Советник

Айзек Азимов. Край Основания

--------------------------------------------------------------- Перевод с английского - издательство ОРИС С.-Петербург 1992г. Серия "Sfинкс" OCR -- Гузев Анатолий (t30od@beep.ru), Одесса, 2002 Spellcheck: Дмитрий Хмелев---------------------------------------------------------------

СОВЕТНИК

-- В это я, конечно, не верю, -- сказал Голан Тревиз, стоя на широкихступенях Селдон-Холла и глядя сверху на сверкающий в солнечных лучах город. Терминус был мягкой планетой с высоким коэффициентом водногопространства. Введение контроля над погодой сделало всю планету болеекомфортабельной и -- как часто думал Тревиз -- менее интересной. -- Я ни во что не верю, -- повторил он. Лицо юноши озарила белозубаяулыбка. Его спутник и товарищ, советник Манн ли Кампер, который принял среднееимя как вызов традициям Терминуса, неодобрительно покачал головой. -- Во что ты не веришь? Что мы спасли город? -- О, в это я верю. Мы же это сделали, верно? И Селдон говорил, что мысделаем это, что мы поступим правильно, что он все знал насчет этого пятьсотлет назад. Кампер понизил голос и сказал полушепотом: -- Слушай, я не против, чтобы ты говорил такое мне, поскольку я завелэтот разговор, но если ты будешь кричать об этом и толпа услышит --откровенно говоря, я не хотел бы стоять рядом с тобой, когда ударят разряды.Я не уверен в точности прицела. Тревиз продолжал улыбаться. Он спросил: -- Разве опасно говорить, что город спасен? И что добились мы этого безвойны? -- Здесь некому было сражаться, -- сказал Кампер. У него были желтые,как масло, волосы, небесно-голубые глаза, и он всегда противился искушениюизменить эти немодные цвета. -- Ты никогда не слышал о гражданской войне, Кампер?-- снова спросилТревиз. Он был высок, черные волосы лежали ровными волнами, и он, каквсегда, по привычке засунул большие пальцы за мягкий кожаный пояс костюма. -- О гражданской войне на улицах столицы? -- Опасная тема, она может вызвать кризис Селдона. Это погубилополитическую карьеру Хэнниса и включило тебя и меня в Совет на последнихвыборах, но процесс замедлился... -- Тревиз медленно поводил рукой, словноуравновешивая стрелки. Он задержался на ступенях, игнорируя других членов правительства также, как и изысканное общество, приглашенное стать свидетелем возвращенияСелдона (или, по крайней мере, его изображения). Толпа спускалась по ступеням, болтала, смеялась, гордиласьправильностью своего выбора и одобряла Селдона. Тревиз стоял, пропуская толпу мимо себя. Кампер, спустившись на двеступеньки ниже, остановился -- между ними натянулась невидимая нить. -- Ты не идешь? -- Торопиться некуда. Совет не начнется, пока мэр Брэнно не рассмотритситуацию, по своему обыкновению, обстоятельно -- выдавливая по одному слогув минуту. Я не спешу выслушивать еще один нудный доклад. Взгляни на город! -- Пожалуйста, но я видел его и вчера. -- Да, но ты можешь представить его пятьсот лет назад, в момент егооснования? -- Четыреста девяносто восемь, -- машинально поправил Кампер. -- Черездва года будет торжество пятисотлетия, и мэр Брэнно будет в это время еще напосту, преграждая путь маловероятным, как мы надеемся, случайностям. -- Мы надеемся, -- сухо сказал Тревиз. -- Но на что был похож городпятьсот лет назад, когда его основали? Несколько строений, да кучка людей,готовивших Энциклопедию, которая так и не была закончена! -- Ты имеешь в виду Галактическую Энциклопедию? Но это совсем не то,над чем они работали. Наша в компьютере, и ее каждый день переделывают. Тыкогда-нибудь заглядывал в незаконченный оригинал? -- Ты имеешь в виду Хардин-Музей? -- Сальвор-Хардин-Музей Подлинников. Давай уж называть полностью, разты так заботишься о точности. Так ты заглядывал туда? -- Нет. А зачем? -- Тебе кажется, большой ценности это не представляет. Но так илииначе, все началось с группы энциклопедистов, составлявшей ядро городка --маленького городка на планете, практически не имеющей металлов, кружащейсявокруг Солнца на задворках Галактики. А теперь, пятьсот лет спустя, весьТерминус -- один громадный парк, и у нас есть любой металл, который мыпожелаем. Теперь мы в городе, который является центром всего! -- Не совсем, -- возразил Кампер. -- Наше солнце по-прежнему удалено отосновной части Галактики, и мы по-прежнему на задворках. -- Ну нет, ты сказал не подумав. В этом стержень селдоновского кризиса.Мы не просто единственная планета Терминус. Мы -- Основание, котороепротягивает свои щупальца и правит этой Галактикой из своего медвежьегоугла. Мы можем так поступать, потому что не изолированы, разве, что в смыслеместоположения, а это не считается. -- Правильно, согласен. -- Кампера явно не интересовал разговор на этутему и он спустился еще на одну ступеньку. Невидимая нить между ниминатянулась сильнее. Тревиз поднял руку, как бы подтягивая спутника снова наверх. -- Ты что, не понимаешь значения этого, Кампер? Это огромная перемена,но мы ее не принимаем. В глубине души мы все мечтаем о старом маленькомОсновании, об управлении одним крохотным мирком, как в старые времена --времена железных героев и благородных святых, ныне навеки исчезнувших. -- Пошли! -- Я говорю серьезно. Посмотри на Селдон-Холл. Вначале, при первыхкризисах времен Сальвора Хардина, это была действительно капсула времени,маленькая аудитория, в которой появлялось голографическое изображениеСелдона. И только! А теперь это колоссальный мавзолей, но есть ли здесьперила силового поля? Движущиеся платформы? Гравитационный лифт? Нет, здесьте же ступени, и мы спускаемся и поднимаемся, как в свое время Хардин. Вудивительные и непредсказуемые времена мы в испуге цепляемся за прошлое. --Он порывисто взмахнул рукой. -- Есть ли здесь какой-нибудь структурныйкомпонент из металла? Ни одного! И не должно быть, потому что во временаСальвора Хардина на планете не было природного металла и вряд ли онимпортировался. Мы даже использовали старинный пластик, дырявый от времени, когда строили это громадное здание, чтобыпосетители из других миров останавливались и восклицали: "Галактика! Какпрекрасен древний пластик!". Скажу тебе, Кампер, это позор! -- Во что же ты, все-таки, не веришь? В Селдон-Холл? -- Во все, что он содержит, -- сказал Тревиз злобным шепотом. -- Я неверю, что есть какой-то смысл скрываться здесь, на краю Вселенной, какскрывались наши предки. Я считаю, что мы должны быть не здесь, а в центревсего. -- Но Селдон сказал бы, что ты не прав. В его плане все учтено.. --Знаю, знаю. Каждому ребенку на Терминусе внушают, что Хари Селдон составилплан, что он предвидел все на тысячу лет вперед, мол, он создал Основание идаже обрисовал некоторые кризисы, во время которых его голографическоеизображение появится и сообщит нам минимум того, что мы должны знать, идя кследующему кризису, дескать, таким образом, он проведет нас через тысячу летистории, пока мы, наконец, не сможем спокойно построить Вторую ГалактическуюИмперию на развалинах старого треснувшего сооружения, покачнувшегося пятьстолетий назад и полностью рассыпавшегося два столетия назад. -- Зачем ты говоришь мне все это, Голан? -- Потому что я уже сказал тебе -- это позор. Все это -- стыд и позор.Если это и было реально вначале, то теперь это -- позор! Мы не хозяева самисебе. Не мы следуем плану. Кампер испытующе взглянул на него. -- Мы и раньше говорили об этом, Голан, но я всегда считал, что тыразыгрываешь меня. Теперь же я начинаю думать, что ты говоришь это всерьез. -- Конечно -- всерьез! -- Если это не розыгрыш, значит, ты не в своем уме. -- Ни то и ни другое, -- сказал Тревиз. Теперь он успокоился и сновазасунул пальцы за пояс, словно больше не нуждался в жестикуляции. -- Яразмышлял на эту тему и раньше, но признаться, не очень сосредоточенно.Сегодняшний же фарс ясно показал мне все, и я намерен, в свою очередь,объяснить все это Совету. -- Ты, все-таки, спятил!-- воскликнул Кампер. -- Ладно. Пойдем, услышишь сам. Они пошли вниз. На лестнице было пустынно -- все остальные ужеспустились. И пока Тревиз шел чуть впереди, губы Кампера почти беззвучнодвигались посылая в спину друга одно слово: -- Глупец! Мэр Харла Брэнно призвала заседание Исполнительного Совета к порядку.Она смотрела на собравшихся без видимого интереса, однако без сомнения,отметила всех присутствующих и всех тех, кто не явился. Ее седые волосы были тщательно уложены в стиле, который не был ни явноженским, ни имитацией мужского. Просто манера причесываться, не более того.Ее лицо не было красивым, но как-то сложилось, что красоты в нем никогда ине искали. Она была самым способным администратором на планете. Никто не стал бысравнить ее с блистательными Сальвором Хардином и Хобером Мэллоу, которыепридали жизнеспособность Основанию в первые два столетия. Однако, никто несвязывал ее имя и с наследственным безумием Индбуров, правивших Основаниемдо Мула. Ее выступления не задевали людского воображения, она не обладала даромдраматической жестикуляции, но умела принимать спокойные решения ипроталкивать их, пока сохраняла уверенность в их правильности. Безкакого-либо явно выраженного нажима она умела убеждать голосующих, и те принимали спокойные решения, которые были необходимы. Согласно доктрине Селдона, потоку событий весьма трудно отклониться отглавной исторической линии (даже под влиянием непредсказуемого, о чембольшинство сэлдинистов забывает, несмотря на печальный инцидент с Мулом).Основание оставило бы свою столицу на Терминусе при любых условиях. Селдонво время своего точно выбранного появления уверенно определил этувероятность в 87, 2 процента. Однако, даже для селдонистов это означало -- есть вероятность в 12, 8процента, что произойдет перемещение столицы ближе к центру Федерации и этоприведет к тем ужасным последствиям, которые обрисовал Селдон. И то, что этавероятность не осуществилась, было, конечно, заслугой мэра Брэнно. Было очевидно, что она не позволит этого. Даже в периоды сильнойнепопулярности она боролась за то, чтобы Терминус оставался метрополиейОснования. Ее политические соперники рисовали карикатуры, на которых крепкиечелюсти мэра поднимали блоки из гранита (весьма эффективно, как они самипозже признавали). И вот теперь Селдон поддерживал ее точку зрения, что могло дать ейхорошие политические козыри. В прошлом году мэр сказала, что если в своемследующем появлении Селдон поддержит ее, она будет рассматривать свою задачуудачно выполненной, выйдет в отставку и станет одной из почетныхгосударственных особ вместо того, чтобы рисковать в дальнейших политическихбаталиях. В сущности, никто ей не поверил. В политических сражениях оначувствовала себя, как рыба в воде, и теперь, когда изображение Селдонапришло и ушло, на ее отставку не было и намека. Она говорила прекрасно поставленным голосом с нескрываемым акцентомОснования (когда-то она служила посланником на Мадрасе, но так и не усвоиластаринный имперский стиль речи, который стал таким же модным сейчас какчасть квазиимперского управления Внутренними Провинциями). Она говорила: -- Наступает селдоновский кризис, это традиция, и традиция мудрая.Никаким репрессиям не будут подвергнуты те, кто поддерживает ошибочную точкузрения. Множество честных людей считает, что имеет веские причины желатьтого, чего не желал Селдон. Это ничуть не унижает их, если они могут обрестисамоуважение, только отказавшись от самого плана Селдона. С другой стороны,есть давний и хороший обычай: те, кто поддерживал проигравшую сторону,принимают убытки спокойно и без дальнейших споров. -- Она сделала паузу,оглядела присутствующих и продолжила: -- Прошла половина срока, членыСовета, половина тысячелетия между Империями. Бывали трудные времена, но мыпрошли долгий путь. Мы теперь -- почти Галактическая Империя, у нас неосталось опасных внешних врагов. Интервал должен был длиться тридцать тысячелетий, если бы не планСелдона. После тридцати тысяч лет дезинтеграции, возможно, не осталось бысил на создание Империи. Могли бы сохраниться только изолированные и,вероятно, умирающие миры. Всем, что мы имеем сегодня, мы обязаны Хари Селдону, и в будущем мыдолжны полагаться на него. Таким образом, советники, опасность -- в нассамих, и отсюда следует, что не должно быть никакого сомнения в ценностиплана. Мы обязаны полностью поддерживать его. Он оправдал себя в прошедшиестолетия. План -- это безопасность человечества, вмешиваться в него нельзя.Принято? Раздалось тихое бормотание. Мэр даже не подняла глаз, чтобы найтивидимые доказательства одобрения. Она знала всех членов Совета и реакциюкаждого из них. Теперь, когда она шла в кильватере победы, возражений бытьне могло. В будущем году -- возможно, но не сейчас. С проблемами будущегогода она будет биться в будущем году. Но всегда бывают исключения... -- Контроль над мыслями, мэр Брэнно?-- громко спросил Голан Тревиз,спускаясь в проход. Он не потрудился занять свое место (новичкам отводились задние ряды). Не поднимая глаз Брэнно уточнила: -- Какова ваша точка зрения, советник Тревиз? -- Правительство не может налагать запрет на свободу слова. Всеиндивидуумы, включая, конечно, господ советников, избранных для этой цели,имеют право спорить о проблемах дня, в результате чего, возможно, произойдетотход от плана Селдона. Брэнно сложила руки и посмотрела на Тревиза. Ее лицо ничего невыражало. Она заметила: -- Советник Тревиз, вы открыли прения вне установленного порядка. Темне менее, прошу вас обосновать вашу точку зрения, я отвечу потом. -- Нас ограничивает сама природа плана. Есть много способовистолковывать события до того, как голограмма праотца даст окончательноерешение. Но как только это решение дано, оно больше не обсуждается в Совете.Оно не обсуждается и предварительно, чтобы кто-нибудь не сказал: "Если ХариСелдон установил то-то и то-то, возможно, он и ошибался". А если кто-нибудьискренне так считает мадам мэр? -- Этот "кто-нибудь" может так говорить, если он -- частное лицо. -- Значит, вы хотите сказать, что ограничения свободы слова, о которыхвы говорите, относятся целиком и полностью к правительству? -- Именно. Это отнюдь не новый принцип Основания. Сначала он относилсяк мэрам всех партий. Личная точка зрения ничего не значит, официальноевыражение мнения имеет вес и может быть опасным. И мы не хотим рисковать. -- Позвольте мне уточнить, мадам мэр, что этот ваш принцип применялсяизредка и регламентировался специальными актами Совета. Он никогда неотносился к чему-то столь же обширному и бесконечному, как план Селдона. -- План Селдона больше всего нуждается в защите, потому что именно длянего подобные сомнения могут оказаться роковыми. -- Вы не учитываете, мэр Брэнно, -- Тревиз повернулся и теперьобращался к рядам членов Совета, которые, казалось, все до единого затаилидыхание, словно в ожидании исхода дуэли, -- вы не учитываете, члены Совета,что есть все основания полагать план Селдона несуществующим. -- Мы все были свидетелями, как он работал сегодня, -- сказала мэрБрэнно спокойно, в то время как Тревиз стал говорить громче и раздраженнее. -- Именно потому, что мы видели, как он сработал сегодня, леди иджентльмены, мы в состоянии заключить, что план Селдона, в который нас училиверить, не существует! -- Советник Тревиз, вы вне регламента и не можете более продолжать втом же духе. -- У меня должностная привилегия, мэр. -- Эта привилегия отведена, советник. -- Вы не можете отвести привилегию. Ваше заявление -- ограничениесвободы слова, и само по себе не может иметь силу закона! Официальногоголосования в Совете не было, мэр, а даже если бы и было, я имел бы правопоставить вопрос о его законности. -- Отвод, советник, не имеет отношения к моему заявлению, запрещающемукритиковать план Селдона. -- А к чему же относится отвод? -- Вы обвиняетесь в измене, советник. Я хочу оказать Совету любезностьи не арестовывать вас в зале Совета, но чиновники Службы Безопасности ждутвас за дверью и возьмут под стражу, как только вы выйдете. Я просила бы васвыйти спокойно. Если вы сделаете какое-нибудь злонамеренное движение, тогда,конечно, это будет рассматриваться как угроза, и чиновники СлужбыБезопасности войдут в зал. Но я уверена, что это не понадобится. Тревиз нахмурился. В зале стояла абсолютная тишина. Неужели все ждалитакого поворота -- все, кроме него и Кампера? Он оглянулся на дверь. Никоготам не увидел, однако понял, что мэр Брэнно не блефует. От ярости юн сталзаикаться. -- Я пред... представитель большого числа избирателей, мэр Брэнно... -- Не сомневаюсь, что они разочаруются в вас. -- На каком основании вы выдвигаете это дикое обвинение? -- Оно будет предъявлено соответствующим и должным образом, и будьтеуверены, что у нас есть все, что нужно. Вы очень несдержанный молодойчеловек: вы поймете, что кое-кто может быть вашим другом, но не желаетследовать за вами по пути измены. Тревиз резко повернулся, чтобы встретить взгляд Кампера, но тотсохранял полную невозмутимость. Мэр Брэнно спокойно сказала: -- Я могу засвидетельствовать перед всеми, что когда я сделала своепоследнее заявление, советник Тревиз повернулся и посмотрел на советникаКампера. Теперь вы уйдете, советник, или вынудите нас пригласить чиновниковСлужбы Безопасности, чтобы арестовать вас в зале? Голан Тревиз повернулся, снова поднялся по ступенькам, и за дверью двавооруженных человека в форме стали у нега по бокам. А мэр Брэнно, бесстрастно поглядев ему вслед, прошептала почтисомкнутыми губами: -- Дурак! Лионо Кодил был Директором Службы Безопасности администрации мэраБрэнно. Это была непыльная работенка, как он любил говорить, но лгал он илинет -- никто, конечно, не мог сказать. Он не выглядел лжецом, но это ещеничего не означало. Он казался спокойным и дружелюбным, вполне возможно, что в принципе итребовалось для его работы. Он был ниже среднего роста, имел густые усы(весьма необычные для граждан Терминуса), теперь сильно побелевшие;блестящие карие глаза и характерную заплату первоначального цвета нанагрудном кармане его потускневшего коричневого комбинезона. -- Садитесь, Тревиз, -- сказал он. -- Давайте держаться на дружескойноге, если сможем. -- На дружеской? С изменником?-- Тревиз засунул пальцы за пояс иостался стоять. -- С обвиняемым в измене. Мы еще не дошли до точки, когда обвинение --даже исходящее от самого мэра -- эквивалентно утверждению. И я уверен, чтомы не дойдем до нее. Мое дело -- помочь вам, если это возможно. Я предпочелбы сделать так, чтобы не причинять вреда -- разве только вашей гордости -- ине выносить все на суд общественности. Надеюсь, вы согласны со мной? Тревиз не смягчился: -- Давайте без заискивания. Ваша работа -- заставить меня расколоться,как будто я являюсь изменником. Я же -- не изменник, и возмущеннеобходимостью доказывать это ради вашего удовольствия. Я склоненпредоставить вам такую возможность. -- В принципе -- вы правы. Но, к сожалению, сила на моей стороне, а нена вашей. И, следовательно, задавать вопросы -- мое право, а не ваше. Есликакое-либо подозрение в нелояльности или измене падет на меня, я окажусьснятым с должности и меня будет допрашивать кто-то другой, и он, как ягорячо надеюсь, отнесется ко мне не хуже, чем я намерен отнестись к вам. -- А как вы намерены отнестись ко мне? -- Как друг и как равный по положению, если вы отнесетесь ко мне также. -- Может быть нам выпить вместе?-- ехидно спросил Тревиз. -- Позднее -- возможно, но сейчас, пожалуйста, сядьте. Я прошу вас какдруг. Тревиз поколебался, но сел. Дальнейшее недоверие вдруг показалось емуненужным. -- Что дальше?-- спросил он. -- Дальше -- могу я попросить вас ответить на мои вопросы правдиво,полно и без увиливаний? -- А если я откажусь? Какая угроза стоит за этим? Психический Зонд? -- Уверен, что нет. -- Я тоже уверен, что нет. Нет -- для советника. Зонд не выявит измены,а когда я буду оправдан, в моих руках будет ваша политическая карьера, да икарьера мэра, возможно. Вам дорого обойдется попытка применить ПсихическийЗонд. Кодил нахмурился и покачал головой. -- О, нет, нет. Просто слишком велика опасность непоправимо повредитьмозг. Когда не торопятся, это не причиняет никакого вреда. Но иногда, знаетели, когда Зондом пользуются в раздражении... -- Угроза, Кодил? -- Просто констатация факта, Тревиз. Не стоит заблуждаться на мой счет,советник. Если мне будет необходимо воспользоваться Зондом, я имвоспользуюсь, и если даже вы невиновны, выхода у вас не будет. -- Что вы хотите знать? Кодил нажал кнопку на столе и сказал: -- Мои вопросы и ваши ответы записываются на видеоаппаратуру. Я не хочуникаких самопроизвольных высказываний от вас, или чего-то безответственного.Я уверен, что вы это понимаете. -- Я понимаю, что вы хотите записывать только то, что вам нравится, --презрительно сказал Тревиз. -- Верно, но вы снова заблуждаетесь. Я не стану искажать ничего изтого, что вы скажете, я запишу или не запишу, вот и все. Но вы будете знать,что я не записываю, и не станете тратить свое и мое время. -- Посмотрим... -- У нас есть все основания думать, советник Тревиз, -- налетофициальности в голосе Кодила показывал, что он записывает, -- что вы утверждали открыто и неоднократно, о своем неверии в существованиеплана Селдона. Тревиз медленно ответил: -- Если я утверждал это "открыто и неоднократно", то чего же вам ещенадо? -- Давайте не будем тратить время на увертки, советник. Вы знаете, чтоя хочу откровенного признания, сделанного вашим собственным голосом, сосвойственными ему оттенками, при условии, что вы полностью владеете собой. -- Потому, как я полагаю, что использование какого-нибудьгипно-эффекта, химического или иного, изменяет оттенок голоса. -- Причем, очень заметно. -- И вы боитесь продемонстрировать, что пользовались незаконнымиметодами при допросе советника? Что ж, за это вас трудно осуждать. -- Рад, что вы поняли меня, советник. В таком случае, продолжим. Выутверждали открыто и неоднократно, что не верите в существование планаСелдона. Вы признаете это? Тревиз медленно, тщательно подбирая слова, произнес: -- Я не верю, что так называемый план Селдона имеет то значение, какоеему придается. -- Неопределенное утверждение. Вы собираетесь развивать вашу мысль? -- Принято считать, что Хари Селдон, пятьсот лет назад воспользовавшисьматематической наукой психоисторией, разработал в мельчайших деталях курсчеловеческих событий, и что мы должны следовать начертанному курсу, чтобыпройти путь от Первой Галактической Империи ко Второй по линии максимальнойвероятности, я считаю наивной. А я утверждаю, что такого не может быть. -- Не означает ли это, что, по вашему мнению, Хари Селдон никогда несуществовал? -- Отнюдь нет. Конечно, он существовал. -- Или, что он никогда не развивал науку психоисторию? -- Нет, я, конечно, не имел в виду ничего подобного. Видите ли,директор, я объяснил бы это Совету, если бы мне позволили, и я объясню вам.Истина, которую я собираюсь высказать, так очевидна... Директор Службы Безопасности спокойно и демонстративно выключилзаписывающий аппарат. Тревиз замолчал и нахмурился. -- Зачем вы это сделали? -- Вы тратите мое время, советник. Я не просил вас произносить речей. -- Вы просили меня объяснить мою точку зрения, разве нет? -- Не совсем так. Я просил вас отвечать на вопросы -- просто, прямо ичестно. Отвечать на вопросы и ничего не добавлять, не говорить о том, что яне спрашиваю. Поступайте так, и наша беседа не займет много времени. -- Вы хотите сказать, что намерены вытянуть из меня то, что подкрепитофициальную версию обвинения? -- Мы просим вас только сделать правдивое заявление, и, уверяю вас, мыничего не исказим в нем. Разрешите мне попытаться снова. Мы говорим насчетХари Селдона. -- Записывающий аппарат пришел в действие, и Кодил спокойноповторил: -- И он никогда не развивал науку психоисторию? -- Конечно, он развивал науку, которую он называл психоисторией, --сказал Тревиз, уже не скрывая нетерпения и раздраженно жестикулируя. -- Которую вы определяете -- как? -- О, Галактика! Ее обычно определяют как отрасль математики, котораяимеет дело с общими реакциями большой группы человеческих существ на данныйстимул в данных обстоятельствах. Иными словами, она предположительнопредсказывает социальные и исторические перемены. -- Вы говорите "предположительно". Вы заключаете это с точки зренияматематической экспертизы? -- Нет, -- ответил Тревиз, -- я не психоисторик. Ни один членправительства Основания, ни один гражданин Терминуса, ни один... Рука Кодилаподнялась. Он мягко сказал: -- Советник, прошу вас! Тревиз замолчал. -- Есть ли у вас основания, -- сказал Кодил, -- предполагать, что ХариСелдон не сделал необходимого анализа, при оценке минимально необходимоговременного разрыва между Первой Империей и Второй? -- Меня там не было, -- съехидничал Тревиз. -- Откуда мне знать? -- Вы убеждены, что он этого не делал? -- Нет. -- Может быть, вы отрицаете, что голографическое изображение Селдона,которое появляется при каждом кризисе в течение почти пятисот лет, вдействительности изображение самого Селдона, сделанное в последний год егожизни, незадолго до организации Основания? -- Предполагаю, что не могу отрицать этого. -- Вы "предполагаете"? Не хотите ли вы сказать, что это обман,мистификация, придуманная кем-то в прошлом для какой-то цели? Тревизвздохнул. -- Нет, я не утверждаю этого. -- Утверждаете ли вы, что сообщения, которые дает Хари Селдон, вообщеподтасованы? -- Нет. Не имею основания думать, что такая подтасовка возможна илинужна. -- Понятно. Вы были свидетелем самого последнего появления Селдона.Нашли ли вы, что его анализ, сделанный пятьсот лет назад, не согласуется ссегодняшними реальными условиями? -- Наоборот!-- воскликнул Тревиз с неожиданным ликованием. -- Он оченьточно согласуется. Кодил, казалось, безразлично отнесся к эмоциям Тревиза. -- Однако, советник, после появления Селдона вы, все-таки, продолжаетесчитать, что план Селдона не существует. -- Конечно, считаю. Он не существует как раз потому, что анализ отличносходится. Кодил выключил запись. -- Советник, -- сказал он, покачав головой, -- вы заставляете менястирать запись. Я спросил вас, поддерживаете ли вы еще свою страннуюуверенность, а вы начали выдавать мне причины. Позвольте мне повторить свойвопрос: однако, советник, после появления Селдона вы, все-таки, считаете,что план Селдона не существует? -- Откуда вы это знаете? Ни у кого не было возможности переговорить смоим другом-доносчиком Кампером после появления Селдона. -- Допустим, мы угадали, советник. Допустим, вы уже ответили: "Конечно,считаю". Если вы скажете это еще раз, но без дополнительной информации, мысможем на том закончить. -- Конечно, считаю, -- иронически сказал Тревиз. -- Хорошо, -- сказал Кодил, -- я выберу из этих "конечно, считаю" то,которое звучит более естественно. Благодарю вас, советник. И записывающий аппарат снова был выключен. -- Все?-- спросил Тревиз. -- Да. То что мне нужно. -- Совершенно ясно, что вам нужен набор вопросов и ответов, которые выможете представить Терминусу и всей Федерации и показать, что я полностьюпринимаю легенду о плане Селдона. Так что любое отрицание этого, сделанноепозднее, будет выглядеть донкихотством или полным безумием. -- Или даже изменой в глазах возбужденной массы, которая считает планглавным спасением Основания. Возможно, не будет необходимости опубликовыватьэто, советник Тревиз, если мы придем к некоторому взаимопониманию; впротивном случае, мы позаботимся, чтобы об этом услышала вся Федерация. -- Неужели вы настолько глупы, сэр, -- хмуро сказал Тревиз, -- чтосовершенно не интересуетесь тем, что я на самом деле хочу сказать? -- Как человеческое существо я заинтересован, и в свободное время синтересом выслушал бы вас, правда, с некоторой долей скептицизма. Какдиректор Службы Безопасности я уже имею в настоящее время именно то, чтохотел. -- Надеюсь, вы понимаете, что это плохо обернется и для вас, и длямэра? -- Как ни странно, но я придерживаюсь иного мнения. А теперь вы можетеидти. Под стражей, конечно. -- Куда меня отведут? Кодил проигнорировал этот вопрос. -- До свидания, советник. Вы не очень-то сотрудничали, но надеяться наобратное было бы легкомысленно. -- И он протянул руку. Тревиз встал, делая вид, что не замечает протянутой руки, разгладилморщинки на поясе и сказал: -- Вы только оттягиваете неизбежное. Другие, наверное, думают также каки я, или будут так думать позднее. Посадите ли вы меня в тюрьму или убьете-- это вызовет удивление и, возможно, ускорит появление подобных мыслей. Вконце концов, истина и я восторжествуем. Кодил опустил руку и медленно покачал головой. -- В сущности, Тревиз, -- сказал он, -- вы дурак. Около полуночи два стража пришли вывести Тревиза из роскошной --- ондолжен был признать это -- штаб-квартиры Службы Безопасности. Роскошной, нозакрытой. Тюремная камера, иначе не назовешь. Тревиз провел в заточении четыре часа, без устали расхаживая покомнате. Горькие сомнения не покидали его. Почему он доверял Камперу? А почему нет? Он, казалось, явно был согласен. Нет, не то... Почтиподдался уговорам. Нет, и это не то... Он казался таким тупым, легкоподдающимся влиянию, ему так явно не хватало сообразительности исамостоятельности мышления, что Тревиз радовался случаю воспользоваться имкак удобной звуковой панелью. Кампер помогал Тревизу улучшать и оттачиватьмысль. Он был полезен, и Тревиз доверял ему просто потому, что это былоудобно. Но теперь бессмысленно гадать, как он мог не разгадать Кампера. Надобыло следовать единственно верному правилу: не доверять никому. Но может ли человек прожить жизнь, никому не веря? Очевидно, этому необходимо научиться. И кто бы мог подумать, что у Брэнно хватит нахальства выкинутьсоветника из Совета и что никто из других членов не вступится за него? Пустьони никак не соглашались с ним, пусть они были готовы отдать свою кровь, всюдо последней капли, за права Брэнно, но, все-таки, в принципе они должныбыли возражать против такого насилия над их прерогативами. Бронзовая Брэнно,как ее иногда называли, действовала, с железной решимостью... Если только она сама не была уже в тисках.. Нет! Этот путь ведет к паранойе! И все-таки... Когда подошли стражники, голова его шла кругом. -- Пойдемте с нами, советник, -- сказал старший с равнодушнойсерьезностью (знаки различия указывали, что он лейтенант). У военного былнебольшой шрам на правой щеке. Выглядел он усталым, словно работал оченьдолго и безрезультатно -- таким и должен быть солдат, когда народ уже большеста лет живет в мире. Тревиз не шевельнулся. -- Ваше имя, лейтенант. -- Лейтенант Ивандер Сапилор, сэр. -- Вы понимаете, что нарушаете закон, лейтенант Сапилор? Вы не можетеарестовать советника. -- У нас прямой приказ, сэр. -- Неважно. Вам не могут приказать арестовать советника. Вы должныпонимать, что в результате попадете под трибунал. -- Но вы не арестованы, советник. -- Выходит, я могу отказаться, так? -- Нам приказано проводить вас до дома. -- Я знаю дорогу. -- И защищать вас по дороге. -- От чего? От кого? -- От толпы, которая может собраться. -- Посреди ночи? -- Поэтому-то мы и ждали полуночи, сэр. А теперь, сэр, ради вашейбезопасности мы просим вас следовать за нами. Ставлю вас в известность -- недля угрозы, а для информации -- что нам приказано применить силу, еслипонадобится. Тревиз помнил о нейрохлыстах, и неторопливо, сохраняя достоинствоподнялся. -- Ну что ж, пошли к моему дому. А вдруг я обнаружу, что вы ведете меняв тюрьму? -- Нам не приказывали лгать вам, сэр!-- гордо возразил лейтенант. Тревиз начал понимать, что перед ним профессионал, который требуетисполнения прямого приказа. Если бы он лгал, выражение лица выдало бы его. -- Прошу простить меня, лейтенант, -- сказал Тревиз. -- Я не хотелсказать, что сомневаюсь в ваших словах. Снаружи их ожидал наземный кар. Улица была пустынна, не было ни одногочеловека, не то что толпы -- но лейтенант был искренен. Он не говорил, чтоснаружи толпа, он упомянул о толпе, которая может собраться. Только "может". Лейтенант позаботился, чтобы Тревиз находился между ним и машиной, такчто советник не мог отступить или убежать. Лейтенант вошел в салон следом заТревизом и сел на заднее сиденье рядом с ним. Кар двинулся. Тревиз поинтересовался: -- Дома, я, вероятно, смогу заниматься своими делами и смогу тут жеуйти, если захочу? --У нас нет приказа мешать вам, советник, но нам предписано защищатьвас. -- Что это означает? -- Мне приказано сказать вам, сэр, что, прибыв домой, вы не сможетеуйти. Улицы небезопасны для вас, а я отвечаю за вас. -- Вы хотите сказать, что я нахожусь под домашним арестом? -- Я не юрист, советник. Я не знаю, что это означает. Он смотрел прямо перед собой, но его локоть касался бока Тревиза. Тотне мог шевельнуться так, чтобы лейтенант не почувствовал этого. Кар остановился у домика Тревиза в предместье Фликснера. Фловел усталаот беспорядочной жизни, к какой принуждало Тревиза членство в Совете -- такчто он надеялся, что его никто не ждет. -- Теперь я могу идти?-- спросил он. -- Я войду первым, советник. Мы проводим вас в дом. -- Для моей безопасности? -- Да, сэр. За входной дверью оказались еще двое часовых. Ночь была светлая, но вокнах были матовые стекла, и снаружи ничего нельзя было разглядеть. Тревиз было возмутился этим вторжением, но затем махнул рукой. Еслидаже в самом зале Совета он не нашел защиты, значит рассчитывать не на что. -- Сколько же вас тут у меня? Целый полк? -- Нет, советник, -- сказал твердый голос. -- Кроме тех. кого вывидите, есть только еще одна особа. И я жду вас достаточно долго. -- Вдверях гостиной стояла Харла Брэнно, мэр Терминуса. -- Вам не кажется чтонам пора поговорить? -- Все это пустая болтовня... Но Брэнно перебила его низким властным голосом: -- Спокойно, советник. А вы, четверо, можете идти. Идите! Здесь всебудет в порядке. Четверо стражников откозыряли и повернулись на каблуках. Тревиз иБрэнно остались одни. МЭР Брэнно ожидала уже около часа, устало размышляя. Строго говоря, онипреступно вломились сюда. Более того, они совершенно неконституционнопопирали права советника. По букве закона двухсотлетней давности -- временИндбура и Мула -- она была виновной. Именно в этот день, в эти двадцать четыре часа она не имела права наошибку. Брэнно нервничала. Первые два столетия считались золотым веком Основания, героической эрой-- по крайней мере, в ретроспективе. Сальвор Хардин и Хобер Мэллоу быливеликими героями, обожествленными до такой степени, что соперничали с самимнесравненным Хари Селдоном. Эти три человека составляли треножник, накотором покоилась вся легенда (и даже история) Основания. В те времена Основание было ничтожным мирком с хилой властью надчетырьмя королевствами и туманным представлением о протяженности, надкоторой план Селдона простер защищающую руку, оберегая от остатков мощнойГалактической Империи. И чем больше росла сила Основания как политической и коммерческойорганизации, тем менее значительными выглядели его правители и воины. ЛатанДевере был почти забыт. Если о нем и вспоминали, то лишь в связи с еготрагической гибелью на рудниках, а не его успешную борьбу с Бель Риозом,успешную, но бесполезную. Что же касается самого Бель Риоза, благороднейшего из противниковОснования, то он тоже был забыт, заслоненный Мулом, который оказалсяединственным из врагов, сумевшим подорвать план Селдона, покорившимОснование и правившим им. Он был единственным великим врагом -- и,собственно говоря, последним из Великих. Мало кто помнил, что Мул был побежден, в сущности, одной особой --женщиной по имени Бейта Дарелл, и что она одержала свою победу без чьей-либопомощи и поддержки. Также было почти забыто и то, что ее сын и внучка, Торани Аркадия Дарелл, погубили Второе Основание, оставив Основание -- ПервоеОснование -- главным и единственным. В более поздние времена героических фигур уже не было. Герои усохли доразмера обычных смертных. Даже Аркадия, составившая биографию своей бабушки,придала ее образу скорее романтические черты. Позже не стало ни героев, ни романтических фигур. Калганская война,ставшая последним актом насилия в истории Основания, по существу, быланебольшим конфликтом. Почти два столетия длился мир. Сто двадцать лет, напротяжении которых самым значительным происшествием становилась поломкакорабля. Это был добрый мир -- чего Брэнно не отрицала -- выгодный мир.Основание не организовало Вторую Империю -- прошла всего лишь половинаотмеренного Селдоном срока, -- но оно как Основание Федерации крепко держалоэкономику на одной трети политически раздробленной Галактики и оказывалорешающее влияние даже там, где не управляло. Мало было мест, где слова: "Я-- с Основания" не встречали бы с почтением. Среди миллионов обитаемых миров не было никого вышерангом, чем мэр Терминуса. Это все еще был титул. И хоть унаследован он был пятьсот лет назад отлидера единственного маленького и почти незаметного городка на одинокойпланете в дальнем конце цивилизации, никто и не помышлял изменить его.Только полностью забытый титул Императорского Величества мог соперничать сним в смысле благоговения. Но лишь на самом Терминусе власть мэра тщательно ограничивалась. Памятьоб Индбурах еще сохранилась. Народ не мог забыть не столько их тиранию,сколько тот факт, что они прозевали Мула. Здесь она, Харла Брэнно, была самым сильным правителем после смертиМула и всего пятой женщиной среди них. Сейчас только она способна открыто пользоваться своей силой. Она боролась за свою правоту с яростной оппозицией тех, кто мечтал опрестиже Внутренней Галактики и об ареоле Императорской власти -- ипобедила. -- Не сейчас!-- говорила она. -- Не сейчас! Слишком рано замыкаться, мыпогибнем. Появился Селдон и поддержал ее почти теми же словами. В глазах всегоОснования это сделало ее на время равной по мудрости Селдону. Однако оназнала, что рано или поздно все позабудут об этом. И вдруг юнец посмел бросить ей вызов как раз в этот знаменательныйдень. И он посмел быть правым! Это было опасно. Он был прав! И его правота, могла разрушить Основание! Сейчас они -- один на одни. Она печально упрекнула: -- Неужели вы не могли придти ко мне частным образом? Надо ли быловыкрикивать все это в зале Совета в идиотском желании сделать из меня дуру?Что вы натворили, безмозглый мальчишка? Тревиз почувствовал, что краснеет, и постарался обуздать злость. Мэрбыла пожилой женщиной, ей, кажется, было шестьдесят три года, и он неотважился на резкий спор, не решился повысить голос, на человека вдвоестарше себя. К тому же, она была искушена в политической полемике и знала,что если с самого начала вывести противника из равновесия, сражение будетнаполовину выиграно. Правда, такая тактика была эффективна только напублике, а здесь не было никого, перед кем человека можно было бы унизить.Они были наедине. Поэтому он игнорировал укор и постарался бесстрастно наблюдать. Онабыла старухой, носящей одежду бесполых фасонов, распространенную двапоколения назад. Одеяние не украшало ее. Мэр, лидер Галактики -- если таммог быть лидер -- была просто старухой, которая легко могла бы сойти и застарика, если бы ее желто-серые волосы не были туго стянуты сзади, а лежалибы свободно в традиционно мужском стиле. Тревиз подкупающе улыбнулся. Хотя старший противник бросил эпитет"мальчишка" как оскорбление, именно этот "мальчишка" имел преимуществоюности и правильных взглядов и полностью сознавал и то, и другое. Онответил: -- Верно. Мне тридцать два, и, следовательно, меня можно назватьмальчишкой. И я советник, следовательно, по должности безмозглый. Первоенеизбежно, насчет второго -- могу только пожалеть. -- Вы понимаете, что делаете? Вы стоите и пытаетесь острить. Сядьте.Включите свой мозг, если можете, и отвечайте мне разумно. -- Я знаю, что делаю. Я говорю правду, как я ее понимаю. -- Вы пытались бросить мне вызов в такой день! Как раз в тот день,когда мой престиж был настолько высок, что я смогла выгнать вас из залаСовета и арестовать, и никто не посмел даже пикнуть. -- Совет переведет дух и будет протестовать. Может быть, ужепротестует. И он выслушает меня хотя бы из-за того, что меня подверглипреследованию. -- Никто вас не станет выслушивать, потому что если вы будетепродолжать в том же духе, я буду продолжать обращаться с вами как сизменником, и закон полностью поддержит меня. -- Я все равно буду пытаться. Выступлю на суде. -- На это и не рассчитывайте. Чрезвычайные полномочия мэра огромны,хотя и редко применяются. -- На каком основании вы заявите о чрезвычайности? -- Основание я придумаю. Я достаточно изобретательна и не боюсьполитического риска. Не торопите меня, молодой человек. Либо мы придем ксоглашению немедленно, либо вы никогда не получите свободы. Вы рискуетепровести оставшуюся жизнь в тюрьме! Я вам это гарантирую. Они смотрели друг другу в глаза. -- Какого рода соглашение?-- спросил Тревиз. -- А! Вы заинтересовались, тем лучше. Тогда возможен диалог. Изложитесвою точку зрения. -- Вы ее хорошо знаете. Вы собрали всю грязь вместе с советникомКампером, ведь так? -- Я хочу услышать от вас! -- Прекрасно, если вы этого хотите, мадам мэр, -- он чуть не сказал"старуха". -- Слова Селдона слишком правильны, до невозможности правильныболее пятисот лет. Если я не ошибаюсь, Селдон появляется в восьмой раз. И,по крайней мере, в одном случае, во времена Индбура III, то, что сказалСелдон, совершенно не совпало с реальностью, но это было во времена Мула, нетак ли? А затем, во всех остальных случаях, он был прав, как и сейчас?--Тревиз позволил себе слегка улыбнуться. -- Еще никогда, мадам мэр, насколькоможно судить по записям прошлого, Селдон не описывал ситуацию настолькоточно во всех деталях. -- Вы намекаете, -- сказала Брэнно, -- что появление голографическогоизображения Селдона подделано; выступление Селдона подготовлено нашимисовременниками, например, мной, а роль Селдона играл актер? -- Все может быть, мадам мэр, но я не это имел в виду. Истина кудахуже. Я уверен, что мы видели изображение самого Селдона и что описаниенастоящего момента истории подготовлено им пятьсот лет назад. Я долгоразговаривал с вашим человеком, Кодилом, он заботливо провел меня черезшараду, в которой я, похоже, поддержал суеверия бездумных Основателей. -- Да, запись была использована, и будет использоваться еще, еслипонадобится, для того, чтобы Основание видело, что вы, в сущности, никогдане были в оппозиции. Тревиз развел руками. -- Но я в оппозиции. Плана Селдона нет в том смысле, в каком мы в неговерим, и его не было, вероятно, уже два столетия назад. То, что мы видели вКапсуле Времени двенадцать часов назад, подтвердило мои подозрения. -- Потому что Селдон был слишком точен? -- Именно. Не улыбайтесь. Это последнее доказательство. -- Я не улыбаюсь, как видите. Продолжайте. -- Возможна ли такая непогрешимость? Двести лет назад его анализпроисходящего был полностью ошибочен. Через триста лет после созданияОснования Селдон промахнулся. Полностью! -- Советник, вы сами признали несколько минут назад, что в этом виновенМул - мутант, обладавший невероятной властью мысли, он просто не мог бытьучтен в плане. -- Однако он существовал -- учтенный или нет. План Селдона сошел срельсов. Мул правил недолго и не оставил наследника. Основание снова обрелонезависимость, но как? Каким образом план Селдона смог снова вернуться напрежний путь, в то время как его ткань была так непоправимо изорвана? Брэнно выглядела угрюмой и крепко сжимала руки. -- Вы знаете ответ. Мы -- одно из двух Оснований. Вы читали книги поистории? -- Я читал Аркадию -- биографию ее бабушки -- это же обязательноечтение в школе, и я читал ее романы. Я читал официальную историю Мула ивремени после него. Позволено ли мне сомневаться в ней? -- В каком смысле? -- Официально мы, Первое Основание, развивали физические науки. Мыдействовали открыто, наше историческое развитие -- знали мы об этом или нет-- следовало плану Селдона. Однако было еще и Второе Основание, развивавшеенауки психологические, включая психоисторию. А его существование было тайнойдаже для нас. Второе Основание занималось регулировкой течения галактическойистории, если та сворачивала с тропы, начертанной планом. -- Вы, опять-таки, ответили сами, -- сказала мэр. -- Бейта Дареллпобедила Мула, возможно, под влиянием Второго Основания, хотя ее внучкауверяла, что это не так. Однако Второе Основание приложило не мало усилийдля того, что бы после смерти Мула галактическая история вернулась в руслоплана. Это, бесспорно, удалось! -- Мадам мэр, если верить Аркадии Дарелл, ясно, что Второе Основание,пытаясь выправить галактическую историю, подорвало всю схему Селдона,поскольку в своих попытках оно разрушило собственную секретность. Мы, ПервоеОснование, поняли, что наше зеркальное отражение -- Второе Основание --существует, и мы не могли жить с сознанием, что нами управляют. Мы старалисьнайти Второе Основание и уничтожить его. Брэнно кивнула. -- Да, мы преуспели! Однако совершенно очевидно, уже после того, какВторое Основание твердо поставило галактическую Историю снова на рельсы, скоторых ее столкнул Мул. И мы до сих пор на правильном пути. -- Вы верите этому? Местонахождение Второго Основания, судя по отчету,было обнаружено, благодаря некоторым его членам. Это произошло сто двадцатьлет назад. В течение пяти поколений мы успешно обходились без ВторогоОснования, умудряясь оставаться настолько близко к намеченному пути, что ивы и изображение Селдона говорили почти одними словами. -- Это можно объяснить только тем, что я анализировала развитие историис глубокой проницательностью. -- Простите, я не смею сомневаться в вашей проницательности, но мнекажется, есть более точное объяснение: Второе Основание не было уничтожено.Оно все еще управляет нами. Поэтому мы и вернулись на прежние рельсы. Брэнно удалось сохранить невозмутимый вид. Наступило утро, и она очень хотела закончить побыстрее, но спешить немогла. Молодой человек, кажется, клюнул. Нельзя было допустить чтобы лескаоборвалась. Ведь он мог еще послужить делу. -- Да?-- переспросила она. -- Значит, рассказ Аркадии и ее отчет оКалганской воине был фальшивкой? Выдумкой? Розыгрышем? Ложью? Тревиз пожалплечами. -- Не совсем так... Допустим, отчет Аркадии был абсолютно правдив.Допустим, что произошло именно так, как она описала. Гнездо ВторогоОснования было обнаружено и уничтожено. Но можем ли мы сохранять уверенностьв том, что это было единственное гнездо? Второе Основание имело дело со всейГалактикой. Оно манипулировало с историей не только одного Терминуса илиодного Основания. Зона его влияния включала не одну нашу планету или всюнашу Федерацию. Может быть связь с какими-нибудь членами Второго Основаниятянулась на десятки парсеков. Разве мы могли взять их всех? А если мыкого-то упустили, можем ли мы говорить о победе? Мог ли Мул в свое времясказать это? Он захватил Терминус и все планеты, которыми мы непосредственноуправляли, но Независимые Торговые миры устояли. Он подмял Торговые миры --но остались три беглеца -- Эблинг Мис, Бейта Дарелл и ее муж. Мул взял подконтроль обоих мужчин -- осталась Бейта. Если мы поверим романам Аркадии,Мул сделал это из сентиментальности. И этого оказалось достаточно. По версииАркадии, только одной особе -- Бейте -- предоставили возможность действоватьсамостоятельно. Мул не смог установить местонахождение Второго Основания, врезультате чего сам был уничтожен. -- В этом значимость одной личности, вопреки легендам, утверждающим,что индивидуум -- ничто, а масса -- все. -- А если мы упустили не одного члена Второго Основания, а несколькодесятков -- тогда что? Они опять соберутся, восстановят свои силы, найдут иобучат новых членов, а нас снова сделают статистами! Брэнно серьезно спросила: -- Вы верите в это? -- Убежден! -- Но скажите, советник, ради чего им беспокоиться? Зачем жалкимостаткам цепляться за дело, которое никто не приветствует? Что заставляет ихвести Галактику ко Второй Галактической Империи? И если, все же, маленькаягруппа настаивает на выполнении своей миссии, стоит ли нам тревожиться?Почему не принять план, испытывая благодарность за то, что они следят, какбы мы не сбились с пути? Тревиз протер глаза. Несмотря на свою молодость, он, видимо, усталбольше, чем мэр: -- Я не могу поверить! Вы серьезно полагаете, что Второе Основаниеделает это для нас? Что они, в некотором роде, идеалисты? Неужели вам свашим знанием политики -- практическим знанием -- не ясно, что они делаютэто для себя? Мы -- отрезанный ломоть. Мы -- машина, сила. Мы работаем, истекаемпотом, кровью и слезами, а у них только контроль -- тут поправить усилитель,тут поджать контакт -- все это делается легко! И когда через тысячу летэтого тяжелого изнурительного труда мы воздвигнем Вторую ГалактическуюИмперию, люди Второго Основания станут в ней правящей элитой. -- Значит, вы хотите отбросить Второе Основание?-- переспросила Брэнно.-- Пройдя полпути ко Второй Империи, вы хотите попытаться выполнить задачу только нашими силами, с помощью нашей собственнойэлиты. Так? -- Конечно! А разве вы не хотите этого же? Мы-то с вами не доживем дозавершения, но у вас есть внуки, когда-нибудь они будут и у меня, у нихбудут внуки и так далее. Я хочу, чтобы они воспользовались плодами нашихтрудов, хочу, чтобы они видели в нас источник и восхваляли нас за то, что мысделали. Я вовсе не хочу впасть в таинственную конспирацию, придуманнуюСелдоном -- он не мой герой. Я бы даже сказал, что он страшнее Мула! О,Галактика, я хотел бы, чтобы Мул уничтожил план полностью и навсегда. Мыпережили бы Мула -- ведь он тоже был смертным. Второе же Основание похоже --бессмертно. -- Но вы хотели бы разрушить Второе Основание, не так ли? -- Если бы я знал, как это сделать! -- А поскольку вы не знаете, то допускаете, что оно хочет уничтожитьнас? Тревиз помолчал. -- Я допускаю, что вы можете быть под их контролем. Ваши точные догадкинасчет того, что скажет изображение Селдона и ваше последующее обращение сомной могли исходить от Второго Основания. Возможно, вы просто пустаяраковина, которую заняло Второе Основание. -- Тогда зачем же беседовать со мной?! -- Если вы под контролем Второго Основания, я в любом случае пропал...Хоть часть злости излить! А вообще-то, я склонен думать что вы не подконтролем... Просто не знаете, что делаете! -- Что же, на этот раз вы не ошиблись. Да, я не нахожусь ни под чьимконтролем, кроме своего собственного. Но у вас не может быть уверенности вмоей правоте. Будь я под контролем, разве бы я призналась в этом? А можетбыть, я и сама не знаю, что я под контролем? Нет смысла задаваться такими вопросами. Я уверена, что я не подконтролем, и вам остается поверить в это. Давайте все обсудим. Если ВтороеОснование существует, то, конечно, их главнейшая забота -- удостовериться,что никто в Галактике не знает об их существовании. План Селдона работаетхорошо лишь в том случае, если пешки -- то есть мы -- не знают, какимобразом он работает и каким образом ими манипулируют. Во времена АркадииВторое Основание было уничтожено именно из-за того, что Мул сфокусировал нанем внимание Первого Основания. Может быть следовало сказать -- почтиуничтожено, советник? Таким образом, можно сделать два вывода. Первый -- мы вполне можемпредположить, что их вмешательство минимально. Мы допускаем, что полностьювзять верх над нами невозможно. Даже у Второго Основания, если оно,разумеется, существует, есть границы власти. Захватить что-то и позволитьдругим об этом догадаться -- значит исказить план. Следовательно, мы можемзаключить, что их вмешательство мягкое, не прямое, и значит, я вряд ли подконтролем. И вы тоже. -- Это одно заключение, -- заметил Тревиз, -- и я, пожалуй, приму его,возможно, приняв желаемое за действительное. Каково же второе? -- Второй вывод прост и неизбежен -- если Второе Основание существует,то достоверно лишь одно: всякий кто думает, что оно существует и говорит обэтом, крича на всю Галактику, должен быть сразу и незаметно убран. С этимизаключением вы тоже согласны? -- Поэтому вы и арестовали меня, мадам мэр? Защищаете меня от ВторогоОснования? -- В какой-то мере. Тщательная запись Лиона Кодила, раскрывающая вашемировоззрение, будет опубликована не только для того, чтобы народ Терминусаи всего Основания не был чрезвычайно растревожен вашей глупой болтовней, нои для того, чтобы не насторожить Второе Основание, если оно существует. Я нехочу, чтобы оно обратило свое внимание на вас. -- Подумать только!-- воскликнул Тревиз с тяжеловесной иронией. -- Радименя? Из-за моих прекрасных глаз? Брэнно неожиданно рассмеялась. -- Я еще не так стара, советник, чтобы не видеть ваших тридцати лет иваших прекрасных карих глаз, и это могло бы стать достаточным мотивом. В тоже время я и пальцем бы не шевельнула, ради спасения ваших глаз и всегоостального, что у вас есть, если бы речь шла только о вас. Под угрозой мояжизнь и жизнь многих других, куда более умных и ценных, нежели вы, подугрозой все наши планы. -- Вот как? Значит вы верите, в существование Второго Основания, разтак бурно реагируете на возможность их отклика? Брэнно стукнула кулаком постолу. -- Конечно, верю, несчастный дурень! Если бы я не знала, что ВтороеОснование существует, если бы я не боролась с ним, стала бы я обращатьвнимание на вашу болтовню! Если бы Второго Основания не существовало, какаяразница, что вы о нем говорите? Я еще несколько месяцев назад хотелазаткнуть вам глотку, пока вы не выступили публично, но у меня не хваталополитической власти, чтобы грубо обойтись с советником. Появление Селдонаподдержало меня и дало власть -- пусть временную -- и как раз в этот моментвы выступили на Совете. Я сразу же стала действовать, и теперь убью вас безкапли сожаления и не колеблясь ни микросекунды, если вы не сделаете то, чтовам прикажут. Весь наш разговор, заменивший мне заслуженный сон, предназначался длятого, чтобы довести вас до точки, когда вы будете верить всему, что я скажу.Поймите, что проблема Второго Основания дает мне достаточно веский поводостановить ваш мозг без суда. Тревиз привстал со стула. Брэнно сказала: -- Нет, не делайте никаких движений. Я всего лишь старуха, как вы, безсомнения, называете меня про себя, но если вы поднимите на меня руку, выумрете. За нами наблюдают мои люди, дурачок! Тревиз сел и сказал потрясенно: -- Это бессмыслица. Если бы вы были уверены в существовании ВторогоОснования, вы не говорили бы об этом так свободно. Вы не подставляли бы себяпод угрозу опасности, которая, по вашим словам, подстерегает меня. -- Тогда знайте, что у меня есть чуть больше здравого смысла, чем увас. Иными словами, вы верите в существование Второго Основания, но говоритеоб этом открыто, потому что глупы. Я верю, что оно существует, и тоже говорюоткрыто -- но только потому, что принимаю меры предосторожности. Посколькувы, кажется, внимательно читали романы Аркадии, вы, наверное, помните еерассказ об изобретении ее отцом "Статического Ментального Аппарата". Онслужит щитом от мысленной власти, которой обладает Второе Основание. Этотприбор существует и сейчас. Он опробован в условиях строжайшей секретности.В настоящее время ваш дом скрыт от любопытных глаз. Зная это, вы позволитемне рассказать о предстоящей вам миссии? -- Что это за миссия? -- Вы должны узнать, действительно ли все так, как мы с вами думаем. Выдолжны узнать, существует ли Второе Основание, и если да, то где. Этоозначает, что вы не вернетесь до тех пор, пока у вас не будет полнойинформации; если вам нечего будет рассказать, вы не вернетесь совсем инаселение Терминуса уменьшится на одного дурака. -- Как можно искать не раскрывая истины? Меня просто убьют, а вы нестанете мудрее. -- Так не ищите их, наивный вы ребенок! Ищите что-нибудь другое, а есливстретитесь с ними, вряд ли они станут привлекать к себе внимание, --отлично! В этом случае пошлете сообщение на защищенной кодированной волне, ав награду вам позволят вернуться. -- Очевидно, у вас есть какой-то план? -- Конечно есть. Вы знаете Янова Пилората? -- Никогда о нем не слышал. -- Завтра вас познакомят. Он скажет, что следует искать, и полетит свами на одном из самых быстроходных кораблей. Вас будет двое -- вполнедостаточно для риска. А если вы вздумаете вернуться, не предоставивнеобходимых сведений, корабль взорвется за парсек до Терминуса. Вот и все.Разговор окончен. Она встала, посмотрела на свои морщинистые руки, медленно натянулаперчатки и повернулась к двери. Там появились два стражника с оружием вруках. Они шагнули в стороны, пропуская ее. В дверях она обернулась. -- Снаружи -- другие стражники. Не делайте ничего, что можетвстревожить их, иначе вы раньше времени избавите нас от забот о вашемсуществовании. -- В таком случае вы потеряете выгоду, которую я могу принести вам, --сказал Тревиз. Он надеялся, что его реплика прозвучала достаточнолегкомысленно. -- Будем надеяться... -- сказала Брэнно, невесело улыбнувшись. На улице ее ждал Лион Кодил. -- Я все слышал, мэр. Вы были исключительно терпеливы. -- Я исключительно устала. Этот день, наверное, длился семьдесят двачаса. Теперь ваша очередь. -- Я займусь этим, но сначала скажите, над домом и вправду установленСтатический Ментальный Экран? -- Ну, Кодил, -- устало сказала Брэнно, -- вы же прекрасно понимаете. Очем вы говорите, какая слежка! Не думаете же вы, что Второе Основание следитза всем, везде и всегда? Я -- не романтический юноша Тревиз, он может такдумать, я -- нет. И даже если бы это было так, если бы глаза и уши ВторогоОснования были повсюду, разве наличие СМА не выдало бы нас сразу? Именнопоэтому не следует показывать Второму Основанию, что против него имеетсящит, до тех пор пока они не обнаружат область недоступную для мысленногоконтроля. Существование такого щита -- тайна до тех пор, пока мы не будемготовы пользоваться им в полной мере. Это ценнее Тревиза и нас с вами.Однако же... Они дошли до наземного кара и Кодил сел за руль. -- Однако же?.. -- напомнил он. -- Что? Ах, да... Однако же, этот молодой человек очень умен. Янесколько раз назвала его глупцом, чтобы поставить на место, но он отнюдь нетак глуп... Он молод и читал слишком много романов Аркадии Дарелл, они инавели его на мысли о путях развития Галактики... Он быстро все схватывает,жаль будет потерять его... -- Вы уверены, что он погибнет? -- Абсолютно, -- печально сказала Брэнно. -- Строго говоря, это дажелучше. Нам не нужны романтические юноши, стреляющие куда попало и в один мигразрушающие то, что создавалось веками. Кроме того, он послужит делу.Привлечет внимание Второго Основания -- опять же, если допустить, что оносуществует и действительно оказывает давление на нас. И, пока ВтороеОснование будет заниматься им, оно, возможно, будет игнорировать нас. Мы отэтого лишь выиграем. Можно надеяться, что заинтересовавшись Тревизом ононенароком выдаст себя и тогда появится возможность принять контрмеры. -- Значит, Тревиз притянет молнию? Губы Брэнно скривились в улыбке. -- Верно, вот метафора, которую я искала. Он -- наш громоотвод,поглощающий заряд и защищающий нас. -- А этот Пилорат тоже окажется на пути молнии? -- Он тоже может пострадать. Тут уж ничего не поделаешь. Кодил кивнул. -- Ладно. Вы знаете, что Сальвор Хардин часто говаривал: "Никогда непозволяйте вашей морали удерживать вас от правильных поступков". -- В настоящий момент у меня нет никакой морали, -- пробормоталаБрэнно. -- У меня есть чувство физической усталости. Но все-таки... я моглабы перечислить массу людей, которыми пожертвовала бы куда охотнее, чемГоланом Тревизом. Красивый мальчик... Знаете ли... -- Она не договорила,прикрыла глаза и задремала.