому он не носит корону или особые облачения, не получает особого по сравнению с любым другим опричником жалованья, не живет во дворце и т. п. Что гораздо существеннее, император не имеет особого церковного статуса – он не имеет права входить в алтарь царскими вратами, как цари Первой Империи, его не помазывают и не венчают на царство. И это естественно – ведь помазывают и венчают после принесения обетов всех опричников, а император всего лишь первый из них. К нему нет специального обращения вроде величества или высочества, земцы или духовенство обращаются к нему по имени-отчеству (кроме священника на исповеди и причастии – там он просто раб Божий такой-то). А опричники обращаются к нему по прозвищу, как это вообще принято у них, и лишь в самые торжественные моменты – «товарищ главнокомандующий». Поэтому же император в России сам управляет страной, возглавляя правительство, а не занимает позицию высшего арбитра – для сакральности главы государства это смертельно, но русским этого и не надо. Поэтому же в отличие от Первой Империи различные государственные органы и учреждения называются не императорскими, а имперскими. Я думаю, что из всех пяти современных государств протокол и церемониал высшей власти наименее выражен именно в России. Неудивительно поэтому, что, когда император уходит, он не имеет никакой пенсии или специального содержания – он просто идет на более низкую должность, хотя бы и на рядовую (опричники служат до смерти), и это считается в порядке вещей: император Михаил III после своего срока ушел обратно в армию, где он начинал свою службу, и в 2045 году сложил голову на третьей русско-халифатской войне, командуя рейдом на Самарканд; последние его слова были: «Насколько лучше так, чем в кабинете». А Василий V и по сию пору работает прокурором III Северного имперского округа, и все это совершенно естественно, потому что император у русских – это не царь-бог, а военный вождь свободных воинов, хотя и правящий также податным сословием в интересах державы. Такое положение вещей полностью соответствует русской традиции и ментальности, поскольку древнерусский термин «князь» означал именно это (князь правил территорией и населением, но командовал только своей дружиной). И это один из главных столпов стабильности России, потому что, если бы это было не так, Россия из паулократического самодержавия (см. далее) быстро стала бы наследственным самодержавием, а потом и диктатурой.

Императоры и сами не считают собственную личность чем-то особым, кроме как в чисто должностном аспекте, – опричное воспитание этому способствует. Когда Гавриил Великий открывал в Москве памятники Ивану Великому и Иосифу Великому, ему не пришло и не могло прийти в голову написать на них «От Гавриила I» – так, как это сделала Екатерина II на Медном всаднике в Петербурге (знаменитом памятнике Петру I): памятники ставит держава, а не правитель. Нынешний император, Владимир III, вообще живет в обычном общежитии для опричников – на мой вопрос, а как же безопасность, все обычно смеялись: куда уж безопаснее, чем в фактической крепости, посреди нескольких сотен воинов, обладающих огневой мощью целой американской или поднебесной дивизии! А если император женат, то его жена вовсе не считается императрицей: более того, когда я в вопросе о жене Василия V (он женат в отличие от Михаила III и нынешнего Владимира III) употребил термин «первая леди Империи», собеседники просто не поняли, о чем я. Так что вопрос недопущения родственников главы государства к серьезным вопросам решен в России, похоже, окончательно – что для российской политической традиции весьма нетривиально. Ведь даже при царе Александре III, в период максимального укрепления государства, французский промышленник писал: «Дать взятку русскому царю, разумеется, невозможно, но почти любой вопрос можно решить за деньги через царскую семью, в особенности через великих князей».

Наиболее удивительным в российской системе государственного управления является то, что при вступлении в должность нового императора ему, как правило, и в голову не приходит заменить высших правительственных руководителей на новых. (У нас такой подход имеет место в отношении так называемых карьерных госслужащих, в противовес так называемых политическим, к которым относятся первые заместители министров и выше, – в Российской Империи, таким образом, все государственные руководители являются, по нашей терминологии, карьерными.) Когда я говорил об этом, собеседники просто не понимали смысл моих вопросов. «Как же новый император лишен возможности поставить своего человека?» – спрашивал я. «А что значит «своего»? – удивлялись они. – Разве старый руководитель может не выполнить приказ императора?» – «Ну почему обязательно не выполнить? – говорил я. – Глава государства просто может хотеть видеть в подчиненных своего единомышленника». – «А разве есть какие-то важные вопросы, – еще больше удивлялись собеседники, – в которых все опричники не являются единомышленниками? Служилое сословие – это не Коммунистическая партия Советского Союза времен поздней Второй Империи, единомыслие здесь гарантируется не декларациями, а добровольным взятием на себя тягот службы и жизненных лишений – для чего это делать тем, кто не разделяет общих идеалов? Поэтому здесь нет борьбы политических течений или идеологических линий. Возможно лишь разногласие по техническим управленческим вопросам – но желание непременно иметь подчиненным единомышленника в технических вопросах есть просто каприз. Как можно сместить достойного человека ради своего каприза, тем более что в результате обязательной ротации он все равно уйдет через некоторое время?» – «Ну а если, наоборот, считаешь, что какой-то твой знакомый и сослуживец недооценен в карьерном смысле, а тут ты стал императором?» – настаивал я. «Такое бывает, но вообще для этого совершенно не обязательно становиться императором», – отвечали мне. Действительно, любой опричник может в любое время совершенно открыто подать на любого другого в имперскую службу кадров так называемую рекомендацию с мнением о том, что для страны полезно назначить его туда-то, – но, в случае если последнего после этого повышают, рекомендатели несут за него ответственность, по крайней мере моральную; эта практика широко распространена.

Такой же подход используется и на более низких иерархических уровнях государственной машины: новый начальник любого ранга не начинает свою деятельность с замены подчиненных – кандидатуры на все должности, когда приходит время ротации, подбираются имперской кадровой службой. Как результат, для государственной карьеры в Империи совершенно не существенны «связи» – то есть с кем из больших людей вы хорошо знакомы. Это радикально отличается от того, что было характерно для России прежде – и в Первой, и во Второй Империях, и в Период Восстановления. Вообще ныне в государственной службе России, и в гражданской и в военной, существует культ личных способностей и достоинств – причем понимают их не как наживной профессионализм, а как сплав воли, чести и интеллекта. Поэтому случаи невостребованности кого-то заведомо достойного, если это попадает в поле зрения, воспринимаются как ЧП – в стране, которая долго противостояла в одиночку остальному миру, это совершенно естественно: победить более сильного можно лишь путем полной мобилизации внутренних резервов. Кстати, это еще одна из причин того, почему в служилом сословии, и следовательно в Империи в целом, и речи не может идти о любых наследственных статусах, а тем более о монархии: а что, если рядом с тем, кто что-то унаследовал, есть более достойный человек? Его что, отодвинуть в сторону в пользу менее достойного наследника? Для опричников такая постановка вопроса немыслима.

Как результат вышесказанного – преемственность власти в России абсолютна, и возможно именно поэтому выборы нового императора не сопровождаются какими-либо катаклизмами и вообще не вызывают особого накала страстей.