Разговор на приеме у психотерапевта: острая реакция на шок. Часть II

М. П. Краузе

«Дети с нарушениями развития:

Психологическая помощь родителям»

Разговор на приеме у психотерапевта: острая реакция на шок. Часть I

Мать мальчика 2,5 лет со спастической диплегией, находясь в ста­ционаре вместе с сыном, впервые услышала мнение, что ее ребенок, вероятно, никогда не сможет ходить. До этого она была настроена вполне оптимистично. Методистка по лечебной физкультуре сообщи­ла ей эту информацию после того, как женщина замучила ее вопро­сами, когда и как нужно будет применять такие средства, как ортопе­дическая обувь, костыли и учебный велосипед. На следующее утро женщина приходит на консультацию.

Госпожа С. (взволнованно). Я всю ночь глаз не сомкнула... я до сих пор не знаю, сплю я или нет. У меня все время перед глазами образ Т. в инвалидной коляске... Но это не может быть правдой! Я никогда в жизни не сомневалась, что он будет ходить, никогда! А те­перь он инвалид!

Терапевт. Вы против этого всем своим существом... У вас...

Го с п о ж а С. (перебивает). Всю жизнь в инвалидной коляске! За­висимый от окружающих! Вы можете себе такое представить?

Терапевт. Это не укладывается у вас в голове, это так ужасно... Быть таким беспомощным... Вам это так тяжело перенести.

Го с п о ж а С. (громко перебивает). Я об этом больше слышать не хочу! Я не могу этого понять. Другим людям все так легко дается в жизни, у них вообще никогда не бывает ничего плохого.

Т е р а п е в т (тихо). Это так несправедливо...

Г о с п о ж а С. (всхлипывает). Я просто не верю в это. Не может быть, чтобы со мной такое случилось! Я не хочу!

Т е р а п е в т. Вам бы, конечно, не хотелось этого! Это так больно... и из этой боли рождается злость...

Г о с п о ж а С. неподвижным взглядом смотрит мимо терапевта; становится очень бледной.

Т е р а п е в т (после паузы). Вам бы хотелось закрыться от всего и ни о чем больше не слышать...

Г о с п о ж а С. молчит.

Т е р а п е в т (тихо). Мысль о том, что Т. на всю жизнь может остать­ся инвалидом, непереносима... Вы хотели бы вычеркнуть из жизни весь вчерашний день...

Го с п о ж а С. (медленно). Пять лет назад умер мой отец... С тех пор я не плакала так сильно, как вчера... (Плачет.)

Т е р а п е в т. Вы очень правильно делаете, что плачете, — ведь вам так больно... это невероятно тяжело — узнать, что твой ребенок оста­нется инвалидом...

Го с п о ж а С. (после паузы). Со мной все время что-нибудь про­исходит — то одно, то другое.

Т е р а п е в т. Вы уже так настрадались... Но надо всегда держать­ся... как еще можно себя от этого защитить?..

Го с п о ж а С. Я не знаю, как я это переживу. Сейчас у меня нет ни­какой надежды.

Т е р а п е в т. Это абсолютно нормально, что вы так пессимистичны. Каждый на вашем месте был бы в отчаянии...

Разговор на приеме у психотерапевта: острая реакция на шок. Часть II

Я привожу здесь два отрывка из долгого разговора с матерью по­луторагодовалого сына. С рождения он имел физический недостаток и отставал в физическом развитии. Но недавно мать узнала от врача, что в дополнение к этому у него еще и значительная задержка в ум­ственном развитии. Заплаканная, с трудом сдерживая себя, она при­шла на прием.

Го с п о ж а С. Что теперь делать с таким ребенком?

Т е р а п е в т. Вы в таком отчаянии из-за диагноза — вам бы хоте­лось освободиться от сына...

Г о с п о ж а С. Это все бесполезно... я бы лучше всего ушла...

Т е р а п е в т. Ушла? Вы имеете в виду...

Госпожа С. (с горечью). Убежала бы... покончила бы особой! Но я же нужна ему... и я не могу так поступить с моей матерью... Я не хочу, чтобы он был умственно отсталым, мне нет никакой охоты растить тупоумного ребенка!

Т е р а п е в т. Вы можете кричать. Выплесните всю ненависть, кото­рая у вас накопилась!

Го с п о ж а С. (перебивает). Да! Хоть вой от бешенства! А вы не мо­жете мне помочь, и никто этого не поймет! Или у вас тоже больной ребенок? Все болтают и болтают — а это бесполезно... Скажите, что мне сделать, чтобы он стал здоровым?!

Терапевт. Для вас все вдруг потеряло смысл. Вы злитесь на меня и вы правы, потому что я действительно не могу вылечить вашего ре­бенка. Если бы я мог, я бы с удовольствием это сделал.

Го с п о ж а С. Дальше он только будет становиться все хуже...

Т е р а п е в т. Вам страшно думать об этом!

Го с п о ж а С. Он будет сидеть в инвалидной коляске и бормотать что-то себе под нос... он не будет разговаривать... не будет учиться... будет толстеть и стареть... и останется таким тупым!

Т е р а п е в т. Вы боретесь со страхом перед будущим, потому что будете матерью больного ребенка... И мне кажется, вы ведете себя очень честно: вы говорите все напрямик, так искренне держитесь и не пугаетесь некрасивых слов...

Го с п о ж а С. (плачет). Но я не хочу мириться с этим!

Т е р а п е в т. Это так тяжело, и вы чувствуете, что в этом нет ника­кого смысла.

Го с п о ж а С. Ну да, а вы лучше скажите: «Ты можешь сделать что-нибудь!»

Т е р а п е в т. Я точно так же беспомощен, как и вы. И если я вас нач­ну утешать, вы вцепитесь мне в волосы!

Го с п о ж а С. (смеется). Да-а! Меня никто не может утешить. Это только если бы Бастиан правда мог выздороветь. Но сейчас я уже не надеюсь. Ему никогда не станет лучше.

Т е р а п е в т. Вы можете говорить — говорите все, что только взбре­дет вам в голову; и если даже вам хочется выражаться самыми грубы­ми словами, то выражайтесь! Это правильно и честно! Очень важно, что вы думаете и чувствуете!

Г о с п о ж а С. Это так несправедливо...

Т е р а п е в т. Вы просто в ярости.

Г о с п о ж а С. И чувствуешь себя в таком подвешенном состоянии... Мои родители...

В этом разговоре важно было сохранять баланс: с одной стороны, помочь клиентке высказать все, что у нее на душе, с другой — с договориться до того, чтобы она потеряла все надежды. Поэто­му терапевт все время намекает на то, что она нужна своему ребенку, или напоминает ей о том, что она еще может многое сделать в жизни. Цель состоит в том, чтобы принять клиентку с ее ненавистью к своей судьбе и подтолкнуть ее к тому, чтобы она снова стала себя уважать. На этой первой стадии терапии решающим оказывается как принятие клиента, так и искренность.

В начале разговора ситуация немного противоречива. Женщина как будто дает отпор терапевту и атакует его. Она защищается от помощи, чувствует себя безнадежно потерянной и неосознанно пытается добиться того, чтобы и терапевт счел ее ситуацию без­надежной и отказался бы от нее. Поэтому стоит понимать поведе­ние клиентки не столько как защиту против терапевта лично, сколько как желание, чтобы кто-то признал ее печальное и без­надежное положение. В этом смысле лучшее, чем может помочь терапевт, — признать всю глубину несчастья, которое переживает клиентка. И принять не только само страдание, но и те причины, которые она ему приписывает. Таким образом, постепенно скла­дывается основа для совместной деятельности, и в конце концов женщина позволяет себе конкретизировать проблемы взаимо­отношений с другими людьми. Она говорит о том, что разочаро­вана в родителях, которые даже не хотят признавать физическую неполноценность внука. Потом разговор снова возвращается к тому, как она переживает необходимость сживаться с ролью матери боль­ного ребенка.

Го с п о ж а С. Я теперь должна делать все то же, что и все осталь­ные там (в стационаре для родителей и их детей-инвалидов). Я теперь должна быть матерью больного ребенка. Но мне нет никакой охоты, я не хочу!

Т е р а п е в т. Такая роль вам, конечно, ужасно неприятна. На всю жизнь взять на себя такое? Вы против этого всем своим существом.

Го с п о ж а С. Да! Быть ограниченной во всем! Я уже чувствую себя роботом, который каждый день делает одно и то же... не будет ника­ких радостей, не будет свободного времени!

Т е р а п е в т. Вам это кажется изнурительным и... в конце концов, просто бессмысленным.

Го с п о ж а С. Да, во всем этом нет никакого смысла. Бастиан ни­когда не выздоровеет... (Плачет.)... Все мои мечты умерли... когда я думаю, как мы будем отдыхать, я представляю себе Бастиана на пля­же в инвалидной коляске...

Т е р а п е в т. Все ваши надежды разлетелись на кусочки, и это на­столько печально...

Го с п о ж а С. Да. (Молчит.) Доктор спросила меня, не хочу ли я от­дать Бастиана в приют. (Молчит.)

Т е р а п е в т. Это вас... шокировало?

Го с п о ж а С. Да нет... Такие вещи и сами приходят в голову. Но... я не могу себе это представить... так же нельзя... когда он смотрит на меня и смеется...

Т е р а п е в т. Тогда вы чувствуете, что не хотите отдавать его в приют.

Го с п о ж а С. Да. Конечно, я не отдам его. И никто не может мне помочь. Никто не виноват, что я такая и что он такой.

Т е р а п е в т. Любые слова утешения будут выглядеть нелепо в та­ком несчастье... все это так безнадежно...

Го с п о ж а С. Да. Даже мысль о том, что я когда-нибудь к этому привыкну, меня пугает. Я ничего не хочу принимать. Я думаю иногда: сейчас я проснусь, и окажется, что это был дурной сон.

Т е р а п е в т. Вы не можете вылечить своего сына, но вы можете поддерживать его в жизни и еще вы можете помочь самой себе.

Го с п о ж а С. Мне не нужна никакая помощь.

На этот раз разговор вертится в основном вокруг переживаний клиентки, ее отношение к сыну отходит на второй план. Каждый раз, когда о ее несчастье говорится с безусловным уважением, это означает для нее глубинное понимание, и таким образом она на один маленький шаг отдаляется от ощущения потерянности. Проявляются конкретные чувства и представления. К концу сеанса терапевт смещает угол зрения на другие, более реальные жизненные цели, так что клиентке открывается не только перспектива пассивно выносить свою судьбу, но и возможность делать что-то в жизни. При этом нужно показать, как именно избавиться от ощущения бессилия и занять активную жизненную позицию. На это делаются лишь намеки, потому что главная тема – это остро переживаемая безнадежность состояния ее сына.

Т а б л и ц а. Консультирование в семьях,