Вера в предопределение

Как сказано в «Фаталисте», вера в предопределение свойственна не только мусульманам, но и христианам. Сам Лермонтов почерпнул ее из английского романтизма, в котором есть отголоски протестантизма Ж. Кальвина. Согласно этому учению, судьбы людей предопределены: «избранным» предназначено спасение, «отверженным» — вечная гибель. Это открывало соблазн для одаренной личности считать себя «избранной» и, следовательно, свободной от любых нравственных ограничений. Это же давало повод обвинить Творца в жестокости (источник лермонтовского «богоборчества»)

Три эпизода испытания веры

1. Офицер Вулич не сомневается в существовании судьбы и предлагает пари. Пистолет дает осечку	На первый взгляд, доказывает правоту фаталиста Вулича. Однако есть и рациональное объяснение
2. Вулич гибнет той же ночью от руки пьяного казака	Доказывает предопределение. Есть и логическое объяснение («Черт же егодернул ночью с пьяным разговаривать!»)
3. Подобно Вуличу, Печорин решается испытать судьбу. Участвуя в опасной операции по захвату пьяного казака, он остается невредимым	«После всего этого как бы, кажется, не сделаться фаталистом?» — говорит Печорин.Но он тщательно продумал план своих действий: прыгнул в окно в тот момент, когда есаул отвлек внимание казака, и т. д.
Вопрос о предопределении не решается однозначно — финал романа звучит открыто	«Я люблю сомневаться во всем: это расположение ума не мешает решительности характера <…> я всегда смелее иду вперед, когда не знаю, что меня ожидает. Ведь хуже смерти ничего не случится — а смерти не минуешь!» (Печорин)