Эмоциональный интеллект

чтобы погрузиться туда и утонуть в нем. Существует очевидная разница, к примеру, между состояниями, когда один человек просто страшно разгневался на другого и когда этот человек, сохраняя способность к самоанализу, думает: «А ведь я взбе­шен», даже если им владеет приступ гнева. В аспекте нервных механизмов осознания такой незначительный сдвиг в менталь­ной деятельности, по-видимому, оповещает о том, что нео­кортикальные схемы активно следят за эмоциями, а это уже первый шаг к установлению некоторого контроля. Такое уме­ние разбираться в своих эмоциях составляет основополагаю­щую эмоциональную компетенцию как умение, способность, на которой формируются все остальные, например, эмоцио­нальный самоконтроль.

Самоосознание, таким образом, означает «осведомленность как о своем настроении, так и о мыслях об этом настроении», как выразился Джон Майер, психолог университета в Нью-Гэмп-шире, который вместе с профессором Йельского университе­та, Питером Сейлови, разработал теорию эмоционального ин­теллекта. Самоосознание бывает нереагирующим, не дающим никакой оценки слежением за внутренними состояниями. Од­нако Майер установил, что такого рода восприятие может ока­заться менее хладнокровным, поскольку обычный набор мыс­лей, свидетельствующих о включении самоосознания, включает и такие: «Мне не следовало поддаваться этому чувству», «Я ду­маю о хорошем, чтобы утешиться и приободриться» и — при более ограниченном самоосознании — мимолетную мысль: «Не думать об этом» как реакцию на что-то крайне неприятное или огорчительное.

Несмотря на то что существует логическое различие меж­ду осведомленностью о чувствах и действиями, направленны­ми на их изменение, Майер считает, что для достижения всех практических целей и осведомленность, и действия обычно тесно связаны друг с другом: осознать скверное настроение значит захотеть избавиться от него. Однако это осознание от­личается от усилий, которые мы прилагаем, чтобы удержать­ся от действий по эмоциональному импульсу. Приказывая «Перестань сейчас же!» ребенку, которого гнев довел до того, что он ударил товарища по игре, мы можем остановить по-

Дэниел Гоулллан

бои, но гнев будет кипеть по-прежнему. Мысли ребенка будут все так же сосредоточены на спусковом крючке гнева: «Но ведь он же украл мою игрушку!» — и гнев не утихнет. Самоосозна­ние оказывает более мощное влияние на сильные враждебные чувства: осознание «А ведь я испытываю гнев» предоставляет ббльшую свободу выбора — не только не руководствоваться им в своих действиях, но и дополнительно постараться изба­виться от него. V Майер полагает, что люди склонны придерживаться следу­ющих характерных манер следить за своими эмоциями и справ­ляться с ними:

• Знающие себя. Понятно, что, отдавая себе отчет в своих на­строениях, когда таковые у них есть, эти люди уже облада­ют некоторыми познаниями относительно своей эмоцио­нальной жизни. Их ясное представление об эмоциях, воз­можно, укрепляет другие характерные черты их личности: они автономны* и уверены в своих границах**, пребывают в добром психологическом здравии и склонны к позитив­ному взгляду на жизнь. Приходя в дурное расположение духа, они не размышляют о нем и не терзаются по его пово­ду, а способны быстрее отделаться от него. Короче говоря, их внимательность помогает им справляться со своими эмо­циями.

• Поглощенные эмоциями. Это люди, часто ощущающие, что эмоции захлестывают их, а они не в силах избавиться от них, словно их настроения приняли руководство на себя. Они переменчивы и не слишком осведомлены о своих чувствах, так что они бывают погружены в них, вместо того чтобы видеть все в истинном свете. А в результате они почти не пытаются избежать дурных настроений, чувствуя, что не имеют никакого контроля над своей эмоциональной жиз­нью. Они часто ощущают, что переполнены эмоциями, и не владеют собой в эмоциональном плане.

* Автономия — способность личности к самостоятельным ответ­ственным решениям, независимым от внешнего давления.

** Имеются в виду границы между областями психологического про­странства.

Эмоциональный интеллект

• Принимающие эмоции как нечто неизбежное. Хотя эти люди часто имеют ясное представление о том, что чувствуют, они при этом склонны принимать свои настроения как нечто неизбежное и поэтому не пытаются изменить их. По-види­мому, существуют два вида таких «примиренцев»: одни обычно пребывают в хорошем настроении и поэтому не имеют желания менять его; другие — несмотря на полную осведомленность о своих настроениях — подвержены дур­ным мыслям, но принимают их с полным попустительством, ничего не предпринимая, чтобы изменить их, несмотря на свой дистресс, — модель, распространенная среди, скажем, унылых людей, смирившихся со своим отчаянием.