2015-06-24
679
Я не буду подробно анализировать эти амбициозные, но бессмысленные программы. Подробное их описание потребовало бы слишком много места. К тому же я сам никогда серьёзно работами по ПРО и СОИ не занимался, поскольку относился к ним всегда резко отрицательно, понимая их абсолютную бесперспективность. Я полагал, что создание средств преодоления этих систем гораздо дешевле и проще.
Поэтому, когда в начале 70-х годов директор НИИТП Валентин Яковлевич Лихушин предложил мне возглавить в институте поисковые работы в рамках программы СОИ, я категорически отказался. Мне было ясно, что следует работать в области создания комплексных средств преодоления более реальной, планировавшейся в то время, системы противоракетной обороны США. Поэтому при описании программ ПРО и СОИ я ограничусь только общими сведениями и замечаниями, которые, как мне представляется, могут быть понятными большинству. Подробное, в том числе и техническое, описание этих программ имеется в соответствующей обширной литературе.
Данные программы служат примером достижения в военной области таких технологических рубежей, когда национальные усилия даже крупнейшей страны не могут обеспечить их выполнения.
Сегодня в мире существует фактически единственная система ПРО – вокруг Москвы. Я думаю, что она и останется единственной навсегда. Она была создана в соответствии с договором по ПРО между СССР и США от 1972 года. В соответствии с этим договором, было разрешено защитить по одному району в двух наших странах. У нас всё просто: раз разрешили – то приказали и сделали. Американцы же прежде долго думали, что защищать. Вашингтон? Это означает взрывать у себя над головой ядерные заряды ракет-перехватчиков. Нет, увольте. Это только мы смелые. Они решили, что будут защищать одну базу стратегических ракет, чтобы иметь гарантии ответного удара. Но и этого до конца не сделали, поскольку аккуратный анализ показал, что это ничего не даст. Советские боеголовки, оснащённые средствами прорыва ПРО, всё равно достигнут цели. По-видимому, американцы просто занимались своим любимым делом. Навязывали нам бессмысленные расходы, прекрасно понимая недостатки нашей технической элиты, не допущенной к сверхдоходам в материальной сфере и компенсирующей это многочисленными звёздами на груди. Ради звезды и Чернобыльский реактор, и ПРО вокруг Москвы.
Сегодня является общепризнанным, что противоракетная оборона может быть эффективной только в том случае, если подавляющая часть стартующих баллистических ракет противника будет уничтожена на начальном, атмосферном участке полёта, т. е. ещё до отделения боеголовок. Если этого не сделать, то прорыв боеголовок к цели гарантирован. Именно это обстоятельство служит главным препятствием на пути развёртывания ПРО американского континента.
Многие наши учёные прекрасно понимали это всегда. Так, тот же В. М. Иевлев, определяя мне темы моих студенческих работ ещё в пятидесятые годы, в качестве одного из направлений поручил мне разобраться в принципах ускорения небольших металлических тел и сгустков плазмы до скоростей в десятки километров в секунду. Такие микроснаряды, по его мнению, могли бы быть использованы для поражения корпусов баллистических ракет и спутников. Будучи ещё студентом третьего – шестого курсов, я сделал три установки для разгона плазмы, коллоидных частиц и микрошариков. Это были установки серии ВЭМУ (вакуумный электромагнитный ускоритель). Одна из этих установок называлась «рельсотрон» (любой работник нашего отдела того времени наверняка помнит все эти названия). Придумал это словечко светлой памяти Анатолий Поротников, товарищ по университетской группе Е. П. Велихова. Сегодня, когда я начал просматривать современную литературу по ПРО, я обнаружил, что «рельсотроны» (даже название сохранили) считаются одним из самых перспективных направлений при разработке так называемого оружия на новых физических принципах. Хороши «новые» – более сорока лет жуют чужую жвачку! И самое замечательное, собираются это сделать только к 2020 году. Есть, конечно, наверное, разница в технологическом обеспечении этих разработок, но ведь шестьдесят лет разницы во времени! Вы помните, как называются технические идеи, которые разрабатываются столько лет? Правильно. «Вечные двигатели». Этим понятием обозначают то, что вообще нельзя сделать. В наше время всё, что можно сделать, делается мгновенно, потому что нет проблем привлечь любые ресурсы, если это действительно нужно.
Есть, конечно, термояд. Но это особый случай. Он действительно сложен, но очень, очень нужен. На его освоение потребуется привлечь ресурсы всего человечества. А стоит ли делать это ради «рельсотрона», пуляющего «шарики» в ракеты? Стоит ли тратить на это десятки миллиардов долларов? К тому же теперь американцам эти десятки миллиардов нужны ежемесячно для того, чтобы перетирать песок из крупнозернистой фракции в мелкозернистую сегодня в Азии, завтра в Африке, послезавтра ещё где-то. Тоже «благородное» занятие. Так что успеет ли всё это оружие к серьёзным событиям на планете? Я думаю, нет. Военно-промышленный комплекс США дурит своих сограждан. Просто он хочет денег. Любой ценой. И много, и долго. Кстати, это означает, что «раковая опухоль» стяжательства в США перешла в критическую стадию. Заставляют делать разорительные глупости не только врага, но и свою страну.
Так что же входит в этот «замечательный» список оружия на «новых физических принципах»?
Это корпускулярное, лазерное и микроволновое оружие, поражение электромагнитным импульсом (ЭМИ) и упомянутое выше кинетическое оружие. Особая свистопляска была устроена в восьмидесятые годы с так называемыми рентгеновскими лазерами. Главное назначение всех этих видов оружия – поражение баллистических ракет на этапе выведения на орбиту. Хотя есть и другие «хотелки». Разбирать подробно всю эту галиматью нет нужды. Желающие детально ознакомиться с ней могут обратиться к специальной литературе. За исключением идеи с рентгеновскими лазерами, все эти «новые принципы» с длинной-предлинной бородой. И разработать их все хотят опять же где-то году к двадцатому, когда с нынешних энтузиастов не будет спроса. Я помню, когда в шестидесятые годы в отделении В. М. Иевлева анализировались все эти идеи, то всё это напоминало детские стихи: «А у нас в квартире газ. А у вас? А у нас водопровод, вот!» И «водопровод» всегда оказывался более убедительным. Например, чтобы лазером или корпускулярным пучком (нейтрального водорода) уничтожить ракету, надо на её обшивке сконцентрировать определённую мощность в течение некоторого времени. Добиться этого очень трудно: в лазерах – фокусирующие зеркала, управление ими… В корпускулярных пушках надо ускорить отрицательные ионы водорода, а затем оторвать у них лишний электрон. Сделать это за счёт перезарядки на водородоподобных атомах. А это приводит к рассеянию пучка и, следовательно, к уменьшению плотности энергии на мишени. И вот только с этим всем справились (на бумаге, конечно) энтузиасты такого оружия, как их противники говорят: «А мы просто закрутим ракету, или применим вместо алюминиевого сплава углепластик и вам надо будет набирать ещё много, много порядков по мощности». И так во всём. На каждое «мыло» всегда находится своё «шило».
Особенно замечательная история была раскручена с рентгеновскими лазерами. Её инициатором и режиссёром стал небезызвестный Эдвард Теллер. Всё было сделано по сценарию бродвейского мюзикла. Юный, субтильный Зигфрид (Питер Хагелстайн), спаситель Западного мира, бегал по Ливерморской лаборатории[89] с ядерной бомбой и медными палочками подмышкой. А у ворот лаборатории с акциями протеста выступала его невеста. Седовласый ковбой, вдохновлённый мгновенным приобщением к «сверхнауке» с помощью единственной извилины ниже пояса, что рядом с пистолетами, неистовствовал на экране телевизоров. Толпа улюлюкала (каков сценарий для нового «Лимонадного Джо»!). Где всё это теперь? Бомбы, правда, взрывали в Неваде. Под страшным секретом. Но главный секрет в том, что ничего не получилось. Финал: Питер за воротами лаборатории, деньги в кармане Теллера и иже с ним.
Про ЭМИ и микроволновое оружие я не буду говорить, потому что даже сами американцы не называют их среди первоочередных задач.
Но и это далеко ещё не всё. Всему этому оружию надо дать ещё энергию. В. М. Иевлеву с самого начала было ясно, что химией здесь не обойтись. Он сразу предложил для этих целей применить газофазный реактор: 100 Мвт в 100 литрах. С весьма малым расходом рабочего тела. Красиво! Если бы ещё можно было это сделать. Но этого не смог даже В. М. Иевлев в золотой век советской техники. Куда там американцам! Когда он в первый и единственный раз попал в Ливермор, он им сразу накидал столько замечаний про их «пенки», что они просили его только не говорить об этом громко, чтобы не закрыли финансирование. Американцы же зациклились на химии. А что такое химия? В пересчёте на поражение одной цели, необходимо вывести на стационарную орбиту до 20 тонн груза. В денежном выражении, для поражения одной ракеты нужно затратить сотни миллионов долларов. А ракет, как известно, тысячи. Масса боевой космической станции составит тысячи тонн. И этих станций нужны сотни. К этому надо ещё прибавить системы управления, суперкомпьютеры, принимающие решения без участия человека, наземное обеспечение, размещённое по всей планете и т. д., и т. п. Не сосчитаешь. Так что средства нападения делать и дешевле, и проще.
Многие американские специалисты прекрасно понимают, что по основному для них критерию «стоимость – эффективность» средства защиты не выдерживают конкуренции со средствами нападения. Но они общество-паразит, им нужно защищаться. Вот они и вынуждены придумывать всякий бред. Но всё это пустые хлопоты. Идею можно победить только идеей, но не размещением на «клистроне двух диодов вместо одного». В идее – иррациональная суть мироздания. Она может породить столько решений и беззаветных порывов души, что все их всё равно не просчитаешь. Не имея ничего за душой, кроме желания жрать непременно за десятерых (что именуется ныне цивилизованностью), бессмысленно бороться с душой человека.
Фантазия советских разработчиков суперсовременных систем оружия была намного разнообразнее. Например, я вспоминаю весьма забавное предложение, которое рассматривалось в конце шестидесятых – начале семидесятых годов. Оно состояло в том, что на стационарной орбите предлагалось разместить ускоритель протонов. Он должен был состоять из серии спутников, выполняющих роль ускоряющих, фокусирующих и отклоняющих систем для пучка протонов. Энергия протонов в магнитном поле Земли при радиусе ускорителя равном радиусу стационарной орбиты достигает сотен Гэв. Протоны такой энергии, будучи направлены в сторону Земли, создадут в атмосфере грандиозные ливни элементарных частиц. Поражающая способность подобного оружия может быть фантастической. Она хорошо описывается детской страшилкой того времени.
Дети нейтронную бомбу нашли,
В школу с собою её принесли.
Долго над этим смеялись в РОНО…
Школа стоит, а внутри – никого.
В нашем случае в качестве «школы» могли оказаться территории целых стран. Слава Богу, что мы этого не сделали.
Единственное, что пока сделано в рамках программ ПРО, – это различные системы обнаружения пусков ракет и радиолокационные станции обнаружения и сопровождения головных частей. С точки зрения построения более или менее реальной ПРО, важнейшими среди них являются станции дальнего радиолокационного обнаружения и слежения в системах противоспутниковой, противокосмической и противоракетной обороны. Расположены эти стации на Аляске, в Гренландии и в Великобритании. Принципиальное решение об их сооружении было принято ещё в рамках ПРО «Сейфгард» в конце шестидесятых. Всё это стоит безумных денег. Наши, к сожалению, тоже этим увлекались. И понастроили этих РЛС видимо-невидимо. Теперь, правда, как и следовало ожидать, большинство из них взорвали.
