Глава пятая надесять

Что разуметь надобно через слово тожде или тождество

§ 95.

По принятому способу рассуждая прилежно состояние вещи вся­кой особно, безспоримо мы понимаем, что оные переменяются. Дру­гие, напротив того, никакой не подвержены перемене, когда только сами по себе рассуждаются. В таком случае, когда вещь не переме­няется мы говорим, что она та же, и что она отличнена от всех в свете других вещей. И поэтому называется сие единство или особность вещи. Однако ж называются вещи в различном рассуждении те же. Вообще все те, у которых одно какое ни будь свойство веще­ства не переменилось, слывут у нас так. Но в таком случае то памя­товать надлежит, что было говорено о свойствах вещества в главе 10. Там было упомянуто, что всякая вещь (ежели внутреннюю ее перемену взять в рассуждение, которая беспрерывно в ней продолжается) ни на одну минуту не может остаться та же, но всегда будет иная. Чего ради, говоря по-философски, не можно сказать о дереве, растущем, чтоб оно было то же самое, что вчера, для того, что ежели бы в нем остановилася перемена, то бы и растению тут же конец случился. Следовательно мы видим, что тожество вещи со­стоит только в разуме нашем, а в яве философское тоже не находится. Один человек, например, глядит на вещь в то же самое вре­мя, когда и другой, но один оную называет тою же, а другой спустя момент, говорит, что она уже не та, да другая сделалась. Употреб­ление, однако ж повседневное нужды не имеет в таких точных изо­бражениях, но сие к философствованию потребно. Так, возьмем в пример тело умершего человека, которое уже к погребению изготов­лено. Все говорят, что тот же человек, который вчера на свете жил, и в том не ошибаются, но сие по обыкновению народному го­ворится. А по строгости философской сказать надобно, что тело того человека, который вчера жил, и что сие совсем уже не человек для того, что к сей вещи, которую мы называем человеком, принадлежит самая нужная часть, то есть душа его, которая уже отлучилась. Но когда мы рассуждаем при таком разговоре об одной только фигуре человека, то конечно так, а не инако сказать должны, что тот же человек, который вчера на свете жил. От сего мы видим, что то­жество (буде так по нужде сказать можно) состоит только в разуме нашем.

§ 96.

Что же касается до существ, мы понимаем всякое особливо, и де­лаем великую разницу между одним и другим. Однако ж как долго всякое существо сохраняет те же свои свойства, называется тоже. заключаем от сего, что всякое существо не может названо быть то­же, буде его свойства отняты, так как и мертвое тело не может на­звано быть тем же человеком, который жил. И ежели когда речь есть о существе, которое отличается особливыми свойствами, то по тех пор оно то же, по коих мест свойства тогда упоминаемые в нем остались. Для того, что те же самые свойства не могут быть в другом существе, в то же самое время, и никакое свойство не может пе­рейти из одного существа в другое, так, чтоб и то и другое существо в здравом и ненарушимом своем прежнем состоянии остаться могло и быть тоже, что прежде.

§ 97.

Равномерно и взаимность вещей по тех пор остается та же, по коих мест те вещи или свойства в них целы, которые их в союзство сие сводят. Однако ж надобно смотреть, чтоб обыкновенное понятие нас не обмануло, когда мы пишем в высокой речи, что сии две вещи тот же союз между собою или сношение имеют, который и другие две, и в таком случае говорим сие, когда надобно бы только сказать было, что такой же. Для того между словом тот же и такой же великая в философии разница. Например, ежели я говорю, что ме­жду 15 и 5 та же разница, что между 6 и 2. Потому что последнее число содержится в первом трижды в одном и другом случае. Сии два сношения суть только между собою подобные, а не те же. То же называется, когда как в первом, так и в другом случае 15 и 5 раз­ницу или сношение между собой делают. А как скоро я рассуждени­ем на другое сношение переступил, то уже первое я в разуме моем совсем уничтожил. Пусть я понимаю, что существо испорчено и раз­делено из прежнего своего состава, то есть через Творца нашего уничтожено, то и понятие о том, что мы называем тоже истребится. Ежели кто скажет, что сие существо может быть сотворено на изнова? Я не отвечаю, что такое существо, буде оно имеет свое начало в другой раз. то уже оно не то же. Сие понятие простирается до са­мого истовства всех свойств, которые к существу принадлежат и ко­торые составляют существо всецелое. Положим, однако ж, что неко­торое существо может в пребывании своем перерваться и некоторое время не быть, а после вторично в то же пребывание войдет, и ту же фигуру и лицо на себя примет. В таком случае мы понимаем, что вещь сия та же, для того, что те же частицы, из которых тело состояло и тот же порядок, которым они в нем расположены были в прежнee свое истовое состояние пришли, вещей хотя на некоторое состояние и прервались в своем пребывании. Но сия соль возобнов­ления или паче восстановление столь истого вещей и всех в свете существ Богу единому, всемогущему приписывается.

§ 98.

Некоторые, однако ж, свойства всечасно переменяются в телах. Есть также понятие в некоторых случаях о слове то же, которое не зависит от всецелости существа, да только от сохранения той умеренности, которой вещи расположены а существе. Например, все машины и всякой силу и употребление мы понимаем, так как существо. Они свою ту же силу по тех пор имеют, по коих мест в том же порядке части ее состоят и производят изобретенное в ней употреб­ление. Пусть в машине порядок частей и расположение переменится, да когда сила еще так же и употребление равномерное осталось во всем, то и машину мы называем той же. И в таком случае мы не рассуждаем ее существа телесного, да только потому называем той же, что она то же действо производит. Дом, когда починивается мало-помалу и совсем в таком состоянии уже находится, что мы без всякой отмены против прежнего в нем жить можем, не рассуждая его тела, называем тем же домом. Часы, которые изошли и после заведены, называем мы теми же. Но ежели дом был испорчен и по некотором времени сызнова переделан, то существо его не то, что прежнее, а употребление его то же. Такая последствующая перемена бывает в растении трав, тел человеческих и тел животных, хотя и переменяются, однако ж пребывают всегда те же, но по философии прямо теми же назвать не можно, для того, что их некоторые свой­ства против прежнего отменились.

§ 99.

Есть некоторые философы, которые говорят, что все растущие вещи в своем семени столько совершенны, сколько при возрасте, и что их растение не что иное, как только распространение тех частей и увеличивание, из которых семя состоит. Однако ж никакое, по моему мнению, увеличивание частиц не может быть без умножения их же самих или чего-нибудь постороннего, как то в физике теоре­тической о том показано быть может. И потому вещи малой свойст­во не то же, что великой. Но буде, что в животном остается навек прежних его свойств, то одна только память и воспоминание прежних мыслей. Отыми только сие одно, то животное уже совсем не то в возрасте, которое было в малолетстве, хотя не так строго отмени­лось, как из рыбы камень бывает, из тела твердого – жидкое и прочая. Ибо хотя человек, например, от болезни и лишится памяти своей прежней, однако ж его персона та же осталась для того, что еще некоторое сложение частиц, из которых его тело состоит, то есть некоторое его свойство прежнее в нем осталось.