Камалари

Вскоре у меня вообще не осталось времени, чтобы смотреть на машины и людей. Все больше и больше Зита и ее родственники нагружали меня новыми обязанностями. Сначала они говорили: «Урмила, помой посуду». Затем: «Урмила, постирай белье». Каждый день мне нужно было перемыть огромную гору посуды и горшков и перестирать гору одежды. И все это — руками, в холодной воде. Даже в городе большинство семей в квартирах не имеют горячей воды. Не говоря уже о деревнях.

В комнате бабушки мне было тяжело спать в одиночку на полу на циновке, потому что я привыкла спать на полу вместе со всей семьей, тесно прижавшись друг к другу.

Я еще помню, что часто плакала, пока не засыпала, потому что чувствовала себя здесь очень одинокой.

Остальные члены семьи не любили бабушку. Она была из деревни, так же как и я, и была простой женщиной. Поэтому все часто смеялись над ней, а когда приходили гости, бабушку не выпускали из комнаты, потому что стыдились ее.

Но ко мне бабушка относилась очень хорошо. Она время от времени давала мне кексы и сушеные фрукты, потому что достаточно еды я не получала. Я часто голодала и была благодарна за каждый сушеный абрикос или горстку миндаля. Из страха, что другие застанут меня за едой, я пряталась в шкаф или в туалет. Иначе бы они отругали и бабушку, и меня.

Семья обедала, завтракала и ужинала за красивым полированным обеденным столом, — а я ела на полу в кухне. Когда они заканчивали еду, мне доставались объедки. Поначалу я не готовила еду, а только помогала, чистила и резала овощи, мыла рис. Пищу готовили женщины из этого дома. Одна невестка Зиты работала в фирме, которая занималась подбором временных работников и персонала, а остальные женщины сидели дома. Однако они часто исчезали на целый день, посещая магазины, косметические салоны или навещая подружек.

Муж Зиты тогда уже несколько лет работал в какой-то автомобильной фирме в Японии. Он присылал деньги и оплачивал эту квартиру, в которой все жили. Он, должно быть, зарабатывал очень хорошо. Они даже смогли построить себе большой красивый собственный дом на холмах. Муж звонил раз в неделю, недолго разговаривал со своей женой и детьми и спрашивал, все ли в порядке. Но он никогда не приезжал домой, чтобы проведать свою семью. Во всяком случае, за все эти годы я его ни разу не видела.

Все дети этой семьи ходили в школу. Я присматривала за сыном и дочкой Зиты. Мальчик, принц Мохан, посещал подготовительную школу. Он был на два года младше меня, значит, тогда ему было четыре года. Его сестра, принцесса Паийя, была в первом классе. Она была всего на пару месяцев младше меня. Я всегда готовила им одежду и стирала ее. Даже после того, как они ходили в туалет, мне приходилось мыть их. В Непале не принято пользоваться туалетной бумагой, вместо этого мы используем воду. Дети никогда не мыли самостоятельно свои попки. И даже их мать. Для этой цели у них была я, девочек-камалари.

Комната детей была завалена множеством игрушек: машинки, куклы, мячики, цветные карандаши. Такого я еще никогда не видела, но мне запрещалось даже прикасаться к ним. Да у меня и времени на игры не оставалось. Но даже когда я только приближалась к игрушкам или с завистью смотрела на них, дети тут же начинали кричать: «Это наши вещи, а не твои! Ты тут не для того, чтобы играть, а чтобы работать!»

Хотя Паийя и Мохан были приблизительно моего возраста, они вели себя не очень дружелюбно по отношению ко мне, В их головах с детства было заложено, что я — служанка, а не ребенок, с которым можно играть. Они смеялись надо мной, дразнили и толкали.

Каждое утро я должна была приготовить им их школьную форму: серые брюки и юбку, две голубые рубашки, бело-голубые полосатые галстуки и два серых пуловера с вышитой золотистой эмблемой на груди. При этом мне всегда было грустно и завидно. Я отдала бы многое в жизни за то, чтобы тоже ходить в школу. Мне нравился запах тетрадей и книжек, нравились карандаши и цветные фломастеры.

Через два месяца я отважилась спросить у Зиты:

— Когда же и я буду ходить в школу? Вы же обещали, что я тоже буду ходить.

Она утешила меня:

— Мы сначала должны найти школу для тебя, это не так просто. Есть большие списки ожидающих в очереди.

Она никогда не говорила: «Нет, ты не пойдешь в школу, ты нужна нам здесь, в доме». Она всегда говорила одно и то же: «Подожди, еще немножко терпения, скоро, позже…»

Шестеро детей этой семьи ходили в три самые известные и самые дорогие школы в Катманду: в школу «Маленькие ангелы», школу Святого Ксавьера — католическую элитную школу иезуитов и в школу «Лакеи» — очень престижную частную начально-подготовительную школу.

Каждый день я должна была отводить Паийю и Мохана на автобусную остановку. Я ненавидела это занятие, потому что страшно боялась переходить улицу. Для того чтобы добраться до остановки автобуса, нам нужно было пересечь дорогу с очень оживленным движением.

В Катманду почти не существует правил дорожного движения. Никто не обращает внимания на пешеходов, и каждый человек должен сам следить за тем, чтобы не угодить под колеса. Мохан и Паийя привыкли к этому, им не было страшно. Но я зачастую несколько минут стояла на обочине, не решаясь перейти улицу. Каждый раз, когда мне сигналила машина или мопед, я снова бегом возвращалась на край дороги. Иногда перебраться на другую сторону мне помогали чужие люди, а Мохан и Паийя смеялись надо мной.

Когда мы опаздывали, Зита давала мне пятьсот рупий[7], чтобы я отвезла детей в школу на такси. Обычно я высаживала Мохана и Паийю возле школы и на том же такси сразу же возвращалась назад. Но однажды я просто осталась там. Я уселась на каменную ограду рядом с воротами и смотрела, как родители или служанки привозят детей в школу. Некоторые матери прощались со своими детьми, целуя или обнимая их. У меня в деревне так было не принято. Я видела, как мальчики и девочки исчезали в своих классах с тетрадями и книжками под мышкой. Через открытые окна я слышала, как они поют и громко повторяют алфавит: «А, В, С, D…»

Я тихо повторяла: «А, В, С, D…»

— This is a cat[8], — говорил учитель, а дети повторяли:

— This is a cat.

— This is a dog[9], — говорил учитель.

— This is a dog, — повторяли за ним дети.

Я не решалась подойти поближе и заглянуть в окно, потому что боялась, что меня кто-нибудь увидит и прогонит. Но тем не менее у меня появилось такое чувство, что я тоже чуть-чуть в школе. Пусть даже тогда я не поняла ни слова по-английски.

Я видела, как дети выскочили во двор на перемену. Они смеялись и играли. У некоторых с собой были еда и напитки, и только тогда я вспомнила, что еще ничего не ела. У меня урчало в животе, и мне очень хотелось попросить у кого-нибудь из них хоть кусочек. Но я не решилась. И все равно, как завороженная, я сидела тут почти до вечера, пока в четыре часа занятия не закончились. Я подождала Паийю и Мохана у ворот и вместе с ними вернулась обратно на такси. Дети, казалось, не особенно удивились, увидев меня перед школой, но когда я появилась дома, Зита отругала меня:

— Где ты шлялась целый день? Тебя ждет много работы! Кроме того, ты могла потеряться — Катманду очень большой город! Смотри, если тебя еще раз так долго не будет дома, у тебя будут большие неприятности! В следующий раз ты сразу же вернешься на том же такси назад, слышишь?

Я лишь молча кивнула и занялась своей работой на кухне.

Когда дети выполняли свои домашние задания, я иногда подсматривала, заглядывая как можно чаще через их головы. Иногда Паийя давала мне лист бумаги и карандаш. Тогда я пыталась подражать ей и тоже рисовала буквы и цифры, как она. Если у нее было хорошее настроение, она показывала мне, как надо, или исправляла то, что я написала на своем листке. Но как только в комнату заходила ее мать или одна из других женщин, нам приходилось быстро прятать бумагу. Иначе бы меня наказали.

Проходили недели и месяцы. Чем старше и больше я становилась, тем больше работы на меня сваливали. Сами женщины уже совсем ничего не делали по хозяйству, зато мне приходилось делать все: наводить порядок, чистить, мыть посуду, варить еду, стирать белье и ходить за покупками. С пяти утра до десяти или одиннадцати часов ночи.

Хуже всего для меня было ходить за водой. Тогда в Катманду часто были проблемы с водоснабжением, хотя Непал является одной из самых богатых водой стран в мире.

Тем не менее и до сегодняшнего дня водоснабжение в Непале плохое. В квартире был водопровод, но воду регулярно отключали и мне приходилось ходить за водой к ближайшему водокачающему насосу. Иногда мне приходилось ждать несколько часов, а иногда и до позднего вечера, потому что за водой была большая очередь. Этот водокачающий насос находился в четверти часа ходьбы от нашего жилого дома. И каждый раз я тащила домой два полных ведра. И, наверное, не менее ста раз за дорогу я останавливалась и ставила на землю тяжелые ведра. Затем снова шла дальше. Однажды я споткнулась, одно ведро упало на землю, и вся вода вылилась. Я слишком боялась явиться домой только с одним полным ведром и поэтому пошла назад, еще раз выстояв очередь.