Граф вдруг резко натянул поводья, лошади встали на дыбы, и Каролина повалилась на бок

– Джеффри! – вскрикнула она, схватившись за край сиденья.

Но граф, к счастью, мастерски владел хлыстом и, легко усмирив лошадей, остановил экипаж возле пустынной аллеи. Некоторое время он сидел, сжав кулаки и прерывисто дыша.

Каролина затаилась и стала ждать, что. последует дальше. Ее нервы были напряжены, грудь часто вздымалась. Успокоившись, она исподлобья покосилась на него.

– Никогда больше этого не делай. – Сказанные тихо слова прозвучали громкой барабанной дробью.

– Чего – этого?

– Не говори о себе как об эксперименте. – Суровый тон графа заставил ее поежиться. Он разговаривал с ней так, словно она покусилась на жизнь его единственного ребенка. А между тем, обращаясь к плохо воспитанной баронессе, он хотя бы сохранял видимость любезности.

– Но я ведь не себя имела в виду, говоря об эксперименте! – Она прикусила губу, стараясь разгадать смысл странной реакции графа. – А только нелепую попытку сделать меня популярной. Оказывается, это ужасно унизительно плясать под их дудку.

– Повернувшись к графу, она обреченно посмотрела на него. – Я знаю, что вам это омерзительно в такой же степени, как и мне.

– Напротив. – Граф взглянул на Каролину, изогнув в циничной насмешке темно-каштановую бровь.

– Я нахожу чрезвычайно забавным дразнить старых сплетниц. К тому же они даже не подозревают, насколько точны в своей оценке наших перспектив.

Она покачала головой, отказываясь верить, что ему доставляет удовольствие сражаться с хамством, столь распространенным среди светских дам.

– Для своего возраста вы слишком циничны, милорд. Граф горько хмыкнул. Но его глаза заметно потеплели и суровые черты смягчились.

– Ответь, Каролина, что ты собиралась сказать баронессе? Той, что съязвила по поводу цвета твоего платья?