2015-06-28
283
"Никто не научит тебя самым важным вещам. Им можно научиться лишь самому, заработав кровью и потом" -Роберт Антон Уилсон.
Впервые примерно за десять лет я уснул.
Я даже не знаю, что на самом деле происходило в моем подсознании, пока мои глаза были закрыты, но по некоторым причинам мой разум и тело одновременно отключились. У меня такого никогда не было, и, конечно, уже не будет, потому что я живу в криминальном мире.
Когда мой мозг стал отходить от глубокого сна, все казалось мне черным, я внезапно осознал, что только что испытал самый яркий сексуальный опыт в своей жизни, и это что-то значит.
Хватило всего одного раза, чтобы заставить меня забыть о боли и суете внешнего мира. Обычно я трахаюсь всю ночь напролет, но с Беллой я был так истощен, что даже не мог встать. Конечно, вчера я не придал этому значения, но всерьез задумался о походе к врачу, потому что все мое тело было будто в каком-то шоковом состоянии, которое я раньше никогда не испытывал. Один раз и все? Что, черт возьми, происходит?
Белла не имела никакого значения для меня, и как бы я ни хотел сказать, что в курсе всего, что происходит, я не мог этого сделать. Все пошло не по плану, когда дошло до дела.
Даже во сне я понимал, что одного раза не достаточно. Мне нужно больше, мое тело требует большего, мне хочется еще. Но как бы я не желал, чтобы это происходило каждый раз, такого не будет.
Обычно, я просто трахаюсь и ухожу. Мне хватает одного раза, чтобы прийти в норму и вернуться к своей привычной жизни. Девушки никогда не задерживались в моей голове, никогда не занимали мои мысли, и я никогда не мечтал о них. Ладно, к некоторым я проявлял интерес, но никогда не позволял себе думать о них. С Беллой же было все по-другому.
Это было, словно я опаленный жарким солнцем странник в пустыне, понимающий, что мог бы выпить пять галлонов воды и все равно испытывать жажду. Я должен получить от нее больше.
Не знаю, что буду делать с ней, но точно собираюсь трахать ее, пока будут силы, потому что я должен выбросить ее из головы.
Если бы мне пришлось связать ее и сыграть в господина и раба, то я бы точно сделал это. Черт побери, я не собираюсь позволить ей обойти меня, но в данном случае не думаю, что продолжать играть – разумный выход. Белла кажется слишком особенной, чтобы играть с ней и вести себя как раньше, все это похоже на банальное преследование.
Однако прошлая ночь стала одним из самых чувственных и... естественных событий в моей жизни. Я привык заниматься сексом только для удовольствия и ощущений, но с Беллой все было по-другому.
Я пригласил ее к себе и не стал сходу прыгать с ней в постель. Я даже толком не мог думать, пока наблюдал, как она осматривала мой пентхаус. Не думаю, что когда-либо тратил время, показывая девушкам свою квартиру. По большей части из-за того, что я не люблю, когда люди прикасаются к вещам в моем доме, но с другой стороны, меня ничего не интересовало кроме секса.
С Беллой мне не хотелось торопиться. Казалось, что мне следует растянуть время.
Мне казалось абсолютно неправильным уложить ее на кровать и овладеть ею. Все это выглядело таким неуместным. Она заслуживала большего, так что я попытался взять себя в руки, прежде чем пуститься в сексуальное приключение. К сожалению, у моего либидо были другие планы, и пока мы сидели на балконе, я ляпнул парочку неподходящих фраз, но до этого все было отлично.
Я включил музыку, кажется, это был Принц, она выпала в случайном порядке. Я налил ей немного бренди и просто отпустил ситуацию. Она сама проявила инициативу и предложила подняться наверх, и если бы она не настояла на своем, то я был бы рад отвезти ее обратно в общежитие. Но как только она оказалась в моей квартире, я уже не мог ничего поделать с собой.
Она должна была оказаться подо мной, иначе я бы взорвался. Сидеть рядом с Беллой и не прикасаться к ней было настоящей пыткой для меня, так что я воспользовался случаем, и мне совершенно не хотелось, чтобы все это заканчивалось.
Я предупредил ее, я пытался предупредить ее о том, в чем не был уверен, и она должна была знать, что я не могу дать ей больше. Казалось, словно Белла совершенно не боялась меня, хотя следовало бы. Я не был обычный парнем, для меня тяжело и сложно открыться девушкам, но с Беллой я чувствовал себя... непривычно. Я не знал, что произойдет с нами, но я обязан был предупредить ее. Она должна была знать, что ей будет больно, когда я брошу ее.
Это было самое яркое возбуждающее сексуальное приключение в моей жизни. Самое странное, что это случилось всего один раз. Обычно я трахаюсь до полуночи, но сегодня я вел себя как Белла. Всего один раз, как я и хотел, но внезапно мне захотелось больше.
То, как она произносила мое имя, то, как выглядело ее тело, пока я входил и выходил из нее, то, как она закатывала глаза, то, как она впивалась ногтями в мои плечи – все это просто сводило меня с ума. Она просто превратила меня в останки, и похоронить себя внутри нее стало самым удивительным ощущением.
Белла сводит меня с ума.
Как только я вышел из нее, я понял, что попал. Мне хотелось продолжать, и это становилось настоящей проблемой. Она стала моим наркотиком, моей страстью, и мне было необходимо больше. К счастью, я смог убедить ее принять со мной душ, что также превратилось в очередное сексуальное путешествие.
Одного вида, как по ней стекала вода, повторяя изгибы ее тела, хватило, чтобы обеспечить мне постоянный стояк, и Белла решила позаботиться об этом. Она хотела отсосать мне, но по определенным причинам мне казалось это неправильным.
Какой мужчина откажется от минета?
Я видел женщин на коленях перед собой бесчисленное количество раз и никогда не останавливал их. Я не сомневался, что ее губы смотрелись бы потрясающе на моем члене. Но мне не хотелось, чтобы она когда-либо вставала на колени, не важно, отсосать или вымыть чертов пол. Она лучше этого.
Не менее странным стало то, что Белла осталась. Я попытался сразу объяснить, что это всего лишь секс. И она приняла это, но в ее голосе слышались печальные нотки. Она вела себя так, словно не хотела, чтобы все это заканчивалось, и, честно говоря, если бы она попросила, то я бы с удовольствием посидел и выпил с ней.
Мне не нравится спать с людьми. Не в сексуальном, а в привычном смысле. Мне не нравится, когда со мной рядом женщина, пока я пытаюсь отдохнуть. Но как только Белла спросила можно ли ей остаться, я не смог отказать и почти не возражал. У меня не было желания выбросить простыни, и не было навязчивой идеи сжечь их. Мне хотелось поваляться на них как мерзкому животному.
Она заставила меня сделать это.
Решив, что пришло время вернуться к жизни и получить от Беллы по максимуму этим утром, я пошевелил ногой, и мое тело как будто поразил электрический заряд. Мне нужно получить от нее больше.
Казалось, будто прошла вечность, я никогда не спал так хорошо за всю свою жизнь и даже не знал почему. Как будто был мертв.
Подняв руку, я потер глаза и почувствовал, потянув мышцы шеи, что впервые за все эти годы мой позвоночник принял правильное положение. Не знаю, сколько времени я проспал, но думаю, что на несколько часов больше, чем обычно.
Наконец мне удалось открыть глаза, и, повернув голову влево, я почувствовал, как протрещали мои кости. Последнее, что я помню – обнаженное тело Беллы на своем, когда мы засыпали. Она была нежна и идеально подходила к моему телу с первого раза, как мы соприкоснулись.
Я мельком взглянул на свет, пробивающийся сквозь шторы, и попытался разглядеть время на электронных часах на прикроватном столике. Привыкнув к свету, я резко сел, когда понял, что уже полдень.
- Какого хрена? - пробормотал я и стал раскачивать ногами, у меня закружилась голова от резкой смены позиции.
Я никогда не спал допоздна и, если бы я не был настолько зол на себя, то наверняка обрадовался тому, что наконец-то проспал добрых восемь часов. Мне следует порадовать своего врача хорошими новостями.
Внезапно я вспомнил, что не один в квартире, по крайней мере, я так думал.
Я прислушался, чтобы понять, здесь ли Белла. В ванной было тихо, чему я был рад, поскольку у меня совершенно не было желания заниматься сегодня дезинфекцией, хотя Белла и не вызывала у меня отвращения своими микробами, в отличие от других девушек.
Встав с кровати, я слегка споткнулся, но вовремя устоял. Пройдясь по комнате, абсолютно не думая о том, что не одет, я удивился тому, что мне не пришлось перешагивать через одежду. Она была аккуратно сложена на стуле возле двери, и я все еще думал, что Белла была где-то здесь. На полу вообще ничего не валялось.
Я пошел в ванную и постучал в дверь, но не получил ответа.
Достав из комода боксеры и надев их, я спустился вниз в попытке отыскать следы пребывания Беллы.
До меня быстро дошло, что она ушла, исчезла как вор. Никаких следов. Ни письма, ни записки, ни звонка, ни сообщения. Если бы я не знал, то можно было бы сказать, что я провел всю ночь наедине с телевизором, но я-то знал правду.
Где она, черт побери?
В моей голове совершенно не укладывалось, что она просто встала и убежала, потому что ни одна женщина не уходила от меня, не важно, как сильно они боролись. Меня не волновало, был ли у Беллы иммунитет к моим уловкам, но она не могла уйти просто так.., не попрощавшись.
В течение следующего часа я понял, что Белла сделала то же, что сделал бы и я, будь я на ее месте. И это просто приводило меня в бешенство.
Кем нахрен она считает себя?
Предполагалось, что все будет не так. А она просто ушла посреди ночи, не сказав ни слова, и это не волновало меня так, как то, что она с такой легкостью поменяла нас ролями, и я даже не понял этого. Белла обращалась со мной, как обыкновенная шлюха, и я не знал, было ли это ее целью с самого начала, но мне это совсем не нравилось. Признаю, что заставлял женщин чувствовать то же самое на протяжении многих лет, но это не моя проблема. Я всегда предупреждал их, но они никогда не бросали меня. Никогда.
Я сидел на диване в боксерах и пил бурбон с горла, наблюдая, как солнце поднималось над городом.
Спустя три часа после моего пробуждения, я подумал позвонить Белле и обрушить на нее весь свой гнев. Я схватил телефон с такой силой, что чуть не сломал его рукой.
Я с трудом сделал еще один глоток бурбона, вкус которого уже не ощущал, и думал о том, как она наебала меня и ушла. Она действительно думает, что я просто так позволю ей уйти? Чем больше я думал об этом, тем сильнее меня мучил вопрос, какого хрена она действует на меня так.
Ну и что, что она ушла, ничего не сказав? Разве не этого я хотел? Это лучше, чем иметь дело с сучкой-прилипалой, не так ли?
И мысленно ответил на все вопросы - «нет».
Причина, по которой я был так раздражен и зол, заключалась в том, что я никак не ожидал, что все это закончится так резко. Предполагалось, что я проведу больше времени с ней, пусть даже всего лишь час, но это дополнительное время. Я быстро стал одержим ею и не знал, с какого момента, это стало больше, чем желание, но мое тело не слушалось головы... или это мое сердце?
- Не будь слабаком, – я провел рукой по лицу и поставил бутылку на стеклянный стол перед собой.
И дело было не в том, что я больше не играл с ней. Что-то во мне изменилось, совершенно точно, но я не знал что именно. Что-то во мне стремилось к Белле, от чего мне хотелось просто проводить с ней время как... бойфренд.
Я сжался от отвращения к этому слову.
Бойфренд подразумевает что-то большее, к чему я не готов. По одной причине я не могу дать Белле нормальные отношения, даже если хотел бы. Она молодая девушка, которой нужен кто-то другой. Единственная проблема заключалась в том, что мне не хотелось, чтобы она была с каким-нибудь придурком.
Она моя.
Я никогда не испытывал такие сильные собственнические чувства к женщинам, и я не могу сопротивляться этому. Белла моя, и я ничего не могу с этим поделать. Не важно, как сильно я сопротивляюсь, она притягивает меня.
По сути, у нас и секса-то не было, мы просто трахнулись разок, хотя я бы не отказался трахаться с ней по расписанию, если бы она позволила мне, в чем я сильно сомневаюсь. Мне хочется проводить с ней время не только в кровати, и это чертовски пугает меня.
Мы неплохо проводили вместе время, мы целовались, и, кажется, у нас сложились неплохие отношения. Я привозил ей гребаный обед. Я был таким придурком и даже не подозревал, что со мной происходит.
Ну и что же значит «бойфренд»?
В дверь постучали, отчего мне показалось, что в моей голове пробурили скважину.
От неожиданности я резко подскочил на диване.
- Эдвард... - я услышал голос своей матери. - Это мы с отцом.
- Ма, ты испугала меня нахрен! – прокричал я в ответ, так и не сдвинувшись с места, пытаясь успокоиться.
- Не выражайся при своей матери, - строго сказал Карлайл.
Открыв дверь, я увидел радостных родителей в аккуратно отглаженной одежде, словно сошедших с картинок кулинарных книг пятидесятых годов. Радостно улыбаясь, моя мать держала в руках кастрюлю.
- Оденься, – сказал отец, дав мне легкий подзатыльник, и вошел внутрь. Мама поцеловала меня в щеку и проскользнула следом за ним.
Закрыв дверь, я пошел наверх и надел черные брюки, конечно, от Армани и желтую рубашку, что купила мне Эсми, чтобы порадовать ее, потому что я ненавижу желтый.
Десять минут спустя я сидел с отцом за столом на кухне и читал, пока мама проверяла несуществующие запасы еды.
- Эдвард, я начинаю волноваться. Я не знаю, ешь ли ты вообще? – она указала в сторону моего пустого холодильника.
- Все в порядке, Ма, – я сел рядом с Карлайлом.
- Нет, не в порядке, - она оглядела меня. - Кожа да кости.
- Он в порядке, дорогая, - сказал отец, не отрывая глаз от газеты.
В их присутствии я чувствовал себя ребенком, и все, что я мог сделать – это просто сидеть.
- Что ты собираешься есть? - Эсми проверила шкафы, и меня слегка передернуло от того, что она прикасается к моим вещам, но она моя мать. Я старался контролировать свои тревожные ощущения, находясь рядом с ней.
- По крайней мере, у него есть кофе, - Карлайл с удовольствием поднял чашку.
- Это не смешно, я волнуюсь за своего мальчика, - Эсми подошла, чтобы обнять меня, и я просто позволил ей сделать это.
- У тебя еще двое внизу, - напомнил я ей.
- Я уже была у них, - она пошла разогреть то, что принесла с собой. - Джаспер сказал, что ты ушел вчера из Carmel с девушкой.
- Как и всегда, - вздохнул я.
- С той же, что ты встречался всю неделю? - она вскинула бровь.
Я провел рукой по волосам.
- Кто сказал тебе?
Я знал, что от матери ничего не скроешь. Мы говорим об итальянской семье. Ничего нельзя сохранить в секрете. Единственная проблема в том, что у меня нет ответов на вопросы, которые Эсми собиралась задать. Не похоже, что они в курсе того, что их сын не особенно добродетелен, когда дело касается женщин. Большинство моих историй доходили до них в церкви через людей их круга, и они знали, что не стоит ждать от меня добра.
- Никто. У меня есть глаза, Эдвард. Ты... изменился за несколько дней, - она засияла. - Мне нравится это.
- Изменился?
- Стал более спокойным, и я видела, как ты улыбался на днях, - она почти подпрыгнула в это момент.
- Я всегда улыбаюсь.
- Нет, по-настоящему улыбался, - поправила она меня. - Как раньше, когда был младше.
Я посмотрел на своего отца, но он все еще читал, спрятавшись за газетой.
Трус!
- Как ее зовут? - Эсми облокотилась на стол.
Может, я мог бы использовать родителей себе на пользу. Я не знаю, чего я хочу от Беллы теперь, но точно не дам ей уйти.
- Белла, - ответил я.
- Белла... она итальянка? – внезапно отец подал голос.
- Да, - ответил я, даже не взглянув на него. Правда в том, что я не знаю на самом деле, и если она не итальянка, то это проблема. Тогда я напомнил себе, что, возможно, никогда больше не увижу ее снова, так что в этом нет никакого смысла.
- Ты знаешь правила, Эдвард, и не можешь быть с любой, - запричитал Карлайл, и мама буквально впилась в него взглядом. Словно между нами состоялся безмолвный разговор.
- Да, я знаю правила мафии, - я почти закатил глаза, но он точно схватил бы меня за шею, если бы я сделал это.
- Белла означает красивая. Она красивая? - Глаза Эсми запылали. - Эмметт сказал, что да.
- Вполне, - я пожал плечами, солгав.
- Как давно ты встречаешься с ней? – спросил Карлайл.
- Мы... вообще-то не встречаемся.
- О, Эдвард, ты используешь ее? Я знала это. Может, мне стоило отправить тебя в военное училище, когда ты был помладше. Это решило бы твою проблему разбивания женских сердец, потому что это не связано..., - она начала сбивчиво говорить.
- Я не разбивал ей сердце, - остановил я ее.
Похоже, это она разбила мое!
Перестань быть слабаком!
- Где она? Я хочу познакомиться с ней, - сказала Эсми.
- Не знаю, увижу ли ее снова, - я опять провел рукой по волосам. - С ней все... сложно.
- Что сложно? Тебе она нравится? – спросил отец.
- Да... Нет... Не знаю… - стал запинаться я.
- О, Карлайл, - начала Эсми, - кажется, Эдвард впервые влюбился.
- Нет.
- Все в порядке, сынок. Может тебя научить кое-чему? - он похлопал меня по плечу. Я оттолкнул его.
- Я могу сам справиться.
- Неужели? Роуз сказала, что ты просил ее тебе помочь, - Эсми вытащила кастрюлю из духовки, которой возможно пользовались однажды.
- Я знал, что мне не следовало к ней обращаться, - проворчал я.
- Я хочу знать больше, - Эсми села на стул и поставила передо мной тарелку с ее знаменитой лазаньей. - Когда и где вы познакомились?
- В Плазме, наверное... недели три назад.
- О, нет, она же не шлюха? – мама даже не старалась скрыть свое отвращение к моим прошлым предпочтениям.
- Нет, она... особенная. - Это единственное слово, которое больше всего подходит для описания Беллы.
На кухне надолго воцарилась тишина, и только стук моей вилки по тарелке нарушал ее.
- Сколько ей? - спросила Эсми.
- Двадцать один.
- Очень молодая, - сказал Карлайл с беспокойством.
- Всего четыре года, - оправдывался я.
- Джаспер сказал, что вы встречаетесь почти каждый вечер. Что это значит?
- Не знаю, - простонал я.
Я опустил голову, не сказав больше ни слова
Карлайл встал и поправил свой галстук.
- Пойду, проведаю твоих братьев, - он погладил меня по спине и вышел. Я услышал, как открылась и закрылась входная дверь.
Он знал, что я не буду разговаривать с ним о своей личной жизни. Нас разделяет тонкая грань между отцом, сыном и деловыми партнерами. Это может показаться странным, но именно так все и обстоит. С Эсми я чувствовал себя намного комфортнее, выпуская свои чувства наружу, если они вообще у меня были. Наверное, вы бы назвали меня маменькиным сынком, но я убил бы вас за такие слова.
Как только Карлайл ушел, мама убрала мою тарелку, положив ее в раковину, и, вернувшись, встала рядом со мной. Она была такой маленькой, что даже сидя я был все еще выше нее.
- Cosa c'è di sbagliato?- спросила она нежно.
Что случилось?
- Non lo so, - ответил я.
Я не знаю.
Даже не взглянув на нее, я почувствовал, как она улыбнулась своей кривоватой улыбкой. Вот от кого она у меня.
- Tu hai incontrato il tuo partner.
Ты встретил свою половинку.
- Что это значит? – спросил я, подняв голову.
- Это значит, что ты растешь. Белла была здесь прошлой ночью? - она посмотрела на меня.
- Нет, - солгал я.
- Уверена, она уехала раньше, чем ты проснулся, - мама попала прямо в точку. - Никаких записок, верно?
- Она играла со мной все это время, - проворчал я.
- Как и ты с ней?
- Это... не одно и то же.
- Почему? Потому что она играет лучше в твою же игру?
Я чуть не рассмеялся над тем, на сколько права моя мать, как и всегда.
- Тебе она нравится.
- Нет. Мне просто нужен был секс.
- И, как мне кажется, он у тебя был, и что теперь? Она вскружила тебе голову.
- Да.
- Ты сражен ею.
- Люди больше не используют это слово, - усмехнулся я.
Она пожала плечами.
- Зато оно объясняет твою проблему.
- Я... я не знаю, что делать с этим, - я потянул волосы. - Я не могу быть тем, кем она хочет, чтобы я был.
- Откуда ты знаешь, чего она хочет? Ты спрашивал у нее?
- Она слишком хороша для меня. Я не могу причинить ей боль, так что этот вариант самый лучший, - я сел прямо, стараясь убедить и себя. - Просто секс.
- Просто секс или вы занимались любовью? - она постучала пальцами по мраморной поверхности стола. - Это очень мощная штука, Эдвард.
Я даже не хотел думать об этом. Занятие любовью означает то, что у меня есть чувства к Белле, глубокие чувства. И вся проблема в том, что у меня не было никаких других логических объяснений тому, что происходило со мной.
- Я не смогу справиться с этим, - запинался я.
- Ты, правда, думаешь, что сможешь вечно жить так, как сейчас?
- Да. Хью Хефнер, например, может, - сказал я серьезно.
Она сдержалась, чтобы не рассмеяться.
- Эдвард, ты такой милый. Тебе и твоему отцу, возможно, приходится вести себя жестко со всеми, но вы никогда не проведете меня. Я скучаю по своему мальчику.
- Он все еще здесь.
- Нет, Эдвард, - Эсми вздохнула. - Я не видела тебя настоящего с тех пор, как тебе исполнилось тринадцать.
- Я должен измениться, и ты знаешь почему.
- Сколько бы я не пыталась изменить тебя все эти годы, я знала, что у меня не получится. У тебя своя жизнь, и я смирилась с этим, но эта Белла, кажется, может повлиять на тебя в отличие от меня.
- Нет, не может, - сказал я застенчиво, почувствовав себя при этом гребаным придурком.
- Ты сейчас не можешь выкинуть ее из головы, и потом не сможешь, пока не сделаешь то, что кажется тебе правильным. Не то, что говорит тебе разум, а то, что велит тебе твое сердце.
- Come mi conosci così bene?- я посмотрел на нее.
Откуда ты так хорошо меня знаешь?
- Lo sono tua madre, - ответила она.
Я – твоя мать.
- Я не могу дать ей то, чего она хочет, - повторил я.
- Devi crescere e agire come un uomo, - она поцеловала меня в лоб в лучшем итальянском стиле.
Ты должен вырасти и вести себя как мужчина.
Это все, что она сказала и снова вернулась на кухню, наводя порядок в уже безупречном пространстве.
Спустя полчаса я сидел на диване, пока Эсми все еще суетилась на кухне.
Дверь в пентхаус с грохотом открылась, и я услышал приближающийся голос Эмметта, за ним следовали Джаспер с отцом.
Мне просто нужен был день, чтобы разобраться в своих мыслях, но естественно в этой семье это было невозможно.
- Эдди, у нас появилась работенка, - Эммет перепрыгнул через спинку дивана и приземлился рядом со мной, сокрушая все вокруг.
- Я не в том состоянии, - проворчал я, скрестив руки на груди как маленький ребенок. Я вел себя как ребенок с тех пор, как проснулся, так почему я должен останавливаться? Я все еще был зол на Беллу, но теперь я лучше справляюсь со всем этим, и все благодаря Эсми.
- Мы нужны сегодня отцу, - Джаспер скопировал движения Эммета и приземлился рядом со мной с другой стороны. Карлайл и Эсми были все еще на кухне.
- Зачем? – спросил я.
- Джианини, - Эмметт ответил одним словом.
Я откинул голову назад.
- Джианини, - прошептал я резко.
Фигаро Джианини был одним из самых старых поверенных моего отца. Они знали друг друга очень давно, и, хотя Карлайл был моложе его на двадцать лет, Джианини с почтением относился к нему. Они работали вместе на протяжении почти всей его жизни, занимаясь незаконными делами.
Единственная проблема - Джианини был слабаком. При появлении кого-то затруднения он предпочитал убегать, пока ситуация не улучшится. Короче говоря, отец устал от него и решил позаботиться об этом. Друзья или нет, в этом мире нет места слабакам. Карлайл не собирался тратить свое время и терпеть людей, которые пытались наебать его.
Существовали доказательства того, что Джианини сливал информацию полиции. Поэтому с ним должно быть покончено. В настоящее время Фигаро находился в больнице после операции на колене, так что сегодня нас ждал легкий денек. Ему не убежать.
Он практически воспитал нас, и я все еще помню дядю Фигаро, который пытался научить меня стрелять из охотничьей винтовки, когда я был маленьким. Мы будем скучать по нему.
- Вы вдвоем не можете справиться с этим? - я закрыл глаза.
- Что с тобой? Почему ты такой хмурый? – Эммет ударил меня по плечу.
- Белла. - Я не хотел говорить, но не сдержался.
- Ты наконец-то трахнул ее? – спросил Джаспер.
- Да, - я сжался от слова «трахнул». Это казалось таким неправильным для Беллы и меня.
- Это было круто, как я и думал? Я спрашиваю, не потому что меня это волнует, я просто хочу рассказать Элис.
- Элис? – спросил я удивленно.
- Да, мы встречаемся сегодня вечером, - улыбнулся он настоящей улыбкой, которую я очень давно не видел. - Белла была хороша?
- Да.
- Ты удовлетворен?
- Нет.
Это был первый и единственный раз, когда я так ответил на этот вопрос.
Отец, Эмметт, Джаспер и я покинули пентхаус через час после того, как мои братья набросились на меня из-за того, что я повел себя как маленькая сучка. Я был не в настроении бороться с ними, так что просто молча выслушал все, что они припасли для меня. Только мама решила заступиться за меня, что еще больше превратило меня в тряпку в их глазах.
Карлайл сел за руль своего нового BMW M1, который он получил на свой день рождения. Пошел мелкий дождь. Он говорил о чем-то, но я даже не вслушивался. Я сидел сзади с Джаспером, думая о Белле и о том, что хотел бы дать ей в сравнении с тем, что действительно могу. Не важно, что я думал, но Эсми была права. Мне нужно стать мужчиной, но я не знаю, что с этим делать.
Мы остановились на подземной парковке Северо-западной мемориальной больницы, и я, сидя на своем месте, пытался отыскать глазами Беллу, но знал, что это было глупо. Территория кампуса огромная, шел дождь, и с чего я вообще решил, что она будет в больнице? Это глупо, и я схожу с ума.
Карлайл припарковался и вышел из автомобиля. Мы последовали за ним.
- Вы можете оставить оружие в машине, - проинструктировал нас отец. – В этом нет никакой необходимости, - сказал он таинственно.
Эммет, Джаспер и я странно переглянулись. Я все равно взял своего Орла на всякий случай.
Вот это был Карлайл, который чертовски пугал меня. Он был спокоен и собран, никакой тревоги. В этом он лучший. Я не плох, но мне есть чему поучиться.
- Нам действительно придется сделать это с дядей Фигаро? – спросил Джаспер, почти умоляя.
Вместо ответа Карлайл закрыл дверь и пошел к выходу. Мы быстро последовали за ним.
Когда мы зашли в лифт, отец нажал нужную кнопку и надел кожаные перчатки. Никаких отпечатков.
Мы тоже надели перчатки, пока молча поднимались в тишине. Мы были похожи на кучку бандитов, и никто не собирался останавливать нас.
- Блэк наблюдал за нами, - Карлайл пробормотал шепотом.
- Извини, что? – спросил я.
- Джейкоб Блэк, следователь, он следит за нами.
- Он создает проблемы?
- Нет, он неаккуратен, я замечаю его везде и просто хотел предупредить вас.
- Я видел его в спортзале на днях, - Джаспер кивнул. - Он пытался обставить меня на беговой дорожке в пяти тренажерах от меня. Ублюдок.
- Он подобрался слишком близко, - отец поправил перчатку. - Мне кажется, он следил за вашей матерью в продуктовом магазине. Она сказала мне утром.
- Я проверю данные, накопаю что-нибудь на него, на всякий случай, - вздохнул я. Еще одно задание в моем списке.
- Уверен, мы найдем, чем припереть его к стенке. Долги, кредит на обучение, больной дядя, которому нужна страховка. С ним будет не так сложно, если он подберется к нам поближе, - Карлайл в основном говорил сам с собой.
Мы приехали на шестой этаж и вышли в ярко освещенный коридор. Такие сцены бывают в каждом фильме, когда врачи и медсестры суетятся вокруг, пытаясь помочь своим пациентам.
Мы все уверенно подошли к стойке регистратуры, откуда за нами с желанием наблюдала молодо выглядящая женщина. Вот так нас встречают, куда бы мы ни пошли вчетвером.
Больше всего удивило то, что меня абсолютно не заинтересовала медсестра за стойкой. Вдруг перед глазами вместо ее лица появилось лицо Беллы, и я с удивлением уставился на нее, но смог быстро взять себя в руки.
- Мне нужно увидеть Фигаро Джианини, - любезно сказал Карлайл.
- Вы его семья?- захлопала глазами женщина.
- Да, я - его племянник.
- Вообще-то...,- она кокетливо накрутила локон волос на палец, - к нему не пускают посетителей, но вам, я думаю, можно. Палата 609, - она подмигнула моему отцу, и меня чуть не стошнило.
- Спасибо, дорогая, - ответил он с улыбкой.
Эммет, Джаспер и я отстали от нашего отца, когда он стремительно направился к палате, без колебаний и страха. Холодок пробежал по спине, но он, казалось, был в полном порядке.
Мы подошли к палате 609, и мой отец медленно открыл дверь.
Джианини лежал в своей постели в больничном халате, под капельницей и спал. Его жена Джина сидела рядом и тоже спала, положив голову на кровать.
Фигаро было примерно семьдесят, но выглядел она намного старше из-за стресса и своей адской работы. Глубокие морщины, практически лысый и седой. Джина – его новая жена. Они поженились лет десять назад, и она была в курсе всего.
Мне всегда казалось смешным, что ее зовут Джина Джианини, но я держал это при себе. Джина была моложе, ей было примерно пятьдесят, у нее ярко-красные волосы и такие же глубокие морщины.
-Он был твоим наставником, отец, - сказал я, когда Карлайл сел на стул рядом с кроватью Джианини, по другую сторону от Джины.
- Он был наставником, - согласился со мной Карлайл. - Никогда не привязывайся к человеку, - он повторил то, что уже не раз говорил нам. - Я никому не доверяю кроме вашей матери.
- Даже нам? - спросил Эммет.
Мой отец задумался на долю секунды, но решил не отвечать. Он присвистнул, от чего Фигаро проснулся. Как только он оценил ситуацию, в которой он оказался, его глаза потемнели, а лицо побледнело.
- Карлайл, мальчики, - Джинанини кивнул нам, его сильный итальянский акцент заставил меня вспомнить былые времена. Его голос был похож на наждачную бумагу. Звуковые сигналы аппарата, к которому он был подключен, стали более частыми. Его дыхание стало прерывистым, и он сел в постели, насколько мог. Его движения разбудили Джину, и ее губы слегка задрожали.
- Ты боишься, Фигаро? – угрожающе спросил отец.
- Чего? Мне нечего бояться, - ответил он.
- Думаешь, я приехал сюда просто так, без причины?
- Может, ты решил навестить меня и принес цветы, - он попытался засмеяться, но вышел лишь какой-то булькающий звук.
- Фигаро, у меня, правда, нет времени на это.
- Я не понимаю.
- La pura verita, - попросил отец рассказать ему правду.
- Не имею понятия, о чем ты, - он снова попытался сесть ровнее. Джина решила ему помочь, но у нее слишком сильно дрожали руки.
Эммет, Джаспер и я молча стояли около двери, склонив головы.
- Не играй со мной, Фигаро... у нас нет времени на твою ложь.
- Мы были друзьями с самого твоего рождения. Я был с тобой, когда умер твой отец, я был с тобой, когда умерла твоя мать, и теперь вот так ты ко мне относишься? – обратился он со злобой.
Он потянулся к кнопке, чтобы вызвать медсестру, но Джаспер не дал ему этого сделать.
- Мне жаль, - прошептал Джаспер, и Джина начала плакать.
- Джина, почему ты такая грустная? – спросил мой отец.
- Я не хочу его терять, - захныкала она. - У него и в мыслях не было делать что-либо.
- Заткнись, - прорычал Фигаро.
Терпение у Карлайла было на исходе, напряжение нарастало, и ситуация становилась намного серьезнее.
- Как давно ты сливаешь информацию и кому? – отец успокоился и поправил пиджак.
- Я не обязан отвечать, - прорычал Фигаро в ответ.
Карлайл молча кивнул и вытащил маленький пакет из кармана. Я содрогнулся, когда увидел шприц, наполненный прозрачной, вязкой жидкостью.
- Я никогда не предавал тебя, Карлайл, - оправдывался он.
- Я получил информацию по своим каналам. Ты думаешь, что у меня нет своих людей в полицейском управлении? Я не глупый, Фигаро, - злобно сказал отец.- Ты сливал информацию на протяжении нескольких месяцев. И это был лишь вопрос времени – поймать тебя.
- Они ошибаются, они пытаются уничтожить меня.
- Что и следует сделать. Ты никогда не был верен мне.
- Я...
- Нет, ты бросил меня, а сам сбежал на Карибские острова, когда дела приняли серьезный оборот, - прервал его отец и направился к капельнице.
- Нет, Карлайл, пожалуйста, - взмолилась Джина со слезами на глазах. Когда и это не сработало, она резко встала на колени, сцепив на груди руки в замок, практически ползая передо мной.
Я взглянул на нее каменным холодным взглядом, даже не вздрогнув.
- Эдвард, твой дядя Фигаро был на твоих крестинах. Он всегда любил тебя, пожалуйста, найди отклик в своем сердце и помоги ему. Пожалуйста, - ее итальянский акцент выделялся даже сквозь плач.- Пожалуйста.
- Я не могу помочь, - сказал я. - Вам придется принять страдание, потому что вы нарушили правила.
- Я ничего не делал, пожалуйста, - умолял Фигаро, но думаю, он уже знал, что для него все кончено.
Он начал кричать, и Джаспер накрыл своей рукой рот Фигаро, когда Карлайл впрыснул содержимое шприца в катетер.
Хлористый калий - один из самых распространенных компонентов отпускаемых по рецепту врача. Он известен как калия хлорид, хлорид калия. Не важно, как его называют, но он смертелен.
В случае с Джианини причиной смерти стал внезапный и беспричинный сердечный приступ. Переизбыток калия в организме вызывает тахикардию, которая приведет к желудочковой фибрилляции, то есть к остановке сердца.
Просто, смертельно и чисто.
Все это заняло меньше часа, все мы читали молитвы, когда Джианини кричал и умолял до тех пор, пока его сердце не остановилось. Мне пришлось схватить Джину и прижать ее к стене, когда она начала рыдать. Я приставил оружие к ее горлу, чтобы она прекратила свои вопли.
Эммет вырубил аппаратуру, чтобы она не подала сигнал врачу, и я закрыл дверь.
Когда мы покинули палату 609, в нашей семье стало на одного человека меньше.
Глава 14. Joie de Vivre
«Радость жизни»
