Четыре повествования

П. В. (входя, к 3.): — Вы захватили мой карандаш...

— Нет, я своим пишу...

— Я его вынула из сумочки...

— Уверяю вас, у меня мой карандаш...

— Я его в этой комнате вынула из сумочки. Куда ж он девался? Раздвоился он, что ли? Странно. (Уходит в гневе.)

Наташа (вбегает): — Ой, кого я видела! Кого я видела! Студента Зонне Степанова. Самый талантливый зонненский ученик. Мне надо еще на него посмотреть. Срочно!

П. В. (входя): — Зина, и вы были правы, и я была права. Карандаш нашелся, но я действительно вынимала его из сумочки.

— Я же вам сказала, что у меня мой карандаш.

— Да, но мой я действительно вынимала из сумочки. (Уходит.) Карандаш П. В. включает в ряд преследующих ее враждебных явлений. Разговор о нем — разрядка аффектов. 3. демонстрирует твердость и сдержанность. П. В. испытывает неловкость, когда карандаш нашелся; из добросовестности приходит об этом сказать. Чтобы не извиняться, она утверждает, однако, что тоже права. 3. полуизвинение не смягчает и не смущает. Она подтверждает свою правоту. Не мирясь с ее торжеством, П. В., уходя, повторяет свой довод (карандаш был вынут из сумочки) — с логической точки зрения сомнительный.

— Как мне попасть на группу Б? Звоню на обе кнопки — и обе А.

(3. смеется.)

Реплика у телефона — словесное отражение впечатлений текущих. 3. считает, что это достаточно смешно, чтобы можно было рассмеяться.

Наташа: — Он у Зонне учился. Я ж его знаю. Он замечательный актер, очень хороший. Он в «Музыкальной команде» играл, замечательно. (Уходит.)

Ярцев: — Чудачка!

— А как вы считаете — у нее способности есть?

— Несть.

Наташа (входит): — Нет, они уже спустились.

Ярцев: — А вы ему не крикнули?

— Нет, неудобно. Они вдвоем.

— Как ваши занятия?

Наташа разговаривает как на сцене (жесты, интонация, построение фраз). Игровое начало, которое вообще присуще людям, реализующим автоконцепцию, проявляется у нее в откровенной, упрощеннопрофессиональной форме. Сейчас — по поводу зонневского ученика — она разыгрывает сцену непосредственности (синтаксические признаки — фигуры непосредственности). Солидная же формула «замечательный актер» — это утверждение своей про-