Проблема отрицания мира (нигилизма), сотворения нового кумира

Оригинальничание, абсолютизация своей неповторимости есть не что иное, как банальность. Лучше шею себе свернем, чем будем, «как все» - думают ниспровергатели основ. В связи с этой проблемой вспоминаются «герои-нигилисты» романа И. С. Тургенева «Отцы и дети» - Кукшина и Ситников. Нигилизм для них – модная игрушка, они профанируют идеи Базарова, доведя их до абсурда. Эти герои нужны Тургеневу, чтобы показать, что идеи вульгарного материализма не должны проникать в общество. Образы Кукшиной и Ситникова становятся косвенным средством разоблачения нигилизма: если уж такие беспринципные люди стоят у истоков идеи, то что-то здесь не так – значит, нежизнеспособна она.

Стремясь к оригинальности любыми способами, иные вышвыривают с «корабля современности» то Пушкина, то Толстого и незаметно творят себе новых идолов. И дай Бог, если это окажется гениальный художник, писатель, музыкант, а то ведь чаще всего просто амбициозный человек с претензией сказать новое слово, но скажет-то опять старое, затертое, банальное, потому что символ банальности – заурядность. «Быть, не как все», стремление выделиться любыми способами: одеждой, поведением, манерами, непонятным птичьим языком, - с точки зрения здоровой моральной этики – это и есть «быть, как все».

Проблема бунтарской (байронической) личности, ниспровергателя основ

«Тип бунтарской личности проник в Россию с Запада в начале XIX века и настолько размножился, что, начав с эстетики, закончил политикой и привел гвардию семеновцев к восстанию против императора в 1825 году», - пишет В. Аксенов в эссе «Крылатое вымирание». По его мнению, этот тип как пример крайнего индивидуализма изменил художественный вкус эпохи кардинальным образом. Взять хотя бы футуристов, из среды которой вышли три мощных поэта (Маяковский, Хлебников, Пастернак), три великих художника (Кандинский, Малевич, Шагал) и два талантливых композитора (Стравинский и Сикорский). Вначале они влепили «пощечину общественному вкусу». Горстка юношей возомнила себя антиэстетами. «На самом деле они были суперэстетами и такими же крайними индивидуалистами, каким был Дон Кихот» (В. Аксенов). Трагедия этих ниспровергателей основ состояла в том, что, доведя свой индивидуализм до крайности, они стали сползать в коллективное, творя сообща очередные манифесты. Ответная пощечина революционных масс стерла футуристов с лица земли, но имена-то остались! Таким образом, бунтарское сознание иногда играет и положительную роль: дает миру новые имена и их шедевры.