Исследование 3: Облегчение адаптации детей к неизлечимой болезни и смерти родителя

Настоящее исследование, в котором мы предлагаем исследовать роль домашних животных в адаптации человека к утрате – это настоящее лонгитюдное исследование адаптации детей к серьезной болезни и смерти родителей от рака, и всесторонняя оценка соответственной эффективности двух превентивных вмешательств, разработанных для облегчения здоровой адаптации детей к утрате. Д-р Mesagno – второй главный исследователь и директор проекта, связанного с этим 5-летним исследованием, поддерживаемым грантом из Национального института психического здоровья. Эффективность вмешательства оценивается в способности детей сохранять компетентность, отражаемую в их уровне школьной успеваемости, социальной компетентности, самооценке, психиатрической симптоматике и поведенческих проблемах. Участвовать в исследовании предложили полным англоговорящим семьям, в которых был по крайней мере один ребенок в возрасте от 7 до 16 лет и родитель, больной раком, которому по прогнозам оставалось жить 4 – 6 месяцев. Исследование было разработано в экспериментальной манере с целевой группой из 110 семей, составляющих Лечебную группу 1, которым предложили участвовать в интенсивной программе клинического вмешательства, и 110 семей, составляющих Лечебную группу 2, которые получали расширенную поддержку социальных служб. Базовая (ЛГ1) информация собиралась во время неизлечимой болезни родителя, в ходе исследования, до инициирования любого вмешательства. Различия функционирования детей в группах также оценивались через 7 и 14 месяцев (ЛГ2 и ЛГ3) после смерти родителя.

Индивидуальные интервью проводились со здоровым родителем и всеми подходящими детьми в ЛГ 1, ЛГ 2 и ЛГ 3. Данные включали самоотчет, родительский отчет и отчет учителя. Всесторонняя оценка психологической адаптации детей проводилась стандартизированными способами измерения депрессии, тревожности, поведенческих проблем, компетентности, отношений со сверстниками и школьной успеваемости. Вдобавок, были разработаны несколько способов родительских и детских отчетов, чтобы оценить окружение семьи и качество детско-родительских отношений, в частности открытую коммуникацию в семье, восприятие детьми адекватности поддержки и степень постоянства в окружении. Мы также оценивали некоторые факторы риска, которые по ожиданиям ассоциировались с адаптацией детей к смерти родителя (например, осознание серьезности заболевания, ожидание стрессовых событий и число и длительность отделений от семьи). Наконец, мы оценивали психологическую адаптацию оставшихся супругов, которым предстояло в одиночку растить детей.

В течение первого года мы разработали расширенный список вопросов об истории животного, чтобы представить его семьям, участвующим в исследовании. В разработке опросника мы использовали, насколько возможно, предшествующие шкалы и реестры. Опросник истории животного собирает информацию об истории появления животного, изменениях в общении с животными, смене животных, интенсивности привязанности, совместной деятельности и отношении к животным.

В разработку этого опросника мы включили раздел истории животного из Реестра отношения к животным [PAI] (Wilson, Netting и New, 1987) и шкалу привязанности к животным, а также проверочный лист взаимодействия с животными, использованный Albert и Bulcroft (1987). Мы также включили несколько дополнительных пунктов из исследованийPoresky и коллег (1987), Davis (1987) и Templer и коллег (1981), пересмотрев формулировку этих дополнительных вопросов, чтобы сделать их форматными и соизмеримыми с другими пунктами. Мы также включили дополнительные пункты, которые охватывают области отношений с животными, известные из нашей работы и исследования скорби и хронических заболеваний, которые могли быть особенно важны для детей, переживающих стрессовые жизненные изменения.

В составлении опросника было необходимо произвести небольшие модификации относительно животных. В некоторых случаях мы видоизменили категории ответов, чтобы сделать их совместимыми с форматом и метриками программы интервью по детской тяжелой утрате. Мы также изменили вопросы по нескольким пунктам так, чтобы можно было ответить о любом виде животных, а не только о кошке или собаке. Поскольку вопросы о животных будут частью индивидуального интервью, мы предпочли получить более полные или точные ответы на некоторые из этих вопросов, чем давать ответы с принудительным выбором. Например, для вопросов о длительности, точная продолжительность времени была бы более предпочтительна, чем кодирование ответа в категорию с установленным промежутком времени (например, 1-5 лет, 6-10 лет). Также, вопросы, в которых респондента просили привести одну или более причин отношения или поведения, остались открытыми, чтобы получить более всесторонние ответы, а не отнесение к ограниченным категориям.

Были созданы как взрослая, так и детская версии опросника по животным. Краткие инструкции для последующих интервью были разработаны таким образом, чтобы вопросы по истории животного давались бы каждому взрослому и ребенку только один раз. Другие краткие инструкции гарантировали, что соответствующие вопросы будут заданы настоящим владельцам животных (родитель/ребенок), бывшему владельцу животных (родитель/ребенок), и человеку, у которого нет животных (родитель/ребенок).

Из-за большой разницы возрастов исследуемой популяции (т.e., возраст детей 7-16, также и возраст взрослых различен), мы предварительно испробовали различные версии опросника по животным на различных возрастных группах детей и взрослых, проверяя последовательность вопросов, ясность формулировок, полноту и соответствие возрасту перед использованием его в работе с семьями. Как только мы закончили опросник по животным, мы включили его в программу интервью по детским утратам (взрослая и детская версии) и начали предлагать опросник в течение первого года, когда семьи приходили на первоначальное или последующее интервью. Сбор данных продолжался и в течениевторого года проекта. Всех здоровых родителей и детей в возрасте 7-16 лет, вовлеченных в исследование, независимо от типа поддержки, которую они получали, просили участвовать в интервью. Мы полагаем, что к завершению сбора данных в течение второго года приблизительно 200 семей будут охвачены индивидуальными интервью, содержащими детальные вопросы о животных (т.e., индивидуальные интервью со здоровым родителем и каждым подходящим по возрасту ребенком).

Описание первого года. Вторичный анализ данных

Вторичный анализ, который проводился в течение первого года, фокусировался на целях исследования 1 и 2. Особенно мы изучали связь между наличием животного и психологическим благополучием взрослых, которые оказывали неофициальную помощь членам семьи, серьезно больным раком. Мы также исследовали эффективность наличия животных в доме при уменьшении стрессовых последствий неофициальной заботы о пациентах, больных раком.

В течение многих лет лечение пациентов, больных раком, включало в себя длительные и частые госпитализации. Недавно, однако, уход стал все больше предоставляться в амбулаторных условиях (Mor, Guadagnoli и Wool, 1987). В результате члены семьи взяли на себя широкий круг сложных, требующих времени и стрессовых задач для обеспечения потребностей амбулаторных пациентов (Siegel, Raveis, Mor and Hoots, 1991). В то время как практическая и эмоциональная польза от получения семейной поддержки и заботы хорошо осознавалась (Shanas, 1979), совершенно очевидно, что бремя практического ухода и эмоциональной поддержки влечет серьезные последствия и по-разному, зачастую негативно влияет на различные аспекты жизни ухаживающего человека (см. Siegel, Raveis, Mor и Hoots, 1991, для обзора).

Данные для этого анализа были собраны в ходе недавно проведенного совместного исследования, организованного MSKCC, Университета Брауна и медицинского колледжа Пенсильваннского государственного университета. Исследование, лонгитюдное изучение потребностей в уходе пациентов, больных раком, и членов их семей (см. Исследование1).

В анализе, представленном ниже, мы изучали влияние наличия животных (особенно кошки или собаки) в доме на психологическое благополучие человека, ухаживающего за больным, в сочетании с бременем ухода и другими аспектами. Выборка охватывала 243 супружеские диады, которые соответствовали всем данным. Среди женатых/замужних пациентов супруг(а) почти всегда являлся(ась) лицом, обеспечивающим эмоциональную поддержку и уход (Shanas, 1979; Stone и коллеги, 1987). Ухаживающие супруги также особенно страдали от бремени заботы; в основном обеспечивая наиболее всесторонний и полноценный уход, они сохраняли эту роль дольше, чем другие люди, осуществлявшие уход, переживали более тяжелые последствия и демонстрировали более низкий уровень благополучия, чем другие люди, осуществлявшие уход (Cantor, 1983; Soldo и Myllyluoma, 1983; George и Gwyther, 1986).

Сравнение семей с собакой или кошкой и семей без животных

До многомерного анализа эффекта присутствия животного в доме на депрессию ухаживающего человека, важно было найти, чем отличаются владельцы животных от не-владельцев. 40 процентов семей включили в анализ как минимум одно животное. 37% всех семей имели либо собаку, либо кошку (с или без другого животного). Из 8 семей с животным, но не собакой или кошкой, в трех были только птица(ы); в трех – только рыбки и/или черепахи; в двух жили животные других видов. Для всех последующих анализов использованный эталон наличия животных был таков: есть ли в семье собака и/или кошка. Давать широкое разнообразие видов, живущих в семьях респондентов, было важно для обеспечения по меньшей мере некоторого контроля за типом животных, живущих в домах. Это сокращенное определение содержания животных обеспечивает важный контроль над тем, что любой эффект, связанный с этим критерием, мог бы быть отнесен только к семьям, в которых живет как минимум одно или больше млекопитающее (во всех семьях, содержащих кроликов или лошадей, также были собаки или кошки). Анализ того, связаны ли различные виды животных с различным влиянием на приспособление, будет проведен в течение второго года. Кошки и собаки – единственные виды животных, живущие в значительном количестве семей респондентов, чтобы анализировать их отдельно, и потому это единственные виды, для которых будет проведен этот анализ.

Хотя ухаживающие люди, которые также являлись владельцами кошек или собак, были в основном женщинами, 46% ухаживающих людей, которые были владельцами животных, были мужчинами, и 66% не-владельцев животных были мужчинами, но эта разница не является статистически значимой. Ухаживающие люди в основном были белыми - 100% владельцев животных были белыми, как и 93% не-владельцев животных (p.=.021). Владельцы животных как группа были значительно моложе, чем не-владельцы (средний возраст 56.0 против 61.0, p<.001). Они также в основном работали (49% против 39%), хотя эта разница не является статистически значимой. И владельцы, и не-владельцы животных были в равной степени хорошо образованы (40% и 38%, соответственно, посещали колледж, а 20% и 27% закончили колледж). Распределение доходов семьи было похоже в обеих группах, даже несмотря на то, что средний доход на семью был выше в семьях, где были кошка или собака, чем в семьях, где их не было ($32,239 и $27,500, соответственно). Не было значительной разницы между владельцами и не-владельцами животных в состоянии здоровья пациента, вида рака, стадии заболевания на время интервью.

Измерение переменных, используемых в регрессивном анализе

Разнообразие критериев, основанных на обзоре литературы по неофициальному уходу, было показано для того, чтобы они ассоциировались с психологическим дистрессом ухаживающего человека (см. Siegel, Raveis, Mor и Hoots, 1991 для обзора) и были отобраны для включения в регрессивный анализ в дополнение к наличию собаки или кошки в семье. Эти группы переменных включают требования и характеристики ситуации ухаживающего человека, бремя ухода и различные социо-демографические характеристики.

Требования и характеристики ситуации ухода за больным

Была определена потребность пациента в помощи в связи с заболеванием в каждом виде деятельности: личный уход (мытье, одевание или передвижение); инструментальная деятельность (приготовление пищи и покупки, легкая и тяжелая домашняя работа); перевозка (к доктору или в других целях), домашние медицинские процедуры, забота о ребенке и административные задачи. Общее количество областей деятельности, в которых им нужна помощь в связи с болезнью, было затем суммировано в форме числа общего количества потребностей пациента. Пациентов также спрашивали об общем количестве дней в предыдущие две недели, которые они провели полностью или по большей части в постели или должны были сократить свою деятельность из-за болезни или в связи с лечением. Ответы были суммированы (в промежутке 14 дней) и разделены на группы 0 дней, 1 – 13 дней и 14 дней, представляющие меру уменьшения дней активности пациента. Ухаживающих членов семьи попросили оценить степень, в которой болезнь пациента затрудняет установление повседневного порядка или планируемую деятельность. Ухаживающие люди также говорили о том, насколько уверены они в том, что могут обеспечить пациенту дополнительный уход, если возникнет необходимость.

Бремя ухода

На основе изучения литературы, бремя заботы было концептуализировано как включающее в себя 5 главных составляющих: трудоустройство, финансы, психологические проблемы, социальные проблемы и время. Используя пункты, содержащиеся в интервью ухаживающих людей, были созданы отдельные мерки объективного (т.е., поддающиеся эмпирическому контролю или наблюдению последствия ухода) и субъективного (т.е., воспринятые или ощущаемые последствия ухода) бремени для каждой семьи. Отдельная обобщенная мерка общего объективного и общего субъективного бремени была создана для каждой семьи (см. Siegel, Raveis, Mor и Hoots, 1991), согласующаяся с другими исследованиями ухода за больными людьми (Raveis,
Seigel и Sudit, 1990).

Присутствие в доме кошки или собаки

Критерий наличия животного использовался в регрессивном анализе и заключался в том, было или не было в доме кошки и/или собаки.

Описание выборки и распределение переменных в регрессивном анализе

В 62% этих диад муж был пациентом, в то время как в остальных пациентом была жена. Большинство пациентов и их супругов были в возрасте 45 лет и старше, значительная часть – 65 лет и старше, 37% и 35%, соответственно. Почти все респонденты (пациенты и ухаживающие) были белыми (96% и 95% соответственно). Примерно четверть пациентов и 43% ухаживающих людей на тот момент работали. Средний семейный доход составлял $29,149. Как упоминалось ранее, в 37% семей были кошка или собака. Все пациенты говорили о необходимости помощи по крайней мере в одном составляющем, большинству необходима была помощь в трех или более составляющих. В то время как никто из пациентов не отмечал необходимость в помощи по всем шести составляющим, скорее из-за того (см. возраст), что только в 7% детей были дети младше 12 лет, чем из-за недостатка потребности в помощи. 39 процентов пациентов должны были сократить свою ежедневную деятельность в течение предыдущих двух недель, тогда как 29% отметили, что они сохранили прежний уровень активности. Более трех пятых (62%) ухаживающих людей говорили о том, что их деятельность по уходу мешала ежедневной деятельности по меньшей мере "немного." Большинство были "достаточно" или "очень" уверены в том, что они могли бы обеспечить бОльшую заботу, если бы пациент нуждался в этом в будущем, но одна четвертая часть были только "немного" или "не совсем" уверены, что они могли бы сделать это. У значимой части (30%) выборки ухаживающих супругов отмечался высокий уровень депрессии.

Предшественники депрессии, включенные в эти анализы, делятся на четыре основные группы: социально-демографические характеристики, стадия заболевания супруга и состояние здоровья в настоящее время, оценка бремени ухода (объективного и субъективного, и оценка ухаживающего супруга способности обеспечить при необходимости дополнительную помощь), а также наличие или отсутствие в семье собаки и/или кошки.

Так как анализ ограничен супружескими диадами, демографическая информация об ухаживающем и пациенте сильно взаимосвязана. В результате только демографические характеристики ухаживающего супруга [т.е., пол, возраст, работа, и состояние здоровья – ухаживающий супруг(а) имеет заболевания, затрудняющие уход за больным] включены в множественный анализ. Уровень депрессии ухаживающего супруга существенно взаимосвязан (p<.05) со всеми, кроме двух независимых переменных – работа ухаживающего супруга и наличие в доме собаки или кошки. Уровень депрессии ухаживающего супруга больше всего взаимосвязан со всеми переменными бремени ухода (все p<.001), особенно глобальным критерием субъективного бремени). Депрессия ухаживающего супруга также существенно взаимосвязана с потребностями пациента в уходе, связанными с заболеванием, и снижением ежедневной активности.

Как можно было ожидать, основываясь на предыдущих исследованиях неформального ухода и бремени ухода, более высокие уровни бремени супружеского ухода и потребность пациента в помощи ассоциируются с более высоким уровнем депрессии ухаживающего. Вдобавок, согласно эпидемиологическим исследованиям половых и возрастных различий в депрессии, ухаживающие мужья отмечают более низкий уровень депрессии, а более молодые ухаживающие супруги – более высокий уровень депрессии. Те ухаживающие супруги, у которых есть заболевания, также имели тенденцию к более высокому уровню депрессии. Хотя нулевая корреляция между депрессией ухаживающего супруга и присутствием в доме собаки или кошки была незначительной, наблюдалась тенденция к более низкому уровню депрессии среди ухаживающих, в семьях которых была кошка или собака (r=-.08, p=.l0).

Корреляции между независимыми переменными также, как и ожидалось со значениями в каждой области (для большей части), значимо коррелировали друг с другом. Значения потребностей пациента значительно и положительно коррелировали с более высоким уровнем бремени. Единственно редки были корреляции между значениями характеристик ухаживающего и значениями бремени. Наличие кошки и/или собаки в семье значимо коррелировало с полом ухаживающего (животные были чаще в домах, где муж ухаживал за женой) и возрастом ухаживающего (животные чаще были в более молодых семьях).

Для проверки устойчивости корреляции одновариантных взаимосвязей между предшественниками и определения того, какие взаимосвязи остались значимыми, был проведен однократный контроль других значений, протестирована иерархическая линейная регрессионная модель.

Даже хотя работа ухаживающего супруга не значительно коррелировала с уровнем депрессии, этот критерий сохранили, потому что он значимо коррелировал с другими независимыми переменными и потому что он был концептуально и теоретически важен. После того, как модель была оценена с учетом всех вариаций, кроме наличия в доме собаки или кошки, она была переоценена с включением этой переменной, чтобы увидеть, может ли это добавление увеличить поясняющую силу модели; было проверено, влияет ли это на уровень депрессии ухаживающего супруга и уровень потребностей пациента, характеристики ухаживающего и уровень бремени ухаживающего, а также способность делать больше.

Результаты и обсуждения регрессионного анализа

Модель 1 показывает, что глобальное субъективное бремя, которое также имело самую сильную нулевую корреляцию с депрессией ухаживающего, также самый сильный предсказатель. Факт, что ни один другой критерий бремени или потребность пациента не содержит существенной связи с депрессией ухаживающего, глобальное субъективное бремя же контролируется для предположений о косвенном влиянии этих критериев на депрессию ухаживающего – т.е. уровень потребностей пациента, способность ухаживающего обеспечить помощь и степень нагрузки ухаживающего уже влияют на уровень депрессии пациента путем глобального субъективного бремени, но не прямо. Главная предпосылка депрессии ухаживающего – это не столько состояние пациента или его способность осуществлять какую-либо деятельность, а восприятие ситуации пациентом. Эти выводы предполагают использование LISREL или анализа поведения, чтобы определить, какие аспекты субъективного бремени в наибольшей степени ассоциируются с депрессией, и природу косвенных влияний потребностей пациента и других критериев бремени на депрессию ухаживающего. Иронически, единственный другой существенный предвестник депрессии ухаживающего в модели 1, после того, как были проконтролированы все другие независимые переменные, это рабочий статус ухаживающего, который не имеет значимой нулевой корреляции с депрессией ухаживающего.

Модель 2 переоценивает уравнение предшественников депрессии ухаживающего с включением в семью кошки или собаки. Как и в случае с рабочим статусом ухаживающего, даже хотя присутствие собаки или кошки в семье имеет слабую нулевую связь с депрессией ухаживающего, их связь значима при контроле за другими независимыми переменными (beta= -.111; p=. 041). Включение присутствия собаки или кошки в семье в модель 1 немного изменило показатели бета между любыми другими независимыми переменными, но существенно увеличило R2 (изменение F =4.206;p=. 041). Как и в случае с моделью 1, глобальное субъективное бремя (beta = -.454; p=. 000) и рабочий статус ухаживающего (beta=-.148; p =. O21) были единственными двумя из десяти первоначальных независимых переменных, которые оказывают прямое влияние на депрессию ухаживающего. Эти выводы позволяют предположить, что при прочих равных, предполагаемый уровень депрессии для владельца кошки и/или собаки на 2.239 баллов ниже, чем у такого же человека, не имеющего животных.

Это позволяет предположить, что наличие в семье животного может ассоциироваться с лучшим психологическим приспособлением людей, ухаживающих за супругами, которые серьезно больны. Хотя настоящие выводы относятся только к ухаживающим супругам, они позволяют предположить, что присутствие домашних животных, особенно кошек и собак, может оказывать положительное влияние в ситуации стресса или бремени, подобных переживаемым теми, кто ухаживает за серьезно больным супругом.

Библиография:

Akiyama, H., Holtzman, J.M. & Britz, W. E. (1986). Pet ownership and health status during bereavement. Omega, 17:187-93.

Albert, A., & Bulcroft, K. (1987). Reviews and research reports: Pets and urban life. Anthrozoos, 1(1): 9-25.

Baun, M.M., Bergstrom, N.F., Lanston, & Thomas, L. (1984). Physiological effects of petting dogs: Influences of attachment. In R.K. Anderson, B.L. Hart and L.A. Hart (Eds.), The pet connection: Center to Study Human-Animal Relationships and Environments, (pp. 162-70).:.

Beck, A.M., & Katcher, A.H. (1983). Between pets and people: The importance of animal companionship.: G.P. Putnam's Sons.

Cantor, M., (1983), Strain among caregivers: A study of experience in the. The Gerontologist, 23: 597-604.

Covert, A.M, Whiren, A.P., Keith, J. & Nelson, C. (1985). Pets, early adolescents, and families. Marriage and Family Review, 8(3-4): 95-lO8.

, J.H. (1987a). Pet care during preadolescence: Developmental considerations. Child: Care: Health and Development,13: 269-276.

, J.H. (l987b). Preadolescent self-concept development and pet ownership. Anthrozoos, 1(2): 90-94.

Friedmann, E., Katcher, A.H., Lynch, J.J., & (1980). Animal companions and one-year survival of patients after discharging from a coronary care unit. Public Health Reports, 95: 307-12.

Friedmann, E., Katcher, A.H., Thomas, S.A., Lynch, J.J., & Messent, P.R. (1983). Social Interaction and blood pressure: Influence of animal companions. Journal of Nervous and Mental Diseases, 171: 46l-65.

Garrity, T.F., Stallones, L., Marx, M.B., & Johnson, T.P. (1989). Pet ownership and attachment as supportive factors in the health of the elderly. Anthrozoos, 3(1): 35-44.

George, L.K. and Gwyther, L.P. (1986). Caregiver well-being: A multidimentional examination of family caregivers of demented adults. Gerontologist, 21: 464-70.

Grossberg, J., & Alt, E., Jr. (1984). Interactions with pet dogs: Effects on human blood pressure. Abstract in People, Animals, Environment, 2(2): 20.

Katcher, A.H., & Beck, A.M. (1986). Dialogue with animals. Translations and of Physicians, 8: 105-12.

Katcher, A., Beck, A.M., & Levine, D. (1988). Reviews and research report: Evaluation of a pet program in prison - the pal project at Lorton. Anthrozoos, 2(3): 175-180.

Katcher, A.H., Friedman, E., Beck, A.M., & Lynch, J.J. (1983). Looking, talking and blood pressure: The Physiological consequences of interaction with the living environment. In A.H. Katcher & A.M. Beck (Eds.), New perspectives on our lives with companion animals, (pp. 351-59).: Press.

Katcher, A.H., Segal, H., & Beck, A.M. (1984). Comparison of contemplation and hypnosis for the reduction of anxiety and discomfort during dental surgery. American Journal of Clinical Hypnosis, 27: 14-21.

Kidd, A.H., & Feldman, B.M. (1981). Pet ownership and self-perceptions of older people. Psychological Reports, 48: 867-875.

Kidd, A.H. & Kidd, R.M. (1985). Children's attitudes toward their pets. Psychological Reports, 57: 15-31.

Lago, D., Delaney, M., Miller, M., & Grill, C. (1989). Companion animal's attitudes toward pets, and health outcomes among the elderly: a long-term follow-up. Anthrozoos, 3(1): 25-34.

Lago, D.J., Knight, B.L., & Connell, C.M. (1983). Rural elderly relationships with companion animals. Feasibility study of a pet placement program. In A. Katcher, & A. Beck (Eds.), New perspectives on your life with companion animals, (pp. 328-40).: Press.

, M. P., Moss, H., & Moles E. (1984). Pet ownership: A research note. The Gerontologist 208-11.

Levinson, B.M. (1969). Pet-oriented Child Psychotherapy.: Thomas.

Levinson, B.M. (1972). Pets and human development.: Thomas.

Levinson, B.M. (1978). Pets and personality development. Psychological Reports, 42: 1031-1038.

Mor, V., Guadagnoli, E., Wool, M. (1987). An examination of the concrete service needs of advanced cancer patients. Journal of Psychosocial Oncology. 5: 1-17.

Mugford, R.A., & M'Comisky, J.G. (1975). Some recent work on the psychotherapeutic value of caged birds with old people. In R.S. Anderson (Eds.), Pet Animals and Society.: Bailliere Tindall.

Ory, M.G., Goldberg, E.L. (1983). Pet possession and well-being in elderly women. Research on Aging, 5(3): 389-409.

Poresky, R.H., Hendrix, C., Mosier, J.E. & Samuelson, M.L. (1987). The Companion Animal Bonding Scale: Internal reliability and construct validity. Psychological Reports, 60: 743-746.

Poresky, R.H., Hendrix, C., Mosier, J.E. & Samuelson, M.L. (1988). Young children's companion animal bonding and adults' pet attitudes: A retrospective study. Psychological Reports, 62: 419-425.

Raveis, V.H., Siegel, K., Sudit, H. (1990) Psychological impact of caregiving on the caregiver: Critical review of research methodologies. In: D.E. Biegel and A. Blum (Eds.), Aging and Caregiving.: Sage.

Robb, S.S., Stegman, C.E. (1983). Companion animals and elderly people: A challenge for evaluators of social support. Gerontologist, 23(3): 277-282.

Shanas, E. (1979). The family as a support system in old age. The Gerontologist, 19: 169-174.

Serpell, J.A. (1981). Childhood pets and their influence on adults' attitudes. Psychological Reports, 49:651-654.

Siegel, K., Mesagno, F.P., & Christ, C. (1990). A prevention program for bereaved children. American Journal of Orthopsychiatry, 60(2): 168-175.

Siegel, K., Raveis, V.H., Mor, V., and Hoots, P. (1991). The relationship of spousal caregiver burden to patient disease and treatment-related conditions. Annals of Oncology. 2:511-516.

Siegel, J.M. (1990). Stressful life events and use of physician services among elderly: The moderating role of pet ownership. Journal of Personality and Social Psychology, 58(6): 1081-1086.

Siegmund, R. & Biermann, K. (1988). Common leisure activities of pets and children. Anthrozoos, 2(1): 53-57.

Soldo, B.J. & Myllyluoma, J. (1983). Caregivers who live with dependent elderly. Gerontologist, 23, pp. 605-611.

Stone, R., Cafferata, G.L., & Sangl, J. (1987). Caregivers of the frail elderly: A National Profile. The Gerontological Society of, 27, (5), 616-626.

Templer, D., Salter, C., Dickey, S., Baldwin, R., & Veleber, D. (1981). The construction of a pet attitude scale. The Psychological Record, 31: 343-348.

, C.C., Netting, F.E., & New, J.C. (1987). Reviews and research reports: The pet attitude inventory. Anthrozoos, 1(2): 76-84.

Перевод: Elsie