Паукевич набросал еще на яму густых сетей и в ней стало совсем темно, жутко и сыро

В яме Лаукевича

Сети мрачного паука были непереносимо неприятными, склизкими и пахнущими гниющей тиной. Они связывали нас с ног до головы и не давали и хоть как-то пошевелиться.

- Бедная Фимка, сейчас, наверное, со страху умирает в паутине, - пожалел мышь Котофеевич. - Мы-то здесь вместе и нам не так уж страшно в этой яме.

- Да, Фимке не сладко, - согласился с котом Барбосыч. - Как бы ей помочь?

- Сначала нам самим нужно выбраться из ямы, - сказал кот и стал пытаться вырваться из паутины. - До чего же у него толстые сети. Никак не разорвать.

- Если бы только толстые, а то они еще и противные, - сказал я, стараясь расшевелиться в паутине. - дотянуться бы до лепестка цветка царевича, тогда бы нам легче было. Ведь у нас почти все трудности позади и один лепесток можно было бы и сорвать. - Послушай Барбосыч, дёрни зубами лепесток.

- Как же я его дёрну, когда сам словно в коконе? - ответил пёс. - Не вздохнуть, не охнуть.

- Эх, и света-то у нас нет, - вздохнул кот. - Хоть бы на краешек неба взглянуть и то легче было бы. До чего же тошно на эту паутину смотреть и среди всякой гниющей трухи лежать. Что- то воздуху мне мало. Не ровен час задохнёшься в этой яме.

- Неужели мы не сможем выбраться из ямы и спасти звёздочки? - сказал я. - Вы только представьте, что над всей землёй вместо голубого неба будет мрачная паутина. Ведь у нас уже ничего, кроме неба и звёздочек, не осталось. Землю захватил казначей. Он даже за норы и гнёзда, которые не рыл и не строил подать собирает.

- А по-шкурная подать? - напомнил мне Котофеевич. - Разве он мне дал шкуру и разве он за ней ухаживает? Почему я должен платить по-шкурную подать? Это получается подать не на шкуру, а на жизнь. Выходит за одно то, что я живу мне нужно платить своей шкурой или шкурой своих котят.

Почему казначей собирает со всего леса подати? Разве он вырастил хотя бы одно семечко или одного зайчонка или бельчонка? Почему же всё принадлежит ему?

Дорога вниз с горы была лёгкой и мы очень быстро спустились к дремучему лесу. Однако, когда мы увидели дремучий лес, совсем его не узнали. Сети Паутиныча куда-то исчезли. Лес стоял освещенный звёздным светом и жил радостной и счастливой жизнью. На ветвистом дубочке сидел рыжий бельчонок и грыз кедровую шишку.

- Привет, бельчонок! - крикнул Котофеевич. - Как твои беличьи дела? Не заблудились ли мы? Вчера здесь был дремучий лес.

- Дремучести в лесу больше нет, - радостно крикнул бельчонок. - Зато есть солнечность тенистой дубрава и кедровой рощи. Звёздочки вернули нам чудо Радости, Счастья и Любви.

- Далеко ли отсюда до дворца принцессы? - спросил я.

- Идите по правой тропинке и через семь вёрст выйдете прямо к дворцу, - ответил бельчонок. - Сегодня во дворце праздник. Шаль принцессы согрело сердце королевы. Будет лесной бал и пир на весь мир.

- По случаю такой радости, я бы и четырёхклыкастого кабана на пир пригласил, - великодушно промурлыкал Котофеефич. - Он же зверь сам по-себе неплохой и от всяких там заморских дебоширов мог бы лес хорошо охранять. Жаль, бедолагу. Сидит в овраге и тощает. Никто-то ему верно золотистых карасиков не бросает. Одна зайчиха капусткой подкармливает, но разве такой громадный кабан на одной капусте прожить может? Не помочь ли ему из ямы выбраться?

- Можем за кабана не волноваться, - успокоил его бельчонок. - Четырёклыкастый уже из оврага выбрался и под старыми дубами вес желудями набирает. Его сейчас и не узнать. Никому не хамит и никак не безобразит.

- А термиты из чугунка выбрались? - пискнула Фимка. - Невесело же им в чугунке-то сидеть.

- Термиты еще вчера вечером остатки мёда доели. Масло вылизали и в свой термитник вернулись. Вам просили спасибо за угощение передать, - ответил бельчонок.

- Выходит, от нас в лесу одна большая болотная гадюка пострадала, - сказал я. - Кто знает, вот увидела бы она звёздный свет и подобрела бы?

- Нашли о ком жалеть? - удивился бельчонок. - О большой болотной гадюке. Она же от своей злобы и от своего яда и умерла. Вот уж о ней никто в лесу не пожалеет и вы не жалейте. Идите к принцессе. Она вас уже давно ждёт. Да, самое главное-то и забыл. Сегодня у меня день рождения. Приходите в гости. Будет очень весело. Счастливой дороги!

Встреча с принцессой

Весёлые и счастливые мы пошли по лесной тропинке к королевскому дворцу. Чем ближе мы подходили к дворцу, тем лес становился красивее и наряднее. Белые берёзки, кудрявые клёники с резными листочками, красавицы рябины росли всё чаще и чаще. Вдруг впереди замаячил полосатый шлагбаум, под которым лежал громадный медведь. Заприметив нас, медведь приподнял свою большущую голову.

- Вас казначей во дворец велел не пускать, - сказал грозный страж и, потянув носом к моёму рюкзаку, с неподдельным интересом спросил. - Медок-то липовый или гречишный?

- Похоже, что липовый, - ответил я и, сняв с плеча рюкзак, достал из него бочонок мёда. - На сам попробуй. Ты же знаток в мёде. Не ошибёшься.

Медведь по-дружески прихватил бочонок и запустил в него когтистую лапу. Ухватив медок, медведь не сразу отправил его в рот, а сперва полюбовался янтарным цветом своего счастья на солнце. Затем, присев поудобнее, он начал лакомиться пчелиными трудами.

- Хорош, хорош медок,- приговаривал Топтыгин, доставая его из бочонка. - Не иначе как гречишный. Мой самый любимый. Мне гречишный мёд больше всего на вкус нравится. С ним я сразу добрею. Съем бочонок мёда и на душе так сладко и хорошо станет, что и добрее медведя вы во всей округе не встретите.

А вы не иначе как в гости к принцессе идете. Что же с вами делать? Так и быть. Проходите. Я сегодня добрый... За завтра не ручаюсь. Если бочонок мёда никто не прикатит, то могу и грубость сказать. Дескать, иди-ка ты кот к пасечнику за мёдом или что-нибудь в этом роде.

- Спасибо Топтыгин на добром слове, - учтиво сказал Котофеевич. - Уважил. Завтра тебя казначей мёдом угостит.

- Шутишь, Котофеевич, - по-доброму обиделся медведь. - От него то и раньше не больно чего дождёшься, а теперь и говорить нечего. Он, когда звёздочки засияли на небе, с красным мешочком куда-то ушел. Всё что-то недовольно и зло про себя бормотал. Не то у него зубы болели, не то жалел что мало алмазов с собой взял...

- Неужто казначей из Сибирского царства ушёл? - не поверил Барбосыч. -Вот новость, так новость! Я-то думал, что он нам еще много всяких неприятностей начинит.

- А куда ему деваться было? - сказал Топтыгин. - Лишь на небе блеснула первая звёздочка, так сразу все звери служить казначею и отказались. Не хотим, говорят, мы тебе служить. Ты сегодня на нас хочешь железные бирки с номерами надеть, а завтра выпишешь на наши же деньги заморских гиен и станешь с нас с живых шкуры снимать.