Заключение

Программа модернизации российской жизни, провозглашенная руководством страны, целиком построена на идеологии инновационного развития. Ближайшие десятилетия отечественный научно-технический и социально-экономический потенциал будет сосредоточен на реализации стратегических задач, которые имеют целью радикально ускорить технологическое и техническое перевооружение производства, коммуникаций человеческого общения и управления социальными связями.

Ожидаемый качественный прорыв призван ликвидировать отставание России в инновационных областях, доведенное до кризисной точки ситуацией 1990-х годов. Однако важно, чтобы радикальным шагам сопутствовало понимание того, что для создания и распространения инноваций нужны не только развитые наука, производство, продвинутый потребитель новой продукции, но и стимулы, побуждающие людей приводить инновации в действие, привлекать необходимые финансовые средства, формировать благоприятные социальные условия и ориентации на научно-технический прогресс. Если такая ориентация положительная, то общество в конечном счете будет способно наладить себе инновационную систему, адекватную быстро меняющимся возможностям и потребностям.

Современная жизнь крайне динамична. Это установленный факт. И позволю себе сказать, «тормозить» она не собирается. Более того, все ускоряется. Как остроумно заметил немецкий профессор Ричард Мюнх, цивилизация ускоряется посредством бесконечной диалектики знания и незнания, решения и создания проблем, освобождения и захвата, равенства и неравенства. Общество попадает вследствие этого под растущее давление инноваций и далеко заходящего риска.

Понимание риска, впрочем, разное. Глобальные проблемы современности с неизбежностью требуют социальной активности, научно-технического прогресса. Они стали главным импульсом в лавинообразном росте сегодняшней инновационной деятельности. Информационный взрыв и инновационный взрыв воспринимаются в результате почти тождественно. Но там,где «взрывают», пусть и с созидательной целью, не исключены и по-своему естественны малые и большие разрушения. Не случайно ученые со столь же нарастающим беспокойством оценивают перспективу нынешних тенденций развития человечества и считают, что в первой половине нового столетия при сохранении сложившейся ситуации можно ожидать катастрофических последствий для цивилизации.

Академик Н.Н.Моисеев эти кризисные явления связывал именно с форсированием производительных сил, достижениями науки и техники. И выход он видел – вот парадоксы диалектики! – тоже в развитии все тех же составляющих цивилизационного процесса. Клин клином – и никак иначе. То есть призыв развиваться еще больше, но в согласии с законами природы. А чтобы поиски выхода не опоздали, необходимы уже сейчас предельное напряжение творческого потенциала, бесчисленное количество открытий и изобретений.

Большой ученый незадолго до смерти высказал даже крамольную мысль: в присутствии студентов и преподавателей хочу подчеркнуть, заявил он, что новая цивилизация, по моему мнению, должна начаться не с новой экономики, а с новых научных знаний и с новых образовательных программ.

Разумеется, глобальные проблемы человечества беспокоят далеко не всех, и «бесчисленные» нововведения, которые создадут, не исключено, решающие изменения в социоприродной среде, своим возникновением будут обязаны – опять же парадокс – не столько эпохальным научно-техническим открытиям и изобретениям, сколько инновационному прогрессу, обновлению в организации общественного производства, политическом устройстве общества, образе жизни в целом. К России в данном случае это имеет особое отношение, ибо с этим связаны и государственная политика последних лет, и сам смысл приоритетных национальных проектов, которым в моей книге отведен завершающий ее раздел. Характер и динамика изменений в стране должны наконец приобрести нормальную логику развития и прийти в соответствие с людскими приземленными потребностями на основе колоссального жизненного потенциала, до сих пор не востребованного в разумных, гуманистически мотивированных формах и пределах.

Нельзя не учитывать, что социологические опросы 2009 года показали очевидную отчужденность большинства россиян от идей модернизации и инновационного развития. По данным ВЦИОМ, почти 60% граждан не знают, какие группы могут стать движущей силой инноваций, а 23% уверены, что таковых нет вообще. О скептическом отношении населения к модернизационным планам сообщает и фонд «Общественное мнение»: даже среди самых активных и состоятельных граждан лишь около трети верят, что модернизация даст положительные результаты. Социологи Левада-Центра объясняют столь массовый скепсис именно тем, что люди считают себя исключенными из общественных процессов модернизации.

Ученые с патриотической, надо полагать, гордостью то и дело констатируют, что Россия располагает огромным интеллектуальным потенциалом, потрясающим запасом природных богатств, генетическим, географическим и каким еще угодно замечательным потенциалом. Только что в дидактическом аутотренинге последней главы со ссылкой на доклад академика Г.В. Осипова говорилось, что треть всех величайших научных открытий ХХ века сделана учеными бывшего СССР и России. По оценке отечественного экономиста А.И.Неклессы, сумма всех тех открытий и изобретений, научных заделов, которые имеются сегодня в стране, измеряется многими десятками миллиардов долларов. Почему все провисает?

Один из ответов: нужно активнее пользоваться теми средствами социального продвижения, которые наработаны в общественных структурах. Изучить, например, как поставлено продвижение новомодных религиозных сект, политической рекламы или новых торговых технологий!

Другой ответ, который бы я предложил в развитие первого: пришло время не просто целенаправленно продвигать нововведения, необходимо создавать масштабную государственную систему их эксплуатации. Подходы к созданию технопарка, включая и социальные, лишь заявка пока на приближение к этому.

Некоторое время назад К.Оппенлендер (ФРГ), комментируя предпосылки к новой инновационной политике, выделял три движущие силы прогресса – инноватора, организацию и окружающую среду. И при этом называл в качестве объединяющего начала Совет по инновациям при канцлере Германии. Кроме того, он ссылался на опыт внутренней политики всемирно известной фирмы «Сименс», создавшей свою систему формирования и использования инновационного потенциала. Усилия ее руководства направлены прежде всего на тренировку изобретательности сотрудников, работу инновационных групп, утверждение в каждом психологии инноватора.

Попытки создавать нечто схожее есть и у нас. Свои инновационные советы существуют в Москве, Петербурге, Белгороде, Красноярске, других городах. Очень масштабно программируется инновационная деятельность в Московской области, где лидерами в этой области являются такие наукограды, как Королев, Реутов, Дзержинск, Дубна и другие. Вопрос, однако, в координации их усилий и затрат. В конечной эффективности научных разработок.

Известно уже давно, что даже маленькое движение в рамках чистой науки при хорошей технической и социокультурной «раскрутке» дает огромный диффузный резонанс в плане последствий. Потрясающие социальные инновации могут быть сделаны с помощью какого-нибудь ничтожного научного открытия, главное – построить формы его социального применения и инвестирования. В этом случае научные исследования – это ядрышки совершенно диковинных социальных приращений. А сейчас такой потенциал используется на одну десятую, не более: прогресс бежит вперед, и многие социокультурные и социотехнологические последствия элементарно не успевают реализовываться.

Вывод такого рода мы вправе трансформировать и на всю затронутую проблематику. Организация нового дела, экспериментальная проверка инновационных идей нуждаются в четком системном руководстве и разумных решениях. То есть во всем том, что определяет социально-технологическую культуру нового века и новых российских общественных приоритетов.

Во всех разделах своей книги в той или иной степени я касался этих проблем. Позиции и опыт социальных работников, социальных учреждений здесь, как легко было убедиться, разнятся. Одни пытаются бороться с нарастающими сложностями традиционными методами, без новаций. Вторые предпочитают новое, но уже апробированное, проверенное в других местах. Третьи идут на риск, эксперименты, пытаются приспособить разработки науки, инноваторов. Таких гораздо меньше – тонкий слой, как золотая фольга, где счет на микроны.

Можно ли этот слой наращивать – и тем более системно, последовательно? В первую очередь – с учетом постоянной учебы, формирования новой профессиональной психологии. Фирма «Сименс» тренирует своих сотрудников, внедряет в их повседневность инновационные навыки. Почему нельзя то же самое применять для социальных работников? Способности, как и мускулы, растут в процессе тренировки… Слабость (в том числе и материальная) системы российских социальных учреждений – не оправдание, чтобы вовсе не заниматься наращиванием инновационного потенциала.

Отдельная тема – молодые специалисты и руководители социальных учреждений, отраслей и предприятий социальной сферы. Им проще начинать работать по-новому, не имея за плечами прошлых стандартов, иного мышления. Ведь легче становиться, если следовать известному управленческому афоризму, «частью решения», а не частью проблемы». Хотя эту тему можно трактовать и шире: предусмотреть во всех вузах не просто факультативы, курсы по инноватике, а профильную специализацию студентов и получение ими профессии «организатор инновационной деятельности» («новодел»). Такую специализацию можно и дифференцировать: организатор инноваций в социальной сфере, в образовательной сфере.

Особый акцент на социальной сфере оправдан, ибо в ее традициях методы и приемы организации, свойственные массовому производству, разработке техники. Но надо ломать стереотипы. Скажем, выпускник вуза – специалист по социальной работе должен выходить из стен учебного заведения социальным инноватором. Его дипломная тема обязана иметь статус инновационного социального проекта. Это очень актуально!

Вопрос о месте молодых в процессе модернизации российского общества вообще выдвигается все больше на передний план, поскольку самобытность наших условий вряд ли имеет аналоги в мировой практике. Мои коллеги не раз отмечали, что значительная часть сегодняшней молодежи является носителем представлений своих родителей и дедов о социальной справедливости, государственных правовых гарантиях на труд, бесплатное образование и здравоохранение, социальную защиту. Сформировался даже достаточно устойчивый и своеобразный «генетический код», способный обострять и усложнять существующие общественные противоречия. И на этом фоне, конечно же, нельзя ограничиваться сугубо частными, прикладными социальными инновациями, на уровне лимитированной своими специфическими рамками социальной работы.

Инноваторы, понятно, есть во всех сферах, и в любой из них свои трудности. И эти трудности надо учиться преодолевать, знать цели и критерии их оценки. Только тогда ясен будет смысл того, что и ради чего делает инноватор.

В свое время писатель Юрий Тынянов предупреждал: нельзя судить пулю по цвету, вкусу, запаху, она судима с точки зрения ее динамики. Далее он прилаживал эту сентенцию к анализу литературного произведения, а я использую ее применительно к инновациям. Так вот, обособляя трудности в судьбе некоего социального нововведения, мы не должны ставить его вне исторических или более локальных временных проекций; тогда с помощью ретроспективного анализа, сравнения социального опыта могут быть быстрее достигнуты как нужная цель, так и определенное самоутверждение инноватора – социального работника.

Вне общественного контекста бесполезно искать знак равенства между «новым» и «хорошим» – на этот внутренний настрой человека тоже указывал Тынянов-исследователь. Вся суть «новой формы», по его мнению, в новом принципе конструкции, в новом использовании отношений конструктивного фактора и факторов подчиненных. Взаимодействие такого рода факторов должно неизменно разнообразиться, видоизменяться, чтобы быть динамичным. Принцип убойной пули!

Не буду заканчивать, однако, на столь агрессивной ноте. Напомню лучше классическую формулу, пригодную для сторонников любых стратегий, идеологий или отраслевых откровений. Она звучит вполне банально: подлинные взаимосвязи нового со старым открываются лишь тогда, когда это новое приобретает уже завершенную форму. Оставлю за скобками, само приобретает или благодаря чьим-то самоотверженным усилиям. Ведь чему-то мы уже научились!

В конце концов, надеюсь, определенные уроки по ходу наших совместных занятий с этой книгой извлечены. И если извлечены, то расставить самим читающим оставшиеся точки не составит, полагаю, особого труда. При всем том, конечно, что за страницами учебника остается настежь открытый и бессрочный главный урок – урок жизни. Вечная целина для инноваторов.