Журнал для чтения воспитанникам военно-учебных заведений

т.78, № 310-312. Спб., 1849.

«ЧЕТЫРЕ МЕСЯЦА В КИРГИЗСКОЙ СТЕПИ»

/ИЗ ЗАПИСОК ОФИЦЕРА, УЧАСТВОВАВШЕГО В ЭКСПЕДИЦИИ ПРОТИВ КИРГИЗСКИХ МЯТЕЖНИКОВ/.

Я с жадностью смотрел вперед, туда, где зеленый ковер степи пересекался с лазурным сводом неба. Воздух страны, в которую въезжаешь, подобно опиуму, производил чудное опьянение. Степь с некоторым кокетством принимает тех, которые въезжают в нее из Петропавловска. Огромные луга сопровождают течение Ишима и расстилаются по всем направлениям. Кое-где небольшие рощи живописно разнообразят местность, не заслоняя собой дали и не искажая впечатление простора, которое наиболее поражает вообра­жение того, кто видит степь в первый раз. Бесчисленные табуны пасутся на свободе по сторонам дороги. Казаки косили сено, и при ярком сиянии летнего солнца каждый взмах их казался сверканием молнии.

Тарантас мой быстро мчался по гладкой дороге, которая едва обозначалась двумя-тремя черными полосами на зеленом грунте. С заходом солнца целые тучи комаров опускались на меня, готовые начать кровавый пир. Против комаров у меня взято было предохра­нительное оружие — волосяная сетка, без которой невозможно путешествовать летом по Сибири или по киргизской степи.

В киргизской степи, подчиненной сибирскому ведомству, осу­ществляется правильное почтовое сообщение. Станциями служат казачьи пикеты, расположенные в 30—40 верстах друг от друга, смотря по удобству сенокосов и воды. Каждый пикет окружен самым легким укреплением, состоящим из невысокого земляного вала или рогаток. Количество казаков, живущих здесь, колеблется от 10 до 20. Несмотря на ничтожность средств, которыми защища­лись эти укрепления, не было еще случая, чтобы какое-нибудь из них было взято киргизами. Тем не менее служба на пикетах со­пряжена с трудностями и с опасностями. Лошади питаются большей частью года подножным кормом, для чего приходится иногда пасти их на значительном удалении от укрепления. При малейшей неосторожности со стороны казаков и самая ничтожная шайка киргизов может угнать целый табун. Достаточно чтобы один какой-нибудь батыр на лихом скакуне подскакал к лошадям и гаркнул, как тотчас же весь табун понесется за ним. Прежде такие случаи повторялись очень часто, теперь же, при более бдительном над­смотре казачьих офицеров, о таких угонах почти не слыхать.

Зимой степная жизнь делается несносной своим однообразием. Беспредельная снежная пустыня вокруг одинокого жилья; бураны, не позволяющие показать нос за дверь; вой голодных волков, да изредка какой-нибудь проезжий по собственной или казенной надобности — вот все, что напоминает об остальном мире этим затворникам. Находясь в степи, поневоле приходится принимать образ жизни киргизов. Так, например, палатки, которые возятся в наших войсках, совершенно не употребляются в степных походах. Они мало предохраняют от жары и холода, а в степи почти всегда приходится терпеть крайности и того и другого. Вместо палаток, для офицеров, у нас были взяты киргизские юрты, которые и в жар и в холод представляются несравненно более удобными. Юрты состоят из нескольких отдельных ширм из деревянных решеток, которые связываются между собой, образуя круг. В одном месте оставляется отверстие, занавешиваемое шторой из плетеной соломы, которое служит дверью. По верхнему краю ширмы привязываются дугообразные палки, которые, направляясь вверх, противоположным концом втыкаются в отверстия большого обруча. Все это вместе составляет купол. Собранный скелет юрты покрывается снаружи войлоком (кошмой). Остается непокрытым кошмой только один обруч, расположенный вверху и предназначенный для прохода дыма от огня, раскладываемого в середине юрты. Это подвижное жилище превосходно всегда. Летом кошмы обыкновенно приподнимают снизу и этим образуется постоянное движение воздуха, которое уменьшает жар. Если юрта хорошо увязана, то никакой дождь не беспокоит сидящих в ней людей.