Хозяин жилищ

Хозяин дома. Жилище — одно из ключевых элементов, определявших традиционное мировоззрение тюрков. Жилище, будучи наиболее организованной частью пространства, предохраняет своих обитателей от воздействия внешнего мира и опосредствует контакты с ним. Обладая уникальным статусом, дом как бы живет своей жизнью.

Будучи одной из основных форм освоения внешнего мира, строительство осуществлялось сообразно практическим потребностям. Необходимым условием его успешного завершения, кроме прочего, считался правильный выбор времени, соотносимый с актом первотворения. В основном тюрки предпочитали начинать строительство жилища весной. Связано это было не только с практичностью, после холодной зимы, но и с тем, что в тюркской традиции весна была точкой начала годового цикла, мифическим началом природного и культурного мира.

Место для дома выбирали в период новолуния — наиболее благоприятный момент времени. Несчастливым считалось место, где дул холодный ветер, где, припав ухом к земле, можно было услышать мычание коровы (животного с холодным дыханием, связанного с представлениями о низе, смерти). Напротив, удачным считалось место, где вечером поднимались теплые испарения, слышалось ржание лошади. Дом предпочитали возводить ближе к верховьям реки: из-за опасения нечистот. Чтобы окончательно убедиться в пригодности места для жилья, катали с правого плеча каравай хлеба. Падая на землю основанием, каравай предвещал благополучие хозяевам дома. Затем начиналось строительство жилища, которое постепенно приобретало характер строго организованной структуры, сопричастной к устройству Вселенной.

Тюркские народы использовали жилища разных конструкций, как постоянные, так и переносные, со множеством вариантов и переходных типов: жердевой, конический, с шалашекорьевым покрытием, срубный бревенчатый многоугольный дом, войлочная юрта и т.д. Все зависело от хозяиственно-культурных типов местного населения. Но несмотря на большое разнообразие строений, был у них обобщенный образ жилища.

Дом, будучи средоточием культуры, занимал особое место в жизнедеятельности человека. Дом наделялся теми же свойствами, что Вселенная в целом. Противопоставление верхнего и нижнего миров во многом определяло организацию вертикальной структуры жилища. Крыша юрты соотносилась с небесной сферой. Дымовое отверстие служило своеобразной дверью в запредельное пространство-время. В срединной сфере пространство жилища делилось на левую (мужскую) и правую (женскую) стороны. Пространственное членение жилища прямо переносилось на окрущающий мир. У входа в нижний мир, у основания дома, жили собаки, охраняющие земные пути.

Наряду с отчетливым вертикальным членением жилое помещение обладало хорошо разработанной горизонтальной структурой. Жилища тюрков и монголов ориентировались входом на восток. Обыкновенно южная правая от входа сторона считалась мужской, противоположная — женской. Согласно мировоззренческим установкам, мужская сторона считалась верхней, женская — нижней. У всех тюркских народов жилище заполнялось мужскими и женскими вещами, в соответствии с его разделением. Таким образом, жилое пространство делилось по признаку “правый — левый”, который дополнялся значениями противопоставлений “мужской — женский”, “верхний — нижний”, “южный — северный”, “положительный — отрицательный” и т.д.8

В середине жилища находился очаг. Еще двумя важнейшими элементами жилища были дверь — на востоке, окна и почетный угол — тљр, расположенный за очагом. Эта часть жилища предназначалась лишь для хозяина дома и особо почетных гостей. Тюркская формулировка была такова: “Дверь на восток — тур на запад”. Люди, располагаясь в жилище на обед или беседу, садились по линии восток— запад, полагая, что линия восток — запад и в жилище понимается как линия прихода и ухода поколений. Самым почетным было место у стены, противоположной входу, где находилась основа жилища — тљр. Там сидел глава семьи. Со смертью отца его место на тљре занимал старший сын.

Стены жилища являлись границей, защищали обитателей дома, обеспечивали его пространственное разделение от внешнего мира. Первым рубежом человеческого пространства являлись вход и окна. Функция двери и окна, как границы, были очерчены множеством запретов и предписаний. Человек, входя в дом, обмахивался сзади правой рукой, чтобы не впустить за собой в жилище злых духов. Некоторые тюркские народы, стремясь отвести беду от дома, не пускали дальше порога завистливых людей и интриганов. Более того, их иногда вообще не впускали в дом. Гость, пересекший границу дома, попадал в новый для него мир и после обмена приветствиями временно включался в этот мир.

Подобно человеку, обретающему зрелость в браке, жилище у тюркских народов считалось “состоявшимся” лишь после ритуальной “свадьбы”. Ий туе (свадьба дома) — так называлось окончание строительства, если дом возводился из новых бревен. К назначенному часу в новое жилище собирались соседи и родственники. Предварительно кам в сопровождении хозяина обходил дом кругом, кропил углы аракой, угощая всех добрых духов. Гости приносили новоселам подарки. Затем начиналось веселье. Таким образом дом включался в систему связей человеческого коллектива. Его создание было актом “свадьбы-рождения”. Существовало представление о том, что, если в течение трех лет в доме никто не умрет, он будет счастлив. Три года — время раннего младенчества — и наибольшей незащищенности ребенка, когда он, по представлениям древних тюрков, целиком находится во власти божества Умай.

При освоении внешнего мира, человеку приходилось уважительно относиться к существам невидимого мира у себя дома, так как от этих взаимоотношений зависело благополучие и спокойствие семейной жизни. С постройкой нового дома, в жилище поселялся “хозяин” дома (ий хуќасы, йорт хуќасы). Так как он жил непосредственно вместе с человеком в одном жилище, то с ним часто соприкасались. Как “хозяин” дома, так и жильцы дома стремились жить в согласии друг с другом. В тюркских мифологиях хозяин дома у разных наций выглядел по-разному. Не только у разных народов, но даже каждый человек видел его по-своему. Но был образ хозяина дома, который в чем-то имел сходство у всех людей и народов. Хозяин дома имел облик мужчины в годах, сутулый, малого роста, лицом добродушный. Жил он обычно на печках. В жилище, где был погреб, он днем там отсыпался, а ночью, дождавшись когда жильцы уснут, начинал хозяйничать. Ходил по дому, выходил во двор, заглядывал в амбары и конюшни. Обойдя свои владения, хозяин дома принимался за работу: изгонял из дома злых духов, старался уберечь живущих от страшных болезней, иногда начинал мыть посуду,месил тесто, любил причесывать лошадям гривы и т.д. В случае опасности в виде пожара, издавал всякие шумы, чтобы разбудить людей и спасти их. В том доме, где жильцы и “хозяин” дома жили в согласии и уважении, люди меньше болели, семья жила дружно и в достатке.

Если дома было много шума: частые попойки, скандалы и драки жильцов, постояный грохот музыки и т.д., то “хозяин дома”насылал на шумливых жильцов разные несчастья. После несчастий в доме наступала тишина.

Хозяин дома был разборчив и к животным, живущим в его владении. Каждому хозяину дома нравились свои любимые цвета или характер животных. Не понравившуюся лошадь, собаку или кошку он начинал мучить. У лошади утром вся грива бывала взлахмоченная, сама взмыленная, как-будто на ней всю ночь скакали. Собака постоянно болела. Кошка ходила постоянно измученная. Если этих животных не меняли на других, то хозяин дома мучил их до смерти.

Чтобы жить с хозяином дома в согласии, жильцы приносили ему подношения в виде кумыса, молока и т.д., при этом упоминали его знаком благодарности, прося для жителей дома здоровья, счастья и благополучия.

Но был еще хозяин, живущий в заброшенных домах. В тюркских мифологиях он выглядел в облике человека с сердитым взглядом, нерасчесанными волосами, угрюмым выражением лица. Привыкший к тишине, он не любил пришельцев в его владения. Их он старался напугать и вынудить уйти, поэтому о заброшенных домах шла плохая молва. Если такой хозяин дома забредет жить в построенный вновь жилой дом, то в этом доме не будет житья. Люди будут болеть, несчастья постоянно будут сопутствовать жильцам. В конце концов жильцы продадут этот дом и переедут. Но и новые жильцы будут терпеть бедствия так же, как и предыдущие.

Хозяин предмета. Тюрки-тэнгрианцы вещам, полезным в быту, воздавали почет. Согласно повериям тюрков, в вещах, долго бывших в употреблении, заводился хозяин и вещи приобретали сверхъестественную силу. Так, игрушку, которой ребенок играл больше года, никогда не бросали, поскольку она могла обидеться и причинить болезнь. Тюрки считали, что многодетность женщины и здоровье ее потомства находились в прямой зависимости от детской колыбели. Колыбель, в которой дети вырастали здоровыми, считалась благополучной и приобретала особую ценность. Если в семье умирали дети, то родители обращались к кому-либо из родственников с просьбой дать им такую колыбель, чтобы вместе с ней обрести благополучие и счастье. Колыбель, используемая в течение длительного времени, без сомнения, становилась в глазах своих владельцев носителем жизненной силы. Считалось, что в предметы, имеющие такую силу, поселился ия (ичи), иялђшђ — хозяин. Поэтому с уважением относились не просто к колыбели, а ее иясенђ (хозяину). Ия, по мнению тюрков, заводился не только в бытовых вещах, но и в предметах, лежавших долго без движения в природе, например в каменных глыбах и т.п. Ия поселялся и в разных заразных болезнях. Сам ия (хозяин) состоял из кия и ќия. Кия считали мстительным духом, а ќия — экологической, абстрактной оболочкой. При порче домашних вещей, каменных глыб, растормашивании заразных болезней и т.п., где поселился ия, деформировалась ќия, то есть экологическая оболочка. Тогда действовала ответная карательная реакция со стороны кия, которая и приносила несчастье в виде болезни. Поэтому тюркские народы в древности добро и зло приписывали благоговению или гневу боготворяемых ими предметов и стихии кия. Благочестие заключалось в обрядах уважения, а грех — в нарушениях их, они боялись гнева кия. Известно, что тюрки и монголы боялись проливать молоко: они в этом случае боялись кия.

Вопрсы

1. Какие взаимотношения строили тюрки с хозяином дома?

2. Почему тюрки воздавали вещам почет?