Глава девятая

Рук сидел в сторонке, прислонившись спиной к своему столу, а остальные детективы отдела и несколько новых лиц из отдела квартирных краж и полиции нравов расположились перед доской. За стеклянной стеной Рук увидел Никки, возвращающуюся после беседы с капитаном Монтрозом.

Подобно тому как юмор копов проявляется в мрачных недомолвках, их волнение тоже кроется между строк. Рук, как опытный репортер, распознал тревогу в их молчании – в том, как все притихли, когда детектив Хит вошла в бокс и встала перед собравшимися. Журналист видел, как напряжены обращенные к ней лица, носящие отпечаток многолетней усталости, но сейчас исполненные внимания.

После своего возвращения в Двадцатый участок Рук делал заметки украдкой. Неожиданно выпавший ему эксклюзив, конечно, попадет в статью о Кэссиди, но из уважения к чувствам Никки и из-за угрожающих взглядов ее команды он старался запоминать ключевые слова или записывать их на клочках бумаги, а если требовалась более подробная заметка, делать пару лишних заходов в туалет. Но сегодня на него обрушился такой шквал деталей, что Рук сдался и принялся записывать в открытую. Если кто-то это и заметил, то ничего не сказал. Все присутствующие тоже делали заметки. Корешок черного «Молескина» приятно хрустнул, когда журналист открыл чистую страницу. Уловив особые нотки в голосе Никки, когда та еще только поздоровалась, он написал вверху печатными буквами: «Переигровка».^[86]

Детектив Хит тут же подтвердила его догадку.

– Я только что ввела капитана в курс дела. Хотя результаты аутопсии пока не получены, а на месте нового убийства еще работают эксперты, у меня уже сейчас есть основания предполагать, что мы имеем дело с профессиональным киллером. – Кто-то прокашлялся, но это был единственный посторонний звук во всем боксе. – Мы начинали с поисков мстителя или, возможно, человека, заказавшего нашему техасцу убийство Кэссиди Таун, но теперь больше похоже, что кто-то пытается что-то скрыть и для этого использует наемника. В этом деле мы сразу задействовали большие ресурсы, поскольку убитая была важной персоной, но после нового поворота событий капитан запросил и получил разрешение на привлечение дополнительных людей и лабораторной техники.

Парень в штатском из отдела квартирных краж деликатно поднял палец, желая задать вопрос:

– Раймер?

– Что у нас по последней жертве?

– Собираем информацию. Вот что уже известно. – Не заглядывая в блокнот, Никки принялась записывать факты на новой доске, поменьше, установленной рядом с первой. – Смерть наступила той же ночью, когда убили нашу сплетницу. Патологоанатомы скоро смогут уточнить время, и я вам скажу. Дерек Сноу – афроамериканец, двадцать семь лет, согласно документам на машину. Ни одного задержания, только пара штрафов за превышение скорости. Жил один в квартире с одной спальней в Нижнем Ист-Сайде, дисциплинированный квартиросъемщик: платил вовремя, проблем не создавал, соседи его любили. С седьмого года работал консьержем в «Дрэгонфлай Хаус» в Сохо. Если кто не знает, это пятизвездный отель-бутик, тихий и уединенный, излюбленное место людей искусства, в основном из Европы, но из Голливуда тоже.

Хит подождала, пока коллеги сделают записи, затем продолжила:

– Раймер, возвращайтесь с Тараканами в квартиру Дерека Сноу, расспросите соседей, – может, найдется хоть один, кто его не любил. А может, кто-то что-нибудь видел или слышал.

Не знаю, предпочитал он девочек или мальчиков, но разузнайте насчет постоянных связей. И прочешите окрестности. В таких кварталах все знают друг друга по имени, так что загляните во все закусочные и рюмочные.

Каньеро, сидевший рядом с Раймером, ярко выраженным уроженцем Каролины, заметил:

– Заодно в тех местах тебе могут сделать классную татушку, Опи.^[87] На одном кулаке – «Люблю», на другом – «Ненавижу».

Никки с благодарностью взглянула на разрядившего напряженную атмосферу коллегу и, когда все перестали смеяться, сказала:

– Эксперты прочесывают квартиру на предмет улик, устанавливающих связь с Таун или мисс Грей. Если что, дам вам знать. И еще не забывайте, что обе смерти наступили в результате колющего удара, так же как обе жертвы были связаны клейкой лентой. Я заеду в офис судмедэкспертизы узнать результаты вскрытия Сноу, но, пока нет новых подозреваемых, мы продолжаем разыскивать техасца, так что, обходя окрестности, держите при себе его портрет и фото Солей Грей.

И еще я хочу, чтобы кто-нибудь поехал в «Дрэгонфлай». Ты, Малкольм, и… скажем, Рейнольдс из полиции нравов. Отзывы сослуживцев, жалобы постояльцев – все, что сможете узнать. Но поскольку это отель, займитесь также нравами. Парень работал консьержем, а ходят слухи, что кое-кто из них промышляет сводничеством. – Она выдержала паузу, подождав пока утихнет смех. – Но главным образом нас теперь должна, интересовать Солей Грей, рок-певица, связанная – пока довольно неопределенно – с Кэссиди Таун и Дереком Сноу. Рук, у тебя есть соображения?

Журналист очнулся от задумчивости, дернулся, уронил на пол «Молескин» и не стал поднимать. Хотел было встать, но это был бы перебор, так что он только выпрямился, чувствуя на себе взгляды всех копов.

– А, да. Когда я услышал, что он работал в отеле, у меня появилась любопытная мысль. Сначала, пока не узнал названия, я думал, что парень мог быть одним из источников Кэссиди. Таун оплачивала работу информаторов. Это не принято. Ричард Джонсон с шестой страницы «Post»^[88] уверял меня, что никогда не платит. У других газет просто не хватает средств. Но Кэссиди платила – и искала информаторов в основном в сфере услуг. Водители лимузинов, личные тренеры, повара, массажисты и, конечно, сотрудники отелей. Консьержи… – Увидев, что копы понимающе кивают, Рук понемногу расслабился.

– Гипотеза здравая, с нее и начнем, – распорядилась Хит.

Тем временем кто-то подал Руку оброненный блокнот, улыбнувшись и кивнув журналисту.

– Я еще не закончил, – сказал Рук. – Так я думал, пока не узнал названия отеля. В «Дрэгонфлае» умер Рид Уэйкфилд, возлюбленный Солей Грей.

Хит не хотела обижать Малькольма и Рейнольдса, но «Дрэгонфлай» решила взять на себя. Пусть детективы прочесывают другие объекты, а она займется смертью Рида Уэйкфилда. Позвонив Лорен Пэрри, Никки предупредила, что в офис медэкспертизы заедет позже. Заодно она попросила подругу посмотреть заключение о смерти Уэйкфилда, после чего они с Руком отправились в Сохо. Когда Никки парковала машину на площадке перед рестораном «Балтазар», совсем рядом с отелем, расположенным на Кросби-стрит, Лорен перезвонила ей.

– Причина смерти – непреднамеренная передозировка токсическими веществами, – сообщила патологоанатом. – Покойный регулярно занимался самолечением. Судя по истории болезни, это тот случай, когда принимают что-нибудь, чтобы взбодриться, следом что-то еще, чтобы успокоиться, а потом еще что-то от тошноты. Анализы крови и содержимого желудка выявили высокий уровень содержания алкоголя, а также кокаина, нитрата амила и сопутствующих веществ.

– Слушай, мне должны были прислать досье, но сейчас я в дороге. У тебя там ничего не сказано по поводу следствия?

– А как же. Кстати, мы все здесь обсуждали тот случай, шуму было немало. К этому делу отнеслись очень внимательно, особенно после истории с Хитом Леджером, рассматривали все варианты. Он был расположен к депрессии, тяжело переживал разрыв, но не проявлял суицидальных наклонностей. Опросили коллег, родственников и даже бывшую.

– Солей Грей?

– Точно, – отозвалась Лорен. – Все говорили одно и то же. Он очень замкнулся в себе в последний месяц съемок. Закончив работу, поселился в отеле в Сохо, как в коконе, и закрылся от мира.

Никки поблагодарила подругу и извинилась, что задерживается.

– Если хочешь, можешь зачитать заключение насчет Дерека Сноу по телефону.

– Ни за что на свете, – отказалась Лорен. – Как только закончишь, сразу мчись сюда. – И на прощание бросила интригующее: – Не пожалеешь, обещаю!

Это было не самое удачное время для посещения «Дрэгонфлая». Все сотрудники были потрясены известием об убийстве консьержа, но, как принято в маленьких, но дорогих отелях с домашней атмосферой, крепились, чтобы не портить настроения высокопоставленным постояльцам. Хотя тем труднее было бы не обратить внимания на груды дорогих букетов, практически скрывших рабочее место Дерека, – разумеется, выражение признательности от благодарных туристов.

Администратор и ночной портье, с утра вызванные для беседы, встретили Хит и Рука в отделанной бамбуком гостиной, еще закрытой для постояльцев. Оба работали в те недели, когда здесь проживал Рид Уэйкфилд, вплоть до его смерти. Они подтвердили сказанное Пэрри, и сведения совпали с тем, что знали о трагедии Хит, Рук и большая часть горожан. Актер зарегистрировался один, почти все время находился в номере, покидая его только для того, чтобы позволить горничным сделать уборку, да еще иногда вечерами. Проводил время в одиночестве, и ясно было, что его это более чем устраивает. Держался вежливо, но замкнуто. Не создавал проблем, только требовал, чтобы горничная, закончив обслуживание, каждый раз задергивала шторы и выключала в номере свет.

В ночь своей смерти Уэйкфилд из номера не выходил и никого у себя не принимал. Когда на следующий день не ответил на стук – он сам назначил для уборки комнат время с 11:30 до 12:30, – горничная вошла без разрешения и обнаружила его в постели. Она решила, что постоялец спит, и тихо вышла, но позже встревожилась, а через два часа было установлено, что Уэйкфилд мертв.

– В каких отношениях он был с Дереком Сноу? – Увидев реакцию администраторов, Никки добавила: – Простите, я знаю, вам тяжело, но без этих вопросов не обойтись.

– Понимаю, – кивнул администратор. – Надо признать, Дерек был очень популярен среди наших гостей. Консьерж по призванию, он от природы был дружелюбным и скромным, к тому же умудрялся достать билет в театр или заказать столик в самом переполненном ресторане.

– А как к нему относился Рид Уэйкфилд? – продолжала допрос Никки.

Ей ответил ночной портье, худощавый молодой человек с бледным лицом и британским акцентом.

– Сказать по правде, не думаю, чтобы мистер Уэйкфилд, проживая у нас, часто прибегал к услугам Дерека. Разумеется, они обменивались приветствиями, но не более того.

– А Солей Грей его навещала? – спросила Хит.

– Мистера Уэйкфилда? – Администраторы переглянулись и оба покачали головой.

– Во всяком случае в тот период, насколько мы помним, нет, – добавил ночной портье.

– А вообще Солей Грей бывала в отеле?

– О да, – кивнул администратор. – Она часто находилась в этой самой гостиной на разных приемах, а кроме того, временами останавливалась у нас.

– Хотя отсюда два шага до ее квартиры? – удивился Рук.

– Мистер Рук, «Дрэгонфлай» – желанное место для любого путешественника, откуда бы тот ни прибыл, – улыбнулся администратор. Он произносил эту фразу не впервые. Возможно, даже не в первый раз за день.

– В каких отношениях она была с Дереком Сноу? – спросила Хит.

– Вероятно, в таких же, как все. – Администратор повернулся к портье. – Колин?

– Абсолютно. Совершенно. Ничего неординарного.

На взгляд Никки, он малость перебрал с уверенностью, и она решила разобраться в причинах.

– Они были любовниками?

– Нет, что вы! – возмутился портье. – Это противоречит политике отеля! Почему вы спросили?

– Потому что вы что-то скрываете, – ответила Хит, уставившись на ночного портье. Выдержав эффектную паузу, она полюбовалась красными пятнами, проступившими у него на щеках. – Так что же это? Ссора? Наркотики? Организация петушиных боев прямо у нее в номере? Вы можете объяснить это сейчас – или позже, в более официальной обстановке.

Администратор взглянул на коллегу, у которого под редеющими светлыми волосами на голове проступил пот.

– Колин?

Помедлив, тот заговорил:

– У нас случился маленький… инцидент с участием мисс Грей. Вы должны понять, мне так трудно нарушать конфиденциальность…

– Мы тебе поможем, Колли, – вмешался Рук. – Выкладывай начистоту.

Колин поежился под взглядом начальника.

– Прошлой зимой, – начал он, – когда мисс Грей проживала в нашем отеле, она переборщила с алкоголем и в половину третьего ночи, в мое дежурство, ее пришлось… гм… успокаивать. Дерек еще не ушел с дежурства, и я попросил его помочь… гм… сопроводить мисс Грей из гостиной в ее номер. При этом оружие, которое она держала в сумочке, нечаянно разрядилось, и пуля задела Дереку бедро.

– Колин! – очень жалобно пробормотал администратор.

– Признаю, что мы отступили от правил и не доложили о происшествии, но Дерек упрашивал не поднимать шума и…

– Она откупилась, – подытожила Хит.

– Собственно говоря, да.

– И в полицию вы не заявляли. – Это опять было утверждение, а не вопрос. Когда Колин помотал головой, Хит уточнила: – Насколько тяжелым было ранение? Врачи обязаны сообщать о подобном.

– Пуля только задела бедро, но пришлось наложить несколько швов. У мисс Грей нашелся знакомый врач, работающий в киноиндустрии, и они все уладили.

Установив связь между Солей и Дереком Сноу, детектив Хит задала еще несколько вопросов, уточняя подробности, которые можно было проверить позже, и закончила беседу. Взяв у Колина контактные данные, она показала ему фоторобот техасца.

– Вы не видели здесь этого человека?

Оба ответили отрицательно. Никки попросила представить его в различных обстоятельствах: как постояльца или, может быть, охранника. Ответ остался отрицательным, но администратор оставил у себя распечатку.

– Пока это все, – сообщила им Никки, – если не считать еще одного вопроса. Кэссиди Таун здесь бывала?

– Я вас умоляю! – оскорбился управляющий. – Это же «Дрэгонфлай»!

Возвращаясь к машине, Рук со смехом передразнил:

– «Или позже… в более официальной обстановке!» Внесу это в список фирменных словечек Хит – вместе с «обезьянником» и «взрывпакетом».

– Деликатный подход, – пояснила Хит. – Как-никак, это «Дрэгонфлай»!

Рук сменил тему:

– Я так и не понял, зачем Дерек Сноу звонил Солей в ночь убийства Кэссиди Таун.

– И я тоже, – призналась Никки. – И еще непонятна ее странная реакция.

– Вряд ли она разволновалась, узнав, что консьерж не сумел заказать ей столик в «Пер се».^[89]

– Поскольку я не верю в случайности, скажу тебе, что совпадение по времени, две колотые раны, манера приматывать жертву к креслу клейкой лентой… Наверняка Дерек Сноу связан с Кэссиди, но каким образом? И если Солей не замешана в убийствах, не опасается ли она сама некой угрозы?

– Здравая мысль. Спроси у нее.

– Ага, и сразу получу ответ! – Помолчав, Никки добавила: – А знаешь, спрошу.

Пока Никки вела машину на север по 1-й авеню, Рук рассуждал:

– Независимо от того, учитывать инцидент с выстрелом или нет, я по-прежнему считаю, что Дерек был информатором Кэссиди.

– Ну, получим информацию о его звонках и увидим, прав ты или нет. – Никки присвистнула сквозь зубы. – Что за гадость шпионить за деньги! Высматривать, что ты ешь, что пьешь, с кем спишь, чтобы Кэссиди Таун выставила все это напоказ в своем «Ledger».

– Однако писала она по большей части правду. Кэссиди рассказывала мне, как в самом начале, когда только получила колонку, она ошиблась насчет отношений Вуди Алена и Мерил Стрип. Ее источник утверждал, что Вуди еще со времен «Манхэттена» без ума от Мерил. Оказалось, что это полная чушь. Другие газеты не упустили случая, прозвали ее Таун-Врунья. С тех пор, по ее словам, если информацию не подтверждали по меньшей мере два источника, она предпочитала промолчать.

– Благородно для такой стервы.

– Да, а мы, конечно, этих колонок не читаем? Брось, Никки, беда, если ты воспринимаешь их всерьез. Они вроде спортивных разделов для Подглядывающих Томов,^[90] а мы все такие.

– Только не я, – отрезала Никки.

– Слушай, я признаю: это гадость. И не только потому, что впечатлен твоей безупречной нравственностью. Но в конце концов, она писала только о том, что люди действительно делали. Никто не заставлял Спитцера^[91] снимать девочек, Рассела Кроу – швырять телефоном в ночного портье, а Солей Грей – прострелить дыру в брючине консьержа.

– Верно. Но кто сказал, что нам нужно все это знать?

– Ну так не читай. Но секреты от этого никуда не денутся. Знаешь, моя матушка организует в Вестпортском театре чеховские чтения. На прошлой неделе репетировала «Даму с собачкой». Там есть место про этого Гурова – я намерен привести его в статье о Кэссиди. «У него было две жизни: одна явная, которую видели и знали все… полная условной правды… и другая – протекавшая тайно».

– Это ты к чему?

– К тому, детектив, что у каждого свои секреты, и если ты ведешь публичную жизнь, все справедливо.

Остановившись на светофоре, Никки обернулась к нему. Рук видел, что для нее это не абстрактные рассуждения.

– А если ты не привык к публичной жизни и не желал ее? Вышло так, что весь мир читает об убийстве моей матери. Это не скандальная тема, но личная. Ты писал о Боно, Саркози и сэре Ричарде Брэнсоне,^[92] верно? Они готовы к вмешательству в свою личную жизнь, но разве им от этого легче? Не лучше ли иногда оставить тайну – тайной?

– Согласен, – кивнул Рук и все-таки не удержался. – И потому я больше никогда в жизни не напишу слова «ананас».

– Готова дать вам немало информации к размышлению, детектив Хит.

Формальное обращение Лорен Пэрри приберегала для розыгрышей и тех случаев, когда новость выходила за рамки стандартного заключения. По лицу подруги Хит видела, что речь идет не о шутке.

– И что же тут у нас, судмедэксперт Пэрри? – в тон ответила она.

Лорен провела детектива и журналиста к столу, где лежало тело Дерека Сноу, и взяла в руки заключение экспертизы.

– В отсутствие результатов токсикологического анализа причиной смерти считаем торакальное ножевое ранение, повредившее межреберные ткани и вызвавшее прокол левого желудочка.

– Нож в сердце, – перевел Рук и, увидев, как Лорен закатила глаза, пожал плечами. – А вы ждали особых терминов или стандартной фразы насчет четырех часов и доктора?

– Следы пыток есть? – спросила Никки.

Кивнув, Лорен поманила ее ближе и показала на левое ухо убитого.

– Видишь кровяные пятнышки? То же, что с Кэссиди Таун. Я сделала для тебя снимки слухового канала.

– Зубоврачебные зонды? – предположила Никки.

– Да, что я тебе объясняю?

Никки невольно поморщилась, вспомнив о столкновении с техасцем. Лорен молча погладила ее по плечу, успокаивая подругу, а потом убрала руку и сказала:

– Это не все. – Перевернув первую страницу заключения, она указала на следы клеящего вещества, совпадавшего у Кэссиди Таун и Дерека Сноу.

– Без сомнения, убийца один и тот же, – заметил Рук.

– Становится все интереснее.

– Ух ты? – воскликнул журналист, потирая руки. – Вроде ночных рекламно-информационных роликов. Но ведь это еще не все?

– Вы даже не представляете, насколько не все! – кивнула Лорен.

Никки приподняла простынь и проверила наличие шрама на бедре Дерека. Убедившись, что он есть, она присоединилась к Лорен и Руку, стоявшим возле лабораторной стойки. На поверхности из нержавеющей стали были разложены жуткие орудия, предназначенные для вскрытия и исследования трупов. В центре стоял подносик, прикрытый полотенцем. Медэксперт отложила заключение и аккуратно приподняла полотенце, открыв пластиковый клинок цвета засохшего клея.

– Это полимерный слепок, сделанный с раны Кэссиди Таун. Удар был нанесен чисто, что позволило получить отличный отпечаток.

Хит сразу узнала изгиб лезвия с тонким острием и, главное, отчетливые кровотоки с обеих сторон.

– Это его нож. Техасца, – сказала она.

– Нож с рукоятью в виде кастета, производства «Роббинс и Дадли», согласно каталогу на сервере, – кивнула Лорен Пэрри. – Как и… – она полностью сняла полотенце, – как и этот.

На открывшейся половине подноса лежал точно такой же слепок.

– Не тяните, – взмолился Рук. – Будь это ночное шоу, именно в этом месте пустили бы рекламу.

Слабая улыбка тронула уголки губ медэксперта. Не так часто ей выпадала возможность участвовать в столь драматичной сцене. Лорен откровенно наслаждалась. Покойники не способны оценить качественную работу.

– Ну, если бы сейчас пустили рекламу, вы бы многого лишились.

– Неужели тебе еще мало! – Никки оглянулась на труп Дерека Сноу. – Ты же доказательно связала орудия убийства Кэссиди и Сноу!

– А вот и нет. – Наслаждаясь недоумением на лицах слушателей, она указала на первый слепок. – Вот этот отпечаток клинка сделан с раны Кэссиди Таун. А этот… – она подняла второй слепок, – с раны Эстебана Падильи.

– Не может быть! – Рук подпрыгнул и притопнул ногой. – С Койотмена?

Никки только и выдавила:

– Лорен…

– Да-да.

– Техасец и Койотмена зарезал?

– Ну-у, – протянула Лорен Пэрри, – во всяком случае, его нож.

Никки силилась разобраться в обрушившемся на нее потоке новостей.

– Как тебе в голову пришло сделать слепок с раны Падильи?

– В обеих ранах было небольшое смещение по центру, как мы говорим, нейтральная ось^[93] оружия. Очень небольшое, но заметное, если присмотреться. Увидев сходство, я сделала слепки.

– Ты чудо! – оценила Никки.

– Я пока не закончила. Когда отпечатки сошлись, я провела еще один анализ. Помнишь пятно на обоях у Кэссиди Таун – ты мне его тогда показала? Кровь была не ее, а Эстебана Падильи. Точное соответствие.

– Это лучшая в мире экспертиза! – восхитился Рук. – По-моему, я даже немножко описался. Серьезно.