Глава восемнадцатая

Когда они ехали обратно в участок, Рук сидел на заднем сиденье, но Никки не нужно было даже оборачиваться, чтобы понять, что он взбешен до предела. Однако ей ужасно хотелось обернуться – видеть выражение мучительного любопытства на лице бедняги доставляло ей извращенное удовольствие.

Каньеро, сидевший рядом с журналистом, заметил:

– Эй, дружище, что с тобой, мутит, что ли?

– Нет, – отрезал Рук. – Хотя мне кажется, что я простудился на сквозняке, когда меня отправили в коридор – в тот самый момент, когда Бакли собирался заговорить.

Хит еще сильнее захотелось посмотреть на него.

– Ничего себе представление! Вышвырнули меня за дверь во время финальной сцены.

Таррелл затормозил у перехода через 7-ю авеню и сказал:

– Знаете, когда подозреваемый готов расколоться, то чем меньше людей при этом присутствует, тем лучше. И репортер там совершенно ни к чему.

Никки, откинувшись на спинку сиденья, взглянула на цифры на гигантском телеэкране, расположенном рядом с Мэдисон-сквер-гарден. Тридцать семь градусов.

– Но ты ведь, наверное, сам догадался, кого назвал Бакли, да, Рук?

– Скажи мне имя, и я тебе отвечу.

Эта реплика вызвала смешки в салоне «краун виктории».

– Сколько можно надо мной издеваться? – сердито буркнул Рук.

– Мы не издеваемся, – сказала Никки. – Ты хотел познакомиться с работой детективов, так?

Делай, как мы, и думай, как детектив.

– Только с Таррелла пример не бери, – добавил Каньеро. – Он неправильно думает.

– Я тебе даже дам подсказку, – продолжала Хит. – Что нам известно? Нам известно, что все картины были фальшивыми. Нам известно, что они исчезли к тому моменту, когда в квартиру вломилась банда Бакли. Мне продолжать, или ты уже сообразил?

Зажегся зеленый свет, и Таррелл поехал вперед.

– У меня есть теория, – сообщил Рук.

В конце концов Никки решилась и, опершись локтем о спинку сиденья, обернулась к нему.

– Мне кажется, мы договорились, что ты назовешь имя.

– Ну хорошо, ладно. – Он смолк, затем выпалил: – Агда. – Рук подождал ответа, но трое детективов лишь бесстрастно смотрели на него, и он первым нарушил молчание: – В тот день квартира находилась в ее полном распоряжении. И еще мне не понравились ее разговоры на допросе. Я не верю наивному лепету насчет невинного массажа спины. Эта девчонка обхаживала Мэтью Старра. А потом он послал ее подальше, как всех своих прежних любовниц, только она, в отличие от остальных, рассвирепела и захотела отомстить.

– Итак, Агда организовала его убийство? – спросила Хит.

– Да. И кражу картин.

– Интересно. – Хит поразмыслила несколько секунд. – Думаю, ты также можешь объяснить, зачем Агда убила оценщицу из «Сотбис». И каким образом она сумела вынести из дома картины.

Рук отвел взгляд и уставился на свои ботинки.

– Я не все дыры смог заткнуть, это лишь теория. Никки оглядела коллег.

– Расследование – это трудоемкий процесс. У нас тоже не все сразу получается.

– Но скажи, я прав?

– Я не знаю, а ты как считаешь? – И она отвернулась, чтобы скрыть улыбку.

Когда все вышли из машины, Руку и Тараканам пришлось напрячься, чтобы не отстать от Никки Хит. Добравшись до своего рабочего места, она устремилась к письменному столу и открыла ящик с папками.

– Все, я понял, – заговорил Рук, догнав ее. – Когда Агда начала работать в семье Старров?

– Два года назад, – бросила Хит, не оглядываясь. Она была занята – перебирала фотографии в папке.

– А когда, по словам Каспера, была продана та картина? Именно два года назад. – Рук подождал, но она продолжала шуршать бумагами. – Агда смогла вынести картины из «Гилфорда» потому, что она работает не одна. Думаю, наша шведка – член некой преступной группы, которая занимается кражами и подделкой произведений искусства.

Международной банды.

– Гм…

– Она молодая, симпатичная, она проникает в дома богатых людей, получает доступ к их коллекциям. Она – их тайный агент. Агентесса. Няня.

– И как могла международная банда специалистов по подделке картин оказаться настолько тупой, чтобы выкрасть кучу фальшивок?

– Когда она их крала, они не были фальшивками. – Он с довольным видом скрестил руки на груди.

– Понятно, – сказала детектив. – А тебе не кажется, что хозяева заметили бы, как няня выходит из квартиры с картиной под мышкой? Или пустое место на стене?

Журналист поразмыслил, затем вынужден был сдаться.

– Ты всегда найдешь, к чему придраться, да?

– Рук, если мы не будем придираться, то защитник на суде обязательно сделает это за нас.

Именно поэтому я и занимаюсь сбором улик, достаточных для предъявления обвинения.

-А разве того, что я тебе сейчас рассказал, недостаточно?

– Как видишь, я еще не закончила. – Она нашла снимок, который искала, и положила его в конверт. – Тараканы!

Таррелл и Каньеро подошли к ней.

– Берите машину и прогуляйтесь за город; здесь фото Джеральда Бакли. Поезжайте в то место, которое он назвал нам у судмедэксперта. Думаю, его будет нетрудно найти.

Покажите фото, может, кто-нибудь узнает его. А потом возвращайтесь сюда, и побыстрее.

– За город, я опять что-то упустил? – воскликнул Рук. – О, понятно, Бакли – запретная тема. Дайка я догадаюсь. Ты хочешь проверить, правду ли Агда сказала насчет своей подружки из университета, или же на самом деле она была где-то в другом месте с картинами?

– Таррелл, у тебя есть карта?

– Мне карта не нужна.

– Тебе – нет, а вот Руку – да, – сказала Хит. – Он слегка подзабыл окрестности.

Когда Таррелл и Каньеро ушли, она сунула папку обратно в ящик. Рук по-прежнему следил за каждым ее движением.

– А что мы теперь будем делать? Никки жестом указала на соседнее кресло.

– Мы? Мы, то есть ты, опустишь свою пулицеровскую задницу на это кресло и постараешься не мешать мне, пока я пытаюсь заполучить несколько ордеров. Рук сел.

– Ордеров на арест? Несколько?

– Ордеров на обыск. Несколько. Точнее, два, и еще ордер на прослушивание телефона. – Хит взглянула на часы и вполголоса выругалась. – Уже полдня прошло, а они нужны мне прямо сейчас.

– Гм, мне кажется, если тебе это срочно нужно, я могу помочь.

– Не надо, Рук.

– Это же ерунда.

– Я сказала – нет. Не лезь в это дело.

– Но ведь уже влезал один раз.

– Хотя я приказывала не делать этого.

– И раздобыл тебе твой ордер. – Он огляделся по сторонам, убедился в том, что поблизости никого нет, и прошептал: – Неужели после той ночи это по-прежнему так важно для тебя?

– Не вздумай.

– Ну разреши мне помочь тебе.

– Нет. Только не звони судье Симпсону.

– Назови хоть одну вескую причину.

– Потому что мы теперь с ним приятели, – ухмыльнулась Хит и взяла трубку. – Я сама могу ему позвонить.

– Ты спишь со мной, а потом высмеиваешь мои теории и крадешь у меня друзей. – Рук откинулся на спинку кресла и скрестил руки. – За это я не познакомлю тебя с Боно.

Хорэс Симпсон прислал ей требуемые ордера вместе с официальным предупреждением:

Хит следовало вернуться к Руку за покерный стол, чтобы судья смог отыграться. Подумать только, все эти годы детектив тщетно обрывала телефоны и обивала пороги с просьбами об ордерах!

Однако заполучить бумаги оказалось самой простой задачей. Для того чтобы начать прослушивание телефона, требовалось время, то есть предстояло ждать еще несколько часов. Но Никки Хит терпеть не могла ждать. Вернувшись из кабинета капитана Монтроза, она схватила свою сумку.

– Ты куда? – удивился Рук.

– Капитан дал мне свободную группу. Мы едем делать обыски. – Когда он поднялся, она сказала: – Прости, Рук, но наступила финальная фаза. Только полиция.

– Да ладно тебе, я посижу в машине, обещаю. Жарко, конечно, но ты же разрешишь мне немного опустить стекло. Говорят, что сидеть в машине в такую духоту опасно, но ничего, я вытерплю, возьму с собой воды.

– Лучше посиди здесь и подумай над уликами. Здесь у тебя есть доска с данными, есть кондиционер и еще время – куча времени. – Направляясь к выходу, Хит бросила через плечо: – И не забывай, надо думать как детектив.

– Могла бы взять меня с собой, все равно я знаю, куда вы едете. – Никки остановилась в дверях, и когда она развернулась к нему, он продолжал: – В «Гилфорд», а потом на частный склад на Варик-стрит. Она взглянула на свою сумку.

– Ты рылся в моих бумагах, да?

Он ухмыльнулся:

– Просто я думаю как журналист.

Вернувшись в участок два часа спустя, Никки обнаружила Рука на том же месте – он сидел, устремив взгляд на доску.

– Ну что, никаких новых теорий не появилось, пока меня не было?

– Вообще-то, появились.

Она подошла к своему письменному столу и проверила голосовую почту. Никаких сообщений не было. Хит раздраженно швырнула трубку на рычаг и взглянула на часы.

– С тобой все в порядке? Никаких проблем с ордерами?

– Au contraire,^[104] - возразила Хит. – Теперь я просто жду результатов прослушки. Все остальное прошло как по маслу. Замечательно.

– И что вы нашли?

– Сначала ты. Послушаем твою новую теорию.

– Хорошо. Я обдумал факты еще раз и понял, кто преступник.

– Не Агда?

– А почему ты спрашиваешь? Все-таки Агда?

– Рук!

– Извини, извини. Итак. Агду пришлось сбросить со счетов. Однако мне не дает покоя одна вещь, о которой она упомянула, – насчет нового пианино. – Это вызвало у Никки интерес.

Она уселась на краешек своего стола, скрестив руки на груди. – Так что, уже становится теплее? – спросил он.

– Единственное, что я могу тебе сказать наверняка, – это то, что я не становлюсь моложе. Не отвлекайся.

– Когда ты ее допрашивала, она обмолвилась, что новое пианино было такое замечательным, и она едва не упала в обморок, когда его вытащили из ящика. – Он сделал паузу. – А кто сейчас перевозит пианино в ящиках? Никто.

– Интересно, продолжай. – На самом деле, Никки сама зацепилась именно за эту фразу, и ей было любопытно, какие выводы сделает журналист.

– Мы знаем, что пианино действительно привезли, потому что видели его в гостиной после кражи. Вот я и подумал: зачем притаскивать в квартиру ящик – наверняка для того, чтобы вынести в нем что-то после того, как вытащишь из него пианино?

– Итак, теперь остается только назвать имя.

– Это же очевидно. Компания, торгующая пианино, – прикрытие для шайки воров.

– Это твой окончательный ответ? – Бесстрастное выражение ее лица заставило Рука разволноваться, и Никки захотелось расхохотаться от души; однако она ничем не выдала своих мыслей.

– Или… – пробормотал он, – ну, дай мне закончить. Ты потребовала ордер на обыск в «Гилфорде» и на каком-то частном складе. От идеи с ящиком я не отказываюсь, но насчет имени… это Кимберли Старр. – Несмотря на то что выражение лица Никки не изменилось, Рук оживился. – Я прав, я уверен в этом. Я вижу по тебе. Ну а если я не прав, скажи мне!

– Ничего я тебе не скажу. – В этот момент в помещение вошли Таррелл и Каньеро, и она развернулась к ним. – Зачем портить себе развлечение?

– Мы с Тарреллом показали там фотографию Бакли, – сообщил Каньеро. – Два человека опознали его. Неплохо.

– Очень даже неплохо. – Никки позволила себе поддаться радостному чувству – расследование близилось к концу. – И они готовы свидетельствовать в суде?

– Готовы, – подтвердил Таррелл.

Зазвонил телефон на столе Никки, и она схватила трубку.

– Детектив Хит. – Она закивала, как будто собеседник мог ее видеть, затем произнесла: - Превосходно. Замечательно. Превосходно. Огромное спасибо. – Положив трубку на рычаг, она обернулась к своей команде. – У техников все готово. Идем слушать. – Наконец-то события происходили с нужной ей скоростью.

Никки и Рук уселись вплотную друг к другу на складных металлических стульях в углу тесной комнатки, за спиной у техника, который занимался записью разговоров. Никки вынуждена была выключить слишком шумный кондиционер, чтобы он не мешал ей слушать, поэтому в помещении стояла невыносимая духота. На консоли замигал голубой огонек.

– Звонят, – сказал техник.

Хит надела наушники; до нее донеслись длинные гудки. Дыхание ее участилось, как тогда, перед налетом на Лонг-Айленде, с той лишь разницей, что сейчас она не могла заставить себя успокоиться. Сердце гулко стучало. Наконец Никки услышала щелчок, и оно замерло.

– Алло?

– Я звоню тебе по прямой линии, потому что не хочу, чтобы секретарша об этом знала, – начала Кимберли Старр.

– Ну хорошо… – осторожно ответил Ноа Пакстон. – Только не понимаю почему.

Никки сделала жест технику, чтобы он включил запись. Тот кивнул.

Кимберли продолжала:

– Скоро ты все поймешь, Ноа.

– Что-нибудь случилось? У тебя такой странный голос.

Никки зажмурилась и сосредоточилась; ей не нужно было ничего видеть – только слышать.

Разговор был слышен превосходно, она улавливала малейшие изменения интонации. Она слышала, как зашипело офисное кресло, в котором сидел Ноа. Она слышала, как Кимберли сглотнула ком в горле. Никки ждала. Ей нужны были слова.

– Мне необходима твоя помощь в одном деле. Я знаю, ты всегда выполнял всякие поручения Мэтью, и теперь мне нужно от тебя то же самое.

– Поручения? – Тон его был по-прежнему настороженным.

– Ладно, Ноа, хватит прикидываться. Мы оба знаем, что Мэтт занимался сомнительными делишками, и ты в этом участвовал. Сейчас мне нужна твоя помощь в таком деле.

– Я слушаю, – сказал он.

– Картины у меня.

Никки заметила, что непроизвольно стиснула руки в кулаки, и заставила себя разжать пальцы.

Скрипнуло офисное кресло Пакстона.

– Повтори еще раз.

– Разве я не по-английски сказала? Ноа, я про коллекцию картин. Ее не украли. Я забрала ее.

И спрятала.

– Ты?

– Не я сама. Заплатила нескольким парням, и они все провернули, пока меня не было в городе. Забудь об этом. Самое главное – это то, что они у меня, и я хочу, чтобы ты помог мне их продать.

– Кимберли, ты что, рехнулась?

– Они принадлежат мне. Я не получила страховку. Я заслуживаю хоть какой-то награды после всех лет жизни с этим уродом!

Настала очередь Никки сглотнуть ком в горле. Картинка начинала складываться. Сердце едва не выпрыгивало у нее из груди.

– А почему ты думаешь, что я могу помочь тебе продать их?

– Ноа, мне нужна помощь. Ты устраивал дела Мэтью, а теперь будешь устраивать мои дела.

И если ты не захочешь мне помочь, я найду того, кто захочет.

– Ну-ну, Кимберли, давай полегче. – Снова пневматическое шипение; Никки представила себе, как Ноа Пакстон поднимается со своего кресла за полукруглым рабочим столом. – Не надо никому звонить. Ты меня слушаешь?

– Слушаю, – ответила она.

– Нам нужно поговорить обо всем. Решение обязательно найдется, только нельзя терять голову.

– Он помолчал и спросил: – А где картины?

Возбуждение охватило Никки, и она даже ощутила легкое головокружение. Струйка пота побежала по ее щеке из-под винилового наушника.

– Картины здесь, – сказала Кимберли.

– Где «здесь»?

«Скажи же, – произнесла про себя Никки. – Скажи это».

– В «Гилфорде». Круто, да? Они ищут-ищут, а картины все это время были в здании.

– Ну хорошо, а теперь слушай меня. Никому не звони, просто успокойся. Нам нужно встретиться лично, понятно?

– Понятно.

– Хорошо. Сиди там. Я сейчас приеду. – И Ноа повесил трубку.

Никки сняла наушники. Рук последовал ее примеру и воскликнул:

– Я же сказал! Я был прав! Это Кимберли. Ха-ха, дай пять! – И он поднял руку, развернув ее ладонью к Никки.

– Ты же знаешь, у нас здесь так не делают.

Рук поднялся со стула.

– Послушай, нам надо успеть туда раньше Ноа. Если эта женщина убила своего мужа, кто знает, что у нее на уме.

Никки тоже встала.

– Спасибо за совет, детектив Рук.

Он открыл перед ней дверь, и они вышли в коридор.