Христиан А. Крузиус: независимость воли от разума

Продолжателем дела Гофманна (который умер молодым, не успев до конца раскрыть свой талант) стал Христиан Август Крузиус (1715—1775). Находясь под влиянием немецкого пиетизма (который позже окажет влияние и на Канта), Крузиус уже в своей юношеской диссертации "De appetitibus insitis voluntatis humanae " ("О врожденных склонностях человеческой воли" 1742) подчеркнул независимость воли от интеллекта. Свобода — атрибут Бога в каждом человеке. Устранить свободу означало бы удалить мораль. В 1743 г. Крузиус в работе "De usu et limitibus principii rationis determinants, vulgo sufficients ("О применении и границах принципа определенности, или достаточного основания"), критикует принцип достаточного основания. В наиболее полном выражении этот принцип ведет к детерминизму, но опыт и факт свободы ограничивают его. Существуют свободные

==597

причины, и следует отличать физические причины от основания морального выбора действий. В "Наставлениях разумной жизни" (1744) он выступил против Вольфа, с одной стороны, отстаивая независимость воли от интеллекта, с другой — подчеркивая теологические основы этики.

В 1745 г. появляется "Описание необходимых истин разума в сопоставлении с возможными ". В ней Крузиус заменяет принцип достаточного основания следующим: "То, что не может быть осмыслено, ложно; то, что не может быть осмыслено как ложное, является истинным". Из этого принципа вытекают следующие три: a) principium contractionis (принцип противоречия): ничто не может одновременно быть и не быть; б) principium inseparabilium (принцип неотделимого): то, что не может быть осмыслено отдельно, не может и существовать отдельно; в) principium inconiugibilium (принцип несочетаемого): то, что не может быть осмыслено как одновременное и соприкасающееся, не может также и существовать как одновременное и связанное. Гносеологический характер этих принципов не должен вводить в заблуждение относительно общей природы метафизики Крузиуса: далекий от рационалистического подхода Вольфа, он, скорее, подчеркивает пределы концептуально созерцательного знания, несовпадения ordo idearum ("порядка идей") с ordo rerum ("порядком вещей"). Именно поэтому метафизика Крузиуса станет опорным пунктом в полемике против рационализма Вольфа и его школы. Противник детерминизма, защитник независимости воли, убежденный в существовании пределов разума, Крузиус отказывается и от оптимизма Лейбница Вольфа о лучшем из возможных миров: мир далек от совершенства, но как творение его можно усовершенствовать.

3.3. Иоганн Г. Ламберт: в поисках "царства истины"

Пожалуй, еще более авторитетным философом, нежели Крузиус, был Иоганн Генрих Ламберт (1728—1777). Выходец из скромной семьи, Ламберт пробил дорогу к знаниям упорным трудом. Он служил воспитателем в Швейцарии, много путешествовал, благодаря поддержке философа Иоганна Георга Шульцера (1720—1779), переводчика Юма и автора очерков по этике и искусству. Член Берлинской академии, в течение 12 лет он написал 52 работы. Занимаясь геометрией (его исследования в этой области позже опубликует Бернулли), Ламберт создал теорию воображаемых чисел;

значительный вклад он внес также в астрономию и фотометрию. Следует упомянуть его труды "Photometria, sive de mensura et gradibus luminis, colorum et umbrae" ("Фотометрия, или Об измерении и

==598

степенях света, цветов и тени", 1760) и "Космологические письма о структуре универсума" (1761). Ламберт создал фундаментальные методологические предпосылки метафизики Канта в "Трактате о критерии истины" (1761) и "О методе правильного доказательства в метафизике, теологии и морали" (17'62). По мнению Ламберта, необходимо следовать простым понятиям, вытекающим из опыта, но не зависящим от него (существование, протяженность, длительность, сила, движение и т. д.), и, комбинируя их, возводить цельное здание науки. Важно, как в геометрии, найти верные постулаты ("царство истины"), указывающие на отношения между простыми элементами. Две другие философские работы Ламберта — "Новый органон, или Мысли об исследовании и определении истинного "(П64) и "Набросок об архитектонике, или Теории простых первичных элементов в философском и математическом познании " (1771). Основная проблема "Архитектоники " — различие между логической и метафизической истиной. Логическая истина — нечто доступное осмыслению, т. е. возможное и непротиворечивое. Метафизическая истина не только должна быть доступна осмыслению, т. е. непротиворечива, но должна также доказывать, что относится к реально существующему, а не к сновидению. Проблема логики — отличить истинное от ложного, проблема метафизики — отличить истинное от мечты. Проблема перехода от возможного к действительному, от мысленного к существующему заинтересует и Канта.

3.4. Иоганн Н. Тетенс: "психологическое" обоснование метафизики

В круге проблем Ламберта и Канта вращается и творческая мысль Иоганна Николауса Тетенса. Он родился в 1736 г., учился в Ростоке и Копенгагене. Преподавал в университете Бютцова, а затем, в 1776 г., в Киле. В 1789 г., оставив преподавательскую деятельность в университете, служит в Министерстве финансов в Копенгагене. Занимался математикой, физикой, экономикой, интересовался педагогикой, лингвистикой и психологией. Тетенс был поглощен проблемой метода и обоснования метафизики. Но, в отличие от Ламберта и Канта, он заостряет внимание на психологическом аспекте проблемы. Это видно из его "Размышления по поводу некоторых причин того факта, что в метафизике есть только несколько установленных истин" (1760) и работы "Об общей созерцательной философии" (1775). Если мы хотим обосновать метафизику, пишет Тетенс, то не можем останавливаться на эмпирическом наблюдении, на чем спотыкаются английские философы; мы должны обратить внимание на активность разума, общую для всех людей. Однако эта активность разума не в трансцендентном смысле, как у Канта, а в

==599

эмпирико-психологическом. Та же идея получает развитие в самом крупном сочинении Тетенса "Философское исследование природы человека и ее развития" (1777). "Исходные чувственные представления, — пишет Тетенс, — являются основой для всего остального. Лаборатория души заставляет нас быть внимательными, чтобы получить из всего наблюдаемого наиболее полное знание, позволяющее понять отношение между чувственными представлениями и остальными возможностями души". Критический анализ теории причинности Юма показывает, что понятие причины вытекает не из связи между представлениями, а из активности разума. Близость Тетенса к Канту очевидна, даже если у него еще не просматривается проект трансцендентальных структур опыта.