Заключение

Приведём отрывок, достойно завершающий данный раздел книги. Он представляет собой фрагменты из письма, опубликованного в прологе к книге „Они писали на глине: вавилонские таблички говорят сегодня", написанной Эдвардом Чиерой. Археолог писал своей жене с раскопок Киша. древнего города по соседству с Вавилоном (12 км на восток). В письме содержатся его личные впечатления от этой работы:

„В этот вечер я совершал своё обычное паломничество к кургану. скрывающему древний храм-башню... При взгляде снизу она казалась не такой высокой, как можно ожидать. Разве Вавилонская башня в своё время не стремилась достичь самого неба? Чтобы ответить на этот вопрос, стоит взойти на башню. Она и впрямь не такая уж высокая, не выше 150 метров, но с вершины её открывается вид на бесконечную плоскую равнину - вид воистину безграничный... Развалины Вавилона - недалеко. Повсюду вокруг башни рассыпаны небольшие кучи земли - это всё, что осталось от Киша, одного из древнейших городов Месопотамии.

... На месте обширной системы каналов, которые в древности орошали всю эту землю водой из Евфрата, остались разбросанные во всех 295 направлениях земляные горки. Даже Евфрат, изменив своё русло, оставил эти края...

Мёртвый город! Я бывал в Помпеях, бывал в Остии, бродил по пустым коридорам Палатина. Но те города были не мёртвыми, всего лишь временно оставленными. Там разносился гул жизни, и сама она цвела вокруг. Эти города были шагом в развитии цивилизации, получившей от них свою долю и ныне продолжающей существовать на их глазах.

А здесь - настоящее царство смерти. Нет ни одной колонны или арки, которые говорили бы нам о постоянстве человеческих трудов. Все обрушилось, всё превратилось в прах. Сама храмовая башня, грандиознейшее из древних сооружений, полностью потеряла свою первоначальную форму. Где теперь её семь ярусов? Где огромная лестница, которая вела к вершине? Где храм, венчавший её? Перед нами лишь груда земли - всё, что осталось от миллионов её кирпичей. На самой вершине сохранились следы стен, но и они потеряли всякую форму - время и забвение завершили свой труд над ними.

У меня под ногами - норы, вырытые лисами и шакалами. Ночью они крадутся из своих убежищ на трудные поиски пропитания. Их силуэты вырисовываются на фоне неба. Нынешним вечером они. видимо, чувствуют моё присутствие и прячутся. Наверное, они удивлены приходом чужого человека, нарушающего их спокойствие. Весь курган усыпан белыми костями, напоминающими об их охоте....Ничто не нарушает мёртвой тишины...

И вдруг раздаётся вой шакала - полукрик, полуугроза. Все псы в арабской деревне сразу подхватывают этот вызов, и несколько мгновений лай и вой нарушают окрестное спокойствие...

...И всё же что-то привораживает меня к этим местам. Хотел бы я знать причину всего этого запустения. Почему должен был погибнуть цветущий город, столица целой империи? Что превратило прекрасный храм в обиталище шакалов? Проклятие пророка? Погиб ли этот город за грехи своих жителей? Или роковая участь человечества состоит в том, что все цивилизации должны погибнуть по достижении своего расцвета? И что же делаем здесь мы, те, кто пытается вырвать у прошлого его тайны, если и

наши дела, быть может, станут предметом поисков грядущих поколений?"