Глава четвертая. – ч-что будем делать. – выдавил я

– Ч-что будем делать? – выдавил я. Ноги дрожали. Я плюхнулся в ближайшее кресло.

– Не паникуй, – сказала Карен. – Ничего страшного. Правда. – Она судорожно сглотнула. – Ну… может, капельку жутковато, да.

– Не морочь голову. – Я откинулся на спинку кресла и снова огляделся. Я ничего не видел, кроме теней от пустых кресел. Я ничего не слышал, кроме стука собственного сердца.

– Аууууууу! – внезапно завопила Карен. – Мы тут застряли! Если это шутка, то нам не смешно! Выпустите нас!

Никто не ответил. Когда эхо ее голоса стихло, кинозал вновь погрузился в тишину.

Мы должны отсюда выбраться, думал я. Должен же быть способ! Я взглянул вверх, на белый экран.

– Давай посмотрим там, за экраном, – предложил я. – Может, там еще один аварийный выход.

Может, и телефон, подумал я. Я уже готов был звонить в полицию.

Мы поднялись на запыленную сцену и оттянули в сторону край экрана. Едва мы шагнули за него, как нас окутал отвратительный запах разложения.

– Воу, мерзость какая! – воскликнула Карен. – Что это?!

Я зажал рот и нос обеими руками.

– Понятия не имею, – промычал я. – Может, тухлые яйца?

– Беее! Щас я, кажется, вырву, – простонала Карен. Ее лицо позеленело.

– Потерпи, пока не выйдем. Гляди! – я указал на еще одну дверь с красной табличкой «Выход» над нею.

– Здорово! – воскликнула Карен. – Пошли отсюда, пока я не сблевала.

Мы двинулись к двери. Но на полпути я кое-что услышал.

Какое-то шарканье, словно кто-то волочил ноги по пыльному деревянному полу. Потом послышалось тихое свистящее дыхание. Вдох и выдох. Вдох и выдох.

Я схватил Карен за руку. Шарканье послышалось снова.

– Ты это слышала? – спросил я.

– Это экран, наверно, колышется. – Она попыталась выдернуть руку.

– Нет, погоди. Тут что-то другое. Слушай! – прошептал я.

Карен бросила на меня раздраженный взгляд. Она начала что-то говорить, но я вскинул руку, чтобы она замолчала.

В тишине снова послышалось свистящее дыхание. Вдох-выдох. Все громче и громче.

– Уннфф… Унннннффффф!

По коже побежали мурашки.

Глаза Карен широко раскрылись.

– Что это? – прошептала она.

Я покачал головой.

– Уннннннф! – пугающий звук приближался. Мы вновь услышали шарканье.

Затем из тени у двери медленно вышла фигура. Жутковатый красный свет таблички «Выход» выхватил из мрака ее лицо.

– Неееееет! – простонала Карен.

Мои зубы начали выбивать дробь. Я лишился дара речи.

С другого конца сцены на нас смотрел зомби.

Зомби с зеленой кожей и безумными, голодными глазами.

Нет, не глазами. Глазом! Один глаз отсутствовал. И когда оживший труп повернулся, я увидел, что отсутствует и правая половина его лица. Как будто кто-то содрал с него кожу.

– Карен! – выдохнул я. – Это… это же зомби из фильма!

– Его рот! Посмотри на его рот! – закричала она.

– Что?!

– Посмотри, что у него на зубах!

Я заставил себя приглядеться ко рту мертвеца. Что-то серебристое посверкивало между гниющих зубов.

Пряжка.

Я вспомнил, где ее видел прежде. В фильме. На рюкзаке, который обронил мальчик, прежде чем зомби напали.

Эта пряжка… неужели это все, что от него осталось?

Неужели все остальное сожрали зомби?

– Но это было только в кино! – убеждал я себя. Это не взаправду! Этого не может быть!

У меня вновь задрожали коленки. По спине волна за волной пробегал холод.

Выскользнувший из глазницы глаз зомби покоился на скуле.