Джон Гэлбрейт. Новое индустриальное общество. Глава XXVII. Индустриальная система и государство. Часть II

1.

Связь между предпринимательской фирмой и обществом была денежной связью. Рынок передавал предпринимателю указания потребителя на единственном языке, на котором рынок способен изъясняться, а именно: обещая большую или меньшую прибыль на большую или меньшую массу продуктов. Отношения между предпринимателем и наемными работниками носили главным образом денежный характер: они работали на него не из любви или чувства долга, а ради денег.

Господствующим фактором в его отношениях с государством был тот же денежный фактор: принцип совместимости интересов действовал здесь, как всегда. Предприниматель стремился оказывать влияние на государство в целях увеличения своего денежного дохода. Если государство нуждалось в его услугах, то оно получало их при условии их оплаты. Государство пользовалось своей системой налогов и своими орудиями экономического регулирования для того, чтобы воздействовать на поведение предпринимателя и регулировать его доходы. Подобно отношениям между предпринимателем и его наемными работниками, отношения между предпринимателем и государством постоянно содержали в себе противоречие, связанное с установлением размера дохода. Это противоречие сводило к минимуму или вовсе исключало совпадение целей предпринимательской корпорации и государства. Оно являлось главной причиной того, что в итоге этих отношений предприниматель либо контролировал государство, либо испытывал перед ним заметный страх.

Мы видели, что техноструктура развитой корпорации не мобилизует ресурсы для покупки политического влияния и не имеет стимулов к этому. В то же время она стала гораздо более зависимой от государства. Предпринимательская корпорация могла получать от государства многое — начиная от государственных средств и кончая благоприятными пошлинами и налоговыми льготами. И вместе с тем она могла нести значительные потери в результате неблагоприятного для нее регулирования и высоких налогов. Но если оставить в стороне законы и предписания, которыми фирма при случае заручалась, то она не находилась в глубокой зависимости от государства. Развитая корпорация, напротив, зависит от государства в деле обеспечения обученными кадрами, регулирования совокупного спроса, стабилизации заработной платы и цен. Все это имеет существенное значение для планирования, которым она заменила рынок. Посредством закупок военной и другой техники государство создает рынок для продукции наиболее передовых в техническом отношении предприятий корпораций, требующих крупнейших вложений капитала. Развитая корпорация не может купить политическую силу за деньги. Но имеются все основания полагать, что она в этой силе нуждается.

Влияние развитой корпорации на государство фактически гораздо сильнее, чем влияние предпринимательской корпорации. Те, кто хочет проследить это влияние, ищут его обычно не там, где оно проявляется.

Учитывая былое преобладание денежных отношений, они, естественно, надеются найти его и в этой сфере. Они ищут законодателей, подкупленных корпорациями, и чиновников, падких на материальные соблазны. Они высматривают «пятипроцентников» и лоббистов, соблазняющих людей алкогольными напитками, норковыми шкурками, шерстяными отрезами, холодильниками, приглашениями погостить в отдельных номерах гостиниц Нью-Йорка и Нассау, вниманием молодых женщин, гораздо более пылких и доступных, чем те, с которыми чиновники сталкиваются в евангелической церкви. Самой счастливой находкой для них является некий архаический субъект, носящий деньги в черном саквояже. Такие фигуры сейчас встречаются редко, но не проходит года, чтобы один или несколько взяточников того или иного рода не подвергались разоблачению и с шумом не изгонялись из общества респектабельных людей, часто с помощью тех, кто до недавнего времени вполне одобрял подобную изобретательность. Эти жертвы олицетворяют собой пережитки более ранней эпохи и устаревших методов. Публичное пригвождение к позорному столбу за мелкое хищение (а оно редко достигает суммы, в которую ныне обходится единица второстепенного оружия) лишь равносильно обряду очищения. Мелкие грешки смываются бурным взрывом негодования — и государственный аппарат избавляется тем самым от тлетворных влияний. Для индустриальной системы было бы весьма выгодно, если бы простые люди продолжали думать, что воздействие на государство оказывается главным образом при помощи подобных средств.

2.

Члены техноструктуры, как мы видели, разделяют ее цели, потому что они считают их выше своих собственных устремлений и надеются приспособить их к собственным целям. Отношение развитой корпорации к государству отличается теми же признаками. Государство всячески заботится о стабильности экономики, о ее расширении и росте, о системе образования, о научном и техническом прогрессе. И больше всего — о национальной обороне.

Все эти задачи являются высшими национальными задачами; они настолько широко известны и очевидны, что повторять их можно со спокойной совестью. Все они отвечают нуждам и задачам техноструктуры. Планирование предполагает стабильность спроса. Рост корпорации влечет за собой продвижение по службе и престиж. Она нуждается в обученных кадрах и в государственной поддержке научных исследований и опытно-конструкторских работ. Государственные заказы на военную и другую технику служат надежной основой для ее наиболее развитых форм планирования. В каждой из сфер деятельности государства перед ним стоят такие задачи, с которыми техноструктура может солидаризоваться. Или же, что можно считать правдоподобным, эти задачи отражают приспособление государственных задач к интересам техноструктуры.

Отдельный человек служит техноструктуре, исходя из сложной совокупности мотивов, среди которых крайне важную роль играют отождествление и приспособление интересов; те же мотивы проявляются в позиции развитой корпорации по отношению к государству. Здесь мы снова сталкиваемся с принципом совместимости интересов, несущим верную службу. Здесь лежит источник влияния развитой корпорации — влияния, по сравнению с которым чисто денежные узы являются куда менее прочными.

Облечем теперь эти абстрактные положения в конкретную форму и подвергнем их проверке.

3.

Описанные выше процессы наиболее отчетливо проявляются на практике в области военных поставок. Расходуя на эти цели ежегодно (в период работы над этой книгой) 60 миллиардов долларов, Министерство обороны поддерживает тем самым, как уже отмечалось, наиболее совершенные формы планирования, применяемые в индустриальной системе. Оно предоставляет долгосрочные заказы, выполнение которых требует крупных вложений капитала в самые передовые с технической точки зрения объекты. Здесь нет никакого риска, связанного с колебаниями цен. Эти сделки застрахованы от каких бы то ни было изменений потребностей, то есть изменений спроса. В случае аннулирования контракта фирме гарантируется возмещение произведенных ей затрат. Нет никаких других продуктов, производство которых техноструктура могла бы планировать с такой уверенностью и надежностью. Если уж без планирования обойтись невозможно, то условия, при которых его можно осуществлять столь успешно, весьма заманчивы.

Эти обстоятельства приводят к тому, что техноструктура начинает отождествлять свои интересы с задачами вооруженных сил, а также нередко со специальными задачами того рода войск — армии, военно-морского флота, военно-воздушных сил, — с которым она наиболее тесно связана. Сам факт связи и общения, как это наблюдается и в отношениях между отдельным человеком и организацией, усиливает эту тенденцию. В результате представители техноструктуры начинают убежденно отстаивать то же, что и представители соответствующего рода войск: необходимость совершенствования вооружения, решающее значение технического превосходства для безопасности страны, необходимость внедрения данного вида оружия, выгодность расширения боевого назначения, скажем, военно-воздушных сил или военно-морского флота.

Члены техноструктуры проникаются той же приверженностью к этим целям и задачам, что и офицеры данного рода войск. Эти отношения создают для обеих сторон возможность взаимного приспособления. Необходимость объединения труда различных специалистов и инженеров приводит к тому, что создание, например, нового вида оружия требует организационного руководства. Такое руководство может быть обеспечено техноструктурой, и зачастую только ей.

Таким образом, в деле совершенствования техники вооруженные силы сильно зависят от корпораций-поставщиков. На практике дело обстоит так, что множество других задач, решение которых требует сил и средств целых организаций, — планирование тылов, техники перевозок и снабжения, проектирование и совершенствование оборудования военных баз и даже иногда формулирование задач определенного рода войск или одной из его отраслей — поручается на основе контрактов корпорациям-поставщикам. «В ходе своего быстрого подъема, имевшего место в 1950-х годах, военно-воздушные силы взлелеяли все увеличивавшуюся группу частных компаний, взявших на себя выполнение значительной доли регулярных военных функций, включая технический уход за самолетами, запуск ракет, строительство и содержание ракетодромов, создание других подрядных организаций и управление ими, а также подготовку и продвижение проектов важнейших правительственных решений… В результате успехов, достигнутых военно-воздушными силами по сравнению с другими родами войск… возник магический образец, которому вскоре стали подражать все федеральные учреждения» ¹.

Фирма, разрабатывающая новый тип боевого самолета, располагает отличными возможностями для того, чтобы оказывать влияние на его конструкцию и оснащение. Она может судить о его назначении, о количестве требуемых самолетов данного типа, об их использовании и, разумеется, о выборе неприятеля, против которого они направлены. Это будет отражать точку зрения самой компании и одновременно ее собственные нужды. Если фирма наделена более определенными функциями в области планирования, то она помогает разрабатывать наметки, касающиеся вероятных противников, пунктов вероятного нападения, характера ответных военных действий и прочих факторов, от которых зависят военные поставки. Увязывая свои планы с другими планами того же назначения, включая, конечно, наметки государственных органов, она помогает выработать официальную точку зрения, относящуюся к нуждам обороны и тем самым к известному кругу вопросов внешней политики. В этой официальной точке зрения найдут широкое отражение устремления самой компании — думать иначе было бы странно.

Описываемое влияние не является абсолютным. Осенью 1962 года. Министерство обороны отвергло планы дальнейших работ по совершенствованию ракеты «Скайболт» — весьма ненадежной ракеты, предназначенной для запуска с пилотируемого бомбардировщика. Если бы она была принята на вооружение, то это в свою очередь обеспечило бы дальнейший спрос на такие бомбардировщики, которые в противном случае считались бы устарелыми. Используя рекламу и другие формы воздействия, предполагаемые производители ракеты типа «Скайболт» всячески старались доказать потенциальную техническую эффективность данной ракеты и ее важное значение для оборонной стратегии Соединенных Штатов. Это им не удалось. Но корни их неудачи лежат не в этой последней, довольно безнадежной попытке, а в том, что они не сумели в свое время включить «Скайболт» без особой публичной дискуссии в сводный перечень военных нужд. Это было бы нормальным случаем проявления влияния.

4.

Отождествление и приспособление целей не только играют важную роль в деле воздействия техноструктуры на решения, связанные с военными поставками. Они являются чуть ли не единственным источником этого воздействия.

Мы видели, что руководитель современной корпорации не может организовать выпуск нового продукта гражданского назначения, руководствуясь лишь смелым полетом своей фантазии. Достаточно вспомнить прибор для поджаривания гренков. Новый продукт может появиться на свет только в результате совместной работы коллективов ученых, инженеров, конструкторов, технологов, специалистов по исследованию рынка и агентов по сбыту. Таковы, кстати, причины, по которым власть перешла к техноструктуре и изменилась внутри нее. По тем же причинам современная фирма не имеет возможности купить за деньги угодное ей решение по вопросам обороны. Говоря грубо, готовых решений, которые можно было бы купить, сейчас нет. Вместо этого существует процесс принятия решения, в котором участвует много людей на протяжении длительного периода времени. Одни из них являются членами техноструктуры, другие — представителями государственных учреждений. В этом процессе рождаются решения о возможности и необходимости создания (и проекты) той или иной противоракетной системы, транспортного самолета или боеголовки небывалой разрушительной силы. К моменту завершения работы знакомство с проектом и другие требования, включая обладание необходимыми техническими знаниями и опытом, будут иметь весьма большое значение при решении вопроса о том, с кем будет заключен контракт. Новый претендент, заявивший о себе в этот момент, будет иметь мало шансов. Влиянием пользуется лишь тот, кто с самого начала и самым тесным образом участвовал в работе над данным проектом.

Так бывало не всегда. Когда армия заключала контракты на тапочки, одеяла, ботинки или мушкеты, щедрый лоббист или настойчивый законодатель могли оказать влияние на решение. Требовалось лишь простое, единственное решение; проверка этого решения или человека, который его принял, практически означала проверку последствий. Вплоть до наших дней за Конгрессом сохранилось известное право голоса при решении вопросов о том, следует ли дальше использовать созданные в былые времена военные базы, арсеналы, судоремонтное оборудование и другие сравнительно несложные объекты. При решении вопросов, касающихся дальнейшей работы или прекращения работы над определенным видом оружия, термоядерным устройством или космическим аппаратом, и вопросов, затрагивающих выбор компании-подрядчика, Конгресс в лучшем случае пользуется ограниченным влиянием, а то и вовсе лишен его. Такие решения принимаются специальными рабочими группами и комитетами, а затем начинается сложная процедура их рассмотрения целым рядом других специальных рабочих групп и комитетов. Участие в этом процессе опять-таки является ключом к действенному влиянию. Даже незаурядный министр обороны глубоко подвластен этому процессу групповой разработки решений, а обычный человек, занимающий этот пост, подвластен целиком.

5.

Рыночные отношения характеризуются тем, что одно предприятие (или организация) продает другому, и тем, что между ними имеется четкая граница. Та же обособленность характеризует частную фирму, продающую, допустим, Министерству сельского хозяйства молочный порошок. Но, когда планирование заменяет рынок, а денежное вознаграждение дополняется отождествлением и приспособлением целей, положение становится совсем иным.

Четкой границы, отделяющей государство от частной компании, уже не существует; она становится весьма трудноразличимой и даже условной. Каждая из этих организаций важна для другой. Их представители общаются в повседневной работе. Каждая из организаций начинает разделять цели другой, каждая приспосабливает их к собственным целям. Каждая из них, следовательно, представляет собой продолжение другой. Крупная компания, выполняющая государственные заказы на авиационную технику, связана с военно-воздушными силами такими же в сущности узами, какими их командование связано с правительством США, хотя на поверхности они выглядят иными. И там и здесь самым важным связующим звеном является общность целей.

Это мнение весьма энергично оспаривается. Представители традиционных воззрений, обязанных своим происхождением былой обособленности государства от его рыночных поставщиков, настаивают на строгом разделении функций государства и частной деятельности. Слово «социализм» не вызывает восхищения в Соединенных Штатах. Миф о разделении и обособлении помогает пресекать всякий намек на то, что развитая корпорация в ее делах, связанных с государством, является в принципе частью крупной государственной бюрократии.

Он помогает также техноструктуре защищать свою самостоятельность и ограждать себя от многих форм неугодного ей контроля. Вмешательство государства в дела корпораций, связанные с установлением окладов, расходованием фондов, географическим размещением предприятий, устройством родственников и знакомых в административных органах корпораций, и в многочисленные другие дела общественного или политического значения может быть сведено к минимуму (хотя, правда, не полностью устранено) под тем предлогом, что это относится к сфере частной деятельности. Расходование государственных средств государственными учреждениями регулируется строгими этическими нормами.

К номинально частным фирмам, даже тогда, когда они расходуют государственные средства, обычно относятся намного снисходительнее. Только люди, желающие, чтобы их одурачивали, могут игнорировать реальную действительность, заключающуюся в том, что современная система побудительных мотивов стирает границу между государством и частной фирмой.

То обстоятельство, что фирма связана с государственными учреждениями, ведающими закупками, общностью целей, вытекающей из отождествления и приспособления интересов, не исключает, конечно, наличия денежного вознаграждения и денежных стимулов. Для системы побудительных мотивов, сочетающей в себе отождествление и приспособление целей с денежным вознаграждением, характерны, как было показано в главе XI, внутренняя согласованность и то, что один мотив способен поддерживать другой. Но подобно тому, как отношение генерала или чиновника из Пентагона к служебным обязанностям нельзя объяснить получаемым жалованьем, так и отношение развитой корпорации к государственным учреждениям, ведающим закупками, нельзя объяснить денежными побуждениями. Утверждение, будто современный производитель оружия предоставляет свои товары государству только в расчете на вознаграждение и прибыль, как это делал в свое время изготовитель мушкетов, носит отпечаток трезвого и грубого реализма, привлекательного для людей, придерживающихся крайних социальных воззрений. Но думать так — это значит почти полностью игнорировать современные реальные особенности индустриального могущества.

Это могущество проявляется, конечно, не только во взаимоотношениях промышленных корпораций с Министерством обороны. Национальное управление по аэронавтике и исследованию космического пространства, Комиссия по атомной энергии, Федеральное управление по делам авиации и другие государственные учреждения и организации — все они создают надежную основу для промышленного планирования в виде долгосрочных контрактов, предусматривающих крупные капиталовложения и использование передовой техники. Немного найдется развитых корпораций, которые не имели бы подобной связи с современным государством.

6.

Отождествление и приспособление целей обычно несовместимо с враждебной политической позицией по отношению к государству, к партии или правительству, стоящим у власти. Предпринимательская корпорация, как отмечалось выше, не находилась в тесной и постоянной зависимости от государства; ее удачи и неудачи, в той мере, в какой они зависели от государства, вызывались отдельными и разрозненными действиями — заключением контракта, продажей государственных земель, введением налога или пошлины либо определенной формы государственного регулирования, — на которые она могла оказывать влияние как на таковые, не заботясь слишком много об общей политической обстановке. Но развитая корпорация имеет с государством тесную и постоянную связь; она заинтересована, стало быть, в том, чтобы двери государственных учреждений были для нее всегда открыты, а доступ к государственным должностным лицам — всегда легким, свободным от каких-либо осложнений.

Враждебные политические действия или даже публичные выступления затрудняют этот доступ. Людям, прибывшим с полными бумаг портфелями на деловые приемы в Вашингтоне или Райтфильде, нельзя поручить в качестве дополнительной нагрузки представление объяснений по поводу заявлений президента компании, который только что обрушился с нападками на правительство и его окружение.

Но речь идет здесь не просто о целесообразности. Отождествление интересов — это психологическое явление. Если оно имеет действенный характер, то не может быть психологических или моральных барьеров, которые мешали бы принять цели государства. Таким барьером могли бы стать последствия политических споров и столкновений. Поносить демократов как разрушителей бизнеса или либеральных республиканцев как скрытых агентов коммунизма — это значит публично отмежеваться от их целей. Для техноструктуры подобные вещи означали бы отказ от такого отождествления интересов и вместе с тем отказ от их взаимного приспособления, которые образуют источник ее могущества. Это, очевидно, было бы бессмысленно.

Здесь мы находим ключ для раскрытия тенденций в политических действиях современной крупной корпорации. Со временем она будет все больше проявлять себя как пассивная, а не активная сила в политике. В отличие от независимого предпринимателя, полностью ориентирующегося на Республиканскую партию, она будет избегать решительного перехода на платформу какой-либо политической партии. Она не станет высказывать свое мнение по вопросам, вызывающим особый накал политических страстей. По-видимому, она в какой-то степени будет принимать политическую окраску той партии, которая в данное время стоит у власти.

Все это помогает техноструктуре сохранить более сильное и более действенное влияние на государство, возможность которого кроется в выполняемой ей роли удлиненной руки бюрократии. Эта роль позволяет корпорации участвовать в разработке важных решений. Она может оказывать помощь при выборе наилучших технических вариантов, что в свою очередь определяет спрос на ее продукцию военного или иного назначения. Она имеет доступ к решениям по вопросам военной стратегии, определяющей потребность в подобной продукции. И она принимает участие в формировании общепринятых мнений или предположений, относящихся к внешней политике. Все это, очевидно, представляет собой гораздо более важную форму проявления силы и влияния. Таково различие между величественными залами, в которых проходят заседания законодательных органов, и скромными рабочими комнатами со школьными досками и столами, заваленными чертежами, картами и цифровыми сводками, — комнатами, где шаг за шагом действительно принимаются важные решения. Техноструктура выбирает арену своего влияния с умом и проницательностью.

7.

Промышленное планирование требует, как мы видели, контроля над ценами и управления поведением потребителя. Вследствие этого в индустриальной системе указания идут не только от суверенного потребителя к производителю; они следуют также от производителя к потребителю в соответствии с нуждами техноструктуры. Этот порядок действует и в сфере государственных закупок.

Если кто-либо пожелает в целях опровержения и критики найти в этой книге такое место, где я утверждаю, что все государственные расходы служат средством приспособления к нуждам современной корпорации, то он будет разочарован. Влияние промышленной компании на военные закупки — это щекотливая тема; тех, кто при ее обсуждении приходит к нежелательным выводам, вынуждают к преувеличениям, что делает их уязвимыми. Затем на них обрушиваются критики, заявляющие, что раз эти люди не дорожат точной истиной — значит, они вообще не дорожат истиной. Я стремлюсь не давать для этого повода. Я лишь утверждаю, что влияние носит сложный двусторонний характер. Но оно имеет глубокие последствия для государственной деятельности. К ним я позже вернусь.