Семиотический подход к изучению вещей

Семиотика – это наука о любых знаках. Семиотика зародилась как один из разделов лингвистики, Фердинанд де Соссюр предложил оригинальный подход к изучению знаковых закономерностей языка. Есть еще один семиотический подход, сформировавшийся в логике. Его основателями были Чарльз Пирс и Готтлиб Фреге. Семиотический подход к культуре предполагает, что всякая культурная реальность похожа на реальность лингвистическую, то есть на речь, а если точнее, то на текст. Понятие текста в науку о культуре ввел Ролан Барт, а в отечественную науку о культуре – Юрий Лотман. Всякий элемент реальности, соответственно, похож на лексическую единицу, слово, например. Каждый эл-т реальности - лексическая единица, знак.

Семантика – это один из разделов лингвистики, изучающая закономерности значения различных лексических единиц. Семантика пытается понять, каким образом слово становится значимым. Именно из семантики появились понятия синтагмы и парадигмы. То есть значение слова меняется в зависимости от его места в грамматической структуре (предложении) и от его грамматического изменения (флексии, например, по падежам). Лингвистика: как люди придают смысл членораздельным звукам.

Семиология – редко применяемый термин, иногда так называют деятельность по поиску знаков в реальности, была постулирована уже около 50 л. назад великим женевским лингвистом Фердинандом де Соссюром, предсказавшим, что лингвистика станет однажды лишь отделом гораздо более общей науки о знаках; ее-то он и назвал семиологией.

При изуч-и вещи пыт.выявить те же законом-ти, что и при изуч-и текстов (=значимость) Основной семиотический вопрос в контексте вещей: значит ли вещь что-либо (то есть, правомерно ли ее рассматривать как знак чего-либо) и что она значит вообще (ее означаемое)? Семантический вопрос сводится к тому, что в вещи (какая из ее характеристик или какое из ее свойств) оказывается значимым. Наиболее простой ответ: значением вещи оказывается ее функция. (что является значением слова - способ его употребления). Вещь делает значимой ее употребимость. Это проблема не только вещей, но и слов. Если две разные вещи употребляются одинаково, одинаково ли у них значение? Иными словами, в семиотике полная аналогия м\у словами и вещами невозможна.

Главный вывод из критики эволюционизма и систематики вещей состоит в том, что вещи нельзя изучать в отрыве от практики их создания, использования и осмысления, то есть вне контекста культуры, в которой эти вещи существуют. Культура предполагает мат.и сомв. аспекты вещи (без отрыва от содержания): 1) Значимость в общ.константах д/всех культур (отн-я чел-ка и вещи: Вещь делается потому, что она полезна: материалистически-эволюционистско-позитивистская концепция); 2) Каждая из культур м.обладать спецификой создания и исп-я вещей (структуралист.конц-и изуч-я культуры). Традиционно специфика вещи, отн-е чел-ка и вещи, рассм. в контексте произв-ва (система отн-й, регулир. изготовление и использование новых вещей) и собственности (отн-я по поводу вещей).

*Как известно, существуют 3формы эк-ки, основанные, соответственно, на присвоении (или краже или насильственном изъятии), даре и обмене (соврем.система эк.отн-й). Однако, как показывает опыт изучения примитивных сообществ, возможны и другие формы «протоэкономических» отношений. В этом плане весьма показательной является работа М. Мосса под названием «Очерк о даре». (в арх.пер-де и до 20века).где он приводит объяснения сущ-ю феноменов, не впис. в сообщества. (общество-обмен-личность) -> Концепция происх-я обмена и денег из элементарного обмена излишками (примитив.рынок). -> Система циркул-ции вещей и симв. действий как внутри, так и вне сообщества.*

1) Порядок циркуляции вещей организ. теми же правилами, что и ритуал.жизнь; 2) Повод д/циркул-ции был такой же как и в ритуальных действиях (ех: передача вещей по праздникам). 3) Состав передаваемых вещей также был регламентирован. (ех: Приданое). Эта циркул-я не всегда имела взаимный характер. Начиная с конца 19 века, этнографы стали обсуждать весьма странный феномен, имеющий место в жизни примитивных сообществ: организованное в форме некоего ритуала планомерное и неограниченное уничтожение огромного количества вещей, начиная с продовольствия и заканчивая предметами потребления, носящее иногда соревновательный характер (кто больше уничтожит). ФЕНОМЕН ОБМЕНА: организованное в форме ритуала уничтожение полезных вещей (в ф.ритуала). Этот обряд, заметим, несколько отличался от обычного жертвоприношения. Для его объяснения Моссом была придумана оригинальная концепция. Первобытное мышление полагает, что всякая вещь или продукт представляет собой предмет обмена с природой или духами. Но эта вещь дается в форме дара, за который нужно отблагодарить ответным даром, например в форме потлача. То есть урожай, например, это дар со стороны природы, и он приобретает не просто утилитарную ценность необходимого для жизни, но и символическую ценность полученного в дар. Если же присмотреться к современному пониманию дара, то можно заметить, что при помощи дара человек устанавливает свою идентичность и укрепляет собственную значимость. Обряд - ПОТЛАЧ: Взаимное принесение даров с послед. их уничтожением. Всякая вещь представляет собой продукт обмена с природой/духами (дар-ответный дар:урожай ех.). Вещи приобретают символическую ценность полученного дара. Она есть копия Вещи (условно говоря, некой «первовещи»), данной духами или предками в дар. В примитив. сообщ-вах 2 важных проц-са: сам акт дарения и содержание подаренного (осознание приобретенного духа вещи). Дарение дара предст. собой зарождение симв. отношений м/у дарителем и одариваемым. Ценность подарка говорит о спос-ти форм-я идентичности м/у людьми. Любая исп.чел-ком вещь также одухотворялась (ее прообраз был получен от предков). Дар и одаривание - как некое соревнование. Цель ответного дара - превзойти первоначально полученный. По Моссу, первичный обмен - это обмен дарами. (Научение обмену вещами, способств. укреплению отн-й м/у людьми и целыми сообщ-вами. Т. е. всякая вещь приобретает все больше и больше символических значений: она рассматривается теперь не только как вещь употребимая или полученная от предка, но и как полученная в дар и как пригодная к обмену. Бодрийяр в книге «Общество потребления» назвал примитивные сообщества первым обществом изобилия, поскольку нет накопления как такового, способного стать источником власти. «В условиях экономики дара и символического обмена достаточно небольшого количества благ, чтобы создать общее богатство, так блага постоянно переходят от одних к другим. Богатство основано не на вещах, а на конкретном обмене между личностями. Именно поэтому богатство становится безграничным, так как цикл обмена бесконечен даже между ограниченным количеством индивидов». Т.е. с каждым обменом, с установлением каждого нового отношения, все общество становится богаче. В нашем же обществе – наоборот. Главное отношение по поводу вещей – это отношение собственности, то есть каждая вещь, приобретаемая в собственность, становится недоступной другим. Отметим еще один факт: в процесс циркуляции вещей были вовлечены не только вещи, пригодные к прагматическому употреблению, но и вещи, обеспечивающие их владельцу тот или иной символический статус. Именно такие факты и легли в основу того, что такие предметы стали рассматриваться различными учеными просвещенческой позиции (ех: тем же Липсом) в кач-ве аналогов или предшественников денежных знаков. (полезные на бесполезные). В условиях обмена дарами достаточно небольшого кол-ва блага, чтобы создать богатство (осн. не на вещах, а на проц-се обмена); в таких ситуациях цикл передачи даров бесконечен. Т.е. вещь как временная собственность. С каждым переходом вещи общество станов. всё более богатым (с установлением каждого нового отн-я) Всякая вещь связана с некоторой социокультурной практикой: эти практики относятся к областям производства, использования, приобретения этой вещи; в примитив. рассм. как ритуал. Весь вопрос в том, как эти социокультурные практики могут быть регламентированы в современном обществе. 1м из способов такой регламентации явл. миф, т.е. текст по пов. того/иного предмета, однозначно опред-щий способ его употребления. Формы ритуалов, связанные с вещами: магия (управление миром с пом.доступных вещей)и жертва. Прочие ритуалы могут лишь использовать те или иные магические вещи. Когда мы используем ту или иную вещь, мы, во-первых приобретаем те или иные умения и навыки ее использования, а, во-вторых, приобретаем те или иные способности сознания, а не тела. Вопрос в том, что мы считаем магией. Отличие магии от процесса операционального преобразования мира состоит в том, что при магическом воздействии причинно-следственные связи скрыты от нас. Многие вещи для нас магичны в чем-то, если мы не задумываемся о том, как они действуют или не можем это понять. Роль таких магических вещей для нас исполняет техника, недаром очень часто в культурологической литературе говорят о «магии техники». То есть ритуальность обращения с вещами есть важное свойство традиционности (или привычности) употребления тех или иных вещей. Более того, способы обращения с вещами доходят до автоматизма. То есть употребление и общение с вещами – это часть естественного поведения человека.

Оч. часто в соврем. этнографии и археологии под семантикой вещи поним. след. напр-я иссл-я. Пытаются установить значимость каждого из элементов вещи, ее орнамента. (изделия ИЗО как наиболее насыщенные знаками) (Белый цвет свадебного наряда – это символ невинности и чистоты невесты: на основе повторяемости того или иного элемента в разных вещах идентичного назначения, либо на основе этой же повторяемости в вещах разного, но сходного назначения. (одинаковые цвет невесты и врача) Подобные исследования иногда связаны с прагматическим, позитивистским объяснением. Т.е. белый цвет платья может объясняться необходимостью проверки аккуратности невесты: чтобы всем было видно, сколько вина она прольет себе на платье во время свадебного застолья). Значимость как в прагматическом, так и в символическом смысле.

Концепции археологов и этнографов не следует как безоговорочно принимать на веру, так и отвергать (в их распоряжении огромное количество первичных источников).Поэтому определенных результатов, удовлетворяющих, прежде всего, их самих, они достигли. Более того, они в изрядной степени повлияли на научную деятельность ряда отеч. иссл-лей культуры, на Ю.М. Лотмана. Археологи, занимающиеся семантикой вещей, прежде всего, имеют дело с архаическими и примитивными культурами эпохи неолита, бронзы или железа. Естественно, что раскапывают они, в основном, древние жилища или могильники. Поэтому в силу доступности материала их более всего интересуют семантика жилища и семантика погребальных обрядов. (утверждать, что погребение всегда сопровождается тем или иным ритуалом – это все равно, что ломиться в открытую дверь. Однако, почему формы погребения различны? Что приводит к наличию различных форм погребения, и, наоборот, к каким следствиям для развития культуры это может привести? Что в процессе погребения оказывается значимым, а что – случайным? Выбор места, позы останков, его ориентации по сторонам света, случайно это все или нет? Можно ли отождествлять, хотя бы в некотором символическом плане, обиталище мертвого (могилу или курган) с домом живых людей?)

*Э.Л. Лаевская («Мир мегалитов и мир керамики», 1997 г.): погребальные сооружения архаических сообществ. (специф. позой погребенных (согнутое состояние с прижатыми коленями), форма погребальной камеры=женское чрево-отождествление процессов перехода из потустороннего и земного мира. (переход в Земную твердь в отличие от выхода из чрева матери). «Мать сыра-земля», отождествление с женским началом.Предпол-е, что погребение - некое искусственное воплощение земного чрева. НО! сопоставление археологической и фольклорной традиции не подтверждается никакими эмпирическими фактами, а представляет собой лишь домысел исследователя.*

*Достаточно проработана, например, семантика религиозных сооружений, христианских храмов, прежде всего. (Флиер» Культурология для культурологов»).Христианство проработало как семантику религиозной службы-процесс семантизации Писания (тексты как самого Писания, так и богословские тексты). -> восстановить семантику Храма мы можем не на основе догадок, а на основе существующих текстов)*

Археология бесписьменных (архаических)сообществ: 1)от архаических сообществ текстов не сохранилось. 2) сохранившиеся и дошедшие до нас устные тексты подобных сообществ (мифы) или более поздних, но похожие по структуре (сказки), могут не соотноситься с исследуемыми артефактами и ритуальными практиками, поскольку тексты выбирают наиболее подходящие по смыслу, что не всегда корректно.

Иной подход предлагает К. Леви-Стросс - «Путь масок» (маска: артефакт, применяемый в ходе того или иного ритуала. Но маска либо антропоморфна, либо зооморфна, либо изображает некое мифологическое существо. Т. е. противоречие: своей же позитивистской гипотезе: первобытный художник всегда копирует природу. С этим ЛС не согласен. ЛС=принципиал.подход к семантике вещи. (Маска=им. дело с культ.реальностью, культур.объект, вопл.символич.представ-я чел-ка). Метод ЛС: исслед-е масок синхронно с мифами тех народов, кот. этими масками обладают. Маски отлич. деталями, но похожи. Сопост. с мифами: мифы состоят из 1 и тех же эл-тов: мифы соседних племен - как 2 сериала со схож.сюжетами, но! различия значимы!. Идет отличаемость себя от др.племени - идентификация. ЛС: Если есть опр. отличие, то оно приведет к появлению новой маски (изм-я в ритуалах и жизни племени) -> Нельзя установить значение т/и эл-та как МК, так и Д, не сравнивая этих эл-тов с аналогичн. в других культурах. Т.е. всякий знак приобретает значимость в сравнении со знаками других культур. Значимым становится не сходство, а различие.

НО! Маска - ритуальный или культовый предмет. В совр. контексте семиотического подхода уместнее: маска представляет собой либо вещь, рассмотренную в ее знаковом аспекте, либо некую составляющую неизвестного семиотического или символического комплекса. Сказать, что вещь имеет культовый характер, на мой взгляд, значит, не сказать ничего - тупиковая ситуация. Когда же мы говорим о предмете в его символическом аспекте, мы открываем для себя возможность анализа всей семиотической структуры и семиотической практики, связанной с этим предметом. Этот анализ: вскрыть систему репрезентации того, что этот предмет означает или представляет собой (то есть означаемого), в том, чем этот предмет нам является (то есть в означающем).

ЗНАК: ОЗНАЧАЮЩЕЕ - то, как мы воспринимаем, видим знак; ОЗНАЧАЕМОЕ - то, что по поводу знака думаем; его скрытый смысл. Выявить систему репрезентации означает: понять как некоторые смыслы представляются видимыми знаками. (кодирование; язык живописи). НО! Нельзя говорить о постоянстве означающего и, тем более, о постоянстве означаемого. Если мы говорим о примитивной культуре, нельзя говорить о примитивном характере их символической системы. Напротив, она может оказаться существенно более сложной. Тотемическая система: тотемный знак (означающее) и тотемич. означаемое.

Р.Барт - «Семантика вещи».

Барт, прежде всего, отсекает экзистенциальное переживание вещей. То есть его не интересует ни маниакальная одержимость вещью, ни индивидуальная привязанность к уникальным для человека вещам, ни эстетическая ценность вещи. Как пишет Барт, в этом случае вещь ускользает в бесконечную субъективность. Значить – это не просто передавать информацию, то есть участвовать в коммуникации, но и образовывать структурные системы знаков, то есть по сути своей системы отличий, оппозиций и контрастов. Объект – это то, что доступно зрению, это то, что мыслится, по отношению к мыслящему субъекту; короче, как говорится в большинстве словарей, это некоторая вещь – дефиниция, которая ничего нам не дает, если только не попытаться выяснить, какие коннотации имеет данное слово. *Коннотация - дополнительное значение знака. Сущ-ет 2 рода коннотаций: 1) Экзистенциальные (упрямое стремление вещей быть, индив.привяз-ть человека к вещи, ее эстетическое восприятие: вещь ускользает куда-то в бесконечную субъективность; вещь разворачивается перед человеком как абсурд, что ее смысл это смысл бессмыслицы; она значит именно то, что в ней нет смысла; 2) Технологические коннотации(вещь характеризуется как нечто сделанное; это материал, которому придали завершенность, стандартность, оформленность и упорядоченность, то есть подвергли его действию определенных норм производства и качества; в таком случае вещь определяется, прежде всего, как предмет потребления; одна и та же идея вещи воспроизводится в миллионах экземпляров, в миллионах копий по всему миру; здесь вещь стремится не к бесконечной субъективности, а к бесконечной социальности).*

Вещь: нечто, что должно служить д/чего-то, обладает транзитивностью – она служит человеку для воздействия на внешний мир, для его изменения, для активного присутствия в нем; вещь – своеобразный посредник между человеком и действием. Гэджет – это вещь без функции, которую никак нельзя употребить. Парадокс: у вещи всегда есть смысл, который не покрывается ее применением. (ех: телефон: атрибут временного промеж-ка); Ни одна вещь не ускользает от смысла. Семантизация вещи - с внедрением ее в общество. Функция вещи всегда становится как минимум знаком самой этой функции. Каждая вещь несет опр.симв.нагрузку. Предметов, не несущих симв.значимость практически нет. Вещь всегда является знаком, описываемым двумя координатами – символической в глубину, классификационной в ширину. Препятствие очевидности: чтобы изучать смысл вещей, мы должны как бы встряхнуться и отдалиться от них, чтобы объективировать вещь и структурировать ее значение (театр, кино, реклама). 2 состояния означающих: символическое (пример с неудачной рекламой грузовика) + смещенные отношения, смысловой сдвиг (апельсин как обозначение сочности) - метонимические отношения, в мире Мифа, мифологических вещей и образов, отношение «вещь – качество» оказывается смещенным или трансформированным.

*То есть не вещь обладает некоторыми качествами, но то или иное качество для обозначения себя «выбирает» те или иные вещи.; значимость вещей, проявляющаяся в их совокупности (паратаксисе) - обозначение отдыха на картине, обозначение «английскости» (реклама чая).Т.е. значимость наборов вещей. Ничего не значащая вещь, лишь только она включается в жизнь общества – функционирует по меньшей мере как знак незначимости, обозначая себя самое как нечто незначимое. Сама по себе странная вещь не лишена смысла, она заставляет искать его; бывают вещи, при виде которых мы спрашиваем себя: Что это? Смысловой процесс основан не на действии, а на эквивалентностях; иначе говоря, смысл не обладает транзитивностью; он как 6ы инертен, неподвижен; а потому можно сказать, что в вещи идет своего рода борьба между активностью ее функции и неактивностью ее значения. Смысл дезактивирует вещь, делает ее нетранзитивной, приписывает ей фиксированное место в рамках, так сказать, живой картины человеческого воображения. Момент обратного хода, которым вещь возвращается от знака к функции - дорожный знак. Вещь, внушающая нам некоторый смысл, напротив, остается в наших глазах функциональным объектом: (дождевик, не имеющий ф-и защиты от дождя -дань моде). Есть еще одна тонкость: вещь, помещенная в контекст ее использования, становится «словофразой», в отличие от отдельно изучаемой вещи. Когда человек держит в руках молоток, это значит «я работаю». Синтагматика вещей. Синтагма – это протяженный знаковый фрагмент, в котором отдельные знаки сочетаются друг с другом по определенным правилам. То есть вещи также должны сочетаться друг с другом, чтобы превратиться в некую значимую среду. Пример опять таки из области визуальности: подбор реквизита к некому фильму. Вещь полисемична и прочитывается по-разному не только разными людьми, но и в разные моменты времени. Смысл не транзитивен, он основан не на действии, а на эквивалентности (смысл вещи, которая выглядит как дорогая). То есть смысл инертен. Во всякой вещи есть противоречие между активностью функции и неактивностью значения. ВЕЩЬ М.Б. МИФОЛОГИЧНОЙ (МИФ (по Барту) - совокупность коннотаций, выраб.культурой и связ. с к-либо образами. Основным значением вещи обозначение пространства (парта= «школьность»). Школьность д/обозначения себя выбирает т/и вещи.*

*СЕМИОТИКА БЫТА. (как знаковые отношения реализ. в быту, повседневности), материальный мир – есть один из возможных способов репрезентации социального. Предположение, что изм-е мат.и соц. жизни взаимосвяз-но. Построить модель социальной среды по фрагментам среды предметной. Зная нечто о сфере повседневности той или иной социальной группы, воссоздать ее предметную среду. Кроме того, вещи обозн. некие характ-ки их владельцев. Особенность: по мере Rt социума увелич. способ-ть вещей к дифференциации их владельцев - На нек.этапе вещи приобр.способ-ть обозначать не только отношения в общ-ве, но и индивидуальность владельца (предм.среда становится все более разнообразной). Д/того чтобы приобретать новые значения, спсоб-ть к означиванию, вещи должны приобрести избыточность (их д.б. много). Это ставит под сомнение конц-ю прагматики творчества. ВЫВОД: По мере Rt общества семиотич. структура предметной среды стан. всё более сложной. При это м вещи из разных сфер пр.среды м.б. связаны м/у собой знаковыми отн-ями, и наоборот: 1 и та же вещь м.регламент-ся различ.сферами соц отношений и правилами в них. Ни одну предметную сферу нельзя рассм-ть в отрыве от историч.процесса.*

Повседневная жизнь человека определяется составом окружающих его вещей и, напротив, определяет их. Этнографы, этнологи и социологи, исследуя повседневную жизнь различных сообществ пытаются применять семиотические методы. Одним из предположений, позволяющих построить семиотическое описание повседневности, или семиотику быта, является предположение о том, что предметная среда семиотически неоднородна. Вещи, составляющие предметную среду, имеют разную символическую плотность, то есть некоторые группы вещей, предположительно, значат больше, чем другие группы. Когда мы говорим «значат», мы должны подразумевать два возможных употребления данного слова: во-первых, более ценны, во-вторых, имеют больше значений. Всю предметную среду начинают делить на группы. Вещеведение со своим типологическим методом здесь ни при чем. Делят не вещи, а некоторую предметную среду, под названием «быт». Разные авторы его делят по-разному. Выделяют сферу питания, отдыха, религии, хозяйства, производительной деятельности, деятельности репродуктивной, мир детства, одежду и проч. Понятное дело, что некоторые вещи могут входить в несколько сфер, то есть такая классификация условна по определению. Далее пытаются выяснить, какая из сфер наиболее семиотически нагружена. Т.е. что для людей-жертв повседневности важнее, пища или сон, к примеру. О степени важности можно судить по количеству тех или иных символических практик, связанных с той или иной сферой. Под символическими практиками можно понимать как количество тех или иных ритуальных действий, связанных с данной сферой повседневности, количество правил или запретов, регламентирующих ту или иную сферу деятельности, количество связей с другими сферами деятельности и их характер. Т.е. в повседневности, предположительно, можно выделить некоторые символические центры. Или же, наоборот, сделать предположение о децентрированном характере этой повседневности. Заметим, что примерно так начинал рассуждения Бодрийяр, в работе «Система вещей» в главе А.1. «Структура расстановки».

*Ю.Демиденко «Цвет и белизна: к истории нижнего белья ХХ века» - Автор пытается понять, как менялись функции белья на протяжении столетий. Выяснить, по каким причинам этот предмет получ.распростр-е и как это распростр-е отражается в формах культурного поведения. Эволюция функций белья:

1 ) Белье - изолир.материя м/у телом и одеждой (16-17вв), цель: Сохранность одежды от выделений тела. Влияла принадл-ть к т/и соцгруппе. 2) I смена функций белья из инструмента сохр-я одежды в инструмент корректирования фигуры (корсет) -> Rt опред.эстетич.канонов (вариативность фигуры к соцстандарту). 3) Развитие представл-я о соцгигиене: Предохранение тела от одежды и воздействий извне (17-18вв - теория по предотвращению от массовых заболеваний)[Белье становится частью воен.формы + гигиен.процедуры: к.19-н.20вв] -> Все соцгруппы достигают примерно =ных min условий сущ-я. (К этому привело изменение повседневности, унификация бытовых условий: водоснабжение, электрификация). 4) Белье становится предметом знания: втянуто в простр-во текста + реклама. 5) После IМВ тело становится предметом демонстрации и созерцания. (тело как зрелище: цирк, спорт) + форма досуга + организация тела (система гимнастики Мюллера). Появилась идея о поддержании хор.физ.формы тела. Происходит стирание также и соцразличий в понимании тела. Отношение к телу нашло воплощение в пляжном отдыхе. -> Дальнейшее раскрепощение тела (нудизм). Это привело к появлению ряда артефактов, отн. к предметам открытой демонстрации (д/различ.соцгрупп) -> Предмет (белье) становится включенным в разные символич.практики.

Появление массовой культуры, расширение индустрии ухода за телом; развитие танцев (юбки короче, декольте - на спину); практика самост.пошива белья (домоводство): в СССР инд.пошив белья прекратился в 60-70х гг 20 века (как массовое явление). Символические факторы ношения белья: 1) цвет (приличный/неприличный); 2) практика показа белья (стриптиз из кабаре перетек. в повседневность); 3) отделение показываемого от запретного, разграничение тела. Форм.новый идеал телесности, не связ. с социальностью. Форм. культ молодости, возникает одежда возрастной приемлемости. Социальная дисциплинаризация телесных практик: рекреации, гигиены -> Вариативность фасонов белья. Чем менее функциональна одежда, тем более она вариативна (!). -> Трансформ-я соцмира стала проходить не по эв.законам: Предметная среда и окружение не требовали сильн.вариаций в одежде. Происходили лишь симв.изменения: цвет, форма, качество. В СССР НБ предельно исключалось из сферы симв-го, ост. только функц.значение. Женское тело более семиотически нагруженное чем мужское. Некотр.изделия появл. под воздействием телесных практик (трикотаж-спорт). В СССР спорт. одежда имела статусный хар-р. Цвет маркировал т/и сферу исп-я. Нарушение регламента ношения одежды - соц.протест. Костюм может означивать своего носителя. Одежда как фактор социализации (тюрьма, армия). Дресс-код. Ранее эти вопросы не принимались к пониманию. В каких сферах соц-ти костюм становится значимым, под влиянием чего происх-ло изменение соц-ти; автор пытается выделить коннотации, кот. выделяются в одежде и способы их регламентации. А также в каких текстах регл-я содержится. К каким симв.практикам отн.те/иные коннотации. Одежда реализует т/и прагматическую ф-ю; костюмом становится лишь тогда, когда приобретает символическую функцию. Обычно считается, что наиболее насыщено знаками архаическое пространство, например, крестьянский быт. По крайней мере, больше всего, якобы, изучена семиотика быта тех сообществ, которые попали в поле зрения отечественных этнографов. Поэтому, все исследования уподобляют быт любого изучаемого сообщества быту европейского крестьянства. Это уподобление, может быть неумышленное. Основывается оно на том, что если у тех или иных сообществ идентичная система хозяйства, значит и вся символическая структура также идентична. Иными словами, тем или иным сферам повседневности придается одно и то же значение. На чем основывается подобное предположение? На том, что в крестьянском быте очень много обрядов. В чем сомнительно подобное замечание? В повседневной отечественной научной практике мы имеем дело, как правило, с данными отечественных же исследователей, которые исследовали отечественную же реальность. Если же посмотреть на отечественные работы по семиотике быта, то создается впечатление, что все символические практики (обряды или ритуалы, если выражаться по-простому, но не вполне точно) центрированы вокруг сельского хозяйства, смены времен года, приготовления пищи, свадеб и похорон. Однако, если такие обряды остались у европейских крестьян, это еще не значит, что других центров символической деятельности не было. Остается открытым, например, такой вопрос: насколько символическое практики сконцентрированы вокруг индивидуальной и коллективной телесности (репродуктивной деятельности или возрастных изменений, например), вокруг тех или иных профессиональных занятий. Можно предположить следующее: с развитием культуры, с ее совершенствованием или хотя бы с изменением, некоторые символические центры исчезают, а некоторые появляются. НО! Все-таки не следует отождествлять символическую деятельность с наличием тех или иных обрядов. Современная символическая деятельность может принимать не обрядовые формы, но, тем не менее, чем-то напоминающие ритуалы. Широчайшее распространение имеет связь между изрядным большинством сфер символической деятельности и поглощением пищи. Если сравнивать повседневность архаическую и повседневную, то мы заметим, что исследователи быта предполагают следующее: они считают, что ритуализирован, а, значит, и семиотичен лишь архаический быт. Современный быт, якобы предельно функционален или эстетичен. Это лишь предположение, которое разделяют далеко не все исследователи. Кроме выделения некоторой центральной сферы повседневности (одной или нескольких) можно попытаться выделить внутри каждой сферы быта смыслоорганизующие предметы. Например, сфера пищи центрируется «хлебом», занимающим важное место в различных символических практиках, фольклоре, например («Хлеб – всему голова», «хлеб наш насущный…» и т.д.), Тенденцией, требующей клинического вмешательства, являются попытки выявить позитивную символику предметов быта. Под позитивностью понимается не положительность, а определенность. Даже при анализе произведений визуальных искусств такие интерпретации представляются несколько натянутыми и не всегда убедительными. Хотя, конечно, такая символическая интерпретация уместна, например, тогда, когда мы более или менее уверены в правомерности той или иной символической системы, религиозной, например. Конечно, по поводу ножа (даже столового ножа как элемента повседневности) можно провести целое исследование. Например, когда он появился как столовый прибор? А когда появились столовые приборы? Уже ответ найти сложнее. А когда и, главное, почему столовые приборы получили повсеместное распространение? Достаточно глупый, но не лишенный смысла вопрос: почему вилка имеет четыре зуба? И тому подобные вопросы.