Культурная индустрия

Навязывая функциональность, «система» (современное технологическое общества) использует мощный аппарат культурной индустрии. Речь идет о масс-медиа (кино, телевидение, радио, диски, реклама и т. д.). Предлагая свои ценности и модели поведения, масс-медиа создает потребности и создает язык. В целях доступности эти ценности и модели единообразны, аморфны, примитивны. Они блокируют инициативу и творчество, ибо приучают к пассивному

564 Франкфуртская шкала

восприятию информации. Культурная индустрия коварно подменила личностное общенеопределенным. Каждый из нас заменим, но «индивид, абсолютно заместимый другим, есть чистое ничто».

Этого нельзя не заметить и в сфере досуга, где нет больше места рекреативной свободе, гениальности, неподдельной радости. Система устанавливает расписание досуга, а индивид подчиняется. Апофеоз посредственности — культивирование развлечений «по сходной цене». Таким образом, культурная индустрия — не закоулки идеологии, она — сама идеология, определяет принятие целей, установленных другими, т. е. системой.

Так просвещение превращается в свою противоположность. Пытаясь покончить с мифами, на деле оно умножило их сверх всякой меры. Кант говорил, что просвещение есть выход человека из фазы несовершеннолетия, в котором он повинен. Несовершеннолетие — это неспособность пользоваться собственным разумом без посторонней помощи. Зато сегодня индивид, став «совершеннолетним», превратился в ноль, которым манипулируют другие. Когда-то говорили, что судьба человека записана на небесах. Сегодня можно утверждать, что она зафиксирована «системой». Так Адорно и Хоркхаймер приходят к выводу, что «если просвещение не осознает этого регрессивного движения, то оно подпишет себе смертный приговор». Этого не должно случиться, поскольку необходимо «сохранять, расширять и доказывать свободу, вместо того чтобы бежать со всех ног в мир организации».