Эмпиризм и бихевиоризм

Эмпиризм и бихевиоризм выделяют экзосоматические воздействия внешней среды, которым подвержен человек после своего рождения через воспитание и культурное кондиционирование его поведения.

Эмпиризм успешно указал на слабые места нативизма. Решающий, критический аргумент имеет биологическую природу; эмпиризм подчеркивает, что человек является млекопитающим, которое в отличие от других высших млекопитающих рождается бедным инстинктами. Научно выражаясь, человек словно преждевременно родившийся птенец выводковой птицы. У него открытые органы чувств, как у птенца выводковой птицы, но беспомощность птенца птенцовой птицы. И в этом отношении человек представляет собой исключительное явление животного мира. Цвет кожи и волос, общий внешний облик и физическая конституция являются, правда, наследственными, но как млекопитающее человек рождается слишком рано. Его эмбриональный период сокращен, нервная система при рождении еще не полностью развита. Теленок, как и птенец выводковой птицы, может при рождении встать, бежать и самостоятельно находить дорогу к матери, младенца же всему этому должно научить окружение в первые годы после рождения.

Высшие млекопитающие благодаря долгому периоду эмбрионального развития получают полную систему рефлексов для всех жизненных проявлений и для всего набора инстинктов данного вида. Эти инстинкты пробиваются также и в окружении чуждого вида, имеющего другие образцы поведения. (Хорошим примером этого является курица, высидевшая утиные яйца и с удивлением глядящая, как ее "цыплята" бросаются в воду!)

Младенец лишь тогда становится человеком, когда к прирожденным рефлексам (сосание, мигание и тому подобное) добавляется приобретенный в результате обучения образ поведения (речь, мышление). Пользуясь выражением Лангевельда, человек зависит от воспитания и обучения. Понятие "экзосоматическое развитие" охватывает ходьбу, речь, мышление и другие человеческие способности, приобретаемые под влиянием культуры.

Помимо биологической наследственности, есть своего рода культурная наследственность, благодаря которой культура передается следующему поколению через воспитание и обучение. От этой передачи в большей степени зависит, какие возможности своих явных наследственных признаков сможет развить человек.

Даже прямохождению человек не может научиться без примера своего окружения, не говоря уже о речи и всех других формах человеческой культуры. Инстинкты человека развиты только рудиментарно, они ограничиваются определенными основными инстинктами, например, стремлением выжить. Если человек действительно, как утверждают нативисты, возник из групп, ведущих стадный образ жизни, тогда он потерял инстинкт сохранения вида, так как у стадных животных борьба между представителями одного вида тотчас же заканчивается, если одна из партий покоряет другую. Борьба служит установлению иерархии, а не убийству представителей своего рода.

Эмпиристы живут, по формулировке Гордона Олпорта, по традиции Локка. Самое известное допущение этой традиции мышления – изречение Джона Локка, что человек при своем рождении был tabula rasa, чистой доской, все, что в нем есть, он воспринял своими чувствами. Из такой аксиомы может действительно возникнуть наука, которая по праву называет себя наукой о поведении. Если кроме того следовать пониманию Локком науки, которое говорит, что простой элемент важнее, чем сложное целое, а сложное равно сумме простых элементов, тогда можно беспрепятственно искать все более простые ситуации и действительно реконструировать сложное из простых элементов.

Наряду с этим есть еще люди, которые утверждают, что собор представляет собой сумму всех строительных камней, но сюда также относится и проект, отводящий каждому камню свое место и свое предназначение. В противоположность учению эмпиристов об элементах, персоналисты занимаются как раз проблемами, которые несет с собой проект здания. Эти проблемы обозначают в общем терминами "целостность" или "образ", в нашем случае понятием "личность".

Аксиоматический принцип науки находят в самом чистом виде у радикальных представителей направления, имеющих мужество нести ответственность за все последствия этого принципа.

Уже полстолетия тому назад Уотсон утверждал, что он может сделать из нескольких здоровых младенцев то, что от него потребуют, в то время как известный педагог-психолог Скиннер придерживается мнения, что каждый человек может быть подготовлен к любой профессии, если только следует его, Скиннера, методу, созданному им, впрочем, путем кондиционирования изголодавшихся крыс и голубей.

Согласно Скиннеру, вся беда этого мира только в том, что люди недостаточно подготовлены к тому, чтобы находить хорошее приятным, а плохое неприятным. Скиннер все еще оказывает большое влияние в области педагогики, хотя он и потерял сторонников в результате своих последних преувеличений. Чем дальше, тем больше осознают, что и простейший стимул имеет для данного лица определенное значение. Если это значение не меняется, то и кондиционирования не происходит. В современной терапии поведения осознание этого приобрело важное значение, здесь отказались от метода чисто внешнего кондиционирования. Впрочем, из школы Скиннера все еще исходит идея, что можно успешно воспитать в людях определенные образцы поведения для работы по профессии или в науке путем программированного обучения и связанными с этим экзаменами-тестами. В экономике это называют "лучшим способом тренировки".

К сожалению Скиннера, мы все еще неправильно применяем его выдающийся метод. По его мнению, непрерывное кондиционирование достигается лишь тогда, когда правильное поведение систематически вознаграждается, а неправильное игнорируется. Однако мы наказываем неправильное поведение (например, плохими оценками или провалом на экзамене) и считаем правильное само собой разумеющимся (то есть игнорируем его), тем самым в человеке растет боязнь неправильного поведения, которая все больше овладевает сознанием. И в экономике применяют метод позитивного подтверждения Скиннера, с помощью которого можно с некоторым успехом повысить мотивацию труда. В настоящее время с этим методом знакомятся руководящие работники на курсах повышения квалификации.

Скиннер полон целительных идей, с помощью которых могут быть решены все проблемы мира. Он провозглашает полностью кондиционированное общество - свободное от агрессии и со спланированным распределением ролей, каждая из которых переживается как величайшее счастье. При этом он не обходит важной проблемы, кто, собственно, должен определять, что хорошо и что плохо. "Я тот, кто это определяет", - сказал он кому-то, кто захотел узнать об этом. Он хочет сам быть тем единственным, кто не кондиционирован в его кондиционированном мире. Должен же оставаться, в конце концов, кто-то, кто составляет программы!

Свои теории Скиннер создавал, дрессируя изголодавшихся крыс и голубей. Эти проголодавшиеся животные были, очевидно, готовы преодолеть свои прирожденные инстинкты и проделать все предписанные трюки, чтобы добраться до еды и иметь возможность утолить свой голод.

Скиннер объявляет этот эксперимент идентичным процессу обучения человека. Крыса ни в коем случае не желает проделывать какой-либо из трюков Скиннера, если она не голодна. Изголодавшийся человек тоже совершил бы самые нелепые вещи, если бы это было необходимо для его выживания. Но в отличие от крысы человек может учиться, потому что он чем-то интересуется, например, математической проблемой, или текстом на санскрите, который он хотел бы понять. В сущности, он может это делать также и тогда, когда он не голоден. Важнейший пункт, который персонализм критикует в эмпиризме, это отсутствие способности различать уровни мотивации.

Несмотря на эту критику, значение эмпиризма и нативизма едва ли можно переоценить. Почти столетие усердных исследований в области науки о поведении дали впечатляющее количество материала, почти необозримое собрание простых элементов и теорий, "подтвержденных" лабораторными экспериментами. Из этих элементов можно снова составить комбинации, например, построить социотехнические системы, которые в свою очередь снова частично смогут решить определенные проблемы.

Бихевиоризм называет сам себя "научной психологией", потому что он пытается путем научных экспериментов исследовать тщательно выбранные и описанные простые явления. Тот, кто не подчиняется избранным этой отраслью науки (а потому аксиоматичных!) целям и методам, работает ненаучно, относится к литераторам или к тем, кто допускает субъективные утверждения. Каждое положение должно быть подтверждено воспроизводимыми экспериментами (или многочисленными статистическими исследованиями).

Определенные частные аспекты могут быть так фактически исследованы, но если хотят понять человека в целом, в его жизненной ситуации (а не в искусственно упрощенной до нескольких переменных ситуации), этот метод мало что даст. Я еще вернусь к этому пункту при обсуждении персонализма.

К эмпиризму можно отнести слова из "Фауста" Гете:

" Во всем подслушать жизнь стремясь,

Спешат явленья обездушить.

Забыв, что если в них нарушить связь,

То больше нечего и слушать. "

(пер. Б. Пастернака)

Уже поиск "одушевляющей связи" рассматривается как ненаучный. Эмпиризм вызвал к жизни огромный педагогический энтузиазм. Призыв к педагогике, которая должна была улучшить человечество и общество, Девей (Dewey) и его последователи наполнили новой надеждой. Идея, что каждый человек так гибок, что его можно подготовить к самым различным профессиям, приводит к такому отношению к проблемам образования, которые представляют собой прямую противоположность мнению нативистов о том. что человек в силу своей наследственной предрасположенности предназначен для одной написанной на роду профессии. Эта так называемая теория ключа к замку нативистов ставится эмпиристами с ног на голову. Есть ряд профессий (это как бы замки), для которых ежегодно требуется определенное число людей (это как бы ключи). Таким образом, нужно производить "ключи"! Это называется образованием, ориентированным на потребности, причем все ненужное образование зачеркивается. В год необходимо столько-то техников, экономистов, учителей и так далее, нельзя производить слишком много и нужно уже заранее готовить их к требованиям их профессии. Противоположностью этой точке зрения является предложение более или менее выраженных персоналистов. Они считают, что молодых людей нужно образовывать как можно более широко, открывать перед ними широкий спектр возможностей, обосновывать сознательный выбор ими жизненной цели и помочь им сделать на этом пути первый шаг. В этой концепции профессиональная подготовка является лишь стременем, с помощью которого садятся в седло первой должности. После этого человек. должен будет претерпеть еще несколько изменений, причем он должен быть благодарен за всякое "ненужное" образование.