Глава 23. Звуки, как спусковой механизм

Сидни

Звуки, как спусковой механизм.

Это происходит часто, но чаще всего, когда я слышу определенные песни. Особенно песни, которые нравились нам с Хантером. Если я услышу песню во время особо депрессивного периода, а затем позже……, это поднимает во мне все те чувства, которые были связаны с этой песней. Это песни, которые я любила слушать, а сейчас нет. Они пробуждают воспоминания и чувства, через которые я больше не хочу проходить.

Мелодия на моих сообщениях, это один из таких звуков.

Мелодия на сообщения Риджа. Это очень определенный отрезок из демо-версии нашей песни «Может, однажды». Я поставила его на Риджа, после того, как первый раз услышала песню. Я бы хотела сказать, что этот звук провоцирует негативные чувства, но я не уверена в этом. Поцелуй, который у меня был с ним во время этой песни, конечно, вызывает негативные чувства из-за вины, но сам поцелуй, все еще заставляет мое сердце неистово биться, только от одной мысли о нем. А думаю я об этом много. Больше, чем должна.

На самом деле, я думаю об этом прямо сейчас, когда отрезок нашей песни звучит из динамика, оповещая о приходе сообщения.

От Риджа.

Если честно, то я не думала, что еще когда-нибудь услышу эту песню.

Переворачиваюсь на кровати, и тянусь к тумбочке, и теперь-трясущимися руками, хватаю телефон. Знать, что это сообщение от него, все также наносит ущерб моим внутренностям, и теперь они забыли, как должны работать. Я кладу телефон себе на грудь, и закрываю глаза, слишком переживая, чтобы прочитать то, что он написал.

Удар, удар, пауза.

Сжатие, расслабление.

Вдох, выдох.

Медленно открываю глаза, поднимаю телефон, открываю сообщение.

Ридж: Ты дома?

Дома ли я?

Какое ему дело дома ли я? Он даже не знает, где я живу. К тому же, он был предельно ясен, с тем, что его сердце принадлежит другой, когда три недели назад попросил меня съехать. Но я дома, и вопреки моим суждениям, я хочу, чтобы он знал, что я дома. У меня было искушение написать ему мой адрес, и сказать ему, чтобы пришел и сам выяснил дома я или нет.

Вместо этого, я пишу кое-что более безопасное. Что-то более короткое.

Я: Да.

Скидываю одеяло, сажусь на край кровати, и смотрю на свой телефон, боясь даже моргнуть.

Ридж: Ты не открываешь дверь. Я ошибся квартирой?

Ох, Боже.

Я надеюсь, что он ошибся квартирой. Или, возможно, я надеюсь, что он у правильной квартиры. Не могу сказать точнее, потому что я счастлива, что он здесь, но и по этой же причине, я взбешена.
Эти противоречивые чувства выматывают.

Я встаю, и выбегаю из спальни, мчась к входной двери. Я смотрю в глазок, убеждаясь, что он перед моей дверью.

Я: Ты стоишь перед моей дверью. Так что, да. Та квартира.

После того, как я отправляю сообщение, снова смотрю в глазок, а он стоит с прижатой к двери ладонью, уставившись в телефон. Видеть боль на его лице, и знать, что она исходит из битвы в его сердце, все это заставляет меня хотеть распахнуть дверь, и обернуть мои руки вокруг него. Закрываю глаза, и прижимаюсь лбом к двери, давая себе время подумать, прежде чем совершить необдуманный поступок.
Мое сердце тянется к нему, и в данный момент, я не хочу ничего больше, как открыть дверь.

Тем не менее, я так же знаю, что открыв эту дверь, для нас ничего хорошего из этого не получится. Он только что расстался с Мэгги, собственно говоря, неделю назад, поэтому, если он здесь для меня, то он может разворачиваться и уходить. Нет никакого способа, чтобы мы могли быть вместе, когда я знаю, что его сердце все еще разбито из-за кого-то другого. Я заслуживаю большего, чем то, что он может дать мне прямо сейчас. Я через многое прошла за этот год, чтобы позволить кому-то напортачить с моим сердцем таким образом.

Он не должен быть здесь.

Ридж: Могу я войти?

Я разворачиваюсь, и прижимаюсь к двери спиной. Прижимаю телефон к груди, зажмуриваясь. Я не хочу читать его сообщение. Я не хочу видеть его лицо. Всё о нем, заставляет меня поменять мнение о том, что важно, и что лучше для меня. На данный момент, он не самое лучшее для меня, особенно учитывая то, через что ему самому пришлось пройти, и я должна отойти от двери, и не позволять ему войти.

Но все во мне хочет, чтобы я его впустила.

- Пожалуйста, Сидни.

Эти слова доносятся сквозь дверь, как неясный шепот, но я определенно слышала их. Каждая частичка меня слышала их. Отчаяние в его голосе, совмещенное с тем фактом, что он говорит, полностью сражает меня. На это раз, я позволяю сердцу принять за меня решение, и медленно поворачиваюсь лицом к двери. Поворачиваю замок, отодвигаю щеколду, и открываю дверь.

Я не могу описать, что чувствую, когда вижу его стоящего передо мной, не используя слово ужасающе.
Все, что он заставляет меня чувствовать, абсолютно ужасает. То, как мое сердце хочет, чтобы Ридж держал его, ужасает. То, что мои колени забыли, как поддерживать меня, ужасает. То, как мой рот хочет быть поглощенным его, ужасает.

Я делаю лучшее, что могу, чтобы спрятать свою реакцию на его появление, это отворачиваюсь от него, и направляюсь в гостиную.

Я не знаю, почему я пытаюсь спрятать от него свою реакцию, но разве не так поступают люди? Мы так сильно пытаемся спрятать все, что на самом деле чувствуем, от тех, кто, возможно, нуждается больше всех, в том, чтобы знать наши истинные чувства. Люди пытаются скрыть эмоции, как будто испытывать их, это что-то неправильное.

Моя естественная реакция в данный момент, это развернуться и обнять его, не смотря на то, почему он здесь. Мои руки хотят быть обернутыми вокруг него, мое лицо хочет быть прижатым к его груди, моя спина хочет быть в колыбели его рук – пока я стою здесь, притворяясь, что это последнее, что я хочу от него.

Почему?

Делаю успокаивающий вдох, и поворачиваюсь, когда слышу, как за ним закрывается входная дверь. Поднимаю свои глаза, чтобы встретиться сего, а он стоит напротив, в нескольких шагах от меня, наблюдая за мной. По его напряженному виду, я могу сказать, что он делает то же самое, что и я. Он сдерживает все свои чувства из-за… чего?

Гордости?

Страха?

Единственное, что всегда восхищало меня в наших с Риджем отношениях, это то, что мы были честными и настоящими друг с другом. Я всегда могла сказать то, что я действительно думала, и он тоже. Мне не нравится, что это изменилось.

Я пытаюсь ему улыбнуться, но не уверена, что сейчас у меня это получится. Я отчетливо произношу каждое слово, чтобы он смог прочитать по моим губам. – Ты здесь, потому что нуждаешься в ком-то, кого нужно исправить?

Он одновременно смеется и выдыхает, убеждаясь, что я не злюсь.

Я не злюсь. Я никогда не была зла на него. Он знает меня, и то решение, которое он принял со временем, это не то, с чем я могу согласиться. Единственное, с чем я согласна, это, что в ту ночь, когда он меня поцеловал, он разрушил меня для всех поцелуев, которые я когда-либо испытывала или испытаю.
Сажусь на диван, и смотрю на него. – Ты в порядке? – спрашиваю я.

Он вздыхает, и я быстро отворачиваюсь. Это достаточно трудно находиться с ним в одной комнате, но еще труднее смотреть на него. Он прошел в гостиную, и сел на диван рядом со мной.

Я рассматривала покупку большего количества мебели, но один диван, это все, что я могу себе позволить.
Мне нравится сидеть на нем. Я больше не уверена, что расстроена недостатком мебели, потому что его нога касается моего бедра, и из-за этого небольшого прикосновения, жар огромной волной проносится сквозь меня. Я смотрю вниз, туда, где наши колени едва касаются друг друга, и тут я осознаю, что все еще одета в футболку, которую я одела перед тем, как лечь в постель. Думаю, что была слишком шокирована тем фактом, что он был возле моей квартиры, поэтому не особо беспокоилась, как я выгляжу. На мне больше ничего нет, кроме огромной хлопковой футболки, доходящей мне до колен, и мои волосы в полном беспорядке.

На нем джинсы и серая футболка «Звуки Кедра». Можно было бы сказать, что я не одета, но вообще-то я подходяще одета как раз для того, что собиралась делать, перед тем как он появился, в самый раз для кровати.

Рижд: Не знаю в порядке ли я. А ты как?

Я уже и забыла, что спрашивала его.

Я пожала плечами. Уверена, что со мной все будет хорошо, но я не собираюсь врать, и говорить, что я в порядке. Думаю, что это очевидно, что никто из нас на самом деле не может быть в порядке, из-за того, как все в итоге вышло. Я не в порядке из-за того, что потеряла Риджа, а Ридж не в порядке из-за того, что потерял Мэгги.

Я: Мне жаль насчет Мэгги. Чувствую себя ужасно. Но она вернется. Пять лет, слишком много, чтобы бросить все из-за недопонимания.

Нажимаю отправить, и, наконец-таки, смотрю на него. После того, как он прочитал сообщение, он уставился на меня. То, как он сосредоточен, заставляет меня задержать дыхание.

Ридж: Это не было недопонимание, Сидни. Она поняла все достаточно хорошо.

Прочитав сообщение несколько раз, мне хотелось, чтобы он объяснил, что это значит. Что не было недопониманием? Причина, из-за которой они расстались? Его чувства ко мне? Но вместо того, чтобы спросить, что он имеет в виду, я задаю вопрос, ответ на который я хочу знать больше всего.

Я: Почему ты здесь?

Его желваки заходили прежде, чем он ответил.

Ридж: Хочешь, чтобы я ушел?

Я смотрю на него, и медленно качаю головой. А потом останавливаюсь, и киваю. Снова останавливаюсь, и пожимаю плечами. Он ласково улыбается, полностью понимая мое замешательство.

Я: Думаю, это зависит от того, почему ты здесь. Ты здесь, потому что, я нужна тебе, чтобы помочь вернуть Мэгги? Ты здесь, потому что скучал по мне? Ты здесь, потому что хочешь попытаться вернуть что-то вроде дружбы?

Ридж: Буду ли я неправ, если отвечу, что ничего из вышеперечисленного? Я не знаю, почему я здесь. Часть меня скучает по тебе так сильно, что это причиняет боль, в то время как другая часть меня хочет, чтобы я никогда тебя не встречал. Сегодня, один из дней, когда мне больно, поэтому я украл ключи Уоррена, и заставил его дать мне твой адрес. Я не думал просто ли мне прийти или подготовить, что-то вроде речи. Я просто сделал то, чего хотело мое сердце, а оно хотело увидеть тебя.

Его до жестокости честный ответ одновременно растопил и разозлил мое сердце.

Я: Что насчет завтра? Что если завтра будет один из таких дней, когда ты бы хотел никогда не встречать меня? Что тогда я должна делать?

Напряженность в его взгляде нервировала. Может он пытается оценить, была ли злость в моем ответе. Я не уверена была или нет. Я не знаю, что чувствую от того, что он не знает, почему он здесь.

Он ничего не отвечает, и это подтверждает одно: у него такой же внутренние разногласия, как и у меня.

Он хочет быть со мной, но не будет.

Он хочет любить меня, но не знает должен ли.

Он хочет увидеться со мной, но знает, что не должен.

Он хочет поцеловать меня, но это причинит столько же боли, как и в первый раз, когда он поцеловал меня и ушел. Внезапно, я чувствую себя неуютно, смотря на него. Мы сидим на диване слишком близко, хотя мое тело ясно дает понять, что мы не достаточно близко. То, что он хочет сейчас, потом он может перехотеть.

Ридж отворачивается от меня, и медленно, в течение нескольких мгновений, осматривает мою квартиру, затем возвращает внимание телефону.

Ридж: Мне нравится твоя квартира. Хороший район. Выглядит безопасно.

Я почти засмеялась от его сообщения, от обычного разговора, который он пытается завести, потому что, я знаю, мы даже и близко не пришли к тому, чтобы иметь обычные разговоры. На данный момент, мы не можем быть друзьями. Мы также не можем быть вместе, когда столько всего против нас. Обычный разговор – это не то, что мы можем сейчас вести, но я не могу заставить себя ответить как-то по-другому.

Я: Мне здесь нравится. Спасибо, что помог с гостиницей, пока я не смогла заехать.

Ридж: Это меньшее, что я мог сделать. Абсолютно наименьшее.

Я: Я верну тебе деньги, как только получу свою первую зарплату. Я вернула себе работу в студенческой библиотеке, поэтому мне заплатят на следующей неделе.

Ридж: Сидни, перестань. Я не хочу, чтобы ты возвращала мне деньги.

Я понятия не имела, что ответить. Вся эта ситуация была неловкой и неуютной, потому что мы ходили вокруг да около всех тех вещей, которые мы должны были набраться смелости и обсудить.

Я положила телефон на диван, экраном вниз. Я хотела, чтобы он понял, что мне нужен перерыв. Мне не нравится, что мы не похожи на самих себя.

Он понял намек, и положил свой телефон рядом с собой на подлокотник, уронив голову на спинку дивана, тяжело вздохнул. Тишина, заставила меня желать хоть раз посмотреть на мир с его стороны. Но я нахожу это почти возможным, поставить себя на его место. Люди, которые могут слышать, им несказанно повезло, я никогда не осознавала этого раньше, но понимаю сейчас. Сейчас мы ничего не говорили, но по его тяжелому вздоху, я поняла, что он недоволен собой. Я поняла, насколько он сдерживался, когда он сделал резкий вздох.

Полагаю, что из-за его опыта в мире тишины, у него есть способность читать людей, но просто другим способом.

Вместо того, чтобы сфокусироваться на звуке моего дыхания, он обращает внимание на то, как поднимается и опадает моя грудная клетка. Лучше, чем слушать тихие вздохи, он вероятнее обратит внимание на мои глаза, на мои руки, на мою позу. Возможно поэтому, прямо сейчас, его голова направлена в мою сторону, потому что он хочет смотреть на меня и почувствовать, что происходит у меня в голове.

Чувствую, что прочел он меня слишком хорошо. То, как он смотрит на меня, вынуждает меня контролировать каждую эмоцию на моем лице, и каждый вздох. Закрываю глаза, и откидываюсь назад, зная, что он за мной наблюдает, пытаясь понять, где сейчас мои мысли.

Также, я хочу просто повернуться к нему и сказать. Хочу сказать, как сильно скучала по нему. Как много он значит для меня. Как ужасно я себя чувствую, потому что, до того, как я появилась в его жизни, у него все складывалось идеально. Я хочу сказать ему, что, как сильно бы мы ни сожалели, но ту минуту, когда он меня поцеловал, ту единственную минуту, за всю мою жизнь, я бы ни на что в мире не променяла.
В такие моменты, я благодарна, что он не может слышать меня, иначе было бы сказано слишком много вещей, о которых бы я сожалела.

Вместо этого, есть так много недосказанных слов, которые, я бы хотела, чтобы у меня хватило смелости сказать.

Я почувствовала, как Ридж передвинулся на диване, и в любопытстве распахнула глаза. Он тянулся за чем-то. Когда он сел обратно, то держал в руках ручку. Мягко улыбаясь, он взял мою руку. Он развернулся ко мне, и прижал ручку к моей открытой ладони.

Я тяжело сглотнула, и медленно подняла взгляд на него, но он смотрел вниз, на то, что писал на моей руке. Могу поклясться, что почти увидела, как на его губах, вспыхнула слабая улыбка. Когда он закончил, поднес мою ладонь ко рту, и тихонечко подул, чтобы высушить чернила. Его губы были влажные, вытянутые в трубочку, и святое боже, в этой квартире стало действительно жарко. Он опустил мою руку, и я посмотрела вниз, на то, что он написал.

Просто хотел прикоснуться к твоей руке.

Я тихонько засмеялась. По большей части из-за того, что эти слова были такими милыми и невинными, по сравнению с тем, что он писал на мне раньше. Я сидела здесь, на этом диване, с ним, целых десять минут, мечтая, чтобы он прикоснулся ко мне, и вот, он признается, что думал о том же самом. Это так по-детски, словно мы снова подростки. Меня почти смущает то, как сильно мне доставляют удовольствие его прикосновения, я не могу вспомнить время, когда бы мне хотелось чего-нибудь еще больше.

Он все еще не отпустил мою руку, а я все еще смотрела вниз, на его слова, улыбаясь. Большим пальцем, я погладила тыльную сторону его ладони, и его дыхание сбилось. Разрешение на это крошечное прикосновение, сломало какие-то невидимые барьеры, потому что он тут же заскользил рукой по моей, беря мою ладонь, и переплетая наши пальцы. Тепло от его руки, даже близко не походило на жар, который пронесся по моему телу.

Боже, если просто держание с ним за руки чувствуется так интенсивно, то я даже не могу представить, как будет ощущаться что-нибудь другое.

Сейчас, мы оба смотрим на наши руки, чувствуя каждую пульсирующую частичку, которые проносятся сквозь наши соединенные руки. Он гладит мой большой палец, и выпускает руку, затем берет ручку, и прижимает ее к моему запястью. Медленно, он ведет ручкой вверх, рисуя прямую линию, вдоль предплечья. Я не останавливаю его. Просто наблюдаю за ним. Когда он доходит до складки локтя, он снова начинает писать. Я читаю каждое слово, как только он его пишет.

Просто оправдание, чтобы прикоснуться к тебе здесь.

Не отпуская руки, он поднимает ее верх, все также, не сводя с меня глаз, наклоняется и мягко дует вниз и вверх по моей руке. Он слегка прижимается губами, к написанным словам, ни на секунду не прерывая зрительного контакта. Когда его губы касаются моей руки, я чувствую нежное подразнивающее прикосновение его языка, за секунду до того, как он прижимается к моей коже.

И это, возможно только что, заставило меня хныкать.

Ага. Я уверена, что только что хныкнула.

Боже мой, я так рада, что он не может это слышать.

Он убрал губы от моей руки, и продолжил смотреть на меня, оценивая мою реакцию. Его глаза были темными и пронизывающими, и они все еще смотрели на меня. На мои губы, глаза, шею, волосы, на мою грудь. Кажется, он не может взять меня так быстро.

Он снова прижимает ручку к моей коже там, где остановился. Медленно ведя ей вверх по руке, все время пристально наблюдая. Когда он доходит до рукава моей футболки, аккуратно приподнимая его, пока не оголил мое плечо. Я даже не думаю о том, что он разрисовывает меня. Я смогу смыть это, позже. Прямо сейчас, я просто хочу, чтобы его ручка продолжала и продолжала рисовать, пока не закончатся чернила.
Он отодвигается и отпускает мою руку, перекладывая ручку в другую руку. Он опускает рукав обратно, затем скользит пальцами под воротник, оттягивая, чтобы сильнее оголить мою ключицу. Кончиком ручки он касается моего плеча, и смотрит на меня, продолжая с осторожностью продвигаться к моей шее. На его лице написана страсть, и я могу точно сказать, он осторожно продолжает, несмотря на то, что я знаю, что именно он хочет, чтобы сейчас произошло, куда он и двигает свою ручку. Ему не нужно ничего объяснять, его глаза говорят сами за себя.

Он двигает ручкой медленно вверх по моей шее. Инстинктивно я наклоняю голову в сторону, и как только я это делаю, слышу, как воздух шипением вырывается сквозь его зубы. Достигая моего уха, Ридж останавливается. Я зажмуриваюсь и надеюсь, что мое сердце не вырвется из груди, когда Ридж наклонится, потому что, ощущается так, как будто оно действительно может это сделать. Его губы нежно касаются моей кожи, и, клянусь, комната переворачивается с ног на голову.

Или, может быть, это только мое сердце.

Одна моя рука скользит вверх по его, хватает его за затылок, не желая, чтобы он куда-нибудь сдвигался. Его язык прикасается к моей шее, но он не позволяет моему отчаянию замедлить его. Он отодвигается и смотрит на меня. Его глаза улыбаются, зная, что он сводит меня с ума.

Он берет ручку, ведет ее от уха, вниз по шее, вокруг ямочки у ее основания. Прежде, чем начать прокладывать дорожку из поцелуев по своему следу, он хватает меня за талию, поднимает и перетягивает к себе на колени.

Я крепко держусь за его руки, и быстро дышу, когда он прижимает меня к себе. Моя футболка задралась вверх по бедрам, и то, что под низом у меня ничего нет, включая нижнее белье, довольно сильно гарантирует, что я приготовила себя к кое-чему, от чего будет чертовки сложно отказаться.
Его глаза опустились к моему горлу, в то время, как его рука скользит вверх по моим бедрам, выше, прямиком к моим волосам. Он хватает меня за затылок, придвигая мою шею ближе к своему рту. Этот поцелуй сильный, и не имеет ничего общего с теми осторожными поцелуями, которые были до этого. Я запускаю свою руку ему в волосы, удерживая его рот прижатым к моей шее.

Он прокладывает дорожку из поцелуев вверх по моей шее до подбородка. Наши тела крепко сцепились друг с другом, одна рука скользит по пояснице, прижимая меня вплотную к нему.

Я не могу двигаться. Я буквально задыхаюсь, удивляясь, где же, мать твою, сильная Сидни. Где Сидни, которая знает, что это не должно произойти?

Я поищу ее позже. Когда он закончит все эти дела с ручкой.

Он отклоняется, когда его губы приблизились к моему рту. Наши тела настолько близко, насколько они могут быть, чтобы его губы не касались моих. Он убирает свою руку с поясницы, возвращая ручку к моему горлу. Когда кончик касается моей кожи, я сглатываю, предвкушая, в каком направлении он двинется.
Север или юг, север или юг. На самом деле, мне все равно.

Он начинает вести вверх, но затем останавливается. Он убирает ручку от моей шеи, и встряхивает ее, потом снова прикасается к ней. Он делает еще одно движение ручкой вверх, но снова останавливается. Он слегка отодвигается и хмурится, глядя на ручку, как я понимаю, в ней закончились чернила. Он возвращает взгляд ко мне, выкидывая ручку мне за плечо. Я слышу, как она приземляется на пол, позади меня.

Его взгляд опускается на мои губы, пока я задумываюсь, куда должна была двигаться ручка. Мы оба тяжело дышим, зная, что именно произойдет дальше. То, что мы испытаем во второй раз, зная, как наш первый поцелуй повлиял на нас.

Я думаю, сейчас, он так же напуган, как и я.

Я навалилась на него всем своим весом, потому что никогда не была так слаба. Я не могу думать, я не могу двигаться, я не могу дышать. Я просто… нуждаюсь.

Он поднимает обе свои руки к моим щекам, и смотрит прямо в мои глаза.

- Твой выбор, - шепчет он.

Боже ты мой, этот голос.

Я пялюсь на него, не уверенная, что мне нравится, что он отдал контроль в мои руки. Он хочет, чтобы это было моим решением.

Это так легко, иметь того, кого можно обвинить за то, что не должно было произойти. Я знаю, что мы не должны были ставить себя в такое положение, о котором мы будем сожалеть, как только все закончится. Я могу положить этому конец прямо сейчас. Я могу сделать все проще, попросив сейчас его уйти, прежде чем между нами все станет еще сложнее. Я могу слезть с его колен и сказать, что он не должен быть здесь, потому что у него даже не было времени, чтобы простить себя за то, что произошло с Мэгги. Я могу сказать ему, чтобы он уходил и не возвращался, пока его сердце не разберется, кого оно хочет.
Если этот день когда-нибудь наступит.

Есть много вещей, которые я могу, должна и мне нужно сделать, но ни одно из них я не хочу делать.
Давление выбрало самое не подходящее время, которое возможно, чтобы сломить меня. Самое худшее, которое возможно, время.

Зажмуриваю глаза, когда чувствую, как слезы вырываются наружу. Медленно стекая по моим щекам к подбородку. Это самое медленное падение слез, которое когда-либо было. Открываю глаза, а Ридж наблюдает за этим. Он проследил взглядом по мокрым дорожкам, и я вижу, как его челюсть сжимается с каждой секундой сильнее, пока он смотрит. Я хочу поднять руку и вытереть их, но последнее, что я хочу, это спрятать это от него. Мои слезы говорят намного больше о том, как я себя чувствую, чем я смогла бы написать в сообщении.

Может быть, мне нужно, чтобы он знал, как это причиняет мне боль.

Может быть, я хочу, чтобы и ему тоже было больно.

Когда слезы, наконец, скатываются вниз, и исчезают под подбородком, он возвращает свои глаза ко мне. Я удивлена тому, что вижу в них.

Его собственные слезы.

Знать, что ему больно, потому что мне больно, не должно вызывать во мне желание поцеловать его, но это так. Он здесь, потому что он заботится обо мне. Он здесь, потому что он скучал по мне. Он здесь, потому что ему нужно почувствовать то, что он чувствовал при нашем первом поцелуе, так же, как и мне.
Я хотела вернуть это чувство с той секунды, как его губы покинули мои, и он ушел.

Я убираю руки от его плеч, и хватаю его за затылок, притягиваю его к себе, придвигая свой рот так близко к его, что наши губы едва касаются.

Он улыбается и шепчет. – Хороший выбор.

Он сокращает расстояние между нашими ртами, и все остальное исчезает. Вина, волнение, беспокойство о том, что будет, когда этот поцелуй закончится. Это все рассеялось в ту секунду, как его рот заклеймил мой. Он нежно раздвинул мои губы языком, и весь этот беспорядок вылетел из моего сердца и головы, когда я почувствовала его тепло у себя во рту.

Такие поцелуи должны идти вместе с предупреждающей табличкой. Они не могут быть полезны для сердца. Он кладет руку на верх моего бедра, затем проскальзывает ею под подол моей футболки. Дальше его рука скользит вдоль моей спины, и он крепче прижимает меня, приподнимает свои бедра в то время, как прижимает меня сильнее.

Ох.
Ты.
Боже.
Мой.

Я становилась все слабее и слабее, с каждым его ритмичным толчком. Я держалась за него, за любую его часть, за которую могла схватиться, потому что чувствовала, что я падаю. Я схватилась за его рубашку и за его волосы, когда тихонько простонала в его рот. Когда он почувствовал звук, вырвавшийся из моего горла, он быстро отодвинулся от моего рта и зажмурился, тяжело дыша. Когда он снова открыл глаза, он уставился на мое горло.

Он вытащил руку из-под моей футболки, медленно поднимая ее к горлу.

Боженьки мои.

Оборачивая свои пальцы вокруг моей шеи, он нежно надавливает ладонями на мое горло, и пялится на мой рот. Мысль о том, что он хочет прочувствовать то, что он делает со мной, затуманивает мою голову, и заставляет всю комнату вращаться. Каким-то образом, я смотрю в его глаза достаточно долго, чтобы заметить, как спокойное желание в них превращается в плотскую потребность.

С другой рукой, все еще прижатой к моему затылку, он прижимает меня к нему с большей настойчивостью, накрывая мой рот своим. В ту же секунду, как его язык вновь касается моего, из меня вырывается больше стонов, чем он может справиться.

Это именно то, что я хотела от него. Я хотела, чтобы он показал и рассказал мне, как сильно он скучал по мне. Мне необходимо знать, что ему не все равно на меня, что он хочет меня. Мне вновь нужно почувствовать его рот на моем, чтобы я смогла убедиться, что то, как я себя чувствовала после нашего первого поцелуя, все это время было не только у меня в голове.

И теперь, когда я получила то, что хотела, я не уверена, что достаточно сильна, чтобы выдержать это. Я знаю, что в ту же секунду, как это закончится, и он выйдет через входную дверь, мое сердце вновь умрет. Чем больше я узнаю его, тем больше я нуждаюсь в нем. Чем сильнее я признаю, что он нужен мне, тем сильнее это ранит, знать, что он все еще не принадлежит мне.

Я все еще не уверена, что здесь он находится по правильным причинам. Даже если он здесь по правильным причинам, это все еще не подходящее время. Не говоря уже о тех вопросах, которые все еще крутятся в моей голове. Я пытаюсь вытолкнуть их, и на короткое мгновение, это срабатывает. Когда он касается моей щеки, или его губы на моих, я забываю о всех тех вопросах, от которых, кажется, я не могу убежать. Но затем он останавливается, чтобы восстановить дыхание, смотрит в мои глаза, и все эти вопросы просто впиваются в мою голову, пока они не становятся настолько тяжелыми, что они вызывают еще больше слез, которых хочется избежать.

Я крепко сжимаю его руки, когда неопределенность зарождается между нами. Я трясу головой, и пытаюсь оттолкнуть его. Он отклоняется от моего рта, наблюдая, как во мне зарождаются сомнения, он качает головой, показывая мне прекратить анализировать этот момент между нами. Его глаза умоляют меня, пока он успокаивающе гладит меня по щеке, прижимая меня ближе к нему, и снова пытаясь поцеловать меня, но я борюсь с его руками.

- Ридж, нет, - говорю я. – Я не могу.

Я все еще качаю головой, когда он хватает меня за талию. Я соскальзываю с его колен, и отхожу от него, пока его пальцы не могут дотянуться до меня.

Я иду в кухню, к раковине, намыливая руки, смывая чернила. В выдвижном ящике беру небольшое полотенце, мочу его и прижимаю к шее. Слезы текут по моим щекам, пока пытаюсь смыть напоминания о том, что только что произошло между нами. Воспоминания, которые будет гораздо сложнее пережить.

Ридж встает позади меня, и кладет свои руки мне на плечи. Разворачивает меня лицом к себе. Когда он видит, что я плачу, то его глаза наполняются извинениями, и он забирает полотенце из моих рук. Он перекидывает мои волосы через плечо, и нежно протирает мою кожу, стирая чернила. Он выглядит невероятно виноватым за то, что заставил меня плакать, но это не его вина. Это никогда не была его вина. Никто из нас не виноват. Мы оба виноваты.

Когда он закончил стирать чернила, он кидает полотенце на стол позади меня, и прижимает меня к своей груди. Тот комфорт, который окружает меня, делает все это только сложнее. Я хочу этого постоянно. Я хочу его постоянно. Я хочу, чтобы эти небольшие идеальные моменты, стали нашей постоянной реальностью, но это не может произойти прямо сейчас. Я полностью понимаю его, когда он сказал, что бывают времена, когда он скучает по мне, а бывают, когда он хотел бы никогда меня не встречать, потому что прямо сейчас я хочу, чтобы я и шагу не делала на балкон, когда в первый раз услышала его гитару.

Если бы я никогда не испытала то, как он заставляет меня чувствовать, то я не скучала бы по этому, когда он ушел.

Я вытерла глаза и отошла от него. Так много всего, что мы должны обсудить, поэтому я иду к дивану, беру наши телефоны, и протягиваю его ему. Отхожу от него, прислоняюсь к столешнице, и начинаю печатать, но он хватает меня за руки, и тянет к себе. Он прислоняется к барной стойке, и прижимает меня к своей груди, и оборачивает свои руки вокруг меня. Целует меня в голову, медленно продвигаясь губами к моему уху.

- Стой здесь, - произносит он, все также прижимая меня к себе.

Это просто сумасшествие то, как быть в чьих-то руках только несколько минут, может навсегда изменить твои ощущения, когда ты не будешь в его руках. В ту же секунду, когда он выпускает тебя из своих рук, вдруг, кажется, что часть тебя исчезла. Думаю, он чувствует то же самое, поэтому он хочет держать меня ближе к себе.

Испытывает ли он то же самое по отношению к Мэгги?

Такие вопросы не покидают мою голову. Такие вопросы удерживают меня от того, что я могу поверить, что он сможет быть счастливым, несмотря на исход этой ситуации, ведь, в конце концов, он потерял ее. Я не хочу быть чьим-то вторым выбором.

Я положила голову на его плечо, и зажмурила глаза, пытаясь сделать что угодно, чтобы эти мысли снова не захватили меня. Тем не менее, я знаю, что должна пройти через это, чтобы найти способ излечиться.

Ридж: Хотелось бы мне читать твои мысли.
Я: Поверь мне, я бы тоже этого хотела.

Он тихо смеется, сильнее сжимая меня. Его щека остается прижатой к моей голове, пока он пишет сообщение.

Ридж: Мы всегда можем сказать друг другу то, что у нас на уме. Ты знаешь это. Это все еще есть у тебя со мной. Ты можешь сказать, все что тебе нужно сказать, Сидни. Вот, что я больше всего любил в нас.

Почему все его слова, которые он говорит, и пишет, и отправляет, пронизывают мое сердце?
Делаю глубокий вдох, затем осторожно выдыхаю. Открываю глаза, и смотрю вниз, на свой телефон, боясь спросить единственный вопрос, на который, я действительно не хочу знать ответ. Я все равно задам его, потому что как бы сильно я не хочу знать ответ, мне нужно его знать.

Я: Если бы она написала тебе прямо сейчас и сказала бы, что она сделала неправильный выбор, ты бы ушел? Ты бы вышел через мою дверь, даже дважды не подумав об этом?

Моя голова остается на месте, когда его быстро поднимается и опадает, затем резко останавливается.
Я больше не могу слышать его дыхание.

Его хватка вокруг меня, слегка ослабевает.

Мое сердце рассыпается.

Мне не нужно читать его сообщение. Мне даже не нужно слышать его. Я могу прочувствовать в каждой частички Риджа.

Не то чтобы я ожидала другой ответ. Он провел с ней пять лет. Это очевидно, что он любит ее. Он иначе никогда и не говорил.

Я просто надеялась, что он ошибается.

Мгновенно оторвавшись от него, быстро направляюсь в свою спальню. Я хочу запереться там, пока он не уйдет. Я не хочу, чтобы он видел, что это сделало со мной. Я не хочу, чтобы он увидел, что я люблю его так же, как он любит Мэгги.

Подхожу к спальне и распахиваю дверь. Забегаю внутрь, начинаю закрывать за собой дверь, но он не дает мне сделать это. Он заходит в комнату, и разворачивает меня лицом к себе.

Его глаза ищут мои, отчаянно пытаясь донести то, что он хотел бы произнести. Он открывает рот, как если бы собирался что-то сказать, но потом закрывает его. Он отпускает мои руки, отворачивается, и запускает руки в свои волосы. Схватил себя сзади за шею, затем пинком захлопывает мою дверь, с разочарованным стоном. Опирается предплечьями на дверь и прижимается к ним лбом. Я ничего не делаю, а только неподвижно стою и наблюдаю за тем, как он ведет войну сам с собой. Так же, как и сражаюсь я сама.
Оставаясь в той же позе, он достает телефон, и отвечает на мое сообщение.

Ридж: Это нечестный вопрос.
Я: Ага, ну, ты поставил меня в несправедливую ситуацию, появившись сегодня здесь.

Он разворачивается и опирается спиной о дверь. Он разочарованно сгибает руки в локтях, поднимает ногу, и начинает колотить дверь позади себя. Видеть то, как он борется из-за того, с кем действительно хочет быть, приносит больше боли, чем я готова терпеть. Я заслуживаю большего, чем он может дать мне прямо сейчас, и эта его борьба, издевается над моим сердцем. Издевается над моей головой. Все, что касается его, просто слишком.

Я: Я хочу, чтобы ты ушел. Я больше не могу находиться рядом с тобой. Меня ужасает то, что ты хочешь, чтобы я была ей.

Он наклонил голову и уставился в пол на несколько мгновений, пока я продолжила смотреть на него. Он не отрицает того, что лучше бы был сейчас с Мэгги. Он не оправдывается или не говорит мне, что сможет любить меня сильнее, чем любит ее.
Он абсолютно безмолвен… потому что знает, что я права.

Я: Мне нужно, чтобы ты ушел. Пожалуйста. И, если я действительно хоть что-то значу для тебя, ты не вернешься.

Он медленно поворачивается и смотрит на меня. Он сцепился взглядом с моим, и я никогда не видела больше эмоций, промелькнувших в его глазах, чем в этот момент.

- Нет, - твердо произносит он.

Он начинает идти ко мне, а я пятюсь от него. Он умоляюще качает головой. Протягивает ко мне руки, когда мои ноги упираются в кровать, сжимает мое лицо в своих ладонях и прижимается своими губами к моим.

Трясу головой и толкаю его в грудь. Он делать шаг назад и вздрагивает, выглядя более расстроенным своей неспособностью общаться со мной. Его глаза обыскивают комнату, ища хоть что-то, что поможет ему убедить меня, что я ошибаюсь, но я знаю, что нам ничего не может помочь. Ему просто тоже нужно осознать это.

Он смотрит вниз на мою кровать, потом опять на меня. Берет меня за руку, и ведет к одной из сторон кровати. Кладет руки мне на плечи, надавливая так, чтобы я села. Я понятия не имею, что он делает, поэтому не сопротивляюсь.

Пока.

Он продолжает толкать меня, пока я не ложусь спиной на кровать. Он встает и стягивает с себя футболку. До того, как он полностью снял ее, я уже скатываюсь с кровати. Если он думает, что секс может исправить нашу ситуацию, то он не так умен, как я думала.

- Нет, - снова говорит он, видя, как я пытаюсь сбежать.

Твердая убежденность его голоса, заставляет меня замереть, и я падаю обратно на матрац. Он встает коленями на кровать, берет подушку, и ложится рядом с моей головой. Он лег чуть ниже меня, и все мое тело напрягается от его близости. Он достает свой телефон.

Ридж: Послушай меня, Сидни.

Я смотрю на сообщение, ожидая, что он напишет дальше. Когда я понимаю, что он ничего не печатает, смотрю на него. Он качает головой, и забирает у меня из рук телефон, и кидает себе за спину. Берет мою руку, и прижимает к своему сердцу.

- Здесь, - произносит он, похлопывая по моей руке. – Послушай меня здесь.

Моя грудная клетка сжимается, когда я осознаю, что именно он хочет, чтобы я сделала. Он прижимает меня к себе, и я охотно это позволяю. Он нежно наклоняет мою голову к своему сердцу, пока он устраивается подо мной так, чтобы мне было комфортно.

Я расслабляюсь на его груди, чувствуя ритм его сердцебиения.

Удар, удар, пауза.
Удар, удар, пауза.
Удар, удар, пауза.
Это невероятно прекрасно.
То, как оно звучит – прекрасно.
То, как оно заботится – прекрасно.
То, как оно любит – прекрасно.
Он прижимается губами к моей голове.
Я закрываю глаза… и плачу.

Ридж

Я держал ее в своих руках так долго, пока не удостоверился, что она проснулась. Было так много всего, что мне нужно было ей сказать, но я не хотел двигаться. Я люблю чувствовать то, как мы обернуты вокруг друг друга. Я боялся того, что если пошевелюсь, то она опомнится, и попросит меня уйти.

Прошло всего три недели с тех пор, как Мэгги и я расстались. Когда Сидни спросила меня, вернулся бы я к Мэгги, я промолчал, но лишь потому, что знал, она не поверит моему ответу.

Я люблю Мэгги, но больше не считаю, что мы подходим друг другу. Я точно знаю, в каком месте мы ошиблись. Начало наших отношений было настолько романтичным, что казалось просто нереальным. Нам было по 19. Мы едва знали друг друга. Год ожидания только усилил наши чувства, которые основывались на ложных надеждах и идеализированной любви.

Спустя время Мэгги и я, наконец-то смогли быть вместе, я думаю, мы были больше влюблены в саму идею наших отношений, чем друг в друга. Конечно, я любил ее. Я все еще люблю ее. С тех пор, как я встретил Сидни, я и не думал, как сильно моя любовь к Мэгги, основывалась на попытках спасти ее.

Мэгги была права. Я ничего не сделал за прошедшие 5 лет, кроме как был героем, который пытался защитить ее. В чем проблема? Героине не нужна защита.

Когда Сидни ранее пыталась подловить меня, я хотел ответить ей «нет», я не собирался возвращаться к Мэгги. Когда она сказала, что была в ужасе от того, что я хочу, чтобы она была Мэгги, я хотел схватить ее, и доказать ей, что я никогда не желал быть нигде либо еще, кроме как с ней, когда она рядом. Я хотел сказать ей, что сожалел только об одном, что не смог понять раньше, для кого я был лучше. С какой девушкой я себя лучше чувствовал. С какой девушкой, я бы построил любовь реальным, естественным путем, а не идеализированном.

Я ничего не сказал, потому что был напуган тем, что она не поймет. Я выбирал Мэгги снова и снова, и это моя вина, что я заложил сомнения в голову Сидни. Даже, если я знал, что тот сценарий, который она нарисовала у себя в голове, никогда не случится, потому что Мэгги и я, мы согласились, что это конец, я не уверен, что не вернулся бы назад к Мэгги. Тем не менее, это мое решение не связано с тем, что я больше хочу быть с Мэгги. И даже не из-за того, что я люблю Мэгги больше. Но как я могу объяснить это Сидни, когда я себе не могу это объяснить.

Я не хочу, чтобы Сидни чувствовала себя на втором месте, когда сердцем знаю, что она правильный выбор. Единственный выбор.

Я обернул свои руки вокруг нее, и достал свой телефон. Она подняла голову, уткнувшись подбородком мне в грудь, смотря вверх на меня. Я протянул ей телефон, и она взяла его, затем отвернулась от меня, и снова прижалась ухом к моей груди, прямо напротив сердца.

Я: Ты хочешь знать, почему мне нужно, чтобы ты выслушала меня?

Она не отвечает мне сообщением, а просто кивает головой, все также прижатой к моей груди. Одной рукой она медленно гладит меня вверх и вниз, от талии до руки. Ощущение ее рук на моей коже, это то, что я бы никогда не хотел, чтобы стало воспоминанием. Положив левую руку ей на затылок, я начал гладить ее волосы.

Я: Это довольно длинное объяснение. У тебя есть блокнот, где бы я мог написать?

Она кивает, и слазит с меня. Она поворачивается к тумбочке, и достает из нее блокнот и ручку. Я облокачиваюсь на спинку кровати. Она протягивает мне блокнот, но не придвигается ко мне. Я хватаю ее за запястье, расставляю ноги так, чтобы она могла лечь на меня, пока я буду писать. Она медленно ползет ко мне, оборачивает свои руки вокруг моей талии, и снова прижимается ухом к моему сердцу. Я обнимаю ее, кладя блокнот себе на колено, опираясь щекой на ее макушку.

Мне хотелось, чтобы нам было проще общаться, чтобы все, что я хочу ей сказать, я мог сразу произнести. Мне хотелось бы смотреть ей в глаза и говорить, как именно я себя чувствую, и что у меня на уме, но я не могу, и я ненавижу это. Вместо этого, я изливаю все, что у меня на сердце, на бумагу. Она спокойно лежит у меня на груди, пока я почти 15 минут собираюсь с мыслями, которые написать ей. После того, как я закончил писать, протягиваю ей блокнот. Она переворачивается на спину, прижимаясь к моей груди. Мои руки прижимают и обнимают ее, пока она читает письмо.

Сидни

Я понятия не имею, чего ожидать от слов, которые он написал, но как только он отдал мне записку, я начинаю впитывать каждое предложение так быстро, как только позволяют мои глаза. Из-за того, что между нашим общением существует барьер, поэтому каждое слово, которое я получаю от него, неважно в каком виде, я считаю нужным поглотить так быстро, как только это возможно.

Я не знаю, на самом ли деле я лучше чувствую свое собственное сердцебиение, чем другие люди, но я склонен верить, что это так и есть. То, что я не могу услышать мир вокруг меня, позволяет мне больше сфокусироваться на мире внутри меня. Бреннан, как-то, сказал мне, что единственный раз, когда он слышал свое сердцебиение, было тихо, и он был неподвижен. Это не проблема для меня, потому что в моем мире всегда тихо. Я всегда слышу свое сердцебиение. Всегда. Я знаю его. Знаю его ритм. Знаю, что заставляет его ускориться, а что замедлиться, и я даже знаю, когда все это можно ожидать. Иногда бывает, я чувствую, что мое сердце отреагировало раньше, чем мой мозг успел осознать. Реакции моего сердца, это то, что я всегда мог предсказать… но пару месяцев назад, это изменилось.

В первый же вечер, когда ты вышла на свой балкон, тогда я впервые заметил изменения. Это было едва заметно, но это было. Просто особенный небольшой скачок. Я отгородился от этого, потому что я не хотел думать о том, что происходило между нами. Мне нравилось, как мое сердце было предано Мэгги, и я не хотел, чтобы это менялось.

Но, когда я в первый раз увидел, как ты подпеваешь одной из моих песен, это снова повторилось. Только в это раз это было более очевидно. Сердце ускорялось с каждым разом, когда я видел, что твои губы двигаются. Оно начало биться так, как никогда раньше не билось. В тот первый вечер, когда я увидел тебя поющей, я встал, зашел в квартиру, и там доиграл, потому что мне не нравилось, как ты заставляешь чувствовать мое сердце. Впервые, я почувствовал, что абсолютно теряю контроль над ситуацией, и от этого чувствовал себя ужасно.

В первый раз, когда я вышел из своей комнаты, и увидел тебя, стоящей в моей квартире, меня словно обдало ледяным дождем – Боже мой, я даже не подозревал, что сердце может так биться. Я знаю свое сердце, и оно ни на что так не реагировало, как на тебя. Я положил бланки на диван, так быстро, как только мог, показал тебе, где находится ванная, и тут же вернулся в свою комнату. Я объяснил тебе, что нужно делать, если ты пользуешься душем, чтобы успокоить себя, после того, как, в первый раз, увидел тебя так близко.

Реакция моего тела на тебя, меня не беспокоила. Физическое влечение – это нормально, и в этом то и смысл, мое сердце все еще принадлежало Мэгги. Мое сердцебиение было полностью для Мэгги. Оно всегда было ее, но чем больше времени я проводил с тобой, тем больше ты, неумышленно, просачивалась в мои мысли, и забирала себе понемногу этого сердцебиения. Я делал все, что только мог, чтобы предотвратить это. На некоторое время, я убедил себя, что я сильнее своего сердца, поэтому я и позволил тебе остаться. Я думал, что мои чувства к тебе, были ничем иным, как отвлечением, и если я немного помечтаю о тебе, то этого будет достаточно для реальности. Но вскоре, я осознал, то, как я о тебе мечтал, это совсем не то, как нормальные парни фантазируют о девушках-отвлечениях. Я не представлял, как украду у тебя поцелуй, пока никто не видит. Я не представлял, как в полночь забираюсь к тебе в постель, для всех тех вещей, которые мы бы оба хотели, чтобы я сделал. Вместо этого, я представлял, то, как ты засыпаешь в моих руках. Я представлял, чтобы я почувствовал, проснувшись рядом с тобой утром. Я представлял твои улыбки, твой смех, и даже то как хорошо бы это ощущалось, как я успокаивал тебя, когда ты плачешь.

Но очевидно для меня это стало в тот вечер, когда я дал тебе наушники, и наблюдал, как ты поешь песню, которую мы вместе написали. Наблюдать, как шевелятся твои губы, когда ты произносишь эти слова, и знать, что я не смогу их услышать, и чувствовать, как в этот момент изнывает мое сердце за нас, я знал, то, что произошло, было намного большим, чем я мог контролировать. Моя слабость к тебе пересилила мою стойкость. В ту секунду, как мои губы коснулись твоих, мое сердце разделилось надвое. Одна половина принадлежала тебе. Каждый следующий удар моего сердца был для тебя.

Знаю, что должен был тем же вечером попросить тебя уйти, но я не мог заставить себя это сделать. Мысль о том, чтобы сказать тебе прощай, причиняла так много боли. Я планировал попросить тебя съехать на следующий день, но тогда мы все обсудили, легкость, с которой мы приняли решение по этой ситуации, дало мне больше оправданий проигнорировать мои планы. Знать, что мы оба боремся с этими чувствами, давало мне надежду, что я смогу вернуть Мэгги часть своего сердца, которое было отдано тебе.

На тех выходных, когда была вечеринка Уоррена, я понял, что уже слишком поздно. Я провел весь вечер, пытаясь не смотреть на тебя. Пытаясь не выдать себя. Пытаясь сфокусировать все свое внимание на Мэгги, где оно и должно было быть. Но, в любом случае, все усилия и отрицания в мире, не могли уберечь меня от того, что случилось на следующий день. Когда я зашел в твою комнату, и опустился на твою кровать, рядом с тобой, я почувствовал это.

Я почувствовал, что ты отдала мне часть своего сердца.

И, Сидни, я хотел этого. Я хотел твое сердце, так, как никогда ничего не хотел. В тот момент, когда я взял твою руку в свою, это произошло. Мое сердце сделало выбор, и оно выбрало тебя.

Мои отношения с Мэгги, были прекрасными, и я ни за что не хотел проявлять неуважения к тому, что у меня было с ней. Когда я сказал тебе, что полюбил ее в тот момент, как только увидел ее, и буду любить, пока не умру – я был честен. Я всегда любил ее, сейчас люблю, и всегда буду любить. Она потрясающий человек, который заслуживает намного большего, чем то, что приготовила ей жизнь, и, когда я думаю об этом, меня это выводит из себя. Я бы поменялся с ней местами, если бы мог. Но, к сожалению, в жизни так не бывает. Судьба сама все решает. Так что даже после того, как я осознал, что нашел в тебе то, что я никогда не найду в наших с Мэгги отношениях, и все этого было недостаточно. Не важно, как сильно ты была мне небезразлична, или как были глубоки к тебе мои чувства, этого было недостаточно для того, чтобы я оставил Мэгги. Если я не мог изменить ее судьбу, то, по крайней мере, я мог сделать для нее самую, твою мать, лучшую жизнь, которую я только мог. Даже если бы это значило пожертвовать чем-то из своей жизни, я бы сделал это не задумываясь, и никогда бы об это не пожалел. Даже бы и на секунду.

Но три недели назад, я осознал, что лучшая жизнь, которую я мог дать ей, это жизнь без меня. Ей нужно не то, что я могу ей предложить, и теперь я знаю это. Теперь и она знает это. И мы приняли это.
Поэтому, когда ты спросила, выбрал бы я ее, ты изобразила ситуацию, при которой я не могу дать тебе точный ответ. Потому что, да, в данной ситуации, я скорее всего ушел бы от тебя, если бы она попросила. Большинство моей преданности, все еще принадлежит ей. Но если ты спросишь, в ком я нуждаюсь больше? С кем я больше хочу быть? Кого мое сердце страстно желает? Мое сердце решило задолго до меня, Сидни.

Когда я прочитала последнее слово, я прижала записку к груди и расплакалась.

Он перевернул меня так, пока я не оказалась на спине, и навис надо мной, так, что наши глаза встретились.

- Это ты, - произносит он вслух. – Мое сердце… хочет тебя.

Рыдание вырывается из моей груди, когда я слышу его слова. Я тут же хватаю его за плечи, приподнимаясь, прижимаюсь губами к тому месту, где находится его сердце. Я целую и целую его, молчаливо благодарю его за то, что убедил меня, что в этом я не одинока.

Когда я убираю голову на подушку, он ложится рядом со мной, прижимая меня к себе. Он прикасается рукой к моей щеке, и медленно наклонившись, целует меня. Его рот ласкает меня так аккуратно, и это ощущается, как будто он держит мое сердце в своих руках и боится, что может его уронить.

Не смотря на то, что он убеждал меня, что сделает все, что угодно, чтобы защитить мое сердце, мне все еще слишком страшно отдавать его. Я не хочу отдавать его ему, пока я не буду знать, что мое сердце единственное, которое он держит.

• • •

Я не открывала глаза, потому что я не хотела, чтобы он знал, что я слышу, как он уходит. Я чувствовала, как он поцеловал меня. Я почувствовала, как он вытащил из-под меня руки. Я слышала, как он надел свою рубашку. Я слышала, как он искал ручку. Я слышала, как он писал мне записку, и слышала, как он положил ее на подушку рядом со мной.

Я чувствую, как его руки облокачиваются на кровать по обе стороны от моей головы. Он прикасается губами к моему лбу, прежде чем отодвинуться, и выйти из моей спальни. Когда я слышу, как захлопнулась входная дверь, переворачиваюсь на другую сторону, закрываясь одеялом от солнечного света. Если бы мне не надо было сегодня на работу, то я осталась бы здесь, в этой же позиции, и ревела, пока не закончились слезы.

Я тянусь рукой поперек кровати, ища его записку. Когда нахожу ее, засовываю ее ко мне под одеяло, и читаю.

Сидни,
Несколько месяцев назад, мы думали, что сможем во всем разобраться. Я был с единственной девушкой, с которой, я думал, буду вечно, а ты была с парнем, который, ты думала, достоин тебя, хотя на самом деле нет.

И посмотри на нас сейчас.

Желающие больше всего на свете быть свободными, чтобы любить друг друга, но над нами висит проклятье неподходящего времени и преданных сердец. Мы оба знаем, где хотим быть; мы просто не знаем, как туда добраться. Или когда мы сможем туда попасть. Мне бы хотелось, чтобы все было также легко, как это было, когда мне было девятнадцать. Мы бы взяли календарь, выбрали бы дату, и отсчитывали дни, пока я не смог бы появиться перед твоей дверью, и начать любить тебя.

Но, я выучил урок, что сердцу нельзя сказать когда, кого и как оно должно любить. Сердце делает то, что, черт возьми, оно хочет делать. Единственное, что мы можем контролировать - это дать шанс нашим жизням и нашим мыслям догнать наши сердца.

Я знаю, этого ты хочешь больше всего. Время, чтобы догнать.

Как бы я не хотел остаться здесь, и дать возможность для начала наших отношений, есть кое-что, чего я хочу от тебя намного больше, чем это. Я хочу, чтобы в итоге ты была со мной, и я знаю, что это не произойдет, если я буду торопить события. Я знаю, почему именно ты сомневалась пускать ли меня прошлым вечером: ты еще не готова. Может и я тоже. Ты всегда говорила, что тебе нужно время для самой себя, и последнее, чего я хочу, так это начать отношения с тобой, когда я едва ли отдал достаточно уважения той, с кем только закончил отношения.

Я не знаю, когда ты будешь готова. Это может быть следующий месяц, а может и следующий год. Неважно когда, просто знай, что у меня абсолютно нет никаких сомнений в том, что у нас все получится. Я знаю, мы сможем. Если и есть в этом мире два человека, способные найти способ, чтобы любить друг друга, так это мы.
Ридж

P.S. Я провел все ночь, наблюдая за тем, как ты спишь, это одна из моих фантазий, которую я могу вычеркнуть из списка. Также, я написал целую песню, к несчастью для Брэннана. У меня нет с собой гитары, поэтому я заставил его записать черновой вариант в пять часов утра, чтобы я смог оставить его тебе.

В один прекрасный день, я сыграю ее для тебя, вместе со всеми остальными песнями, которые я планирую написать для тебя, пока мы не вместе. И после этого, я терпеливо буду ждать.

Просто скажи когда.

Я сложила записку, и положила ее себе на грудь. Не смотря на то, как бы сильно меня ни ранило то, что он ушел, я также знаю, что должна позволить ему сделать это. Я этого просила. Нам нужно это. Мне нужно это. Мне нужно привести себя к месту, где я буду знать, что мы, наконец-то, можем быть вместе, без всех этих сомнений, которые крутятся в моей голове. Он прав. Моим мыслям нужно догнать мое сердце.

Протираю глаза рукой, и открываю свои сообщения.

Я: Ты можешь зайти? Мне нужна твоя помощь?

Уоррен: Если это как-то связано с тем, что вчера я дал Риджу твой адрес, то мне жаль. Он заставил меня
Я: Я не об этом. Я хочу попросить тебя о большом одолжении.

Уоррен: Буду сегодня после работы. Мне взять презики?

Я: Ты такой смешной.

Закрываю переписку с Уорреном, и открываю песню, которую отправил мне Ридж. Достаю из ящика наушники, откидываюсь на подушку и нажимаю «Воспроизвести».

ЭТО ТЫ
Детка, все, что ты когда-либо делала
Здесь, под этим солнцем
Которое, даже больше не имеет значение
О, в этом я уверен
Потому что ты приняла меня
В место, где я хочу быть
И ты показала мне
Все, что я когда-либо
Хотел увидеть
Тебя, и ты знаешь это
Ты знаешь, что тебя
Я думаю о тебе каждый день
Пытаясь придумать, что лучше сказать
Может быть, привет, как дела
Больше нечего желать
Потому что ты приняла меня
В место, где я хочу быть
И ты показала мне
Все, что я когда-либо хотел увидеть
Тебя, и ты знаешь это
Ты знаешь, что тебя.