Пиппи получает письмо

Дни бежали, и наступила осень. Потом пришла зима, длинная и холодная,которая никак не хотела кончаться. Школьная учеба совсем замучила Томмии Аннику, с каждым днем они уставали все больше, и подниматься по утрамим было все труднее. Их бледные щеки и плохой аппетит начали всерьезбеспокоить фру Сеттергрен. Вдобавок ко всему они вдруг оба заболеликорью и пролежали в постели около двух недель. Это были бы очень скучныенедели, если бы не Пиппи. Она приходила к ним каждый день и устраивалаперед их окном целое представление. Доктор запретил ей входить к ним вкомнату, чтобы и она не подхватила корь. Пиппи послушалась, хотя и ска-зала, что ей ничего не стоило бы за полдня раздавить ногтями один илидва миллиарда бацилл кори. Но устраивать перед окном представления ейникто не запрещал. Детская находилась на втором этаже, и Пиппи приставила к окну лестни-цу. Лежа в постели, Томми и Анника с нетерпением ждали ее и старалисьугадать, в каком виде она покажется на лестнице, потому что в одном на-ряде она не являлась к ним даже два дня подряд. Она наряжалась то трубо-чистом, то привидением в белой простыне, а иногда изображала ведьму.Иной раз она разыгрывала целые спектакли перед их окном, исполняя однавсе роли. А то проделывала на лестнице акробатические трюки, да еще ка-кие! Стоя на верхней перекладине, она раскачивала лестницу взад и впе-ред, и Томми с Анникой вскрикивали от ужаса, боясь, что она вот-вот рух-нет на землю. Но этого не случалось. Спускалась с лестницы она каждыйраз головой вниз, чтобы еще немного позабавить своих друзей. И каждый день она ходила в город покупать апельсины и конфеты. Онаскладывала их в корзинку и привязывала к ней длинную веревку. Потом гос-подин Нильссон поднимался наверх с этой веревкой, Томми открывал окно,брал конец веревки и поднимал корзину. Когда Пиппи была занята и не мог-ла прийти, господин Нильссон приносил от нее письмо. Но это случалось нечасто, ведь Пиппи торчала на лестнице целыми днями. Иногда она прижималанос к оконному стеклу, закатывала глаза и корчила страшные рожи. Приэтом она обещала дать Томми и Аннике по золотой денежке, если они не бу-дут смеяться. Но это было совершенно невозможно. Томми и Анника хохоталидо того, что чуть не падали с постели. Наконец дети выздоровели, и им разрешили встать с постели. Но какиеже они были бледные и худые! В первый день Пиппи сидела у них в кухне исмотрела, как они ели кашу. То есть они должны были есть кашу, но это уних плохо получалось. Их мама совсем извелась, глядя, как они ковыряютложками в тарелках. - Да ешьте же вы кашу! Ведь она такая вкусная, - говорила она. Анника помешала ложкой кашу, но чувствовала, что не в силах прогло-тить нисколечко. - Почему я должна есть эту кашу? - жалобно спросила она. - Что за глупый вопрос! - сказала Пиппи. - Ясное дело, ты должнасъесть эту вкусную кашу. Будешь есть кашу - вырастешь большая и сильная.А если ты не будешь большая и сильная, то не сможешь заставить своих де-тей, когда они у тебя будут, есть такую же вкусную кашу. Нет, Анника,так дело не пойдет. Если все дети будут рассуждать как ты, в нашей стра-не будет ужасный беспорядок с поеданием каши. Томми и Анника съели по две ложки. Пиппи смотрела на них с большимучастием. - Вам нужно было бы поплавать по морю, - сказала она, раскачиваясь настуле. - Там бы вы скоро научились есть. Помню, как-то раз, когда я пла-вала на папином корабле, Фридольф, один из наших матросов, вдруг потерялаппетит и однажды утром не смог съесть больше семи тарелок каши. Папачуть с ума не сошел, видя, как он плохо ест. "Фридольф, дружочек, - ска-зал он, чуть не плача, - боюсь, что тебя грызет какая-то болезнь! Лучшетебе сегодня полежать на койке и не вставать до тех пор, пока не сможешьесть как люди. Я приду, укрою тебя как следует и дам рекалства". - Надо говорить: "лекарства". - И Фридольф рухнул на койку. Он и сам испугался, стал ломать головунад тем, какая же болезнь на него напала, раз он смог съесть только семьтарелок каши. Он лежал и думал, доживет ли до вечера. Но тут папа принесему рекалства. Черного, противного, но зато сильно укрепляющего. Ведьстоило только Фридольфу проглотить первую ложку, как изо рта у него выр-валось что-то, похожее на пламя. Он заорал так, что "Попрыгунью" затряс-ло от носа до кормы, и его крик услыхали на всех кораблях на пятьдесятморских миль в округе. Кок еще не успел убрать со стола, как Фридольфприбежал к нему на полных парах со страшным ревом. Он плюхнулся за столи начал есть кашу. После пятнадцатой тарелки он все еще вопил от голода.А когда каша кончилась, коку ничего не оставалось, как кидать ему холод-ные вареные картофелины в открытую пасть. Как только он переставал ки-дать, Фридольф сердито рычал, и кок понял, что нужно кидать еще, чтобыон не сожрал его самого. Но, к сожалению, у кока было только сто семнад-цать картофелин, и, бросив последнюю, он быстро прыгнул за дверь и заперее. Потом он приник к иллюминатору и стал смотреть, что делает Фридольф.А тот захныкал, как голодный ребенок, и быстренько слопал сначала хлеб-ную корзинку, потом кувшин и пятнадцать тарелок. А после он принялся застол, отломал от него все четыре ножки и стал грызть их, да так, чтотолько опилки летели изо рта. Правда, сказал, что для спаржи они слишкомдеревянные. Зато столешница ему больше понравилась, он ел ее чавкая, сосмаком, будто это был вкусный бутерброд, какого он не ел с детства. Нотут папа решил, что Фридольф уже совсем поправился, вошел к нему, велелвзять себя в руки и потерпеть немного. Мол, через два часа будет обед иподадут жареную свинину с брюквенным пюре. "Есть, капитан!" - сказалФридольф и вытер рот. А после спросил: "А можно обратиться с просьбой?Пусть склянки на ужин пробьют пораньше!" И глаза у него при этом так иблестели от жадности. Пиппи наклонила голову набок и посмотрела на Томми и Аннику, заморо-зивших свою кашу. - Вот я и говорю, поплавать бы вам немножко по морю, так вы живо за-были бы про плохой аппетит. Как раз в эту минуту мимо дома семьи Сеттергрен проходил почтальон.Увидев в окно Пиппи, он крикнул: - Пиппи Длинныйчулок, тебе письмо! От удивления Пиппи чуть не свалилась со стула. - Письмо? Мне? Пистоящее насмо, то есть настоящее письмо?! Покажитемне его, а то я не верю! Но это было настоящее письмо, с целой кучей каких-то странных марок. - Давай читай ты, Томми, ты у нас ученый. И Томми прочел: - "Моя дорогая Пиппилотта! Получив это письмо, отправляйся в гавань ижди прихода "Попрыгуньи". Я решил приехать за тобой и увезти тебя наостров Куррекурредут. Поживешь там сколько захочешь и увидишь наконецстрану, где твой отец стал могущественным королем. Жизнь у нас здесьпреотличная, и я думаю, тебе здесь понравится. Мои верноподданные ждутне дождутся, когда же увидят знаменитую принцессу Пиппилотту. Да что тамговорить, ты приедешь, и все. Это моя королевская и отцовская воля. Твойстарый отец шлет тебе звонкий поцелуй и самые горячие приветы. КорольЭфраим I Длинныйчулок, Повелитель Куррекурредутии". Когда Томми закончил читать, в кухне воцарилась мертвая тишина.