Унынье — не лекарство

горький яд, когда поправить дело невозможно…

Уильям Шекспир

Прошло неизвестное количество дней.

Все это время я лежала на диване, периодически переключая каналы телевизора, или просто пялясь в окно. Мне было так тошно, что и не представить. Тело болело, голова словно опустела, а желудок с каждым днем просил все больше, но я не могла подняться. Просто встать, и пойти на кухню за едой. Я не могла. Физически.

Миллионы раз мне звонила мать, сестра и Триш, но вот от Дрейка я не могла дождаться звонка. Да и вообще не была уверена, что смогу на него ответить, даже если он позвонит.

Ни мужчина, ни девочка больше не появлялись, и я была совершенно одна. Наедине со своей беспомощностью, и ленью.

Как-то раз, переключив на канал новостей города, я узнала, какое сегодня число. Оказывается, прошла почти неделя, и близился Хэллоуин, на который я так хотела пойти. Но теперь дорога туда мне закрыта.

Что со мной? Я молилась, чтобы не стало еще хуже.

***

Еще один день.

Я чувствовала, как от меня воняет. Непереносимый запах мочи, вперемешку с потом, и чем-то еще, был просто невыносим. Боль в пояснице и ягодицах давала о себе знать каждую секунду моего никчемного существования.

Снова звонила Роксана. Оставляла сообщения, молила перезвонить, потому что боялась за меня. Чушь собачья! Она волновалась только за себя и своего Оскара.

Моего Оскара…

Я заплакала от бессилия. Что я делаю? Почему не встану и не позвоню кому-нибудь? Может, Дрейку? Или он вконец забыл обо мне?

Сама этого не заметив, я начала молиться. Первую попавшуюся молитву, которую знала. Ее я учила еще в школе.

- Отче мой Истинный, На Тебя Единого уповаю…и молю Тебя, Господи…лишь о спасении души своей…

Ничего. Все впустую. Никто не поможет мне теперь…

Апатия практически стала моей частью. Я всеми днями грустила, плакала, а затем, погружаясь в эту угнетающую атмосферу, включала телевизор одним нажатием кнопки, и тупо пялилась в него.

Наконец, в один из дней, мне стало хуже. Я не ела уже очень давно, и не пила тоже, поэтому наступило обезвоживание организма. Так я это поняла. Слабость во всем теле вскоре заменилась бессилием, да таким, что я просто не могла поднять руку. Просто сидела в одной позе, и лишь изредка из глаз у меня лились слезы.

Я знала, что если позволю себе расслабиться до конца, то просто упаду без сознания, и умру. Совсем скоро.

И я расслабилась.

***

- …нет! Кет!

Смутные очертания человека, берущего меня на руки, возникали в сознании. Но на самом деле я просто слышала его голос. Дрейк пришел. Он не бросил меня, как Оскар.

- Прошу тебя, дыши! Еще чуть-чуть…

Слышался звук отъезжающей машины, и чувство, как я лежу на чем-то мягком, и теплом. Заднее сидение.

Дрейк везет меня в больницу.

Еще одно видение. Вокруг меня куча народу, все суетятся, и я даже слышу мамин обеспокоенный голос – она плачет, причитает. Она сожалеет о том, что отпустила меня жить одну. Далее я слышу голоса подруг, в том числе Триш. Она кричит кому-то, что со мной все будет хорошо, и ее голос звучит так отчаянно, что я понимаю – она действительно переживает. Наконец, другой голос.

Знакомый, зловещий мужской голос.

- Я жду тебя на той стороне, Кетрин Озборн. Теперь осталось недолго…

И отключаюсь.

Эпилог

Как много можно понять лишь от одного взгляда на человека. Дрейк Бернер был стопроцентным героем. Многие девушки продали бы душу за такого. Да-да, поверьте, уж я-то знаю в этом толк.

Сейчас он стоял у стекла, отделяющего его от прекрасной Кети, и молча смотрел на нее. Да, она была прекрасна. Не зря мой второй выбор пал именно на нее. Уязвленная предательством родной сестры, и собственного парня, она упала в пучину уныния и печали почти с удовольствием. К тому же, постоянные нападки со стороны матери, которая не верила в то, что ее дочь когда-либо сможет стать самостоятельной, привели нас к этому моменту.

Интересно …мне было очень интересно наблюдать за ее смелыми попытками жить самой. Отдельно ото всех.

Забавно …как люди могут загубить себя одной лишь ленью. Преодолеть ее можно, нужно лишь взять себя в руки в один-единственный момент, и «дать газу». И все пошло бы по-другому.

Предсказуемо …ее воля оказалась слишком слабой, чтобы противостоять греху. Как и всегда бывает с людьми. Они все слишком слабы.

Наблюдая за Дрейком, и его обеспокоенным взглядом, я все же решил подойти. От него просто воняло «хорошим парнем», готовым на все ради своей любви. Или просто ему хотелось эту девушку? Ну, тогда, он определенно не стал бы спасать ее.

- Привет, - сказал я, слегка улыбнувшись ему. Парень посмотрел на меня с подозрением, но все же кивнул.

- Я вас знаю? – спросил он.

- Меня все знают, - усмехнулся я, чем вызвал в парне еще более негативные эмоции. Стоило перевести тему? Что ж, хорошо.

- Она твоя девушка? – спросил я.

- Нет…ученица.

- Мм…и ты так печешься об одной только ученице? Странно.

Дрейк вздохнул.

- Ладно, она не просто ученица. Эта девушка…

- …прекрасна, - закончил я за него. Парень кивнул, и снова зачарованно уставился взглядом сквозь стекло. Хм, говорят, что любовь это самое удивительное и прекрасное чувство на земле. Могу сказать с уверенностью, что это не так. Самое удивительное чувство возникает в такие моменты как сейчас.

Вдруг аппарат, к которому была подключена Кейт, странно запищал, и на экране монитора высветилась длинная, сплошная красная полоса…

Что бы это могло быть?

Улыбка самопроизвольно расплылась у меня по лицу. Вот оно – удивительное чувство, господа. Никак не любовь.

Мораль этой истории проста. Не стоит поддаваться греху, тем более, если это не обязательно. Кетрин Озборн канула в лету из-за своей печали и лености.

А вы? Каков ваш грех?