Джахан — семья

Семья Зиты очень плохо обращалась со мной. Молодые женщины часто злились и ругали меня по всяким пустякам. В основном это происходило тогда, когда Зиты не было дома.

Однажды ее невестка застала меня вечером за чтением.

— Немедленно выключи свет, неблагодарная маленькая нахалка! Ты что, думаешь, мы платим за электричество для того, чтобы ты читала? — набросилась она на меня. — Ты — камалари, и чтение — это не для тебя! От этого у тебя будут только всякие глупости в голове!

Прежде чем я успела выключить свет, она выкрутила лампочку, захлопнула дверь и оставила меня и бабушку в темноте.

Но хуже всего было отношение мужчин. Они командовали мной как хотели и наказывали без всякой причины. Особенно несправедливым был брат Зиты. Он бил или толкал меня, если ему что-то не нравилось. Один раз он так сильно ударил меня по лицу, что я упала на пол. Другой раз он обжег мне руку, вылив в припадке ярости на меня горшок с кипятком. Я уже не помню, по какой причине. Помню, что он угрожал мне:

— Не вздумай жаловаться Зите, тогда я тебя отлуплю по-настоящему!

В Непале семьи традиционно живут вместе. В городе они тоже живут вместе, даже если плохо ладят друг с другом. Так требует наша культура. Однако ссоры между Зитой, ее зятем и невесткой становились все сильнее. Как только Зита выходила из дому, другие члены семьи тут же начинали обсуждать ее. То, что я это слышала, их абсолютно не волновало — я же была девочкой-камалари, а не человеком. Когда Зита возвращалась, они делали вид, как будто ничего не случилось. В конце концов, им было выгодно, что за квартиру платил муж Зиты, а она разрешала им жить у нее бесплатно.

И со мной они обращались все хуже и хуже. Мужчины поздно вечером посылали меня в киоск за сигаретами и спиртными напитками. При этом они точно знали, что Зита запретила мне выходить из дому с наступлением темноты, потому что в газетах постоянно писали о девочках, которые исчезали или были изнасилованы на улице. Я очень боялась выходить ночью на улицу, но, тем не менее, мне приходилось бегать туда.

Когда Зита узнала об этом, она отругала меня:

— Ты не должна приносить им сигареты и спиртное! Я не хочу, чтобы ты выходила на улицу, когда стемнеет.

— Мой отец привез тебя для меня, ты — моя камалари, а не их!

И тем не менее ее брат и зять постоянно гоняли меня в магазин. Так что я металась меж двух огней. Если бы я возражала семье, они бы меня побили. Когда Зита заставала меня, я получала неприятности от нее. Поэтому мне приходилось каждый раз тайно выбираться за дверь.

Зита хотела, чтобы я прислуживала только ее детям. А другие считали, что я — прислуга для всех детей. Зита хотела, чтобы я грела воду только для того, чтобы купать ее детей — Мохана и Паийю.

А ее брат кричал на меня:

— Что за расточительство? С каких это пор детей купают в теплой воде?

Я постоянно воевала на два фронта. Это было ужасно. Иногда я не знала, куда мне деться. Я просто не знала, как угодить им всем. Хуже всего, что у меня не было никого, с кем я бы могла поговорить. Зачастую я пряталась в туалете и плакала там. И часто стала разговаривать сама с собой. «Я этого больше не выдержу, — говорила я сама себе. — Они такие подлые». Затем я пыталась сама себя утешить: «Ты все выдержишь. Вот увидишь, что-нибудь изменится и все станет лучше…»