Воры наносят визит Пиппи

После выступления Пиппи в цирке в маленьком городке не нашлось бы че-ловека, который не знал, какая она ужасно сильная. О ней даже напечаталив газете. Но люди, жившие в других местах, конечно же, не знали, кто та-кая Пиппи. Темным осенним вечером по дороге мимо Виллы Вверхтормашками шли двоебродяг. Бродяги эти были отпетые ворюги, которые отправились по стране,чтобы посмотреть, не удастся ли что-нибудь украсть. Увидев в окнах ВиллыВверхтормашками свет, они решили войти туда и выпросить по бутерброду. В тот самый вечер Пиппи вывалила все свои золотые монеты из чемоданана пол кухни и пересчитывала их. Считать она, конечно, хорошенько неумела, но все же иногда это делала. Порядка ради. -...семьдесят пять, семьдесят шесть, семьдесят семь, семьдесят во-семь, семьдесят девять, семьдесят десять, семьдесят одиннадцать, семьде-сят двенадцать, семьдесят тринадцать, семьдесят семнадцать... фу, как уменя в горле засемерилозасвербило! Ну и ну! Какие еще цифры-то бывают?Эй, где вы там, цифры-мифры?! Ага, теперь я вспоминаю: сто четыре, тыся-ча, - это, право слово, куча денег, - сказала Пиппи. Как раз в эту минуту в дверь постучали. - Либо входите, либо оставайтесь там, за дверью, как вам угодно! -воскликнула Пиппи. - Я никого не неволю! Дверь отворилась, и вошли двое бродяг. Отгадай, сделали ли онибольшие глаза при виде рыжеволосой девчонки, сидевшей в совершенном оди-ночестве на полу и считавшей деньги! - Никак ты одна дома? - хитро спросили они. - Ни в коем случае, - ответила Пиппи. - Господин Нильссон тоже дома. Ведь воры при всем желании не могли знать, что господин Нильссон -маленькая обезьянка, которая как раз спала в своей выкрашенной в зеленыйцвет маленькой кроватке с кукольным одеяльцем на животе. Они думали, чтоэто хозяина дома зовут Нильссон, и понимающе подмигнули друг другу, какбы говоря: "Мы можем вернуться сюда чуть позднее". Но, обратившись к Пиппи, они сказали: - Мы зашли к тебе только узнать, что такое часы, вернее, который час[4]. Бродяги так взбодрились, что начисто забыли про всякие бутерброды. - Здоровенные сильные дяденьки, а даже не знаете, что такое часы, -съехидничала Пиппи. - Ну и дрянцовское же воспитание вы получили! Часы -это такая маленькая кругленькая штучка, которая говорит "тик-так", кото-рая идет и идет, а никогда до дверей не дойдет. Если вы знаете еще дру-гие загадки, валяйте, выкладывайте, - ободряюще произнесла Пиппи. Бродяги решили, что Пиппи слишком мала, чтобы разбираться в часах,поэтому они, не говоря ни слова, вышли из дома. - Я вовсе не требую, чтобы вы сказали "так" [5], - закричала им вследПиппи, - но вы могли бы, по крайней мере, поднапрячься и сказать "тик".У вас даже обыкновенного ума, как у часов, не хватает! Да ну вас, уби-райтесь с миром, - сказала Пиппи и вернулась к своим деньгам. Удачно избежав неприятностей, бродяги в восторге потирали руки. - Ты видел, сколько денег? Ну и ну! - сказал один. - Да, везуха пошла! - сказал второй. - Единственное, что остается, -подождать, пока девчонка и этот Нильссон заснут. А потом тихонько проб-раться в дом и наложить на все лапу. Усевшись под дубом в саду, воры стали ждать. Моросил мелкий дождик, аони к тому же страшно проголодались. Нельзя сказать, что им было оченьуютно, но мысль об огромных деньгах поддерживала в них бодрость духа. Мало-помалу во всех домах погас свет, но окна Виллы Вверхтормашкамисветились по-прежнему. В тот вечер Пиппи как раз училась танцевать шот-тис и не желала ложиться спать, пока не убедится, что она в самом делеуже выучилась танцевать этот танец. В конце концов, однако, и на ВиллеВверхтормашками погас свет. Бродяги немножко подождали, желая удостовериться в том, что господинНильссон заснул. Но под конец они прокрались к кухне с черного хода иприготовились открыть дверь своими отмычками. Между тем один из взломщи-ков - вообще-то его фамилия была Блум - совершенно случайно коснулсядвери. И она оказалась незапертой. - Что они тут, чокнулись? - прошептал он своему сообщнику. - Дверь-тоне заперта! Ну и дела! - Тем лучше для нас, - ответил его сообщник, черноволосый взломщик,которого все, кто его знал, звали Громила-Карлссон. Громила-Карлссон зажег карманный фонарик, и они прокрались на кухню.Там никого не было. Но в комнате рядом спала Пиппи, и там же стояла ма-ленькая кукольная кроватка господина Нильссона. Громила-Карлссон открыл дверь и осторожно заглянул в комнату. Там бы-ло спокойно и тихо, а свет фонарика заплясал по всей комнате. Когда лучи света коснулись кровати Пиппи, бродяги, к своему величай-шему удивлению, не увидели ничего, кроме пары ног, покоившихся на подуш-ке. Голова Пиппи, как обычно, лежала под одеялом у изножья кровати. - Должно быть, это и есть та самая девчонка, - прошептал Громи-ла-Карлссон Блуму. - И теперь, верно, она крепко спит. А где, как ты ду-маешь, где может быть этот Нильссон? - Господин Нильссон, с вашего позволения, - послышался спокойный го-лос Пиппи. - Господин Нильссон лежит в маленькой выкрашенной в зеленыйцвет кукольной кроватке. Бродяги так перепугались, что их просто затрясло от страха. Но тутони осознали то, что сказала Пиппи. В кукольной кроватке спал господинНильссон. При свете карманного фонарика они разглядели также кукольнуюкроватку и лежавшую в ней маленькую обезьянку. Громила-Карлссон не смогудержаться от смеха. - Блум, - сказал он, - господин-то Нильссон - обезьяна, ха-ха-ха! - Да, а ты думал, кто он? - раздался из-под одеяла спокойный голосПиппи. - Машинка для стрижки газонов, что ли? - А твои мама с папой дома? - спросил Блум. - Нет, - ответила Пиппи. - Их нет! Они уехали! Совсем уехали! Громила-Карлссон и Блум просто закудахтали от восторга. - Послушай-ка, милая детка, - сказал Громила-Карлссон. - Вылезайиз-под одеяла, поболтаем! - Не, я сплю! - сказала Пиппи. - Что, опять хотите поговорить о за-гадках? Тогда, может, сначала отгадаете эту: что за часы, которые идут иидут, а никогда до двери не дойдут? Но тут Блум решительно сорвал одеяло с Пиппи. - Ты умеешь плясать шоттис? - спросила Пиппи, серьезно глядя ему вглаза. - А я умею! - Ты задаешь слишком много вопросов, - сказал Громила-Карлссон. - Неможем ли мы немного расспросить тебя тоже? Где у тебя, например, деньги,которые только что валялись на полу? - В чемодане на шкафу, - чистосердечно ответила Пиппи. Громила-Карлссон и Блум ухмыльнулись. - Надеюсь, дружок, ты ничего не имеешь против, если мы их заберем? -спросил ГромилаКарлссон. - О, пожалуйста, - сказала Пиппи. - Ясное дело, нет. После чего Блум подошел к шкафу и снял оттуда чемодан. - А теперь, дружок, надеюсь, ты ничего не имеешь против, если я забе-ру их обратно, - сказала Пиппи; она вылезла из кровати и подошла к Блу-му. Блум так хорошенько и не понял, как это произошло, но чемодан вдругбыстро и весело очутился в руках у Пиппи. - Хватит шутить! - злобно произнес Громила-Карлссон. - Давай сюда че-модан! Схватив Пиппи крепко за руку, он попытался рвануть к себе желаннуюдобычу. - Шутки в сторону! - изрекла Пиппи. Она подняла Громилу-Карлссона и посадила на шкаф. Через минуту рядомс ним там уже сидел и Блум. Вот тут-то оба бродяги испугались. Они нача-ли понимать, что Пиппи уж точно не какая-то там заурядная девчонка. Ночемодан влек их к себе настолько, что они забыли всякий страх. - Вместе и сразу, Блум! - вскричал ГромилаКарлссон, и они, соскочивсо шкафа, накинулись на Пиппи, державшую чемодан в руках. Но Пиппи ткнула в каждого из них указательным пальцем так, что онитут же очутились в разных углах. И не успели они подняться на ноги, какПиппи вытащила веревку и молниеносно скрутила руки и ноги обоим ворам. Теперь они запели другую песню. - Милая, добрая фрекен! - заныл ГромилаКарлссон. - Прости нас, мыведь только пошутили! Не обижай нас. Мы ведь всего лишь несчастные нищиебродяги, которые зашли в твой дом попросить немного еды. Блум даже чуточку всплакнул. Пиппи аккуратно поставила чемодан обратно на шкаф. А потом поверну-лась к своим пленникам: - Умеет кто-нибудь из вас танцевать шоттис? - Хы, хы! - захныкал Громила-Карлссон. - Я думаю, мы оба сумеем. - Ой, до чего же весело! - воскликнула Пиппи, хлопая в ладоши. - А мыне можем немного потанцевать? Понимаете, я только что научилась. - Да, пожалуйста, - немного обескураженно ответил Громила - Карлссон. Тогда Пиппи взяла огромные ножницы и разрезала веревку, опутавшую еегостей. - Но у нас нет музыки, - огорченно произнесла Пиппи. Тут у нее возникла новая идея. - А ты не можешь поиграть на гребенке? - спросила она Блума. - Тогдабы я потанцевала с ним. - Она указала на Громилу-Карлссона. Ну да, Блум мог, разумеется, поиграть на гребенке. И он заиграл, датак громко, на весь дом. Господин Нильссон, проснувшись, уселся в своейкроватке, словно для того, чтобы увидеть, как Пиппи кружится по всейкомнате с ГромилойКарлссоном. Она была чрезвычайно серьезна и торжест-венна, а танцевала так старательно, словно речь шла о ее жизни. Под конец Блуму не захотелось больше играть на гребенке; он утверж-дал, что от этого немилосердно щекотно его губам. А у Громилы-Карлссона,который целый день таскался по дорогам, начали уставать ноги. - Милые вы мои, ну еще хоть немножко, - клянчила, продолжая танце-вать, Пиппи. И Блуму с Громилой-Карлссоном оставалось только продолжить игру нагребенке и танцы. В три часа ночи Пиппи сказала: - О, я могла бы танцевать до самого четверга! Но вы, может быть, ус-тали и хотите есть? Да, они устали и были голодны, хотя едва ли осмелились бы ей об этомсказать. Но Пиппи достала из кладовки и хлеб, и сыр, и масло, и ветчину,и холодное жаркое, и молоко, и все они уселись за стол. И Блум, и Громи-ла-Карлссон, и Пиппи ели до тех пор, пока не растолстели и чуть ли непревратились в четырехугольники. Пиппи плеснула себе немного молока вухо. - Это полезно от глухоты. - Бедняжка, ты что, глохнешь? - спросил Блум. - Не-а, - ответила Пиппи, - но, может, еще буду глохнуть. Под конец оба бродяги поднялись из-за стола, от души поблагодарилихозяйку за угощение и попросили разрешения откланяться. - Как мило, что вы пришли ко мне! Вам в самом деле пора уже уходить?- жалобно спросила Пиппи. - Никогда не встречала я никого, кто бы такотплясывал шоттис, как ты, мой сахарный поросеночек, - сказала она Гро-миле-Карлссону. - Упражняйся прилежней в игре на гребенке, - сказала онаБлуму, - тогда ты про щекотку и думать забудешь. Когда бродяги уже стояли в дверях, Пиппи подбежала к ним и дала каж-дому из них золотую монетку. - Вы их честно заработали! - сказала она.