Стиляги

Возможно, что стиляги представляли собой самую первую форму советской субкультуры, возникшей под прямым влиянием Запада. Возникновение са­мого термина относят к концу 1940-х гг., а расцвет стиляжничества как соци­ального и культурного феномена — к рубежу 1950-60-х гг. Действительно слово «стиляга», вошедшее с 1948 г. в обиход с легкой руки некоего Беляева, автора фельетона в «Крокодиле», уже вовсю использовалось в пропаганде и воспитательной работе. Этот термин встал в ряд с такими словами-дубинка­ми как «космополит безродный», «низкопоклонник», «отщепенец», «пле­сень», и был оскорбительным для тех, кого так называли. И если уж кого-то и назвали, то это было предупреждением, что у него могут быть неприятности — выгонят из учебного заведения, из комсомола³⁹. С 1956 г. Советский Союз от­крывал через искусство другой мир: гастроли Бостонского и Филадельфийс­кого симфонических оркестров, балета Алисии Алонсо, театра «Берлинер ансамбль», Поля Робсона, победа Вэна Клайберна (Вана Клиберна) на Пер­вом конкурсе Чайковского, выставки П. Пикассо, Р. Гуттузо, Р. Кента, приезд Ф. Жолио-Кюри, недели французского и английского кино, гастроли джаз-оркестра Бенни Гудмена в зале Лужников, открытие школ с углубленным изу-

На 1 руб. в день прожить студенту было можно. В общем, при коммунизме жили, только не знали об этом. Стипендию назначала стипендиальная ко­миссия. При назначении учитывался средний до­ход на человека в семье и успеваемость. Так при среднем доходе до 30 руб., а такие были, стипен­дию давали со всеми тройками. А при доходе свы­ше 120 руб. не давали даже повышенную стипен­дию, и такие тоже были.

Учебная нагрузка была великая, а порядки — же­сткие. Во всех группах занятия начинались одно­временно в 8-15. Во время лекций по коридору ходила замдекана. 2-3 раза в неделю переклич­ки на лекциях, проверка старост, как отмечают журнал. За 8-10 часов прогулов лишали стипен­дии, а за большее число могли и отчислить. Тогда в армию и немедленно. В общем порядки армей­ские, преподаватели не жалели ни себя ни нас. Помню, сдавал черчение около полуночи, и не был последним. Нормальным по математике счи­талось 2-3 пятерки, 7-10 двоек на группу, 2-3 пересдачи (и только на трояк). Рекорд пере­сдач — 12. Пересдача происходила в актовом зале при большом скоплении двоечников (100-150 человек).

Модой не увлекались, но следили. У девочек ос­новным считались прическа, туфли, юбка. Туф­ли — остроносые шпильки. Юбка — чуть выше ко­лен. Одевались скромно, но со вкусом. Особая манера носить одежду. Затянутый пояс на пальто,

шарфики, платочки, объяснить трудно. Появились итальянские плащи «болонья» и первые джинсы. Целина 1964 г. Работа в стройотряде — почетная обязанность студентов второго курса. Весь курс едет на целину. Комсомольская путевка, эшелон, третья полка, три дня дороги и мы на месте. Совхоз «37 лет Октября», Целиноградская обл. Живем коммуной, все заработанные деньги — в общий котел. В конце всем поровну, плюс премия. Работа — 10 часов. Рыли фундамент под баню. Лом, лопата и метр в день на бойца в длину. Конец лета. Торжественная линейка. Отряду вручают «Красное знамя», награж­дение медалями «За освоение целины». Мне вручи­ли грамоту. Заработал 130 руб. на руки. Нормально. Третий курс: 1964/65 гг. После лекций жили весе­ло. После стипендии: «Три ступеньки», «Соколь­ники», чешское пиво, шпикачки. Дегустационный зал на ВДНХ. Кафе «Селена» — первое студен­ческое кафе в Москве. Большинство знаменито­стей шестидесятых выступало у нас. Когда при­езжал «Театр на Таганке», просочиться в актовый зал было трудно. Хорошо помню вечер Высоцко­го, артистов Золотухина, Хмельницкого, Славину в кожаной куртке, ансамбль ИВЯ (Институт вос­точных языков). Популярны театры «Таганка», «Современник», Ленинского комсомола. Хорошо помню «1амлет» с Высоцким, «Антимиры», Юлию Борисову в театре Вахтангова. Сокращено по источнику: Восков Л. С. Воспомина­ния. 1962-1998 (www.voskov.narod.ru).

³⁹ См.: Козлов А. Козел на саксе. М., 1998.

чением иностранных языков, и, наконец, VI Всемирный фестиваль молоде­жи и студентов в Москве с его знаменитыми «Подмосковными вечерами» Соловьева-Седого⁴⁰. В результате складывалась новая молодежная культура, новые ритмы, новые мелодии. В наш словарь входит новое слово — стиляга. По мнению К. Чуковского⁴¹, новое слово стиляга произошло путем сли­яния древнегреческого стиль, успевшего к тому времени обрусеть, и одного из самых выразительных русских суффиксов: яг(а). Писатель напоминает, суффикс далеко не всегда передает в русской речи экспрессию морального осуждения, презрения. Кроме сутяги, бродяги, есть миляга, работяга и бед­няга. Но в нашей речи этот суффикс встал в ряд с неодобрительными ыга, юга, у га и пр., что сближает стилягу с такими словами, как прощелыга, под­люга, ворюга, хапуга, выжига*¹. Спрашивается, можно ли считать это слово иноязычным, заимствованным, если русский язык при помощи своих соб­ственных — русских — выразительных средств придал ему свой собствен­ный — русский — характер? Вовсе не обязательно, утверждает К.И. Чуков­ский. Русский характер нового слова подчеркивается тем обстоятельством, что в нашей речи свободно бытуют и такие чисто русские национальные формы, как стиляжный, стиляжничать, достиляжиться и т.д.

1948 г. Фельетон некоего Беляева в журнале «Крокодил». Здесь и появилась презрительная кличка «стиляга», которой клеймили всех, кто не желал быть похожим на толпу

Тогда же появляется отечественный стиляга, экзотическое чудо в узких до вывиха суставов штанах, в пиджаке с ватными плечами, в немыслимом галсту-

⁴⁰ См.: Культурная жизнь в СССР, 1951-1965: Хроника. М., 1979.

⁴¹ См.: Чуковский К.И. Живой как жизнь: О русском языке. М., 1982.

⁴² См.: Виноградов В.В. Русский язык. М.-Л., 1947. С. 75-76. Костомаров В.Г. Откуда слово «стиля­
га»? // Вопр. культуры речи. 1959. № 2. С. 168-175.

ке с обезьяной и пальмой. Кумиром молодежи стали лидеры западной молодеж­ной субкультуры. От них проникла мода на стиляг. Это название произошло от «стиль» и означало: человек, умеющий и знающий, как одеваться со стилем. Пренебрежительное значение — городской пижон (в Англии их называли teddy boys). Происхождения термина никто точно не знает — одни специалисты по­лагают, что он пришел из западной музыки в конце 1940-х гг., другие — что из советского фельетона середины 1950-х гг., высмеивающего буржуазный образ жизни. Сами себя поклонники новой моды стилягами не называли. Слово упот­реблялось в уничижительном значении как обзывание. Популярная тогда Нина Дорда под аккомпанемент оркестра Эдди Рознера пела песню о стиляге, где

были такие слова: «Ты его, подружка, не ругай, может он залетный попугай, мо­жет, когда маленьким он был, кто-то его на пол уронил, может болен он, бедняга, НЕТ — он просто-напросто СТИЛЯГА!» Стиляги это, как правило, молодые люди, носившие западную одежду и усвоившие некоторые западные образ­цы поведения — самые внешние, на­пример танцы, пластинки или запад­ная одежда. Стиляги ненавидели все мещанское, добропорядочное и зануд­ное. Они бравировали своей ориги­нальностью, а часто доводили ею окру­жающих до исступления: вон, смотри, пошел стиляга, — брезгливо морщи­лись в след старушки у подъездов и ра­бочие, забивающие козла во дворике. Стиляги ненавидели огромные толстые пластинки на 78 оборотов в минуту с песнями Бунчикова и Шульженко и боготворили только еще появляющиеся и пока еще очень редкие виниловые пластинки на 33 оборота, которые были для них символом высшей справед­ливости и торжества человеческого разума. Среди музыкальных предпочте­ний, как и у многих шестидесятников, был джаз. Стилять, «шузы» на «ман­ке», лабаем джаз и песенка «Twist again» — вот далеко не полный культурный ассортимент 1960-х у настоящего стиляги. Однажды в Харькове даже состо­ялся съезд стиляг, который проводила совсем не комсомольская организа­ция под названием «Голубая лошадь».

Стиляги слушали буги-вуги и первые рок-н-роллы, а книжек не читали. Но сочиняли собственные песни типа «Зиганшин буги, Зиганшин рок, Зи-ганшин съел второй сапог».

Для стиляги обязательной частью гардероба являлись узкие брюки со стрелочкой. В студенческих общежитиях, где не всегда имелись утюги, мо­лодые люди на ночь укладывали аккуратно сложенные брюки под матрас — утром на каждой брючине было по стрелочке. К таким брюкам полагалось носить остроносые туфли — корочки. Андрей Битов в «Пушкинском доме» характеризует стиляг начала пятидесятых следующими словами: юноша — в узеньких брючках, в спадающем с плеч до колен зеленом (или клетчатом) пиджаке, на толстых подметках, подклеенных у предприимчивого кустаря, в пестром галстуке, повязанном микроскопическим узлом, с перстнем на

руке и набриолиненным коком на голове, а главное — с особенной поход­кой; девушки — в юбках с разрезами и модной прической «венчик мира».

Стиляг ловили комсомольские патрули, били, обрывали галстуки, про­рабатывали на собраниях, выгоняли из институтов и комсомола. Но они появлялись вновь и вновь, и место их обитания во всех городах называлось «Брод», сокращенное от «Бродвей».

Московский «Бродвей» — улица Горького — служил местом обитания не только стиляг, но и вообще «золотой молодежи»: артисты, поклонники джа­за, манекенщицы, фарцовщики, опасные «центровые ребята». Здесь устраи­вали акции модные поэты и художники. Центром джазовой жизни было кафе «Молодежное» с фирменным «КМ-квартетом» саксофониста Владимира Сер-макашева. А были еще кафе «Аэлита», «Синяя птица» и множество танцпло­щадок по всей Москве и области. Эпатирующая молодежь, эта «плесень» (по хлесткому определению общественности) дала культуре много замечательных имен. Знаменитый Алексей Козлов пришел к саксофону именно со «стиляж-ничанья». Созвездие выдающихся мастеров взошло на небосклоне джаза в 50— 60-х гг. Это саксофонисты А. Зубов и В. Клейнот, Г. Гаранян и А. Козлов, пи­анисты Б. Фрумкин и В. Сакун, гитаристы Н. Громин и А. Кузнецов. Это и Василий Аксенов с его постоянной темой джаза в литературе. И выдающий­ся пианист Николай Петров, всегда готовый исполнить джазовую миниатю­ру. И альтист Юрий Башмет, ставящий джаз в один ряд с академической му­зыкой. Драматург В. Славкин, сатирик А. Арканов, режиссер А. Габрилович, писатель А. Кабаков, актер А. Филиппенко, политик В. Лукин⁴³.

В тогдашнем Ленинграде функции Бродвея — своеобразного подиума для стиляг, где они демонстрировали свои наряды, общались, заводили новые

Врезка