2015-06-24
163
Евросоюз выступает ныне в качестве крупнейшего политического игрока (население стран-членов составляет в 2007 году почти 500 млн. человек), и именно на него ложится основная ответственность и тяжесть вызовов переходного периода. Интеграционный проект, политической и правовой упаковкой которого является ЕС «маастрихтского образца», столкнулся с тремя главными вызовами.
Во-первых, совершенно неясна стратегическая цель развития Европейского союза. Определение такой цели могло бы помочь в принятии непростых политических решений, идущих дальше элементарных мер по поддержанию и совершенствованию социально-экономической модели.
Однако возможность формирования общего стратегического видения и постановки цели ограничивается тем, что постепенно возникающая в Старом Свете новая общеевропейская идентичность не способна пока даже частично заменить собой национальную, суверенную идентичность европейских государств. Из предвыборных программ и дебатов следует, что, несмотря на заявления о принадлежности к Европе, в целом политики и избиратели стран – членов Евросоюза остаются в рамках сугубо национальных повесток дня. Даже в таких интеграционно продвинутых государствах, как Голландия либо Франция, речь идет, как правило, о выработке национальной политики в отношении единой Европы.
Во-вторых, безрезультатными остаются попытки преодолеть недостаточную экономическую эффективность Европы, которая сталкивается с глобальной конкуренцией со стороны Соединенных Штатов, Китая, Японии и, возможно, Индии. Существование европейского «общественного договора» обеспечивается благодаря высокой степени социальных гарантий, но именно они ложатся непосильным бременем на экономику стран – членов ЕС и препятствуют инновационному развитию.
Научный и технологический прорыв, который уже был обозначен в качестве главной цели Европейского союза на ближайшие годы, невозможен без единой политики в таких исключительно суверенных областях, как финансирование социальной сферы и регулирование трудовой миграции. Многочисленные трудности с имплементацией так называемой Лисабонской стратегии – программы действий по превращению Евросоюза в самую конкурентоспособную экономику мира к 2010-му – свидетельствуют о том, что национальных мер по привлечению инвестиций в инновационные отрасли недостаточно. А передать соответствующие полномочия и распределительные функции на уровень сообщества государства не готовы.
В-третьих, налицо низкая управляемость на уровне сообщества. Причина – в неспособности на данный момент осуществить устраивающую всех реформу общеевропейских институтов, на которые возложена важнейшая задача – сдерживать и балансировать национальные эгоизмы стран – членов ЕС. Для эффективного учета и согласования интересов 27 участников этого объединения существующие институты Европейского союза не приспособлены. К тому же политическая жизнь и дебаты в Евросоюзе свидетельствуют о том, что такие важнейшие институты, как Европейская комиссия, ныне формируются странами-членами по остаточному принципу.
Все задачи, которые было возможно решить, существенно не ограничивая суверенных прав государств – участников интеграции, решены в рамках европейского проекта образца 1957–1992 годов. Гальванизировать экономику и общество можно было бы путем перехода к федералистской модели, то есть формирования европейского правительства и полноценного парламента. Однако сегодня это нереально.
Помимо вызовов, имеющих преимущественно внутриевропейскую природу, ЕС сталкивается с такими внешними угрозами, которые раньше было даже трудно себе представить.
Мир перестает быть европоцентричным. Европа по-прежнему остается главным культурным и материальным ориентиром для большинства стран и народов, но ее роль центра производства (не в последнюю очередь и знаний) снижается, а ценности, способные обеспечить конкурентоспособность в XXI веке, уже не всегда совпадают с христианскими либо общечеловеческими ценностями Старого Света.
К внешним факторам можно отнести трансграничный терроризм и распространение оружия массового уничтожения; все более заметное снижение стабилизирующей роли Соединенных Штатов в европейской политике и переход их в число факторов нестабильности; глобализацию и практически полную свободу движения капиталов. Все эти отличительные черты современного мира бросают вызов суверенному европейскому государству и его существованию в рамках более или менее тесных союзов.
