Вернер Гейзенберг (снова к Целому)

Эту философскую идею, заложенную в основании квантовой механики, развил немецкий физик Вернер Гейзенберг (1901-1976), лауреат Нобелевской премии 1932 г. Он одним из первых пытался осмыслить импликации новых открытий для общих проблем естествознания. Проблематика соотношения "Части и Целого" волновала его в такой степени, что он посвятил этой теме книгу с таким названием (42). Гейзенберг ставил перед собой проблему того, как соотносится древняя философия (холизм) с открытиями новейшей физики, и какое место в этом соотношении занимает парадигма отрезка (законы классической механики, принцип локальности и т.д.). Можно сказать, что научные исследования квантовых процессов - открытие "квантовых чисел", представляющих собой некоммутативные матрицы, исследование структуры атомного ядра и т.д. - привели его вплотную к осмыслению разбираемых нами парадигм.

Принцип неопределенности Гейзенберга - как развитие теории вероятности - может быть рассмотрен как начальный проект новой научной логики, порывающей с классической механикой или первая серьезная попытка концептуализации холистского подхода с учетом данных предшествующих этапов развития науки и проблем, поставленных новейшей физикой.

Работа Гейзенберга над единой теорией поля имела ту же направленность. Целью был полный уход от нормативов классической механики и построение с помощью физико-математического языка некоей концептуальной конструкции, которая схватывала бы законы реальности в совершенно ином ракурсе, нежели ньютоновско-картезианский подход. Это было скорее попыткой математически описать субстанциализм Спинозы или динамическую реальность Гераклита. Определенный парадокс заключается в том, что, сфокусировав пристальное внимание на исследовании атома, постулирование которого было истоком парадигмы отрезка и научной ортодоксии Нового времени, физики, разрабатывавшие теории квантовой механики, пришли к убеждению о немеханической природе атома, о его делимости на несколько элементарных частиц и, в конечном счете, к уверенности в полной непременимости атомистского подхода к самому атому, природа которого оказалась "делимой" (что противоречит этимологии понятия атом - "неделимое"). Это полностью опрокидывало базовые парадигматические предпосылки современной науки и соответствующие им философские рационалистические системы. Гейзенберг и его коллеги настаивали, что открытия в области квантовой механики и, в частности, создание единой теории поля влекут за собой логические перемены и в области рационалистической философии. Гейзенберг утверждал, что назрела необходимость совершено новой "квантовой философии".

Этот вывод на уровне "точных наук" строго соответствовал положению дел в позитивистской философии. Теоретики "квантовой механики" пришли к тому же выводу, что и Витгенштейн: не существует атомов и атомарных фактов. Эти концепции не соответствуют ни гносеологическим структурам, ни обобщению эмпирических данных из области физики частиц.

С этого переломного момента внимание современных ученых начинает обращаться к новым, неведомым ранее, горизонтам, казалось бы, навсегда исключенным из области "серьезного" рассмотрения со времен начала доминации парадигмы отрезка.