События и люди

Так получилось, что после происшедшего в Верх­недонском, я забыл о дивном старце. Все шло как-то не так, от идиллии созданной в воображении перед хиротонией – пастырь на селе, тома перечитываемых книг святых отцов, опыты аскетизма, свои труды, от всего этого остались, как говорят, рожки да ножки. Но об этом лучше и не вспоминать.

Прошло время, служил я уже на другой епархии благочинным Н-го округа. Округ сложный из-за отсут­ствия достаточного количества духовенства. Очень большой – порядка пяти районов, но приезжали и считали себя прихожанами верующие и за пару сотен километров, из других округов. И вот однажды к нам во время отдыха после службы подъехали люди – просьба освятить несколько домов километров за сто пятьдесят от моего прихода. Стал отказываться – устал после службы, возможны осложнения с их местным духовенством... Но в глазах у людей была такая просьба, что пришлось отбросить надежды на отдых и идти переоблачаться.

Когда были отправлены требы, на обратном пути нам стали рассказывать истории об их необычном священнике – истопнике из кочегарки отце Антонии. Всю обратную дорогу мы проговорили о нем. Собственно, говорили они, а мы с матушкой только спрашивали, если что-то было непонятным. Рассказывали люди простые, поэтому и повествование их отличалось чистотой и образностью – как священник Антоний служил тайные Литургии, отпевал усопших, крестил, наставлял, венчал и т.п.

Рассказ этот в своей простоте просто завораживал. Невозможно было не погрузиться в перипетии всех жизненных искушений этого человека. Удивляло, пожалуй, одно – как он смог стать, если и не всегда любимым, то, во всяком случае, всегда уважаемым и верующими, и неверующими.

Мы сразу поняли, о ком ведется речь – не каждый день встречаешь праведника, и отнюдь не каждое место их рождает. Рассказ людей был напоен любовью и уважением. Священник-кочегар как некая гранитная глыба высился среди суеты и мелочности окружающего его мира! И именно эта целостность, монолитность характера так привлекала души людей к нему.

Не знаю, поймете ли вы меня, но как раз эта не поддающаяся сомнению ревность в исповедании Право­славия, праведность духа и вызывала наибольшие сомнения – все мы дети своего времени. А время наше – время сомнений, утери уважительного отношения к человеку, как к носителю образа и подобия Творца. Время греха, время постоянных духовных падений. Оправдание даже верующий человек ищет в одном – все вокруг грешат. Вероятно, именно это и было поводом относиться к отцу Антонию с некоторым предубеждением. Может даже не столько с предубеждением, сколько с осторожностью. Хотя и появилось в тот момент желание еще раз воочию увидеть живую легенду – отца Антония.