Опасные придворные игры: предостережение

Талейран был непревзойденным придворным, особенно в отношении его господина,

Наполеона. Когда они только знакомились друг с другом, Наполеон вскользь заметил: «На днях я

приду на обед в ваш дом». У Талейрана был дом в Отейле, в окрестностях Парижа. «Буду

счастлив, мой генерал, — ответил министр. — И, поскольку мой дом недалеко от Булонского леса,

вы сможете развлечься, немного постреляв после обеда».

«Я не люблю стрелять, — сказал Наполеон, — но я люблю охоту. Есть ли в Булонском лесу

кабаны?» Наполеон был родом с Корсики, где охота на кабана — излюбленное развлечение.

Задавая вопрос о кабанах в Париже, он показал себя провинциалом, настоящей деревенщиной.

Талейран не рассмеялся, однако он не мог устоять перед соблазном разыграть человека, который

был теперь его руководителем в делах политики, не превосходя его ни по крови, ни по

благородству, поскольку Талейран принадлежал к старому аристократическому роду. Итак, на

вопрос Наполеона министр ответил просто: «Очень немного, мой генерал, но осмелюсь сказать,

что вам удастся найти одного».

Было решено, что Наполеон прибудет в дом Талейрана на следующий день к семи часам

вечера и проведет там также следующее утро. «Охота на кабана» должна была состояться вечером.

Все утро взволнованный генерал ни о чем не мог говорить, кроме охоты. Тем временем Талейран

тайком отправил слуг на рынок, приказав им купить двух огромных черных свиней и доставить их

в знаменитый парк.

После обеда охотники со сворами собак отправились в Булонский лес. По секретному

сигналу Талейрана слуги выпустили одну из свиней. «Я вижу кабана!» — радостно вскрикнул

Наполеон, вскочил на коня и пустился в погоню. Талейран остался позади. Через полчаса скачки

по парку «кабана» наконец удалось схватить. В момент триумфа к Наполеону подошел один из его

приближенных, который понимал, что пойманное существо никак не могло быть кабаном, и

боялся, что генерала высмеют, если история получит огласку. «Сир, — сказал он Наполеону, —

вы понимаете, конечно, что это не кабан, а домашняя свинья».

В ярости Наполеон пустился вскачь к дому Талейрана. По пути он осознал, что может стать

объектом множества шуток и что вспышка гнева по отношению к Талейрану лишь поставит его в

еще более смешное положение. Лучше уж показать, что он отнесся к этому с юмором. Однако ему

было трудно скрыть свое негодование.

Талейран решил попытаться смягчить ситуацию и умаслить задетое самолюбие генерала.

Он попросил Наполеона повременить с возвращением в Париж — нужно еще раз поохотиться в

парке. Там было много кроликов, охота на которых была любимым времяпрепровождением

Людовика XVI. Талейран даже предложил Наполеону воспользоваться набором ружей, который

некогда принадлежал Людовику. Лестью и уговорами он убедил Наполеона снова отправиться на

охоту.

Охота состоялась на следующий день. По пути Наполеон сказал Талейрану: «Я не Людовик

XVI, конечно же, мне не удастся убить и одного кролика». Но в тот день, как ни странно, парк

кишел кроликами. Наполеон подстрелил не меньше полусотни, и его настроение изменилось от

гнева до удовлетворения. В конце его азартного приключения со стрельбой, однако, к нему

подошел тот же приближенный и шепнул: «Сказать правду, сир, я начинаю думать, что и это не

дикие кролики. Подозреваю, что этот плут Талей-ран сыграл с нами еще одну шутку».

Роберт Грин «48 законов власти»

Роберт Грин «48 законов власти» 173

(Предположение это было верным: Талейран послал нескольких слуг, чтобы они купили на рынке

несколько десятков кроликов и выпустили их в парк.)

Наполеон немедленно поднял на дыбы своего коня и галопом умчался прочь, на этот раз

прямо в Париж. Впоследствии, предупреждая Талейрана, что ни одной живой душе не должно

стать известно о происшествии, Наполеон предупредил, что, если он станет посмешищем для

Парижа, расплата будет ужасной.

Наполеон смог вновь доверять Талейрану только спустя долгое время и никогда не мог до

конца простить ему унижение.