Филия, Луна и Астрид (вместе)

Приблизились мысли,

Как сонм сновидений,

Себя созидая,

К умолкшей душе.

Творящую волю,

Будящее чувство,

Кипящие мысли

Увидел сновидец!

(Филия, Астрид и Луна исчезают. Появляется Капезий и, немного погодя, Мария, которой сперва он не замечает.)

Капезий

Душа переживается внутри

И мнит, что мыслит, оттого что мысли

Она не зрит в пространстве пред собой.

И мнит, что чувствует, затем что чувства

Как молнии из тучи не сверкают.

Она пространство зрит и облака

Над головой…. И если бы не так

Все это было, если бы те молнии

Блистали бы, и не было бы ока, –

Пришлось бы верить ей, что молньи в ней.

Она не созерцает Люцифера,

Что чувства льет и порождает мысль,

И мнит она себя в уединеньи.

О, почему впадаем мы в обман?

Душа, ответь!.. Откуда? Из себя?

Нет, этого не делай!.. Может быть,

От Люцифера будет и ответ…

Мария

И потому не хочешь ты искать?

Мужайся и ищи ответ в глубинах.

Капезий

Тут внемлющее душам существо?

Мария

Ведь души здесь не разъединены,

Они обособляются лишь в теле.

Себя в другом тут каждый слушать может.

И сам через меня ты изрекаешь,

Что должен в глубине искать ответ.

Капезий

Но в глубине грозит мне темный страх!..

Мария

Он в глубине. Но ты себя спроси,

Раз уж в его проникнул ты края, –

Спроси у Люцифера, он ли в немощь

Твою стремится этот страх излить?

Люцифер

Любим и теми я, кто от меня

Бежит. Людьми любим я был всегда.

Хоть мнят они, что им я ненавистен,

Но ищут все ж меня в делах моих.

В холодных формах правды прозябать

Пришлось бы им в земли свершенье долгом,

Когда бы в души их я не вложил

Красы существования земного.

Художников я силой одаряю.

Искусство, восторгающее душу,

В прообразах в краю моем живет.

Меня ль тебе бояться? Сам скажи!

Мария

Нет! Во владеньях Люцифера страх

Поистине бы неуместен был.

Желанья, а не страх дарует он;

Желания он в души насаждает.

Проистекает страх из царств иных.

Ариман

Был раньше равносущен я богам,

Но древних прав меня они лишили.

Для брата-Люцифера, царств его,

Хотел я изменить людские души,

Чтоб каждая в себе свой мир таила.

Ведь Люцифер, как равный среди равных,

Хотел лишь в царстве Духа проявляться;

Других существ владыкой быть не мог он,

Он лишь прообразом способен быть.

И пожелал внушить я людям силу,

Чтоб Люциферу равными их сделать.

И если б я в стране богов остался,

То это мне бы сразу удалось.

Но на земле хотели править боги.

И вот тогда из царств своих они

Могущество мое изгнали в бездну,

Дабы не слишком я людей усилил.

И потому способен лишь отсюда

Свою я силу посылать на землю.

Но страхом так становится она.

При последних словах появляется Бенедикт.