2015-07-03
252
А артиллерийский кулак у нас, товарищ генерал- лейтенант, не слабый, дивизион самоходных шестидюймовых гаубиц "Мста-С", восемнадцать орудий, и две батареи 120-миллиметровых гаубиц-минометов "Нона-С", еще двенадцать орудий... Большую помощь нам оказали работающие по ближним немецким тылам и коммуникациям ударные вертолеты... Ну, вы видели эти машины на аэродроме. Еще к полудню обе пехотные дивизии вермахта, которые бросило на нас уцелевшее командование 11-й армии, 22-я и 50-я, потеряли почти всю свою артиллерию и минометы. Тогда же, утром, зенитным огнем самоходных ракетно-пушечных зенитных установок "Панцирь-С" были сбиты, очевидно, два последних "мессершмитта", пытавшихся штурмовать позиции нашей бригады. Скорее всего, они пересидели "Ночь длинных ножей" где-нибудь на аэродроме подскока, но не пережили первого же вылета на штурмовку. Больше вражеская авиация в воздухе не появлялась. О дальнейшем вам доложит подполковник Ильин.
- Погодите, - Василевский достал из кармана трубку, - интересно у вас получается, батальон противостоит пехотной дивизии...
- Товарищ генерал-лейтенант, - вмешался я, - в этом батальоне бойцы и командиры так вооружены и обучены, что их, образно говоря, можно сравнить с волками, а их противника - с овцами. А батальон волков всегда справится с дивизией баранов, к тому же лишенных танков, авиации и артиллерии. Если хотите, можете взглянуть сами...
- Спасибо за приглашение, товарищ полковник, - Василевский встал и потянулся за своей шинелью.
- Извините, товарищ генерал лейтенант, но в таком виде вам на позиции идти нельзя! - остановил я его, и краем глаза заметил, как напрягся Санаев, - Ваша генеральская шинель и папаха - слишком заметны, и представляют отличную цель для вражеского снайпера. Мы в ответе перед товарищем Сталиным за жизнь и безопасность его представителя.
Я снова вытащил из кармана рацию, - Приходько, срочно доставить на КП два бронежилета, две каски, и два комплекта зимнего офицерского камуфляжа! - Я оценивающе посмотрел на гостей из Москвы, - Один комплект примерно как на подполковника Ильина, второй примерно как на майора Гальперина...
Приходько, помявшись, отрапортовал, - Через десять минут, товарищ полковник, усе будет готово в лучшем виде.
- Я отключил рацию и повернулся к Василевскому, - Товарищ генерал, пусть подполковник Ильин закончит свой доклад. К тому времени у нас все будет готово к выходу на передовые позиции.
- Вы уверены, что это так необходимо? - исподлобья посмотрел на меня майор Санаев.
- Конечно, товарищ майор! - Лучше подстраховаться, ведь противник видел, как садился самолет, и может даже о чем-то догадался. Кроме того, еще никто не отменял немецких снайперов, хотя борьба с ними и ведется. Не стоит давать им шанс на "золотой" выстрел.
- Товарищ майор, - Василевский укоризненно посмотрел на Санаева, - не спорьте, полковник Бережной прав. Товарищ Ильин, продолжайте...
- На северном участке фронта, по дороге от Симферополя на Червоное наступает 50-я пехотная дивизия вермахта. Точнее, пытается наступать, поскольку, после первого боестолкновения на рассвете, они не смогли потеснить наши части ни на метр. Червоное обороняет сводный батальон морской пехоты имеющий такую же численность личного состава и боевой техники, как и батальон черноморцев обороняющий Ивановку.
В связи с тем, что через Червоное проходит дорога Евпатория-Симферополь, в тылах батальона сосредоточены наши резервы тяжелой техники. Этот танковая рота - десять сверхтяжелых по вашим временам танков Т-72, и одна батарея из шесть машин тяжелых огнеметных систем "Солнцепек". На этом участке противник проявлял куда большую настойчивость чем под Ивановкой и поэтому понес более значительные потери... - в этот момент ноутбук пискнул и в правом нижнем углу экрана замигала иконка с изображением почтового конверта, - Извините, товарищ генерал-лейтенант, у нас почта... из разведотдела...
К ноутбуку подошел майор Гордеев, и в ответ на запрос, ввел пароль. Сообщение раскрылось. - Поздравляю, товарищи, - прокашлявшись сказал он, немцы двинули по дороге из Симферополя на Червоное свой последний резерв - моторизованный полк СС и румынский кавполк. Все, больше мобильных частей у них нет.
С авианосца передали, что перехвачена и расшифрована радиограмма исполняющего обязанности командующего 11-й армией. Вот что он сообщает в ОКВ генералу Гальдеру: "Части большевиков обороняющиеся на подступах к городу Саки находятся при последнем издыхании под могучими ударами германских войск... Еще один решительный натиск, и они рухнут перед нами. Ввожу в бой моторизованный полк СС и румынский кавполк, даю вам слово, что к ночи положение в Евпатории будет восстановлено..."
Громкий хохот потряс штабной кунг, даже я не мог удержаться, - Ой, господи, на последнем издыхании... этот фон Штольц зажигает не хуже Петросяна...
Василевский с недоумением смотрел на наше веселье. Когда все немного успокоились, то пришлось пояснить, - Товарищ генерал-лейтенант, за день боев бригада еще не понесла потерь в боевой технике, а потери в личном составе? - Подполковник Ильин, напомните мне...
Ильин открыл страничку рабочего блокнота, - Согласно докладам командиров подразделений, общие потери бригады, включая потери при освобождении Евпатории, составили двадцать два убитых и около полусотни раненых, из них восемнадцать ранено тяжело. Легкораненые не уходят с передовой, изъявляя желание продолжить бой. Кстати, что будем делать с эсэсовцами?
Майор Гальперин внимательно изучающий карту, поднял голову... - Эсэсовцев, товарищи, надо сжечь "Солнцепеками". Вот здесь шоссе пересекает глубокий овраг, значит, в боевой порядок они будут разворачиваться прямо за ним. Надо нанести удар по походной колонне. Я сделаю расчеты, учитывающие штормовой ветер. Все должно получиться.
- Товарищ майор, что такое "Солнцепек"? - спросил Василевский.
- Очень мощное оружие, товарищ генерал, потомок ваших БМ-13. На каждой машине по сорок восемь направляющих для реактивных снарядов калибром 122-миллиметра. Снаряды снаряжены мощной огнесмесью, в зоне поражения сгорает все живое. Вам понравится, товарищ Василевский, а вот немцам не очень.
В этот момент в дверь кунга постучали. Это двое рядовых принесли приготовленные каски, бронежилеты и камуфляжи. Еще несколько минут и генерал-лейтенант РККА Василевский с нашей помощью одел бронежилет и российский армейский камуфляж. То же самое проделал и майор Санаев. Единственно, что они сделали не по уставу, так это оставили открытыми петлицы со знаками различия. Это для того, чтобы наши бойца видели, что перед ними генерал РККА в сопровождении майора НКВД.
Сопровождать генерал-лейтенанта Василевского на позиции морских пехотинцев с Балтфлота будем мы с капитаном Тамбовцевым. У остальных есть дела и на командном пункте. Правда, Ильин посмотрел на меня обижено, но дело начштаба управлять бригадой, а не бегать по передовой.
Все, одеваю каску и киваю головой гостям - Пошли, товарищи!
5 января 1942 года. 16:47. Аэродром Саки. Капитан Александр Тамбовцев.
Когда полковник Бережной сказал, кто будет вместе с ним сопровождать генерала Василевского на передовую, то я чуть не поперхнулся. Но что поделаешь, приказ есть приказ, сам ведь напросился на возвращение в "контору". Надел броник, взял автомат и каску - капитан Тамбовцев годен к употреблению. Полковник Бережной тоже вооружился автоматом, только у него АКМ калибра 7,62 мм, машинка посолидней, чем моя "ксюша" - недомерок.
Стали рассаживаться. Майора Санаева посадили впереди, рядом с водителем, мы же с полковником разместились сзади, взяв Василевского в "коробочку".
Когда машина уже была готова тронуться с места, Бережной вежливо покашлял, привлекая внимание наших гостей, - Товарищи, прошу запомнить правила действия в чрезвычайных ситуациях. Если мы наткнемся на немцев, что совсем не исключено, то попрошу запомнить несколько правил. Первое: это машина может выдержать огонь всех видов стрелкового оружия, которое есть в настоящий момент у немцев. Чтобы достать нас им понадобится противотанковая пушка или граната аналогичного назначения. Товарищ Санаев, посмотрите, рядом с вами в лобовом и боковом стеклах имеются амбразуры, стекла бронированные, так что безопасность представителя Ставки гарантирована. Ваш ТТ, мягко говоря, несерьезное оружие... Автомат Калашникова нам пока еще не знаком... - Бережной задумался, - А с МП-40 вы дело имели?
Майор Санаев вполоборота повернулся к Бережному, - Приходилось...
Полковник кивнул, - Вот и отлично, Семеныч, отдай товарищу майору свой трофей. Да не жадничай, тут этого добра навалом.
Водитель, кряхтя, вытащил из-под сидения немецкий автомат и подсумок с магазинами, - Вот, товарищ майор, держите, лишь бы эта штука нам в пути не понадобилась. А для хорошего человека ничего не жалко... - он обернулся к Бережному, - Товарищ полковник, ну что, поехали?
- Погоди, Семеныч! - Бережной посмотрел на Василевского, - Товарищ генерал, поймите меня правильно - мы обязаны сделать все для обеспечения вашей безопасности. Вы же для нас особо охраняемый объект. Кроме всего прочего, нас сопровождает еще одна такая же машина с охраной... А это, я вам гарантирую, самые лучшие специалисты в этой области нашего времени. Теперь, Семеныч, поехали... Давай сначала до Червоного, а там мы уже сами, пешочком.
На въезде в Червоное наш путь пересекла броня. Нет, прошу заметить, БРОНЯ! Рота танков Т-72БА1 на марше и на наших современников производит неизгладимое впечатление. А уж на людей того времени... Конечно, генерал Василевский, да и майор Санаев видели кое-что побольше, чем наши "семьдесятдвойки". Достаточно вспомнить пятибашенные монстру Т-35, которые москвичи насмотрелись на парадах. Т-72 хотя и были скромнее по размерам, но их длинноствольные пушки, приплюснутые башни, навеска приборов и активной динамической защиты вызывали уважение. Тяжелые машины, приземистые и окрашенные в желто-зеленый цвет, были похожи на стадо доисторических ящеров, каким-то чудом попавших в 1942 год. Броню танков густо облепили моряки из батальона капитан-лейтенанта Бузинова. Позади Т-72 двигались "Уралы" с боеприпасами, заправщики, и опять машины с моряками... Семеныч остановил машину и мы молча наблюдали проходящую мимо нас технику.
Нашу машину и машину сопровождения мы оставили в центре села, рядом с остановившимися на стоянку танками. Еще полсотни метров, и мы спрыгнули в ход сообщения, который выводил нас прямо к передовой. Впереди шел полковник Бережной, за ним майор Санаев, потом генерал-лейтенант Василевский. Замыкал процессию ваш покорный слуга. Насколько поворотов, и вот мы в зигзагообразной траншее. Встреченные нами бойцы морской пехоты, были одеты в такие же как у нас камуфляжные куртки. Проходя мимо нас, они устало козыряли, начальству. Майор Санаев посмотрел под ноги и присвистнул от удивления, все дно окопа было сплошь усыпано зелеными плакированными гильзами, в основном от автомата АКС-74, калибра 5,45 мм. В сплошной серо-зеленой массе, нет-нет, да и мелькали ярко-желтые гильзы "мосинок". Чуть дальше, на изломе траншеи находилась позиция тяжелого пулемета "Корд", и груды гильз калибра 12,7 мм. Покачав головой, майор, привстал на приступочку, с которой бойцы вели огонь, отбивая атаки. - Ну, ни чего, себе! - вырвалось у него, когда он осмотрел поле боя, - Товарищ генерал-лейтенант, вы только посмотрите!
Я тоже последовал примеру майора и выглянул из-за бруствера. Все подступы к нашим позициям были усеяны трупами, одетыми в серо-зеленые шинели. В некоторых местах убитые лежали в несколько слоев. На глаз было сложно определить - сколько немцев полегло здесь, пытаясь взять этот рубеж, но их было много, очень много. И ни один из них не сумел подойти к траншее ближе ста метров. Казалось, что здесь в полном составе лежит 50-я пехотная дивизия вермахта, хотя конечно это было не так. Ее остатки занимали позиции примерно в полутора километрах впереди, как раз по тому самому оврагу, который должен был стать рубежом развертывания для эсесовского моторизованного полка и румынских кавалеристов.
Нас заметили, и над головами просвистело несколько пуль. Бережной спрыгнул на дно окопа и отряхнул руки, - Лепота! Еще одна-две таких атаки и у немцев просто не останется солдат.
Василевский только кивнул, он-то прекрасно знал еще по Германской войне, что такое позиционный тупик. Как об этом могли забыть немецкие генералы - не укладывалось у него в голове. Скорее всего, они гнали вперед свои войска на пушки и пулеметы морпехов из XXI века, только повинуясь грозным приказам из штаба группы армий "Юг", которых в свою очередь пинали в спину ОКХ и лично Адольф Алоизыч. Василевский посмотрел на Бережного, - Товарищ полковник, с ротным командиром бы поговорить?
- Товарищ генерал-лейтенант, это несколько своеобразный ротный, - полковник замялся, - даже для нашего времени... В бою он выше всяких похвал, но вот после... И шутки у него мягко сказать, специфические, и начальство, бывало, пошлет далеко и надолго. Потому и начальство тоже отвечало ему взаимностью.
Василевский повернулся к Бережному и вежливо заметил, - Самое главное, товарищ полковник, что он немца послал далеко и надолго.
Бережной остановил пробегающего мимо рядового, жующего на ходу кусок хлеба, - Боец, где ваш ротный? Капитан Рагуленко?
- Каппитан Рахулэнко? Он, там! - солдат неопределенно махнул рукой вдоль траншеи, - услышав знакомую фамилию, я вздрогнул, видимо судьба не случайно раз за разом сводила нас между собой.
Капитана Рагуленко мы нашли там, где в пехотную траншею был врезан выступающий вперед окоп для БМП. Капитан сидел в приоткрытом десантном люке и меланхолически курил мерзкую на вкус трофейную немецкую сигарету. Увидев полковника Бережного, он отбросил сигарету в сторону и спрыгнул на землю, - Товарищ полковник, во вверенной мне роте все нормально, убитых трое, раненых двенадцать, в том числе эвакуированы пятеро. С рассвета и по сей момент отбито двенадцать атак противника, при этом его потери точному подсчету не поддаются. Боекомплект, в среднем, израсходован на две трети. Личный состав в тонусе, боевой дух высок. Докладывал капитан Рагуленко. - закончив рапорт, капитан пошатнулся, ухватившись за створку десантного люка.
Полковник Бережной с подозрением посмотрел на капитана, - Ты что, пьян?
- Никак нет, товарищ полковник, - ответил капитан, - просто устал как собака. На ногах уже почти двое суток. В другое время после такого, пара шотов и в люлю... но это война, увы. Вот ребята тоже кемарят, кто как может, пока затишье и фриц не шевелится. Люди очень устали. Прошу вашего разрешения с наступлением темноты разместить личный состав, за исключением караула в хатах?
- В хатах говоришь? - Бережной махнул рукой, - А, ладно, вот только караулы выставляй на один час и двойные. И будь постоянно на связи, возможны резкие изменения обстановки. Вот еще что, с тобой хочет поговорить Представитель Ставки Верховного Главнокомандования генерал-лейтенант Василевский, Александр Михайлович.
- Товарищ генерал-лейтенант! - те, кто раньше знал капитана Рагуленко по прозвищу Слон, не за что бы не поверили что он встал навытяжку хоть перед генералом хоть перед фельдмаршалом. Но тут перед ним стоял не жирный обитатель Арбатского военного округа. Эту породу, как и тараканов, не вытравишь никакими реформами. Тут стоял один из легендарных будущих Маршалов Победы.
Василевский кивнул, - Вольно, товарищ капитан, от лица Советского командования благодарю вас за отлично проделанную работу.
- Служу Советскому Союзу! - ответил подтянувшийся капитан, пожимая Василевскому руку.
- Не "Советскому Союзу", а "Трудовому народу", - поправил его майор Санаев, - хотя вам простительно...
- Товарищ майор, обращение "Служу Советскому Союзу" будет введено только через год, вместе с погонами, - Бережной пожал плечами, - Или не будет введено, это уже не нам с вами решать. Ну а мы, как люди старой советской закалки, отвечаем как умеем.
- Понятно, товарищ полковник, - с прорезавшимся вдруг кавказским акцентом сказал Санаев, - на эту тему мы с вами еще поговорим. Как, впрочем, и о том, почему "товарищи" вдруг оказались под андреевским флагом?
- Товарищ майор, - вполголоса произнес Бережной, - только не здесь. Сначала вернемся в штаб. Эта информация только для... - Бережной ткнул пальцем вверх, - Потому что имеет важность не меньшую, а может даже и большую чем чисто военные вопросы.
- Согласен, товарищ полковник - майор осмотрелся по сторонам, - ви совершенно правы.
Генерал-лейтенант Василевский с интересом выслушав "обмен мнениями" между Бережным и Санаевым, снова повернулся к ротному, - Товарищ капитан, меня интересует, что вы можете сказать о сегодняшнем бое? Как вы оцениваете свои действия и действия противника?
Тут надо сказать, что капитану Рагуленко не изменило его обычное специфическое чувство юмора, - Бой был как бой, товарищ генерал лейтенант. Такое ощущение что немец еще не понял что произошло. И если в Евпатории организованная оборона рассыпалась за полчаса, то здесь... Позиции нашей роты немец атаковал нагло, в рост, большими массами. А у нас, товарищ генерал-лейтенант, простите, огневой мощи... как у дурака махорки. Сами же видите. Да и окопы к первой атаке отрыть успели, а это, знаете, не пузом на снегу лежать. Одна атака - мы их покосили! Вторая, третья, четвертая... и так двенадцать раз. С час назад была их последняя атака и пока тишина.
- Сюда идет моторизованный полк СС и румынский кавполк, - сухо вставил полковник Бережной, - это последний резерв одиннадцатой армии.
- За что я люблю тебя, товарищ полковник, умеешь придать бодрость двумя словами. - Рагуленко потер ладони, - Какая прелесть - моторизованный полк СС, звучит прямо как песня. Только боеприпасов подбрось, а?!
- У нас несколько другие планы. Если все пройдет как надо, то они до тебя просто не дойдут. Но, бдительности не теряй. - полковник Бережной посмотрел на часы, - товарищ генерал-лейтенант, вы здесь хотите еще что-нибудь посмотреть, или мы вернемся в штаб?
Василевский кивнул, - Давайте вернемся, товарищ Бережной, я видел достаточно и теперь готов к серьезному разговору. Пойдемте, товарищ Санаев.
День Д+1, 5 января 1942 года, 17:35, аэродром Саки, штаб сводной механизированной бригады.
- И как вы только таскаете на себе эту тяжесть, - генерал-лейтенант Василевский со вздохом скинул с себя тяжелый бронежилет. Рядом разоблачался майор Санаев.
- Дело привычки, товарищ генерал-лейтенант, - пригладил седеющие волосы полковник Бережной, - а если еще и марш-бросок в тридцать кэ-мэ, бегом и при полной выкладке... Но, товарищи, займемся делами... Майор Гальперин, что у нас слышно про эсэсовцев?
- По данным разведки они будут на рубеже атаки примерно в 22:00. Продвигаются крайне медленно, по данным разведки, их мобильность связывают румынские кавалеристы. Сводная колонна противника находится в поле зрения трех наших разведгрупп, так что данные постоянно уточняются, - майор пощелкал клавишами на своем ноутбуке, - И вот еще что, по данным синоптиков, к тому времени нас ожидает глобальное потепление в локальном масштабе, температура поднимется до + 5 плюс пяти и снег перейдет в дождь. Результаты можно предсказать заранее - начнется распутица. Наша техника-то пройдет, а вот у немцев даже танки застрянут.
- Товарищи, - разоблачившись, генерал-лейтенант Василевский подошел к столу, - то, что я видел во время выезда на позиции, и то что услышал сейчас, говорит, что вами запланировано наступление на Симферополь. - в голосе заместителя Генштаба РККА появились саркастические нотки, - Может, вы все таки поделитесь своими планами с командованием Красной Армии? А то, партизанщина сплошная получается!
- Товарищ генерал-лейтенант, - полковник Бережной встал напротив Василевского, - а разве всего час назад вы могли поверить, что мы реально собираемся, а главное способны наступать всего четырьмя ротами на всю 11-ю армию вермахта?
- Нет, товарищ полковник, не мог! - генерал-лейтенант Василевский сделал короткую паузу, что-то обдумывая, и продолжил, - А вот теперь, знаете ли, могу! Так что там с ударом на Симферополь? Судя по потерям в живой силе и артиллерии, противостоящие вам части серьезно потрепаны и дезорганизованы. Если вам удастся уничтожить их последний мобильный резерв, то контрудар становится просто насущной необходимостью, чтобы не дать противнику времени для перехода к обороне. А если вспомнить тяжелые танки, которые мы с вами видели фактически сразу же за боевыми порядками пехоты, то...
- Вы совершенно правы, товарищ генерал-лейтенант - полковник Бережной посмотрел прямо в глаза генерал-лейтенанту Василевскому, как когда то смотрел в глаза генералу Шаманову, - Удар наносить надо, и это однозначно. Утром командование группы армий "Юг" придет в себя, и начнет перебрасывать в Крым все, что сможет найти под рукой. Есть вариант, что почуяв нашу малочисленность, нас просто попробуют тупо задавить мясом. На перекопском рубеже, после разгрома остатков 11-й армии, у нас есть реальный шанс последовательно перемолоть все, что бросит против нас Гитлер, а вот на этих позициях - таких шансов у нас нет, противник просто обойдет нас по флангам.
Генерал-лейтенант Василевский задумался, - Согласен с вами, товарищ Бережной, но мне все равно как-то не по себе от такой кавалерийского наскока. И, кроме того, у вас крайне мало живой силы, и это при, в общем-то, достаточном количестве бронетехники, ведь этот ваш БМП-3, по нынешним временам, сравнима с нашими средними танками... А, в общем, и превосходит тот же Т-34 по огневой моще, и другим характеристикам...
- Хотелось бы уточнить, товарищ генерал-лейтенант, - прервал Василевского Бережной, - очень странно слышать "вы" и "мы". Вы нас, за англичан каких-то держите, или, в самом деле, за белоэмигрантов? СССР - наша Родина, и воевать за нее мы будем насмерть. Единственно, с чем мы не согласны, так это с героическим забиванием гвоздей микроскопом, и с заваливанием немецких пулеметов телами наших бойцов. Как вы уже заметили, пока у нас получается наоборот - заставить немецкое командование заваливать наши пулеметы телами своих солдат.
- Да уж! - решительным жестом Василевский заставил замолчать, собиравшегося что-то сказать майора Санаева, - Обескровить немецкие пехотные части - это у вас получается, да и результаты десанта в Евпатории - выше всяких похвал. Как представитель Ставки я могу принять ваше соединение под свое личное командование и обеспечить ваше взаимодействие с Крымским фронтом и Севастопольским оборонительным районом.
Но, товарищ полковник, я весьма смутно представляю ваши боевые возможности, что, конечно же, затруднит управление вашими частями. И еще одно... Политический вопрос тут тоже немаловажен. Вот вы говорите, что СССР - это ваша Родина, но, в то же время, насколько нам стало известно, Советского Союза там у вас уже нет, а есть какая-то Российская Федерация причем, не Советская, и не Социалистическая, с дореволюционной символикой. Вот и майор Санаев справедливо волнуется, не будет ли лекарство страшнее болезни.
- Понятно, - Бережной повернулся к своему начальнику штаба, - Николай Викторович, сколько у нас есть времени?
Подполковник Ильин, задумавшись, поднял глаза к потолку, - Часа полтора, товарищ полковник, но это крайний срок...
- Хорошо! - Бережной вздохнул, - Итак, товарищ генерал-лейтенант, и вы, товарищ майор, садитесь, и смотрите. Мы предвидели неизбежность такого разговора, и поэтому подготовили для советского руководства специальный фильм. - он повернулся к капитану Тамбовцеву, - Александр Васильевич, у вас есть ровно один час и пятнадцать минут.
Тамбовцев поставил на стол мягкую матерчатую сумку и расстегнул застежку-молнию. На столе появился еще один ноутбук, - Товарищ майор, - обратился он к майору Санаеву, - как человек работавший в одной с вами организации, только полвека спустя, могу сказать, что информация, записанная на этот прибор, предназначенный для передачи советскому правительству, и она просто бесценна. Фильм, который вам сейчас будет показан, это только самая верхушка айсберга. В нем лишь одни только голые факты, и не дается анализа причин. Ибо, сколько людей, столько и мнений, а анализ вашим коллегам придется делать самостоятельно. Если пожелаете, то конечно, с нашей помощью. - говоря все это, Тамбовцев включил ноутбук и запустил фильм, - Смотрите, как развивалась история после 5 января 1942 года в нашем мире.
Сразу же пошел эпизод, посвященный гибели Евпаторийского десанта, потом контрудар немцев под Феодосией. 1942 год, великий и ужасный, разворачивался перед генерал-лейтенантом Василевским, ужасая трагическими подробностями. Здесь был страшный разгром Крымского фронта, гибель 2-й Ударной армии под Мясным Бором, провал контрнаступления под Харьковом, и окружение ударной группировки Юго-Западного и Южного фронтов, третий штурм Севастополя гибель и пленение десятков тысяч бойцов Красной Армии, брошенных своим командованием на мысе Херсонес. Все это сопровождалось документальными кадрами и анимированными картами.
Потом был июльский прорыв Южного фронта и стремительный бросок немецких танков на Сталинград и Кавказ. Будто снова вернулось лето сорок первого года. Кровавая Ржевская мясорубка, и ожесточенное Сталинградское сражение, растянувшееся почти на полгода. Город на Волге, превращенный в гигантское пепелище, и кадры ожесточенных уличных боев. Потом план "Уран", совместно разработанный Жуковым и Василевским, окружение 6-й полевой армии вермахта. Попытка генерала Манштейна деблокировать окруженную группировку, и ее провал. Было видно, что Василевский просто шокирован открывшейся ему картиной. По жесту Бережного, Тамбовцев приостановил фильм.
Полковник прокашлялся, - Товарищ генерал-лейтенант, в наших с вами силах не допустить развития событий в 1942 году по указанному здесь сценарию. Более того, считаю своей главной задачей недопущение подобного развития событий, что может сэкономить нам год войны и не один миллион жизней советских людей. Продолжайте, Александр Васильевич.
Тамбовцев снова запустил фильм, и по экрану побежали события победных 1943, 1944 и 1945 годов. 9 мая 1945 года и День Победы.
И общее число потерь СССР в этой войне, разоренные села и сожженные города, заводы, которые надо будет строить заново, поля, которые нужно было разминировать перед тем, как бросить в землю зерно.
Взрыв атомной бомбы над Хиросимой, возвестивший начало ядерной эры, и речь Черчилля в Фултоне. 1949 год, оружие сдерживания - советская атомная бомба. План "Дропшот" и Корейская война. Реактивные Миг-15, с опознавательными знаками КНДР и советскими пилотами, сбивающие над Пхеньяном американские "Сверхкрепости". Казалось, повторяется Испанская история, но война закончилась вничью.
1953 год - смерть товарища Сталина, рыдающие толпы на улицах Москвы, и начало Холодной войны. События внутри СССР, арест армейскими генералами и расстрел Берии, воцарение Хрущева. 1956 год, год нашего позора - ХХ съезд КПСС. 1957 год - год нашей славы - первый спутник. Потом вынос тела Сталин из Мавзолея, и волюнтаризм Никиты. Хрущевский ботинок на трибуне ООН, и взрыв термоядерной супербомбы над Новой землей. Отставка Хрущева и вьетнамская война.
Незабвенные брови "Дорогого Леонида Ильича", и "Многосисячные массы соетских деушек". Застой, и война в Афганистане, непонятно за что и непонятно зачем.
"Гонка на лафетах" - череда похорон престарелых генсеков, и постепенное превращение СССР в сырьевой придаток Запада. Гласность, Перестройка, Демократия, и Миша Меченый, в обнимку с ухмыляющимся Рейганом. Антиалкогольная компания, и ощущение того, что великая страна, как подтаявшая льдина разламывается на части и расползается под ногами.
1990 год - Фергана, Тбилиси, Сумгаит и Карабах. 1991 год, ГКЧП и пьяный раздел СССР в притоне в Беловежской пуще. 1993 год, расстрел из танков Верховного совета и чмокающее, бледное от страха мурло Гайдара. Семибанкирщина, хаос, шабаш, деньги с шестью нулями, нищета тех, кто трудится, и куражиеся над ними бывшие серкретари горкомов и обкомов. "Братки" в золотых цепях и красных пиджаках, перестрелки на улицах и ведущие инженеры космических КБ, торгующие на барахолках американским "секондхэндом". Зюганов и Жириновский, "как зеркало социального протеста". Шахтеры, стучащие касками по Горбатому мосту, и перекрытые железнодорожные магистрали. НАТОвские бомбардировки Ирака и Югославии, резня сербов под крики западных "провозатычников" о "гуманизме".
Первая чеченская 1996 года. Горячие танки на улицах Грозного, и ухмыляющиеся "борцы за свободу и независимость" перерезающие глотку пленному русскому парню.
Кризис 1998 года, дефолт и отставка Ельцина: "Я устал, я ухожу...". Медленное, капля по капле, восстановление суверенитета в гачале нового тысячелетия, и война "трех восьмерок".
Мировой кризис 2008 года и арабские революции. Бомбежки Ливии и смерть Каддафи. Попытки запада свергнуть, пусть буржуазную, но уже непослушную и неподконтрольную им власть в России. Вопли десталинизаторов с экранов ТВ и Военный Парад на Красной Площади в честь 67-летия Победы. На трибунах седые, но еще бодрые духом ветераны, последние из последних, и лязгающая по брусчатке перед Мавзолеем мощь Российской Армии. Все, декабрь 2012 года, календарь остановился. Экран погас.
