Возникновение театра

Предысторию театра можно представить себе лишь в общих чертах. Трудно провести грань между подражательными играми, существовавшими с первобытных времен у всех народов, и началом театрального действия в полном смысле слова. Ведь наклонность ради забавы, играючи, подменять реальную действительность воображаемой свойственна не только людям, но и животным.

В реальной действительности мы переживаем под влиянием различных причин горе, радость, печаль, страх. Разумеется, в воображении эти чувства не возвращаются к нам сполна. Мы можем лишь вспомнить то, что испытали или наблюдали, как кто-то испытывает определенные чувства. Но нам присуща способность воспроизводить это пережитое или виденное с помощью голоса, мимики, телодвижений, всеми имеющимися в нашем распоряжении изобразительными средствами. Корни театрального искусства лежат в этой способности подражания действительности. Театральное искусство плотно соприкасается с жизнью, но не сливается с ней никогда.

Исторические и этнографические исследования показывают, что на ранних ступенях развития человечества подмена реальной действительности действительностью воображаемой была органически связана с первобытным анимизмом[1] и магией; иными словами, с представлениями древних об окружающем мире, выраженными в форме первобытной религии.

Когда танцевали первобытные охотники, потрясая оружием и изображая охоту на опасного зверя, или древние рыболовы воспроизводили своими телодвижениями и голосами плеск воды, морской или речной улов, или уже знакомые с земледелием и скотоводством племена плясками и песнями встречали весну, означавшую для них начало полевых работ и выгона скота – во всех этих случаях они не только воспроизводили привычный для них быт. В их действиях содержалось нечто большее. Так, по их мнению, они могли воздействовать на те неведомые, таинственные силы, от которых прямо зависела удача на охоте, обильный улов, хороший урожай, большой приплод скота, победа при столкновении с соседним племенем.

Обрядовые игры выливались в форму плача по павшему охотнику, утонувшему рыболову, подорвавшему свою жизнь непосильной работой пахарю, убитому воину. Неведомые силы природы, олицетворяемые образами древних богов, и представления о душах умерших, сплетались в неразрывное целое. Обрядовые игры вмещали в себя и то, и другое. При помощи них они надеялись воздействовать в желаемом направлении и на вездесущих древних богов, и на злых и добрых духов, обитавших в мире людей, и на души умерших. Всех их можно умилостивить, задобрить или магическими действиями и заклинаниями отвратить от вредных для людей поступков и побудить на добрые. Чтобы охота была удачной, заранее изображали это в песнях и плясках. Чтобы весна скорее наступила, сжигали чучело зимы. Карнавальные шествия, сопровождавшиеся нарочитой разнузданностью, имели своей целью спровоцировать, привести в действие животворящие силы природы. Смена времен года осмыслялась как борьба двух враждебных сил, и победа одной знаменовала воскресение бога плодородия.

При всей примитивности и простоте древних игровых обрядов, в них уже можно заметить ростки будущего театрального действия. А.Н.Веселовский в своем исследовании приходит к мнению, что наиболее характерная черта – синкретизм, т.е. «сочетание ритмованных орхестических движений с песней, музыкой, элементами слова».

Сами по себе пляски, песни, мимические движения и выкрики древних людей в обрядовых играх, конечно, еще не театральное искусство в нашем понимании. Но в синкретических особенностях этого действа проявляется главное свойство театра, без которого оно перестает быть собой. Музыка и пение воздействуют только на слух, живопись – только на зрение, а театральное искусство – на все чувства человека. В этом отношении оно подобно жизни. И эта главная черта театрального искусства уже присутствует в древних обрядовых играх.

Участники обрядовых игр облачались в шкуры или другие необычные одежды, раскрашивали себе лица и тела, надевали маски, пользовались разного рода «реквизитом». Таким образом, увеличивалась сила всестороннего воздействия изображаемого на присутствующих, воздействия на все чувства одновременно.

Доказано, что уже в микенское время у греков существовало довольно развитое земледелие и скотоводство. В последующие века в греческих городах большого развития достигают ремесленное производство, морское дело и торговля. Тем не менее, владение землей стало основным признаком гражданской полноценности. Эллинская культура оставалось чертой земледельческого народа на всем протяжении античной эпохи.

Важной чертой, которую мы можем выделить на основании этого – двойственность. Мать-земля, которая кормит живых и принимает в свое лоно мертвых. Постепенно ее образ стал расплывчатым, и, стремясь к конкретике, его трансформируют в образы мужских и женских божеств.

Именно двойственность может объяснить многое в том сложном процессе, который привел к образованию театра. Почему почитание таких богов небесного пантеона, как Зевс и Аполлон, вылилось в форму грандиозных по масштабам зрелищ, как Олимпийские и Пифийские игры, но не породило обрядов в той же мере насыщенных элементами театрального действия, как обряды почитания божеств связанных с подземным царством? Это произошло потому, что мифологические образы этих небесных божеств лишены характерной для божеств плодоносящей земли раздвоенности. Именно в этой раздвоенности кроятся истоки самого действия. Ведь даже слово «драма» изначально обозначает «действие».

Понятие этого действия – действия подражательного – лежит в основе взглядов Аристотеля на театральное искусство. Сущность определяется им в «Поэтике» как перипетия – «перемена событий к противоположному», переход от радости к горю и печали или наоборот.

И все же, возвращаясь к вопросу об истоках театра, следует еще раз упомянуть, что элементы будущего театрального действия присутствуют уже в обрядовых играх. Этот факт вызывает многочисленные споры, т.к. удивительно, что у греков эти игры переросли в театр, а в других случаях (у других народов, у которых также были обрядовые игры) этого не произошло. Кроме того, очень сложно определить, когда закончилась одна форма и началась другая.

Современные исследователи приходят к выводу, что проблема происхождения театра остается одной из самых трудных и недостаточно изученных, порождающих существенные разногласия среди ученых.

Эта проблема объясняется с двух сторон. Во-первых, сами древние греки стали проявлять интерес к истории своего театра, когда начальный этап его становления был далеко позади, многое было забыто и утеряно. Это заставило их строить многочисленные догадки, часто далекие от истины. Во-вторых, на разработке данной проблемы сказалось стремление ряда ученых обязательно связать ее с каким-либо определенным началом, а другие возможности отодвинуть на задний план или вовсе исключить. Одни из них связывают происхождение драмы с религией, в частности с элевсинскими мистериями; другие считают, что о драме можно говорить только тогда, когда она отделилась от культа. Есть и такие, кто полагает, что в основе античной драмы лежат обряды заупокойного плача.

Все эти факты не возбуждают сомнений в отношении своей достоверности, но можно ли, основываясь на такого рода данных, сделать вывод о том, чему принадлежала ведущая роль в формировании?

Многие факты о театре мы черпаем из работ Аристотеля, но даже для него рождение театра и его становление было далеким прошлым. Тем не менее, можно выделить ряд черт наиболее характерных, только ему присущих, без которых он перестанет быть собой.

Во-первых, афинский театр Диониса на южном склоне Акрополя вмещал около 17 тысяч зрителей. Учитывая численность гражданского населения в античных полисах, можно сказать, что подавляющее число граждан в дни празднеств имели возможность прийти в театр. Итак, выделяем первую черту – это массовость.

Массовость в сочетании со сложившимися в Греции условиями общественной жизни превратила сцену в своеобразную трибуну, с которой доносились новые значимые идеи и критически пересматривались старые мировоззрения. Кроме того, массовость определила и многие другие, чисто сценические и технические особенности.

По началу постоянного театрального сооружения в Афинах не было, и представления устраивались на центральной площади, где для зрителей каждый раз строили временные деревянные помосты. Но после несчастного случая в 500 г. до н.э., когда из-за огромного количества людей помосты рухнули, оказалось огромное число жертв. После этой катастрофы народное собрание вынесло постановление о постройке постоянного театра.

Не следует думать, что афинский театр VI века возник изолированно от исторических событий. По времени его появление совпало с целым рядом знаменательных исторических перемен. В Греции период VIII-VI веков был временем крупнейших сдвигов во всех сферах жизни: экономической, политической и культурной. Греция меняет свое историческое лицо. Развивается горнорудное дело, изобретаются более совершенные способы обработки металла, происходит рост ремесел. Развивается мореходство, расширяются торговые связи. Возникает много новых городов, в том числе путем колонизации новых земель.

И все это происходит в обстановке ожесточенных социальных столкновений. Рушатся вековые устои родового строя, сокрушается господство аристократии, историческое преобладание оказывается на стороне демоса.

Первые же победы демоса были ознаменованы и рождением театра. Народные праздники стали праздниками государственными. Родилось и стало быстро развиваться поистине народное искусство. Оно было народным, потому что базировалось на народных верованиях, обычаях, обрядах, а также, потому что почти не испытало влияния аристократии.

Исторические судьбы афинской демократии и театра в дальнейшем оказались тесно связанными. Расцвет демократии был временем и высочайшего подъема театра, когда наступил кризис, то и для театра это оказалось трудным временем. Они вместе выступили в истории, достигли наивысшего подъема и вошли в полосу упадка.