Глава двадцать девятая. На протяжении всего вечера Койл много пил

На протяжении всего вечера Койл много пил. Во время первого периода он выпил с Диллоном по пиву. Бобби Орр повел «Брюинз» в атаку. Он обвел сразу трех игроков «Рейнджерса», потом срезал угол и устремился к воротам нью — йоркцев, там сделал потрясающий разворот корпусом и бросил шайбу в верхний левый угол. И Койл вместе с Диллоном и остальными четырнадцатью тысячами девятистами шестьюдесятью пятью зрителями вскочил на ноги и бурно выразил свой восторг. Диктор объявил:

- Шайбу забросил Орр, номер четвертый! — и раздалась новая овация.

Место рядом с Койлом пустовало. Диллон сказал:

- Понять не могу, куда он запропастился. Тот мой знакомый — я тебе о нем говорил, — ом отдал мне оба билета. Я пригласил племянника жены. И понять не могу, куда он делся. А говорит, что любит хоккей, сопляк. Я не знаю, когда он успевает в колледж ходить — торчит целыми днями здесь, клянчит билеты. Ему двадцать. Толковый мальчишка.

Толковый мальчишка пришел в перерыве между первым и вторым периодом. Он извинился за опоздание.

- Я был дома, — сказал он. — Мне все передали, но пришлось взять у приятеля тачку, а то я уж думал: пропущу матч!

- Ты что, не мог приехать на трамвае? — спросил Койл.

- Но не в этот же сраный Суомпскотт! — ответил юнец серьезно. — После девяти в Суомпскотт уже не попадешь. Точно говорю.

- Ну так, — сказал Диллон, — кто хочет пива?

- Я буду пиво, — сказал Койл. Юнец тоже захотел пива. И Диллон тоже.

Во втором периоде «Рейнджерс» забросили Чиверсу штуку. Сэндерсон отправился на две штрафные минуты за игру высоко поднятой клюшкой. Сэндерсон вернулся в поле. Эспозито получил двухминутный штраф за толчок локтем. Сэндерсон ударил Далласа Смита за то, что тот сыграл опасно против вратаря «Рейнджерс». Орр ударил Эспозито за то, что тот ударил Бачика.

В перерыве между вторым и третьим периодом Койл с трудом мог разобрать, о чем беседует Диллон с племянником своей жены. Койл отправился в туалет. Когда он встал с места, Диллон заметил, что неплохо бы еще взять пива. Койл вернулся с тремя бутылками, судорожно вцепившись в них. На штанах у него виднелись пятна пролитого пива.

- В этой толчее и пиво-то не донесешь, — оправдывался он.

- Нельзя пить пиво в зале, — сказал юнец.

- Слушай, так ты хочешь пива или нет? — спросил Койл.

В начале третьего периода «Рейнджере» пропустил еще одну шайбу. Сэндерсона удалили на пять минут за драку. «Брюинз» выиграли 3:2.

- Классно! — сказал Койл. — Ты видал, каков малыш! Сколько ему, двадцать один? Да он же лучший в мире хоккеист. Надо запомнить: номер четыре. Бобби Орр. У него большое будущее.

- Послушай, — понизил голос Диллон. — Забыл тебе сказать. Есть девочки.

- Господи, — сказал Койл. — Сам не знаю. Поздновато уже.

- Да перестань! Проведем ночку славно.

- Э! — вставил юнец, — я не могу. Я должен вернуть тачку. Мне надо домой.

- Где твоя машина? — спросил Диллон у Койла.

- В Кеймбридже, — ответил Койл. — Я там был сегодня и к тебе приехал на трамвае. А ее там и оставил.

- Черт! — сказал Диллон. — Эти девочки… Они нас ждут. Но до них надо еще добираться. Они в Бруклайне.

- Слушайте, — предложил юнец. — Я могу подбросить вас до его тачки в Кеймбридж, а потом поеду домой. У меня завтра экзамен, я не могу сегодня допоздна гулять.

В баре на втором этаже спорткомплекса «Бостон гарден», дожидаясь, пока схлынет толпа они выпили по маленькой. Когда они вышли на улицу, Диллон с трудом держался на ногах. Койл тоже еле передвигался.

- Ну, два старикана, что бы вы делали без меня! — сказал юнец.

Они спотыкаясь, пересекли трамвайные пути.

У юнца оказался белый четырехдверный «форд-галакси» 1968 года выпуска. Он открыл правую переднюю дверцу. Диллон и Койл, покачиваясь, стояли перед открытой дверцей.

- Слушай, — сказал Диллон, — садись вперед, я сяду сзади. Лады?

- Лады, — согласился Койл. Он плюхнулся на переднее сидение.

Диллон поспешно сбежал машину сзади. Юнец отпер левую переднюю дверцу, протянул руку назад и отомкнул заднюю левую.

Диллон сел за водителем. Койл откинул голову на подголовник. Он тяжело, с присвистом дышал.

- Ты уверен: вести сможешь? — спросил Диллон у Койла.

- Да, конечно, — сказал Койл, прикрыв глаза. — Я в полном порядке. Не ссы. Здорово провели время.

- Проведем еще лучше, — добавил Диллон. Он скрючился, опустил руку к полу и пошарил. Под правым сиденьем он нащупал револьвер «арминиус» двадцать второго калибра, с полным барабаном. Он поднял его и положил себе на колени.

- Я не знаю, куда ехать, — сказал юнец, отгоняя машину задним ходом через трамвайные рельсы.

- Эй, скажи ему, куда ехать, — сказал Диллон Койлу. Койл похрапывал.

- Выезжай к главному входу «Гардена», — сказал Диллон. — Езжай мимо касс и, если он проснется, рви на шоссе Монсиньор О'Брайен. А пока просто вперед.

- Я догадываюсь, что будет, — сказал юнец.

- Молодец, — похвалил его Диллон. — Очень рад это слышать. Ты смотри на дорогу. На твоем месте я бы рванул в Белмонт, и ехал бы там, где движение поменьше, чтобы не привлекать к себе внимания. Я бы рванул по шоссе номер 2 и попытался найти серый «форд» с откидным верхом на стоянке у Вест — Энд Боулинг-аллей. Чтобы обезопасить себя от всяких неожиданностей. На твоем месте я бы доехал до аллей, встал бы позади того серого «форда», а потом рванул обратно в Бостон.

- Кто-то что-то говорил о деньгах, — сказал юнец.

- На твоем месте, — ответил Диллон, — я бы лучше поискал серый «форд». Поедешь на этом «форде» обратно в Бостон и высадишь меня. И на твоем месте я бы порылся в бардачке у того «форда» и нашел бы там тысячу долларов, а потом уж бросил бы его в негритянском районе.

- А не наследишь? — спросил юнец.

- Разве медведь срет около своей берлоги? — спросил Диллон.

Как только они проехали мост через реку и оказались в Кеймбридже, на улицах сразу стало мало машин. Они мчались на север, по шоссе номер 91. Когда они проехали мили три, стрелка спидометра показывала шестьдесят пять миль.

- Тебе скоро сворачивать, — напомнил Диллон.

- Да знаю, знаю, — сказал юнец.

Когда их «форд» остался на автостраде в одиночестве, Диллон поднял револьвер и приблизил ствол к голове Койла. Ствол был нацелен в нижнюю часть черепа, под левое ухо. Диллон оттянул курок. Первая пуля вошла куда надо. Диллон продолжал стрелять. Наконец, револьвер щелкнул: барабан опустел. Койл лежал, уткнувшись головой в раму между стеклами. Спидометр показывал восемьдесят пять.

- Сбрось скорость, болван! — приказал Диллон.

- Ты что, хочешь, чтобы нас арестовала дорожная полиция?

- Я волнуюсь, — признался юнец. — Ты так много стрелял.

- Девять раз, — сказал Диллон. В машине воняло порохом.

- Я чуть не оглох, — сказал юнец.

- Потому-то я и использую «двадцать второй», — сказал Диллон. — Если бы я тут стал палить из «тридцать восьмого», тебя бы сдуло с шоссе.

- Он мертвый?

- Если нет, то уже никогда не умрет, — сказал Диллон. — А теперь давай — сбавляй скорость и сворачивай куда-нибудь.

На аллее было темно. Юнец припарковался позади серого «форда» с откидным верхом.

- Слышь, а он при таком освещении выглядит точь-в-точь, как наша тачка, — сказал юнец.

- Ну наконец-то ты допер. В том-то весь смысл. Легавые видели тут этот «форд» весь вечер. А теперь они увидят вот этот, почти такой же. И не будут его шмонать еще часа два. Помоги-ка мне загрузить.

Они стащили тело Койла на пол под правое заднее сидение и вылезли из «форда-галакси».

- Запри машину, — распорядился Диллон. — Чтобы любопытные нос не совали.

Они забрались в серый «форд» с откидным верхом. Тот завелся с пол-оборота.

- Классная тачка, — сказал юнец.

- Неплохая, — согласился Диллон. — Теперь поезжай по Мемориэл-драйв и потом через мост на Массачусетс-авеню. Надо мне скинуть эту пушку.