2015-06-26
327
Ночное сражение.
Август 1096 года, Галера ”Санта-Мария”, Средиземное море.
Шел четвёртый день плавания галеры ”Санта-Мария”, идущей к Константинополю на встречу с войсками Крестового похода. Всё было хорошо: воды и провизии хватало, никто не болел, хотя новеньким было явно ещё не по себе от первой морской прогулки. Дул попутный ветер, поэтому вся команда галеры особо ничем не занималась. Кто-то спал, кто-то играл в карты, пока кок готовил обед, рыцари, находившиеся на палубе, откровенно скучали и не знали чем себя занять. Одни играли в кости, вторые мечтали о будущих битвах, а остальные точили свои мечи и стрелы. Хотя казалось бы – куда острее?
Действительно плавание проходило очень уныло, уже третий день на горизонте не было ни кораблей, ни берега, даже птицы, которые обычно ошивались около корабля, и то пропали.
На бочке в самом углу палубы сидел рыцарь Пётр Манфреди, он был высокого роста, с густой шевелюрой и небольшой чёрной щетиной. Родом он был из старинного итальянского рода, настолько старинного и бедного, как это ни печально, что его успели забыть абсолютно все. Однако всю жизнь он жил во Франции. Поправка - всю сознательную жизнь, он жил во Франции. Его детство прошло бок обок с крестьянской шпаной, поэтому особой учтивостью или галантностью он не отличался, хотя что-то в нём было. Корни, наверно…
Конечно, родной язык он знал и знал очень хорошо, но говорил всё время на французском. Отец Климентий настаивал на этом. Собственно этот старый проходимец и заставил Петра отправиться в поход. Не насильно, нет, но словом, а слова святой отец подбирать умел. После недели уговоров Пётр сдался, и теперь его жизнь была целиком связана с красным крестом, расшитым на мантии у него на груди. А крест – это такая сложная вещь, от которой не откажешься, даже если на корабле стоит удушающая жара и скука.
Немного разбираясь в мореплавание, он считал, что корабль едёт не самым быстрым и безопасным путём. В своих познаниях он не был уверен на сто процентов, но вот то, что на горизонте не было кораблей, это его беспокоило. Пётр собирался поговорить об этом с капитаном Иоанном Голебовым, как тот появиться на палубе. Глупая фамилия никак не подходила под образ капитана. Пётр бы скорее дал ему прозвище – пьянчуга. Хорошая фамилия для капитана, в глазах которого не опасное синее море, влекущее моряков своей непредсказуемостью, а бутылка рома!
По слухам Голебов был родом из смешанной семьи, мать его была француженкой, а отец араб, живший на территории Византии. Капитан был смуглым, имел длинную бороду и практически был лысым, по мнению Петра, его вид был довольно забавным. Команда считала его хорошим человеком, правда имеющим небольшие странности. В основном это связывали с тем, что он пережил около семи кораблекрушений. Эти истории переходили из уст в уста путешественников, но о правдивости их судить никто не мог. Безусловно, по мнению всех, это оказало на него влияние.
Чёрез полчаса Иоанн вышел из своей пропахшей каюты. На лице чётко читалось – не подходить, на кого наткнусь, убью, наглеца, своими руками! Он прошелся по палубе, отдал пару приказов, посмотрел на карты, взял у кока рома и снова отправился в каюту.
Петру хотелось крикнуть ему в след. Может что-то обидное, а может, и нет. Просто возникло такое желание. Но дальше желания это не продвинулось, и он остался сидеть на бочке с пресной водой.
День шел по-прежнему, путешествие не преподносило никаких событий. Пётр задремал, ему снился бой двух людей. Один был крестоносцем, с длинным копьём, украшенным на конце полотном с красным крестом. Почему то Пётру он казался знакомым, хотя лица его не было видно. А второй сарацином, высоким и сильным. В тот момент, в тот самый момент, когда все события подходили к своему апогею, когда рыцарь должен был нанести последний удар, сон прервал его друг Павел Паули.
Пётр с Павлом дружили с детства. Вместе росли, вместе отправились в монастырь, вместе сбегали из него в город, вместе получали по голове за это. Они были очень похожи и некоторые считали их братьями. Он был также высок и статен, как Пётр, но не имел длинных волос, а был пострижен всегда коротко, так же любил мореплавание, но совершенно в нём не разбирался. Скорее для него поход был весёлой прогулкой, чем войной. Что сказать, сын пастуха, а не дворянин, хотя для Петра это никогда не интересовало. Он любил своего друга за все те черты, за всё то, что было в нём самом. Смелость, храбрость, решительность, немного глупости, но как без этого?
- Пётр, дружище, хватит дремать, так ты проспишь весь поход. – С улыбкой на лице сказал Павел и похлопал его по плечу. - Пойдём лучше поедим, обед скоро закончиться. Ты же знаешь этих моряков, пьют за двоих, едят за троих, спят за четверых, надеюсь, хоть драться они будут достойно.
- Да я не спал, просто прикрыл глаза. - Пётр не любил спать днём и считал людей, любящих такое время провождение, последними лентяями, но на корабле настолько всё было уныло и безынтересно, что кроме как спать занятий, практически, не было. Он встал, отряхнулся и пошел с Павлом обедать.
Обед был не слишком богат, немного уже черствого хлеба, пресная вода и остатки мяса, набранного на острове Сицилия. Рыцари прочитали молитву и начали обедать. Трапеза прошла без особых происшествий, за исключением пьянова матроса. Тот ввалился в столовую, он был явно не в себе, кричал о каком-то предательстве, что все на корабле обречены, что во всём виноват капитан и что он всех обманывает. Боцман Ирей подошел к нему и сразу всё понял, тот не понятно как, выпил столько рома, что хватило бы на целую команду. Наверное, обчистил капитанские кладовые. Это было видно по его красным глазам, несвязной речи и по чудовищно сильному запаху, идущему от него. На удивление всех боцман ничего ему не сделал, а лишь отправил в трюм, протрезветь. Через час обед закончился и все разошлись по своим местам. Если таковые имелись. Пётр и Павел решили походить по палубе.
-Павел, как ты считаешь, верным ли мы курсом идём? По моим расчётам, наш корабль должен был уже вчера увидеть землю.
-Пётр расслабься, что ты всё переживаешь? Капитан говорит, что всё хорошо и у меня нет поводов ему не доверять. Тем более это не наша задача - следить за курсом, мы всего-то должны сражаться да побеждать.
Если бы их сейчас услышал кто-то из местных сержантов или упаси бог, капитан, то мало им бы не показалось. Такое панибратство между рыцарем и оруженосцем было дикостью, доселе невиданной на корабле или незамеченной. Пётр не хотел быть первым из тех, кого поймают за этим делом, поэтому он сбавил тон.
-Ну, возможно ты и прав, но всё же, я не могу избиться от мысли…
В этот момент на палубу вернулся капитан. У него стал не здорово красен нос и глаза, а вид из помятого превратился в избитого, как будто он простоял десять минут в бойцовском кругу против боцмана, того ещё здоровяка.
- Видимо ром сделал своё дело. - Тихо, чтоб Иоанн не услышал, прошептал Пётр.
Капитан подозвал к себе боцмана.
- Который сейчас час, Ирей? - С беспокойством в глазах, которое не укрылось от Петра, прошептал он.
-Примерно, пять. - Подскочив к капитану, сказал Боцман. Нервничая, капитан осмотрел палубу, посмотрел на Петра с недоверчивым взглядом. И отправился на нос корабля, при этом что-то бормоча.
- Капитан, капитан Иоанн. - Выкрикнул Пётр, приближаясь к нему. Тот обернулся.
– Что тебе надо, крестоносец? – Брезгливо сказал Иоанн и продолжил своё странствие.
-Мы точно плывём правильным курсом?
-Да, правильным! – Твёрдым, даже немного злым тоном, ответил капитан, повернулся и быстро зашагал от Петра.
- Манфреди пошли, надо заточить оружие и проверить доспехи. – Прошептал почти на ухо, подошедший к нему Павел. – И отстань от капитана, всё равно сейчас адекватного ответа ты не получишь.
- Да, пошли, но что-то всё же тут не так…
Спустившись в низ, они обнаружили целую кучу оружия. Оно было буквально везде. На бочках, на полу, в каждом углу и что самое странное, в свободных гамаках. Даже удивительно как тут могли жить люди?
- Да тут работы будет на добрые три часа, а ты говорил, что на корабле нечем заняться. –Павел улыбнулся и первым влетел в груду железа.
- Да, ты прав. – Пётр оглядел каюту и тяжело вздохнул, после хоть и не очень плотного обеда работать хотелось меньше всего. Тем более на корабле царила невыносимая жара. Трюм же напоминал баню. К удивлению Петра он увидел пару потёртых веников.
- Может и вправду кто-то решил тут устроить парилку? – Пробормотал он себе под нос.
Как только рука коснулась первого орудия, сзади послышались шаги. Пётр оглянулся, это был тот парень, который прибегал во время обеда. Павел не заметил гостя, отошёл в дальний угол, упал, зацепившись об копьё. Поднялся ужасный шум.
- Парень, с тобой всё нормально? – Поинтересовался Пётр.
- Лучше чем у вас! – Всхлипнул он. – Я-то ещё успею унести ноги… - Парень подхватил кинжал, лук и стрелы. Криво улыбнулся Петру и взлетел по лестнице.
За проверкой и расстановкой оружия прошло ещё пять часов. Работ заняла больше времени, чем они думали и всё из-за большой кучи оружия в правом углу. Копья, зацепившиеся за сети, никак не хотели из неё вылизать, а сети резать было нельзя, так-так они были нужны для охоты на крупных зверей. Освобождённые сети убрали подальше. Сеть не поддавалась на уговоры, Пётр подходил к ней и так и этак, в какой-то момент он начал разговаривать с ней, дело дошло до абсурда: Пётр чуть ли не уговаривал её распутаться! Ей богу только цветы в руки и вперёд, прям ловелас. Естественно это заметил Павел, и тут полетели подколки, затянувшие процесс до невозможности, да ещё боцман явился. Искал что-то, но, видимо, не нашёл.
Не успели парни отдохнуть, как вниз поспеши остальные, обитали корабля. Измотанные бойцы рухнули в свои очищенные гамаки, и даже спасибо не сказали! Кто-то снова разбросал своё оружие по полу. Никакого уважения к человеческому труду! Пётр аж покраснел и захотел начистить рожу одному особо честолюбивому воину. Но Павел его удержал.
Едва Павел коснулся своего спального места, по галере разнёсся громогласный храп. А вот Пётр не как не мог заснуть. Он ругал себя за то, что задремал сегодня днём, ведь, по его мнению, именно это событие не давало ему покоя. Полежав полчаса и не заснув, Манфреди поднялся на палубу подышать свежим морским воздухом.
Была спокойная ночь, дул слабый ветерок и на небе было огромное количество звёзд. Вокруг него не было ни души. Все либо спали, либо были на носу корабля и рассказывали друг другу байки. Постояв у борта, наглотавшись морской пены – одна очень не учтивая волна облила не в чём ни повинного рыцаря. Чертыхнувшись, Пётр отправился именно на нос. Он не любил шумных компаний, но в данной ситуации вариантов не было. Можно было попробовать спуститься и снова попытаться уснуть, но морская вода окончательно отбила эту идею.
Подойдя к носу, он увидел пятерых мужчин. Они играли в кости, пили ром и травили байки о разных приключениях. Пётр присел на мешок с чем-то хлюпающим и неприятно пахнущим, о содержимом он предпочёл не думать, и взял стаканчик с красноватой жижей, но пить её не стал. Он это дело не любил, однако выглядеть белой вороной не хотелось. Старый матрос с длинной рыжей бородой рассказывал историю об этих водах.
- Говорят, что в этих морях водиться страшное чудище, любого кто с ним сталкивался, больше никогда не видели. Рассказывают, что у него десятки глаз, громадные щупальца и гигантский хвост, украшенный острыми, как мечи сарацинов, шипами. – Он, было, хотел продолжить, но его перебил молодой крестоносец со сколотым передним зубом.
- Ха! Кто же тебе рассказывал, если ты говоришь, что его никто не видел, а если и видел, то тот уже давно на дне морском? – Старик посмотрел на него злым и недобрым взглядом, но ничего не сказал. В этот момент в разговор влез другой крестоносец. Он был уже изрядно пьян, но рассказ у него получился довольно связный и занимательный.
- Чудовища, морские твари - это всё сказки для детей, настоящая опасность этих морей - сарацины. – При этих словах сердце Петра сжалось. Он не считал себя трусом. Но истории о сарацинах, арабах, южанах, как их не назови, наводили на него страх. Конечно, в этом походе они должны были сражаться именно с ними, но как это будет происходить, думать не хотелось. Старик продолжил.
– Около двадцати лет назад я плыл на Галере ”Восход” вместе с ещё одним кораблём под названием ”Прибой”. – Он сделал паузу и глотнул ещё рома. - Ночью мы сбились с курса и потеряли из вида наших товарищей. Плутая три дня, не видя ничего кроме воды, мы отчаялись. Однако ночью мы встретили корабль, не знакомый нам, без флагов и огней. Капитан решил идти на сближение, другого варианта у нас не было - провизия и вода кончались, нам срочно требовалось помощь. – Пояснил старый крестоносец. - Подойдя ближе, мы подняли белый флаг и спустили шлюпку, для переговоров. В тот же момент как она достигла воды, палуба, не знакомого нам корабля, озарилась ярким светом. Это были стрелы, в их свечение мы разглядели изогнутые мечи и их разнообразные одеяния. Это сарацины, раздался крик капитана, но сделать, что либо, мы уже не успели. Крики эхом разлетелись по нашей палубе. - Он налил себе ещё рома, но пока пить его не стал.
- Сарацины значит говоришь. Ха! Ребята они хоть смелые и безжалостные, но не самоубийцы же. Идти по этому маршруту, одним кораблём, да тут можно без проблем нарваться на какой-нибудь небольшой флот. И тогда им мало бы не показалось. – Вставил со свойственной ему усмешкой молодой крестоносец.
- Я же говорю, мы сбились с курса, куда мы приплыли, я не знаю, но не хочешь, не верь, а рассказ попрошу не перебивать. - Жестким тоном ответил старик. Молодой хотел что-то сказать, но Пётр его перебил и попросил продолжить.
- Так вот, о чём я, а да, стрелы. Все разом, как по приказу, стрелки выстрелили. Стрелы возвысились над нашими головами, осветив всё пространство вокруг. За считанные секунды я сообразил, что происходит и сиганул в воду. Не скажу, что падение моё было очень удачным, я зацепился головой о наше весло. Потеряв ориентацию, я чуть было не ушёл по воду, но я выплыл из этой поганой пучины. Не видя всей ситуации творившейся на корабле, я начал отплывать от него, это было легко - течение относило меня дальше и дальше от корабля. Я лишь слышал крики, крики гибнущих друзей. Прошло часа два, место битвы не было видно, но моё движения не останавливалось, меня гнал страх и этот страх был велик. Через час меня покинули силы, и я отдался течению. Я начал молиться, ведь другой надежды кроме как на бога, у меня не было. В этот момент надо мной показался ”Прибой”. Меня подняли на борт, обогрели, накормили, перевязали мне голову и, рассказав эту историю, я заснул. Позднее мне объяснили, что мы отклонились от курса и попали в их воды. – Он ещё много рассказывал о том, что было дальше, но для Петра это уже было не интересно, к тому же, молодой крестоносец снова начал высказывать свои сомнения об истинности этой истории. Пётр встал и пошел обратно наблюдать за звёздами и за морской пеной.
Простояв на борту около тридцати минут, вымокнув до нитки – дерзости в эту ночь у моря хватало, Пётр, было, собрался спать, но его внимание привлёк мигающей свет, со стороны кормы корабля. Приглядевшись, он увидел человека, держащего в руке факел, периодически накрывавшего огонь тканью. Сначала Пётр не понял, что происходит и тихо, чтоб его не заметил неизвестный человек, подкрался ближе. Он ничего не понимал, зачем кому-то ночью, давать что-то, отдалённо похожее на сигналы, в пустоту ночного моря. Манфреди взглянул в темноту, на фоне чёрного моря и такого же чёрного неба появился другой огонёк. Вглядываясь в огонь, несколько минут он заметил, что тот стал больше. Найдя на палубе чью-то забытую подзорную трубу, он взглянул туда, где был приближающейся свет. В тот же миг Пётр ужаснулся. Это были два сарацинских корабля. Он выхватил свой меч из ножен и с криком. – Тревога! - Бросился на предателя. Подбежав ближе, он узнал Иоанна. Решив не давать шанса бывшему капитану, он занёс меч над его головой. Но Петру не получилось совершить своё правосудие. Голебов заметил приближающегося рыцаря, сделал резкий прыжок в сторону и нанёс сильный удар Петру в челюсть. Пётр покачнулся и упал на спину. Иоанн хотел было добить нападавшего, его же мечём, который так неудачно выпал из рук, но звуки приближающихся людей со стороны носа корабля спугнули его. Капитан, недолго раздумывая, прыгнул за борт и поплыл к вражеским судам. К смельчаку подбежали запыхавшиеся рыцари, помогли ему встать и молодой, тот с носа, пренебрегая всеми манерами с ходу начал расспрашивать о случившемся.
- Что случилось? Где капитан? Что за корабли нагоняют нас? Что делать?
Старший шикнул на него, мол, дай человеку прейти в себя, но выражение всех лиц было многословным. Все хотели узнать о случившемся, и им было откровенно плевать на какие-то проблемы неуклюжего парня, который только что получил удар в челюсть. К слову, удар оказался сильным, у Петра потекла кровь изо рта, а в глазах начало двоится.
- Капитан нас предал, поднимайте команду, враги на подходе. – Пётр хотел приказать открыть огонь по предателю, но его уже не было видно.
- Может спустим шлюпку для переговоров? – Спросил один из крестоносцев.
- Сарацинам не нужны переговоры, им нужна лишь наша кровь. Поднимайте всех, пока враг ещё не на нашей палубе. И пусть гребцы работают активнее! Может нам удастся уйти…
Все, за исключением молодого, который до сих пор пытался что-то сказать о переговорах, кинулись выполнять приказ Петра.
- Тревога, все на боевые посты! – Кричали они. Понемногу на палубе собралась приличная толпа. Манфреди осмотрел их, одни были в доспехах, надетых кое-как, другие и вовсе не имели их и лишь прихватили свои мечи и щиты. Пётр подумал.
–«Хорошо, что я с Павлом разобрал груды оружие, без этого на палубе не собралось бы и половины народа. Все бы разбирали этот “мусор”».- Кстати, говоря, о Павле, тот стоял в первых рядах и глупо, с заспанным видом, смотрел на Петра, будто задавая вопрос, – “Что происходит?”.
Манфреди не был прирождённым командиром и честно говоря сложившаяся ситуация ставила его в тупик. Но он собрался и строгим, спокойным голосом громко объявил. Только это туча глупых коровьих глаз, пугала его больше любых сарацинов, поэтому, местами, его голос начал срывался на писк, ещё до появления самих врагов. Парочка рыцарей в заднем строю заржала над ним, но поймав на себе ненавистные взгляды, они успокоились.
- Капитан Иоанн предал нас, он оказался помощником наших врагов, которых и привёл к нам. Сразу говорю - врагов много, и я предполагаю, что они уже осведомлены о наших боевых ресурсах. Так случилось, что капитан, бывший капитан Иоанн сбежал. Но мы - рыцаря бога, нам не страшен, ни один враг и с божьей помощью мы одержим победу! Все по местам! - Раздался громкий рёв толпы, поддержавшей “нового” капитана. И все разбежались по углам. Прям, как крысы, хорошо, что ещё не прыгнули за борт… Копейщики заняли все позиции, которые находились у бортов корабля, за ними находились мечники, а лучники находились в центре корабля.
- Лучники, зажигайте стрелы, не дадим им спокойной жизни, подожжем их корабли!-
Команда Петра была выполнена, на его удивление, очень быстро. Он стоял и наблюдал за происходящим, говорил, что и кому делать при попытке врага проникнуть на корабль, куда встать и ещё много других мелочей. Манфреди заметил, что из почти четырёх сот человек находившихся на галере, всего около сорока были с луками. Это было странно, ведь по плану на каждой галере, в этом походе, должно было находиться не менее ста сорока лучников. Пётр решил проверить, не остался ли кто-то из воинов в трюме.
- Павел, иди сюда.- Павел, до сих пор стоял в недоумении. Поэтому он не сразу откликнулся на призыв командира.
- Пётр, что происходит, расскажи мне хоть что-то, я ничего не понимаю, почему ты командуешь? Нет, какого чёрта ты командуешь?! – Услышав такие восклицания в адрес капитана, пара бойцов расслабились, опустили оружие и о чём-то зашептались.
- Нет времени все объяснять, могу лишь сказать, что твой любимый капитан оказался предателям и завел нас в ловушку. Павел, оставайся здесь и следи, чтоб на корабле не поднялась паника. Так же приглядывай за командой, вдруг у Иоанна были сообщники. А у меня есть дело в трюме. Я скоро. - С этими словами он повернулся и, расталкивая зевак, устремился в трюм. “Надеюсь, Павел сделает всё правильно” - подумал он, спускаясь вниз.
Пётр быстро нашел не достающих воинов. Это был молодой, недавно собранный отряд из северной Италии. Об его безалаберности уже ходили легенды, поэтому Манфреди ничуть не удивился.
- Подъём салаги! – закричал Пётр.
- Дай поспать, ещё даже солнце не встало. – Сказал молодой воин, который лежал рядом с проходом, около которого стоял Пётр. - После этих слов, воин получил мощный удар ногой, прямо под рёбра. Он с грохотом упал с кровати и застонал.
- Вы что, не слышали?! Враг у нас на хвосте. Всем быстро занять свои боевые посты.-
В этот раз толпа повиновалась Петру, неохотно, конечно, но большего было и не нужно. Они быстро поднялись, схватили луки и стрелы и побежали наверх. Капитан отметил, что сборка прошла быстро, без сучка и задоринки, даже странно. Пройдя все койки чтобы проверить, не остался ли кто-то тут ещё, он заметил в углу того самого парня прибежавшего во время обеда и кричавшего о предательстве. Узнать его было не трудно – обычно на корабле не встретишь бедняков с чёрной шёлковой накидкой, это же редкая и дорогая вещь. Петр решил расспросить его, откуда он узнал о капитане, ведь тот мог знать и об его сообщниках.
- Эй ты! Ты откуда узнал о предательстве.- Но Парень не отвечал. Подойдя поближе, Пётр не заметил какого-либо движения со стороны этого моряка. Он был бледен, с разбитой губой и большим синяком под левым глазом. Пётр подергал его, ударил по лицу, но тот не шевелился.
- Он мёртв. – Сказал Манфреди, непонятно кому, опустил ладонью глаза бедолаги, прочитал молитву и отправился наверх.
На палубе всё было спокойно, настолько спокойно, насколько это было возможно с врагом на хвосту и с беглым капитаном, который наверняка знал, что им не уйти.
- Стрелы к бою, при подходе врага на расстояние выстрела огонь! – Крикнул Пётр, как полностью поднялся на палубу. Звучит легко – всего-то подняться по лестнице, но на деле это оказалось настоящим испытании. Его как будто не замечали, три раза ему наступили на руку, пока он карабкался наверх, обильно обругивая растерянных солдат.
Через минуту началась перестрелка, первый выстрел был с корабля рыцарей. И сразу удача! Первый выстрел – сразу в цель. На вражеском корабле сразу разразился дикий, даже животный, вой. У Петра аж мурашки побежали по телу.
Пётр наблюдал за происходящим, с какой-то непонятной ему самому радостью. Вот десяток стрел попали прямо на нос корабля, где стояла большая часть их лучников, а вот и несколько стрел подожгли паруса. К сожалению, потери врагов на таком расстоянии ещё не были видны. А потеря нескольких парусов не убавила им скорость. Не говоря о настрое!
- Да, хорошо работают у них гребцы, с такими темпами они поравняются с нами через минуты три. - Сказав это, Пётр отдал следующий приказ. - Убрать вёсла всем приготовиться к абордажу, будим убивать арабов на их собственных кораблях. - Он понимал если оставаться на корабле, то о победе можно и не думать, ведь в лучшем случае, им пришлось бы держать атаки с двух сторон, а в худшем - они просто расстреляли бы рыцарей в упор, а на их кораблях было больше места для боя. Пётр возлагал большие надежды на умение и силу своих воинов. Приказ был выполнен. Команда готовилась к атаке, ещё несколько секунды и перед ними покажутся носы вражеских кораблей.
- Подготовить крюки. - Всё было готово, но их план был нарушен. Оба вражеских корабля резко повернули на них и носами врезали в палубу, поломав при этом себе большое количество вёсел. Раздался громкий треск. Все повалились на пол. С сарацинских кораблей посыпались стрелы, а так как рыцари были ошеломлены от такого удара, многие не смогли прикрыться от ливня стрел. Практически сразу полетели абордажные крюки врага. На палубу посыпались Сарацины, они резали лежащих рыцарей, как беззащитных овец. Кто-то уже оклемался и пытался сражаться, но сарацин было слишком много. Рыцари падали один за другим, Пётр с Павлом и ещё пару воинов отступали к центру корабля. Где уже практически в одиночку дрался боцман. Удивительно, как быстро сражались враги. Буквально за минуту погибло около трёхсот воинов. А их потери были не столь велики, их практически не было. Боцман схватил огромный кусок доски, отколовшийся от палубы после столкновения, и размахивал им как палицей. Что-то было не так… Получалось это у него довольно хорошо. Вокруг лежало около десяти арабов. Подойдя ближе, Павел попытался его успокоить и объяснить, что надо занять круговую оборону и тут же получил вместо ответа удар доской прямо в лицо.
Боцман кинулся на вражеский корабль, там он и пропал. Павел вытер окровавлено лицо, пробурчал что-то об сумасшедших, и спрыгнул с лестницы – на него напало трое арабов. Выжавших осталось не много. Почти все были в центре корабля. Где-то на корме ещё сверкали клинки, но постепенно лязганье железа сменилось криками раненых. А на носу всё затихло, там пылал пожар.
Была ночь, но из-за многих пожаров, как на палубе рыцарей, так и на палубе сарацинов, было очень светло. Пред последними рыцарями открывалась ужасная картина: теперь весь корабль был забит сарацинами, они были везде. Повсюду были трупы и кровь, много крови. Слышались крики умирающих и радостные ликования арабов.
Их окружали. Кто-то пытался выпрыгнуть за борт, но и там не было покоя, лучники добивали всех и, к тому же, там были акулы, идущие за вражескими кораблями. Через пять минут после начала боя остались лишь Пётр, Павел и ещё пара рыцарей.
Сарацины обступили их. Пётр переглянулся с остальными, все уже поняли, что им конец. Никто из них не увидит, как вырастут их дети, как постареют их жены. Иерусалим, город мечты, никогда не раскроет свои величественные врата пред ними. Солнце, о солнце! Ты никогда не будешь ласкать их тела. Дома рыцарей будут разрушенные, но они этого не узнают. Морское дно, вот их новое пристанище, Посейдон и Аид - вот их новые повелители и вечные друзья. И ничего уже не изменить. Осознание этого навело на Петра такую великую печаль, что он чуть не упал на колени и не расплакался. Но он не мог доставить такого счастья арабам, только не им! Манфреди вытер лицо от крови, на глазах навернулись слёзы, и он первым кинулся на врага. Ему захотелось хоть в последние секунды жизни стать героем.
Все его поддержали и так же бросились в атаку.
Сарацины даже не дрогнули, они только смеялись.
Тех двоих бедолаг сразу насадили на копья, Павел прорвался в ряды врагов и убил троих арабов или турков. И не разобрать - всё смешалось в этой кровавой бойне. После чего его схватили, повалили на пол и изрубили мечами. Пётр же не смог пройти ряды врага. Какой-то здоровый сарацин заехал ему кулаком в живот. Манфреди упал на колени, негромко выругался и свалился на бок. После чего тут же получил ещё один удар нагой по затылку. Раздался противный смех. Манфреди потянулся за мечом. Ещё удар, ещё смех. И так несколько раз.
Пётр был ещё в сознании и видел, как арабы добивают раненых на корабле и выбрасывают их тела за борт. Какой-то особо щепетильный воин срывал с мёртвых распятия и засовал их себе в маленьких кожаный мешочек. Лицо его было раздосадованным…
