Христианство и Митраизм

Еще одно подозрительное сходство христианства с другой, более ранней религией митраизмом. Приведу здесь выдержки из нескольких книг по истории религии.

Ни с одной религией древности христианство не вело такой упорной и тяжёлой борьбы, как с религией персидского бога Митры. Митраизм был самым грозным соперником христианства, но в то же время более, чем другие религии, был близок христианству, поскольку ни одна из восточных религий не содержит столько общих с ним черт.

Митра, как и Христос, - посредник между богом и людьми. Христос, Сын Божий, творит волю Бога, Отца Своего, пославшего Его на Землю. Так же и Митра, сын верховного бога Ахура-Мазды, творит его волю. И Митра, и Христос ведут борьбу со злом, оба они противники всякой несправедливости на Земле. Как Митра борется с Анхра-Майнью и его демонами, так же и Христос борется с сатаной и его слугами, которые будут побеждены окончательно лишь в последний день существования мира.

Совершив свои подвиги на Земле, возносится Митра на небо к своему отцу Ахура-Мазде. Так и Христос, исполнив на Земле волю Отца Своего и пострадав, возносится к Богу-Отцу, чтобы прийти на Землю в последний день мира.

Много общего в ритуалах христианства и митраизма. В культе Митры существовал особый обряд омовения, который способствовал очищению от греха вновь посвященного. Этот обряд сильно напоминает таинство крещения в христианстве, также очищающее от грехов.

Священная трапеза в митраизме имеет сходство с христианским таинством причащения. Священная трапеза в митраизме как бы повторяет пир Митры и его помощников. В христианстве таинство причащения творится как воспоминание о Тайной Вечере Христа и его близких учеников.

Учение о жречестве как посреднике между верующими и Митрой во многом сходно с учением о священнослужителях в христианстве. В митраизме жрецы были не только служителями культа. Они были хранителями мудрости, изучали медицину, астрологию, историю, исцеляли души. Жрецы исповедовали и отпускали грехи. Если верующий запятнал себя грехом, он шёл в храм к жрецу, который налагал на него то или иное наказание. Подобные черты присущи и христианству.

В митраизме важную роль играет стремление к духовной чистоте. Это стремление часто приводило последователей митраизма к аскетизму, связанному с соблюдением строжайших запретов, постов, целого ряда воздержаний. И это вполне оправданно, так как сам Митра - бог духовно-нравственной чистоты, праведности и справедливости. То же самое прослеживается и в христианстве.

Как и в христианстве, культ Митры требует праведной жизни от посвященных. Им предписываются как важнейшая добродетель правдивость, строгое соблюдение данного слова. Всё это, конечно, сближало культ Митры с христианством. Митраисты считали себя братьями, и между ними даже было в ходу обращение друг к другу "возлюбленный брат". Известно, что так же обращались друг к другу и христиане - братья во Христе.

Наконец, и христианство, и митраизм считали праздничным днём воскресенье. А 25 декабря праздновали один из самых важных своих праздников: христиане - Рождество Христово, а митраисты - рождение своего непобедимого бога-солнца. В пику этому христиане стали так же называть Христа новым именем - Солнцем правды.

Еще одно сходство - в митраизме после инициации запечатлевали чело нового члена раскаленным железом. Христианские апологеты II-III вв. видели в этом подобие миропомазания. Кроме того, митраизм, появившийся задолго до рождения Христа, включал в себя веру в конец света, страшный суд и воскресение во плоти.

Естественно христиане ненавидели митраизм, как самого конкурентоспособного религиозного противника. Поэтому, после принятия христианством официального статуса государственной религии, оно жестоко расправляется со своим оппонентом. Так, для того, чтобы раз и навсегда осквернить митреум, применялась такая мера - жреца Митры казнили, а его труп зарывали прямо в святилище Митры. Этим оно осквернялось навсегда.

И здесь можно сколько угодно говорить о том, что «Бог приготавливал человечество к принятию истин христианства», что всяческие языческие «тримурти» и «треглавы» были лишь подготовкой человеческого разума для принятия «непостижимого учения о троице». Факты синкретизма налицо.

В то время я ставил себе эти вопросы и не находил на них ответа, продолжая служить священником и молясь перед престолом словами из Евангелия: «Верую, Господи, помоги моему неверию»

Чтобы разобраться со всеми этими вопросами, я решил продолжить свое образование и поступил учиться в Санкт-Петербургскую Духовную Академию.

Там я постарался умножить свои знания, но в течение трех последующих лет обучения противоречия только возникали. Сами преподаватели нам говорили о многих несоответствиях между текстом Библии и современным учением церкви. А один даже заявил, что в Библии нет учения о жизни души после смерти! Естественно, все эти вещи нам предлагали фильтровать и не выдавать полученные знания в беседах с простыми прихожанами.

Параллельно я заочно поступил в Курский Госуниверситет на отделение религиоведения. Там я предполагал глубоко изучить все многообразие мировых религий. Но, к сожалению, и там основным направлением было православие, что не соответствовало предназначению факультета. Тут у меня появилась возможность путешествовать, и я решил свои поездки посвятить изучению мирового религиозного опыта.

Первая моя поездка получилась в Иран. Переступив границу Ирана, я сразу же поразился чистотой людей, их откровенностью и гостеприимством. Я нигде не видел пьяной праздношатающейся молодежи. Еще меня поразило то, что практически все те, с кем я встречался, исповедовали Ислам не поверхностно, лишь внешне считая себя мусульманами, но исполняли все предписания Корана, свою жизнь строили по нему. И в этом есть огромный пример для тех, кто сегодня считает себя христианином, лишь потому, что был крещен когда-то в детстве.

Посетив многие священные исламские места, я стал читать Коран и глубже изучать историю возникновения ислама. После Ирана я побывал в Косово, где увидел другую не совсем приятную сторону мусульманской жизни, в которой разрушают православные храмы и убивают людей. Но при внимательном исследовании сербско-албанского конфликта я понял, что во всем этом религия не виновата. Ее использовали как средство, чтобы поссорить людей и получить власть над мелкими раздробленными государствами.

В январе этого года я участвовал в христианской конференции в Кении, а по ее окончании путешествовал по Африке. Там я так же столкнулся с мусульманами и все более и более проникался к ним симпатией. В это же время я не переставал изучать Коран и основы ислама.

На Занзибаре со мной произошел такой случай. Прогуливаясь вечером по узким улочкам Стоунтауна, я встретил старика африканца, сидящего на пороге старой мечети. Я спросил его, где можно найти дешевое кафе, чтобы поужинать. Он встал и пошел показать мне хорошее место для трапезы и остался поужинать со мной.

За ужином старик спросил меня, чем я занимаюсь. Я ответил ему, что в данный момент сильно интересуюсь исламом. «А что ты будешь делать, когда изучишь ислам?», - спросил меня мой собеседник. «Буду изучать что-нибудь другое», - ответил я. Старик посмотрел мне прямо в глаза и сказал: «Я думаю, что ты примешь ислам». Тогда я не придал значения словам случайного знакомого, но именно в тот момент я впервые задумался о том, что могу стать мусульманином.

Вернувшись домой, я купил в книжном магазине много мусульманской литературы и стал внимательно ее изучать, продолжая и мои исследования по библеистике. И с каждым днем все более и более проникался исламом, искал его.

Незадолго до принятия мною окончательного решения о принятии ислама, мне в руки попался DVD диск, на котором был записан межрелигиозный диспут между мусульманином Али Вячеславом Полосиным и православным священником Даниилом Сысоевым. Я внимательно просмотрел обе части полемики и еще раз убедился в аргументированной позиции мусульман.

Конечно, священник Даниил Сысоев показал себя как хороший оратор, но так и не смог ответить на многие поставленные оппонентами вопросы, как и не смог объяснить всем присутствующим, как Безграничный и Невместимый Творец смог «стать», то есть воплотиться.

Конечно, все вышеприведенные мною цитаты и ссылки не являются полными. Да и не одни они укрепили меня в моем решении. Так же как и не внешние признаки и обряды в исламе. Прежде всего, это личные отношения с Богом. И здесь, все умозаключения, всё внешнее отходит на второй план. Остаешься только ты и Бог.

Последние дни моего служения в качестве священника были особенно трудными для меня. Практически окончательно убедившись в своем мировоззрении, я просто разрывался на части. Внимая словам родных и друзей, многие из которых знали о моих исканиях, я совершал литургию и просил Бога простить меня за мои сомнения и укрепить в Его Божественной истине. И такой момент наступил. В одночасье я понял, что больше не могу считать себя священнослужителем. Не могу оставаться внешним совершителем церковных таинств. И свое такое решение я считаю честным, так как вступать в сделку со своей совестью для меня неприемлемо.

Конечно, для священника тяжело отказаться от своей службы, от всего того, к чему привык. Я делился со своими собратьями-священниками своими мыслями, но они в основном, на все мои аргументы отвечали одним – не занимайся ерундой, подумай, сейчас тебя запретят, чем будешь кормить семью? А один прямо сказал, что боится со мной разговаривать, так как ему нечем ответить на все мои доводы.

Тем не менее, я окончательно решил порвать со своим служением в церкви и написал письмо архиепископу Курском Герману, где попросил почислить меня за штат епархии и освободить от всех занимаемых мною должностей (я был руководителем Молодежного отдела Курской епархии и преподавателем истории церкви в Курской Духовной семинарии).

Вскоре я написал еще одно письмо, где объявил, что более не являюсь служителем и членом православной или любой другой христианской церкви. В Соборной мечети Москвы при нескольких свидетелях я произнес шахаду (свидетельство веры) и теперь являюсь мусульманином.

Имея в церковной среде многих знакомых и друзей, я не хочу, чтобы они связали мой уход из христианства с нравственными пороками, бытующими в православной церкви. И поэтому сознательно не пишу всех тех негативных вещей, которые я увидел за годы моего пребывания там.

Мой исход – это моя личная хиджра к заветам Бога единственного и милосердного. Но, конечно, я буду очень рад, если кто-то еще, воодушевившись моим примером, начнет изучать религию Единого Истинного Бога и сможет стать Его последователем. Как известно, в религии нет принуждения, и каждый сам должен избрать путь к Богу. Лично я свой окончательный религиозный выбор уже сделал.

Краткая биография:

Владислав Сергеевич Сохин родился в Курске. В 1998 по 2003 обучался в Курской Православной Духовной Семинарии, с 2003 по 2006 в Санкт-Петербургской Духовной Академии, с 2002 года в Курском Государственном Университете (отделение религиоведения).

В 2000 году был посвящен в сан диакона Русской Православной Церкви, в 2001 году в сан священника. За время служения был членом Церковно-краеведческого отдела Курской епархии, последние два года возглавлял Молодежный отдел при епархии и являлся преподавателем Общей церковной истории в Курской духовной семинарии.

Женат, имеет троих детей.

Владислав Сохин
Мое отношение к Иисусу после принятия Ислама

Сразу же после принятия Ислама на меня обрушилась целая волна негодования, оскорблений, обвинений в предательстве, даже угроз. И это в демократической стране, где действует закон «О свободе совести», где в ст. 3 четко прописано: «В Российской Федерации гарантируются свобода совести и свобода вероисповедания, в том числе право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакой, свободно выбирать и менять, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними».

Одним из главных аргументов моих оппонентов является то, что я «предал Христа», отвернулся от него и даже не верю в его существование. Поэтому я счел целесообразным рассказать о том, как изменилось мое отношение к Иисусу (мир ему), и действительно ли я, как сказано в Официальном заявлении Епархиального совета Курской епархии РПЦ, «отрекся от Христа».

Наверно, сейчас почти не найдешь на земле такого места, где бы не знали о личности Иисуса. Новый Завет тиражируется миллионами, переводится на разные языки, а о личности Христа было написано не мало книг и снято множество фильмов. Большинство христиан считают его Богом, мусульмане почитают его как великого пророка и посланника Всевышнего, представители других мировоззрений видят в нем сильную историческую личность.

Кем же в действительности был Иисус? Как человек, родившийся в стране с многовековыми православными традициями, я воспринял утверждение «Иисус Христос = Бог», как априори. Потом уже, читая Новый Завет, я сталкивался со многими местами, противоречащими этому утверждению, но старался верить в незыблемость учения христианской церкви.

Более того, церковь мне предлагала небольшое количество цитат из Библии, которые якобы подтверждают то, что центральный евангельский персонаж является действительно «богочеловеком». Многие эти места, как я потом выяснил, лишь отражали мнение об Иисусе некоторых людей, либо оказались позднейшими вставками или умышленными искажениями. Об этом пишут даже православные толкователи и библеисты.

Дабы не быть голословным, приведу в пример слова из Послания Павла к Тимофею: «Великая благочестия тайна: Бог явился во плоти» (1Тим.3:16). Вот что пишется о достоверности этих слов в православной «Толковой Библии», изданной приемниками А. Лопухина: «Прежде всего, нужно установить правильное чтение этого места. Во многих древних рукописях и у некоторых святых отцов и учителей Церкви вместо выражения Theos (Бог) стоит выражение os = который, а в иных даже "o" - средний род от местоимения os. Поэтому новейшие толкователи в большинстве стоят за чтение: "который явился во плоти" и ставят это предложение в отношение или к выражению "тайна", или к выражению "дом Божий". Но мы держимся чтения таких уважаемых отцов, каковы Златоуст, Феодорит, Иоанн Дамаскин и др., которые все здесь читают: "Бог явился...". Притом, если даже мы согласимся и с чтением древних рукописей, читающих: "Который явился...", то все же должны, по необходимости, выражение "который" относить к подразумеваемому существительному, потому что все попытки отнести это местоимение к другим предыдущим выражениям представляются крайне неудачными».

Здесь православные толкователи Библии, признавая недостоверность этой цитаты, прямо заявляют о том, что «по необходимости» должны все же признавать ее более позднюю трактовку, так как именно в таком виде читали это место в Новом Завете «уважаемые отцы». Поэтому я решил разобраться, а что о себе говорил сам Иисус (мир ему)? Считал ли он себя Богом? Учил ли он других именно такому о себе представлению?

Для этого я стал снова и снова внимательно перечитывать Новый Завет, параллельно изучая толкования известных исследователей. Но уже с той позиции, что «Иисус» не тождественно «Бог». И выяснил, что в тексте Евангелий Иисус ни разу не называет себя Богом.

Названия «Христос» и «Сын Божий» нельзя считать тождественными слову «Бог». Слово «христос» представляет собой перевод еврейского «машиах» и означает «помазанник» (Мессия), тот на ком пребывает благодать Божья. Поэтому, «христом» был пророк и царь Давид, персидский царь Кир (см. Ис. 45,1: «Так говорит Господь помазаннику (греч. "христо") Своему Киру) и многие другие. Слова же «Сын Божий» означают лишь то, что человек предан Богу сыновней любовью, исполняет волю Его, не противоречит Его повелениям.

Поэтому Иисус и обращался к Богу «Авва», «Отец». Притом, не стоит забывать тот факт, что когда книги Нового Завета писались или переводились на распространенный в то время древнегреческий диалект «койне», то все слова записывались обычными строчными буквами. Заглавных тогда не существовало. И слова «Сын Божий», будь они обращены к Иисусу или к кому другому, одинаково писались с маленькой буквы. Лишь позже христианские переписчики стали писать слово «сын» с заглавной буквы, если оно касалось личности Иисуса.

Сам же Иисус неоднократно говорил о своей именно пророческой, посланнической миссии. Для чего приходили пророки? Для того, чтобы от имени Всевышнего укрепить веру в Него, очистить ее от человеческих выдумок и заблуждений. Иисус так же приходил «не нарушить закон, но исполнить» (см. Мф. 5, 17), очистить его от извращенного человеческого понимания. Он многократно обличал книжников и фарисеев, которые, являясь народными учителями, исполняли лишь внешние предписания закона, забывая о внутреннем его исполнении.

Народные старейшины невзлюбили именно за это Иисуса. Ведь он, по сути дела, изменял многие обычаи, которые сложились в течение долгого времени. И подкреплял свои слова чудесами, исцеляя больных и воскрешая мертвых. Он называл себя исполняющим волю Божью, тогда как книжников и фарисеев называл лицемерами.

Мало того, за ним ходила огромная толпа последователей, что представляло опасность не только для первосвященников, но и римскими властями могло быть расценено как подстрекательство к восстанию. Задумав убить Иисуса, иерархия просто хотела, с одной стороны, избавиться от бельма в глазу, мешающего их привычному взгляду на мир, на Бога и Его закон, а с другой, получить хорошую оценку со стороны римского прокуратора.

Если верить тексту Евангелия, то Иисус сам произнес такие слова: «А впрочем, Мне должно ходить сегодня, завтра и в последующий день, потому что не бывает, чтобы пророк погиб вне Иерусалима» (Лк. 13, 33). Здесь он, с одной стороны, предугадывает то, что его хотели схватить и предать смерти в Иерусалиме, с другой же стороны, сам ставит себя в ряд с другими пророками.

Именно при таком образе прочтения Евангелий и других книг Нового Завета становятся совершенно очевидна пророческая и посланническая миссия Иисуса. Вот лишь несколько таких примеров (сохранена орфография синодального перевода):

Матфей 13:54, 57: «И, придя в отечество Свое, учил их в синагоге их, так что они изумлялись и говорили: откуда у Него такая премудрость и силы?.. И соблазнялись о Нем. Иисус же сказал им: не бывает пророк без чести, разве только в отечестве своем и в доме своем».

Лука 7, 16: «И всех объял страх, и славили Бога, говоря: великий пророк восстал между нами, и Бог посетил народ Свой».

Лука 7, 39-47: «Видя это, фарисей, пригласивший Его, сказал сам в себе: если бы Он был пророк, то знал бы, кто и какая женщина прикасается к Нему, ибо она грешница. Обратившись к нему, Иисус сказал: Симон! Я имею нечто сказать тебе. Он говорит: скажи, Учитель. Иисус сказал: у одного заимодавца было два должника: один должен был пятьсот динариев, а другой пятьдесят, но как они не имели чем заплатить, он простил обоим. Скажи же, который из них более возлюбит его? Симон отвечал: думаю, тот, которому более простил. Он сказал ему: правильно ты рассудил. И, обратившись к женщине, сказал Симону: видишь ли ты эту женщину? Я пришел в дом твой, и ты воды Мне на ноги не дал, а она слезами облила Мне ноги и волосами головы своей отерла; ты целования Мне не дал, а она, с тех пор как Я пришел, не перестает целовать у Меня ноги; ты головы Мне маслом не помазал, а она миром помазала Мне ноги. А потому сказываю тебе: прощаются грехи ее многие за то, что она возлюбила много, а кому мало прощается, тот мало любит».

В вышеприведенном тексте Иисус, получив от Бога знание о сомнениях Симона в его пророческом служении («если бы Он был пророк»), через притчу указывает на свою миссию, на то, что Всевышний дает ему знание о мыслях других людей и что Бог прощает покаявшимся грешникам их грехи. Кстати, здесь, как и в других параллельных текстах (см. Мф. 9,2; Мф. 9,5; Мк. 2,5; Лк. 5,20), Иисус, как и подобает пророку, именно изрекает слова от Всевышнего, говорит «прощаются тебе грехи твои», а не «я прощаю твои грехи».

Первые апостолы также видели в Иисусе его пророческую миссию:

Лука 24, 19: «Они сказали Ему: что было с Иисусом Назарянином, Который был пророк, сильный в деле и слове пред Богом и всем народом».

Если даже Иисус и называл себя сыном Божьим, то это было в иносказательном смысле, т.е. тем, кто исполняет волю Всевышнего, как сын исполняет волю своего отца. Мало того, Иисус сам подтверждал и указывал на правильность такого понимания:

Матфей 16, 15-17: «Он говорит им: а вы за кого почитаете Меня? Симон же Петр, отвечая, сказал: Ты - Христос, Сын Бога Живаго. Тогда Иисус сказал ему в ответ: блажен ты, Симон, сын Ионин, потому что не плоть и кровь открыли тебе это, но Отец Мой, Сущий на небесах».

С точки зрения христианского богословия, эти слова нужно принимать как свидетельство самого Иисуса (мир ему), о том, что он является второй ипостасью святой Троицы, единосущной первой ипостаси – Богу-Отцу. В подтверждение этого богословы приводят другие слова Иисуса, из Евангелия от Иоанна: «Я и Отец – одно» (Ин. 10, 30).

Но почему-то похожие слова, сказанные Христом несколько глав ниже по тесту, христианами уже не понимаются в таком значении: «Да будут все одно, как Ты, Отче, во мне, и я в Тебе, так и они да будут в нас одно, - да уверует мир, что Ты послал меня. И славу, которую Ты дал мне, я дал им: да будут одно, как мы одно» (Ин. 17, 21-22).

Если понимать эти слова в том же контексте, то тогда надо и учеников Иисуса ввести в ипостасные отношения в Троице, сделать их едиными по сущности с Богом. Но тогда это будет самой невиданной ересью. А если слова Иисуса: «Я и Отец – одно», воспринимать как единство по духу и вере, то тогда эти две цитаты гармонично совмещаются друг с другом. Так же и слова Петра – «Ты - Христос, Сын Бога Живаго», следует понимать как то, что в Иисусе Петр видел помазанника Божьего, сына, который исполняет волю своего Отца.

В Новом Завете мы можем встретить еще множество цитат, так или иначе свидетельствующих о том, что Иисус (мир ему) был избранником Всевышнего, Его посланником и пророком, но всего лишь человеком. Даже Павел Тарсийский, не смотря на свое понимание христианства, отличное от иерусалимского, говорит о Единстве Бога и об Иисусе так: «Ибо един Бог, един и посредник между Богом и человеками, человек Христос Иисус» (1 Тим. 2,5).

Все эти вышеприведенные моменты могут кому-то показаться не убедительными, и он, в свою очередь приведет контраргументы. Но и статья эта задумывалось мною не как серьезное богословское исследование, а лишь для того, чтобы показать, что не только я, но и весь мусульманский мир признает Иисуса (мир ему) и считает его одним из величайших людей, когда-либо живших на земле.

В Священном Коране говорится:

«Вот сказал Аллах: “О Иса (Иисус), сын Марьям (Марии)! Говорил ли ты людям: «Примите меня и мою мать двумя богами наряду с Аллахом»?”. Он сказал: “Пречист Ты! Как я мог сказать то, на что не имею права? Если бы я сказал такое, Ты бы знал об этом… Я не говорил им ничего, кроме того, что Ты мне велел: «Поклоняйтесь Аллаху, моему Господу и вашему Господу» (Коран, сура 5, 116-117).

А в суре «Аль-Ихлас» (111) - «Очищение веры», сказано:

"Скажи: «Он – Аллах Единый,