Категоризация «иллюзорного» восприятия

Зрение считается самым надежным источником о реальности сущего и происходящего, однако именно зрение «поставляет» ненадежную информацию, фантастические образы. Человек знает о возможности искаженного восприятия и допускает, что чувства могут его обманывать. Как образно замечает Н.Д. Арутюнова, «к вúдению присоединяются видéния. Поле зрения человека начинает соприкасаться с иными мирами. Граница между ними стирается. Обман зрения создает особую область восприятия, лежащую между ложью и фантазией» (Арутюнова 2008, 102). Семантическое толкование «ложного», «иллюзорного восприятия» может быть представлено следующим образом: в сознании человека есть образ объекта или ситуации, который как бы воспринимается органами чувств, хотя на самом деле отсутствует объект действительности, воздействующий на органы чувств, или субъект не уверен, что он его воспринимает.

Язык показывает своими средствами, когда речь идет о существовании воспринятого, а когда только о впечатлении, которое может и не совпадать с действительностью. В русской языковой картине мира концептуализация восприятия как «ложного», «иллюзорного» находит языковое воплощение в словах мерещиться, чудиться, представляться, сниться, привидеться, мниться, грезиться, рисоваться, воображать. Презумпцией большинства вышеназванных глаголов является несоответствие перцептивного или ментального образа и действительности, однако отмечается, что чудиться допускает реальное существование объекта, а мерещиться предполагает, что отсутствует фрагмент действительности, реально воздействующий на органы чувств (Апресян 1995, 381).

В английской языковой картине мира «обман чувств», иллюзорное, обманчивое восприятие категоризуется посредством длительного вида глаголов see, imagine (Cruse 2000; Wierzbicka 1980). Дж. Остин, рассуждая о применении слова видеть и к обманчивым (delusive), и к достоверным впечатлениям, подчеркивает, что «обычное употребление слов иногда приходится расширять, чтобы охватить необычные ситуации» (Остин 1999, 208). Ситуации, связанные с порождением призрачных видéний, обманчивостью перцептивных образов, концептуализируются и через модус кажимости. Особенностью высказываний с модусом кажимости, номинирующих «ложное», «иллюзорное восприятие», является то, что в ассертивной части их семантической структуры одновременно содержится утверждение о восприятии субъектом некоторой ситуации и отрицание говорящим реальности этой денотативной ситуации. Импликатура возможного несоответствия положения дел действительности является частью лексического значения слов appear, seem, seeming, seemingly, что подтверждают дефиниции ‘easily seen but perhaps not real or genuine ’ (CIDE); ‘that seems to be but perhaps is not real’; ‘apparent to the senses or to the mind as distinct from what it is’ (OED; CIDE). Нельзя не обратить внимание на разную субъектную отнесенность сем: так, ‘easily seen’(легко видимый)отражает позициюнаблюдателя, а ‘perhaps not real or genuine’(возможно ненастоящий, неистинный)отражает позицию говорящего.Расхождение в оценке реальности / ирреальности связано с одновременной соотнесенностью с разными точками отсчета: одна коррелирует с микромиром субъекта модуса кажимости, а другая – с микромиром говорящего. Человек находится как бы сразу в двух мирах – реальном и кажущемся, в таких случаях, по замечанию И.Б. Шатуновского, пропозиция, которую имеет в уме индивид, «по-разному оценивается чувствами и разумом: чувства говорят, что Р есть, а разум – что Р нет» (Шатуновский 1996, 270). Такая «двойственность» объясняется тем, что личный субъект перцептивного глагола синкретично совмещает две роли – роль субъекта восприятия и роль субъекта ментального действия. Соответственно, предложения, описывающие восприятие, имеют в своем составе две пропозиции: перцептивную и эпистемическую, которая может быть опровергнута по причине своей ошибочности (Арутюнова 1999, 425). Рассогласование внутренних «голосов» чувства и разума категоризуется в пределах одной конструкции, ср.: I thought I heard something in the night, okay? About three this morning, actually. I got up and went into the hall. Nothing was there (King). В момент восприятия у воспринимающего субъекта возникает впечатление, что перцептивный образ существует в действительности, признание же ошибочности воспринимаемой ситуации, призрачности чувственных впечатлений ретроспективно. Несоответствие предицируемого признака реальному миру эксплицируется языковыми единицами с отрицательным истинностным значением - illusion, imagination, vision, которые вербализуют результат ментальной деятельности и одновременно квалифицируют содержание пропозиций, вводимых модусом кажимости, как ошибочные, не соответствующее действительности, ср.: Once I looked out and thought I saw Philipot beckoning to me through the glass. It was an illusion (Chase); I thought I heard something. Imagination. The nights make me all nervy (Greene).

В сфере действия модуса кажимости оказываются пропозиции, содержание которых сообщает о конструировании образа объекта, ситуации в тех случаях, когда объект в действительности не существовал в данном месте и в данное время и, следовательно, не был дан в восприятии, ср.: I walked around touching things, looking at things, seeing them new. Jo seemed everywhere to me, and after a while I dropped into one of the old cane chairs in front of the TV (King); He walked through the bleak alleys where they had walked four hours before. She seemed to be near him in the darkness. At moments he seemed to feel her hand touch his. Why had hesentenced her to death? (WS). Образ умершей жены (в обеих ситуациях) преследует персонажа повсюду. Приведенные примеры являются языковой концептуализацией призрачности возникающих в сознании образов. Причины возникновения мнимого образа могут быть различными: неточность показаний органов чувств вследствие объективно неблагоприятных условий восприятия (темнота, туман, отдаленность источника образа), неясность самих впечатлений. Ментальный образ может быть результатом больного или богатого воображения. Физическое и эмоциональное состояние самого субъекта (дремота, опьянение, физический недуг, усталость, эмоции типа страха) каузируют ментальные образы, не имеющие реального стимула, ср.:His shoulder was extremely sore from the impact and one leg seemed to be absent. He rubbed his limbs and gradually reassembled his body round about him (Murdoch). От боли человеку кажется, что у него нет ноги, хотя контекст опровергает иллюзорность кинестетических ощущений. В следующей ситуации у человека «двоится» в глазах от физической слабости: His voice was so weak he could hardly talk. He watched the doctor walk across the room to get his jacket and there seemed to be two of him (Sheldon). Несоответствие кажущегося действительному маркируется формой единственного числа существительного doctor и анафорическим употреблением личного местоимения him. Речь идет о мнимом образе, заведомо несоответствующем действительности. Мир, созданный мыслью человека, не может не противопоставляться ей. Денотативная ситуация в мире «как он есть» сопоставляется с воображаемой ситуаций, имеющей место в концептуальном мире субъекта, указывая на то, что образ, возникший в сознании, мнимый, что это лишь игра воображения.