Полковник и «облигации Свободы»

В ходе дальнейшего расследования обнаружилось, что подставная компания «Континентал трейдинг» на самом деле была механизмом, с помощью которого группа видных деятелей нефтяного бизнеса получала в форме правительственных «облигаций Свободы» «откат» с закупок нефти, производимых их собственными компаниями. Из этих выплат Гарри Синклер дал Фоллу взятку облигациями. Часть облигаций он передал также национальному комитету Республиканской партии. Нация была в шоке, узнав, что среди получавших выплаты «облигациями Свободы» оказался один из наиболее знаменитых, удачливых и влиятельных нефтяных бизнесменов Америки — полковник Роберт Стюарт, председатель «Ставдард оф Индиана».

Широколицый, грузный мужчина, Стюарт был в числе «берейтеров» Тедди Рузвельта. В отличие от руководителей других крупных нефтяных компаний, у него вообще не было опыта работы в нефтедобыче. Впервые он пришел работать в «Стандард оф Индиана» в качестве поверенного и «проскакал» на своих юридических навыках на самый верх компании. Ничего удивительного — в конце концов юридические вопросы всегда доминировали в нефтяной индустрии, и начиная с 1907 года, Стюарт находился в центре каждой проблемы, затрагивавшей «Стандард оф Индиана». Автократичный, властный и боевой, он принес с собой агрессивность, превратившую компанию в основного игрока на бензиновом рынке двадцатых годов. Полковник Боб, как его называли, был среди вызывавших наибольшее уважение и восхищение лидеров — не только нефтяного, но и любого американского бизнеса. Кто бы мог поверить, что человек такого высокого полета может упасть до того, чтобы запачкаться в грязи Типот‑Дома? После нескольких лет молчаливого игнорирования вопросов, связанных с историей «Континентал трейдинг» и «облигаций Свободы», Стюарт в конце концов признался, что получил в виде облигаций приблизительно 760 тысяч долларов. Поскольку Стюарт все глубже увязал в разбирательстве вокруг Типот‑Дома, крупнейший акционер «Стандард оф Индиана», не слишком вмешивавшийся до того в управление компанией, стал настойчиво убеждать Стюарта «устранить всякую почву для нападок». Стюарт этого не сделал. Наконец в 1928 году акционер решил, что он дал Стюарту достаточно времени, и заявил, что тому придется уйти. Акционера звали «Младший» — он был единственным сыном Джона Д. Рокфеллера.

Джон Д. Рокфеллер‑младший был маленьким, застенчивым, серьезным и нелюдимым человеком. Он боготворил своего отца и впитал его уроки экономии. Будучи студентом университета Брауна, младший Рокфеллер удивлял однокурсников тем, что подрубал свои столовые салфетки. Мать воспитала в нем «обязательность» и «ответственность». «Младший» нашел свое собственное призвание в жизни, состоявшее в систематической раздаче большой части семейного богатства (хотя основа его, конечно, сохранялась). Он постоянно ввязывался в разнообразные гражданские и общественные дела и дошел однажды до того, что возглавил официальное расследование по проблеме проституции в Нью‑Йорке.

Младший Рокфеллер завязал диалог с Айдой Тарбелл, которая была «женщиной‑другом» для его отца и одновременно «разгребателем грязи». Он познако милея с ней в 1919 году на одной конференции и старался проявлять по отношению к ней чрезвычайную вежливость, даже рыцарственность. Через несколько лет он попросил Тарбелл просмотреть ряд интервью с его отцом, которые он планировал сделать основой книги. Чтобы облегчить работу, он сам доставил материалы в квартиру Тарбелл в Грэмерси‑Парке в Манхеттене. После изучения материалов Тарбелл сообщила ему, что комментарии Рокфеллера‑старшего были однобокими и игнорировали все обвинения, высказывавшиеся против него. «Младший» согласился. «Мисс Тарбелл только что прочла биографическую рукопись, и ее предложения очень важны, — писал Рокфеллер коллеге. — Похоже, ясно, что мы должны отказаться от всякой мысли публиковать материал в нынешнем ‑незавершенном и решительно несбалансированном виде». Все это происходило в 1924 году. Теперь, четырьмя годами позже, младший Рокфеллер был не менее взволнован масштабом злоупотреблений в «Стандард оф Индиана», чем Аида Тарбелл — нарушениями в старом Тресте. По призванию он был филантропом, а не бизнесменом‑нефтяником, и не привык вмешиваться в бизнес компаний‑преемниц. Для большей части населения страны его отец оставался великим негодяем. Теперь сын вышел на общественную сцену в совершенно другом облике — как реформатор. И он собирался нести свет реформ в самое сердце «Стандард ойл оф Индиана». Он заявил сенатскому комитету, что в деле полковника Стюарта на карту поставлено не больше не меньше, чем «основа честности» компании и всей индустрии. Однако он напрямую контролировал только 15 процентов акций компании. Когда Стюарт отказался подать в отставку добровольно, Рокфеллер через доверенных лиц начал борьбу, целью которой было заставить его уйти. Полковник решительно контратаковал. «Если Рокфеллеры хотят сражаться, — заявил он, — я покажу им, как это надо делать». Он имел длительный послужной список, и в последние десять лет его руководства суммарные активы компании выросли вчетверо. Теперь же он объявил о дополнительном дивиденде и расщеплении акций. Некоторые расценивали ожесточенную борьбу как битву между Востоком и Западом за контроль над промышленностью, другие говорили, что Рокфеллеры хотят снова заявить права на контроль всей индустрии. Но сторонники Рокфеллера не интересовались дивидендами — они желали победы, и энергично организовали и провели кампанию. В марте 1929 года они победили, получив 60 процентов голосующих акций. Стюарт пал. Таким образом, Джон Д. Рокфеллер‑младший напрямую вмешался, причем весьма заметным образом, в дела одной из компаний‑наследниц отцовского треста «Стандард ойл». И сделал это не для увеличения прибыли, но во имя приличия и высоких стандартов, для защиты нефтяной индустрии от новых атак со стороны правительства и публики, для защиты имени Рокфеллеров. Его осуждали за эти действия. "Если вы посмотрите на деяния вашего отца в дни существования старой компании «Стандард ойл, ‑писал Рокфеллеру один рассерженный сторонник Стюарта, — вы обнаружите среди них немало черных пятен — в десять раз худших, чем то, что вы вменяете в вину полковнику Стюарду... В мире не хватит мыла, чтобы отмыть руки старшего Рокфеллера от грязи пятидесятилетней давности. Только людям с чистыми руками дозволено очернять других — лучших, чем они».

Но существовало и другое мнение. Так, профессор одного колледжа писал: «Мне кажется, что никакое пожертвование колледжу, никакая поддержка исследований не могли бы сделать больше для того, чтобы привить навыки честногобизнеса». Все говорило о том, что американский капитализм и нефтяная индустрия не могли уже быть такими алчными, как когда‑то. На карту было поставлено будущее отрасли и всего бизнеса, а не только состояния отдельных людей. Нефтяной промышленности необходимо было учитывать отношение общественности к ней. Но поскольку руки младшего Рокфеллера были чисты, весь скандал вокруг Типот‑Дома — от Фолла, Доэни и Синклера до Стюарта — завершил то, что трест «Стандард ойл» внедрил в общественное мнение как гнусный образ силы и коррупции «нефтяных денег».