Сергей Егишянц

27 фев 2003 в 00:00:00 Просмотров: 205

Первая часть
Вторая часть
Третья часть

Быть может, администрация США отменит льготы по налогам, введённые в 2001-2002 годах, что подорвёт и без того угнетённый потребительский спрос. Быть может, ФРС США повысит ставки – либо обманутая улучшением каких-то макроэкономических показателей, либо просто от бессилия перед инфляцией (например, ростом цен на нефть). А может, спусковым крючком станет какая-нибудь очередная локальная война или новые террористические акты. Всё это по большому счёту не важно: важно то, что ситуация готова разрядиться резким ударом вниз по всем фронтам – так что для запуска сего процесса достаточно любой искры. А пожаров в наше время предостаточно…

Вспомним, что в конце 2002 – начале 2003 года дома докупали уже последние из тех, кто хотел и мог – по завершении этого процесса рынок недвижимости непременно обвалится. Что тут же поставит банки в крайне сложное положение: дома ведь были залогами по выданным ими ипотечным кредитам. Поэтому хотя неплатёжеспособные заёмщики и будут выселяться из этих домов, вернуть всю сумму выданных кредитов банкам не удастся – слишком быстро дома подешевеют. Простые люди столкнутся с исключительно трудноразрешимыми проблемами: сбережений вдруг не стало, долги велики, а платить особо нечем. Безработица нынче быстро растёт и расти будет впредь - с этим согласны даже власти США.

Кстати, надо понимать, что мрачные времена настанут отнюдь не только для самих безработных, но и для всех их знакомых. Если вы сами работаете, но видите, что вокруг сокращают персонал (в том числе и на вашей работе), что ваш дядя Джон не может найти работу уже год и еле сводит концы с концами, что вокруг “всё валится” (цены на акции и дома, зарплаты, процентные ставки) - если вы видите всё это, то чисто психологически “зажмётесь” и станете тратить деньги только на самое необходимое. А для национальной экономики это катастрофа: частное потребление составляет две трети ВВП США, поэтому его обвал означает и обвал производства.

Очень плохо и предприятиям. Представьте себе, что вы владеете компанией, которая лет 10 назад имела основных фондов примерно на 1 млрд. долларов и производила продукции на тот же миллиард. Но за эти 10 лет вы резко взвинтили масштабы производства: теперь вы выпускаете товара уже на 10 млрд. долларов, для чего вам пришлось строить новые заводы, причём из-за эффекта уменьшения отдачи капитала по мере роста его величины основных фондов у вас уже, скажем, на 20 млрд. долларов. Всё было хорошо - но вот спрос на вашу продукцию упал. Вы перестаёте расширяться, но этого недостаточно: новые заводы- то вы строили на взятые вами у банков кредиты - так теперь их надо возвращать. Платежи по кредитам как правило равномерные – но если раньше вы легко расплачивались по ним, то теперь резкое сокращение текущих доходов заставляет вас с огромным трудом находить деньги на оплату процентов по кредитам.

Собственно, это уже происходит начиная с 2001 года. Если внимательно посмотреть финансовые отчёты многих солидных американских компаний, то выявится одна и та же тенденция. Компания получила какие-то доходы от продаж своей продукции, потратилась на всякие свои обычные расходы – и вот теперь ей предстоит из оставшейся операционной прибыли платить проценты по кредитам и налоги. И что же? – величина платежей по кредитам систематически превосходит всю операционную прибыль! То есть после этих платежей компания вынуждена констатировать получение убытков – и это происходит из квартала в квартал. А ведь такое происходит далеко не только со всякими экзотическими виртуальными фирмами, а с весьма солидными компаниями – например, с Фордом.

Дальше - больше: наступает момент пикового выбывания из строя производственного оборудования, которое вы купили в период бума – то есть просто истекает срок его эффективной службы. Стало быть, вам нужно произвести огромные капиталовложения, чтобы только сохранить основные фонды на прежнем уровне - а денег на это нет. Вы срочно закрываете часть заводов, увольняете кучу народа, а остальным сокращаете зарплату - но это только ухудшает ситуацию. Ведь остальные фирмы делают то же самое, из-за чего совокупные доходы людей резко снижаются - а вместе с ними и спрос на товары, в том числе и на ваши.

Государство, конечно, попытается помочь - но безуспешно. Понять, почему это так, очень легко - допустим, например, что власти США решают увеличить свои расходы для стимулирования спроса. Для этого они выпускают кучу казначейских облигаций и размещают их на рынке, чтобы вырученные деньги потратить на вышеуказанные цели. Тут, однако, их ожидает неприятный сюрприз: спрос на облигации почти нулевой. Это и понятно: у банков, страховых компаний и инвестиционных фондов (основных покупателей облигаций) наступили тяжёлые времена - денег едва хватает на текущие расходы. Более того, из-за быстрого нарастания вала невозвратных кредитов у банков (и резкого оттока денег людей из инвестиционных фондов) финансовые институты будут склонны скорее продать свои запасы облигаций, чтобы покрыть полученной выручкой огромные убытки.

И тут появляется государство и пытается сбыть огромный пакет облигаций - что станет с этим рынком, легко предугадать: он просто рухнет, и доходности по облигациям взлетят до тех же уровней, что и по нашим ГКО в 1998 году. Поэтому государство вынуждено будет вести себя осторожно и разместить не слишком много облигаций - максимум на 200-300 млрд. долларов. А это бесполезно: частные расходы американцев составляют почти 7 трлн. долларов в год, поэтому снижение их спроса даже на 10% (а это более чем реально) перекроет возможные дополнительные расходы государства втрое. Впрочем, в конце 2002 года ряд высоких чинов в ФРС США открытым текстом пригрозил начать безудержное печатание долларов, которое будет продолжаться до тех пор, пока не удастся предотвратить закручивание “спирали сжатия”. Надо полагать, гиперинфляция как средство борьбы с дефляцией – это последнее слово монетаризма.

Драматизм ситуации в США усиливается ещё как минимум тремя факторами. Прежде всего, это структура американской экономики, которая в эпоху богатства приобрела вопиюще паразитический характер. Удельный вес промышленности в ВВП к началу кризиса составлял 20%, а теперь он ещё существенно ниже, потому что в производственном секторе депрессия уже с конца 2000 года бушует вовсю. Огромную долю в экономике составляют, например, финансовые услуги, которые оказывались клиентам со всего мира - деньги в Штаты притекали отовсюду. Раздулся и сектор так называемой “новой экономики” - и оба этих сектора рухнут в первую очередь.

В самом деле, представьте себе, что вы потеряли работу (или это вам грозит в любой момент), на вас висят долги, а у вас семья. И вот финансовые монстры зовут вас - “несите ваши денежки!”, но вы-то уже хорошенько погорели на падении фондового рынка, поэтому посылаете очередной инвестиционный банк подальше. Вам говорят - “подберём вам самый красивый дом по дешёвке!”, но вы-то уже дом себе купили, причём кредит за него отнимает у вас приличную долю заработка, поэтому и к риэлтерам вы тоже не пойдёте. Вы читаете - “купите онлайн билет на Галапагосские острова - и вас ждут незабываемые ощущения!”, но вы-то знаете, что у вас нет лишних денег даже на полёт в Лос-Анджелес, а родной ньюфаундленд вам дороже галапагосских черепах, поэтому вам не нужен этот билет ни онлайн, ни оффлайн.

А ещё вам предлагают купить говорящую электронную куклу президента Буша. Или хитроумное противоугонное устройство в виде скрытого кинжала с кучей мудрых датчиков, которое, если злоумышленник попытается умыкнуть ваш автомобиль, немедленно вопьётся аккурат ему в задницу. Может, в эпоху процветания вы бы и купили эти милые творения “новой экономики”, но сейчас они вам явно без надобности: вы раздражённо заметите, что говорящая кукла президента вряд ли способна сказать столько же глупостей за единицу времени, сколько их произносит живой президент. А гениальное противоугонное устройство приобрела на днях ваша тётушка Марта, польстившись на большую скидку - и мало того, что её автомобиль и так никто не собирался угонять, так это чудо новейшей техники ещё и впилось в мягкие ткани самой несчастной тётушки Марты, получившей таким образом все 33 удовольствия за свои же деньги. Нет уж, дудки, ничего не куплю! – решаете вы; и вы далеко не одиноки в таком выборе.

И так везде - а ведь эти самые отрасли, что потеснили старую добрую промышленность на задворки экономики, в подавляющем своём большинстве предлагают именно “ненужные” товары. Их покупали, когда денег хватало на всё и когда можно было вести жизнь “человека на диване”, которому никуда не надо ходить, а нужно лишь протянуть руку - и всё, что нужно, появится само. В период кризиса от этих вещей отказываются сразу же - и казавшийся только что таким роскошным мыльный пузырь “новой экономики” (между прочим, это около 20% ВВП США) благополучно лопается, моментально оставляя не у дел миллионы людей.

Второй фактор, ухудшающий перспективы американской экономики - это то самое расслоение общества, о которым мы уже говорили, делая экскурс в экономическую теорию. Напомню, что усиление дифференциации доходов вызывает снижение совокупного спроса и тем самым способствует более быстрому падению экономики. Тогда мы рассмотрели пример, когда соотношение дохода топ-менеджера и рядовых сотрудников выросло с без малого 4:1 до более чем 17:1 - и это вызвало снижение совокупного спроса на 8% при формально неизменной средней зарплате.

Так вот, в Америке ситуация с этим делом гораздо радикальнее: по данным исследования нескольких сотен больших компаний, в 1980 году означенное соотношение составляло 40:1, в 1995 году оно было уже 120:1, а в 2000 году - уже более чем 500:1. Один только пример: в течение трёх лет до 2000 года включительно тогдашний генеральный директор компании Walt Disney Майкл Айснер получил скромное вознаграждение в 637 миллионов долларов, что в 20 с лишним тысяч раз больше, чем заработал за тот же период средний сотрудник этой компании. Помимо плачевного экономического эффекта, о котором мы уже говорили, это просто абсурдно само по себе: в огромной корпорации работает 130 тыс. человек - и один только топ-менеджер зарабатывает 16% от фонда зарплаты всех остальных сотрудников компании.

И, наконец, третий негативный фактор - это тяжкое долговое бремя компаний. Оно само по себе, конечно, неизбежно в эпоху кризиса, а его слишком большой размер обусловлен чересчур длительным ростом продаж прежних времён – последний был особенно усилен глобализацией. Дело, однако, в том, что источники этих долгов поразительно бестолковы. Как уже было сказано выше, типичный для любой крупной корпорации способ произвести масштабные инвестиции - это взять у банка большой кредит на длительный срок. Но в 1990-х годах американские фирмы нашли новый источник денег для инвестиций - фондовый рынок.

Система была такой: компания ловила момент роста рынка и оптимистичных ожиданий его участников - и в этот момент проводила дополнительный выпуск своих акций. В принципе, сей акт вызывает “размывание” доходов, прибылей и дивидендов по большему числу акций, тем самым делая каждую акцию менее привлекательной для потенциальных покупателей - а значит, цена её снижается. Но в условиях всеобщего благодушия 1990-х цена акций отражала не столько текущее положение компании, сколько ожидания её перспектив. И если эти ожидания хороши, то эмиссия акций воспринимается как благо: мол, компания получит почти дармовые деньги, сделает на них большие капиталовложения и в конечном счёте ещё сильнее преуспеет - поэтому акции в цене не падали.

И всё бы хорошо, но корпорации сгубила ничем не сдерживаемая жадность, что и не удивительно - ведь фактически вся экономическая система была перекроена под режим наибольшего благоприятствования для них. Типичное рассуждение фирмы выглядело так: если акции компании стоили на рынке 20 долларов, и она производила дополнительный выпуск миллиона акций, то, грубо говоря, примерно 20 миллионов долларов она бы от этой операции получила. Но руководство компании решало, что этого слишком мало - и заявляло о скупке своих акций на рынке. Для этого брался кредит - и выкупалось некоторое количество акций. Поскольку при этом удельный вес каждой оставшейся в обороте акции возрастал, цены, очевидно, росли - и вот уже за одну акцию на бирже готовы отдать, предположим, 25 долларов, а не 20.

Тут-то компания и размещает дополнительные акции, выручая тем самым 25 миллионов долларов. Беда лишь в том, что эта схема абсолютно лишена реального смысла, ведь для вздутия цен приходилось выкупать какое-то количество акций, на что тратились деньги или брался кредит. Именно последний вариант (жизнь взаймы) предпочитался многими корпорациями - в итоге к началу кризиса около половины всего корпоративного долга Америки имели своим источником именно такие кредиты, взятые под выкуп акций. Короче говоря, с точки зрения рациональных экономических соображений, корпорации занимались ерундой: они брали деньги взаймы, покупали на них свои акции, после чего выпускали новые акции и получали деньги обратно. С тем же успехом можно было просто взять кредит в банке и с его помощью инвестировать - как это и делалось раньше.

Конечно, в этой схеме были многочисленные нюансы (доход мог быть выше расхода, за размещение акций получали неплохое вознаграждение дружественные инвестиционные банки и т.д.), но в целом это было пустое перекладывание средств из одного кармана в другой. Единственным реальным последствием этих манипуляций было лишь совершенно непристойное вздутие и без того склонного к росту фондового рынка - соответственно, и падать ему приходится теперь гораздо сильнее, чем могло бы быть, развивайся тогда события нормально. А это не просто академический факт: если в период роста под дорожавшие акции давались кредиты всем без разбору, то теперь из-за стремительного удешевления этих же акций кредиты не даются никому - что только усугубляет тяжесть положения. В результате же к концу 2002 года американские корпорации набрали долгов примерно на 18 трлн. долларов.

Подведём итог. Из всего сказанного выше вполне логично сделать вывод о том, что в целом ситуация в экономике США в конце 2002 – начале 2003 года примерно соответствует состоянию конца 1928 - начала 1929 года, то есть непосредственно перед великой депрессией. Все основные причины, вызвавшие эту депрессию, живы и сейчас, что делает развитие событий по худшему сценарию почти неизбежным. Для всеобщего обвала требуется лишь некий толчок, который с учётом многочисленности внезапных напастей нынешнего времени не заставит себя ждать. Возникновение такой искры на фоне окончательного насыщения спроса на недвижимость может стать первым ударом по всей экономике, за которым последует её быстрое “сворачивание” в спираль дефляционного коллапса. Предотвратить такое развитие событий почти невозможно из-за слабости позиций государства в экономике и отсутствия значимого по масштабам частного отложенного спроса.

И для любителей анализа графиков небольшое дополнение. Масса народу обожает изучать график индекса Доу-Джонса, стремясь напророчить, когда и куда он придёт. Меж тем, здесь есть очевидный нюанс: индекс Доу-Джонса, равно как и любой другой биржевой индекс, представляет собой средневзвешенное значение (или сумму) цен определённых акций. Но цены любого актива подвержены процессу инфляции, поэтому если одна и та же акция стоила 100 долларов и в 1970 году, и в 2000 году, то реально она основательно подешевела, ибо доллар образца 2000 года был значительно “худее” доллара образца 1970 года. Кроме того, любые финансовые графики за длительные промежутки времени имеет смысл рассматривать в логарифмической шкале цен – потому как всякий долгосрочный рост обычно имеет экспоненциальный характер. Вот почему я предлагаю рассмотреть график промышленного индекса Доу-Джонса за последние 100 с небольшим лет, который скорректирован на величину инфляции и при этом изображён в логарифмической шкале - своего рода синтетический индекс. Значение индекса в начале 1900 года принято за ноль, а что было дальше, видно на картинке.

Легко видеть, что этот “синтетический Доу” благополучно перемещается внутри широкого коридора, образованного парой синих восходящих линий. Если моя гипотеза верна, и американская экономика завалится, то этот индекс имеет прекрасный шанс вернуться к нижней границе этого коридора - то есть к уровню 0.4 0. Этой величине на реальной шкале значений индекса Доу-Джонса соответствует примерно 22 00 пунктов (меньше одной пятой от максимального значения). Но это при условии сохранения нынешнего уровня цен; если же в США случится брутальная дефляция (что вполне вероятно) - скажем, как в великую депрессию, то есть почти в полтора раза - то, разумеется, и цель падения индекса окажется существенно ниже, ибо величине 0.40 на “синтетическом Доу” будет соответствовать уже примерно 1400/1500 пунктов на Доу реальном. Вот такие пироги…

Последний аргумент в пользу вероятного скорого кризиса несколько необычный. Дело в том, что в апреле 1929 года, когда многим казалось, что худшее уже позади и намечается рост, авторитетный банкир и первый глава Фед Пол Варбург разослал своим знакомым олигархам секретное письмо с предупреждением о неизбежности грядущего кризиса. Предупреждённые банкиры вовремя вышли с фондового рынка, переложив свои деньги в золото и облигации. Так вот, во второй половине 2002 года цены на золото принялись стремительно расти, сигнализируя о притоке больших сумм чьих-то денег. Спекулятивные покупки мелких частников исключаются, потому как рынок золота жёстко монополизирован – и стороннему человеку на этот рынок попасть просто невозможно. Сей факт вызывает серьёзное подозрение, что часть крыс уже успела сбежать с тонущего корабля, так что теперь его затопление уже не за горами. Это, кстати, означает ещё и катастрофический обвал всей мировой финансовой системы, сердцевина которой (крупнейшие американские банки) по уши завязли в игре на понижение золота, из которой теперь они могут выйти только с огромными потерями.

В связи со всем этим возникает логичный вопрос: а разве всё вышесказанное непонятно мудрым экономистам, отягощённым Нобелевскими премиями и неофициальными званиями великих гуру? Ведь в вышеприведённых рассуждениях нет ничего сенсационного, они не основываются на какой-то эзотерической мудрости, недоступной профанам - вполне заурядные умозаключения. И что же, неужто гиганты экономической мысли не понимают очевидных вещей? Или тут есть какой-то страшный заговор, смысл которого непонятен посторонним? При всей привлекательности последней гипотезы на самом деле верна первая: “заговор” есть лишь в среде практических финансистов и поставленных ими политиков – а вот великие экономисты и в самом деле не понимают, что происходит. Да, это звучит дико, но господа “монетаристы” действительно не способны провести относительно простой экономический анализ. И причина тому внешне выглядит весьма шокирующе: монетаризм - это вообще не экономическая теория.

Это… религия.

Продолжение следует...