Козел отпущения

Козёл отпущения: Чтобы быть нужным, я должен быть ужасным или больным

Если вдруг в группе людей появляется истерик – все невольно начинают на него смотреть. Когда хотя бы в отдалении замаячит Козел отпущения, он привлекает общее внимание. Это очень сильная фигура на человеческом поле! Его символ – кружок с минусом в середине, а его формирование - тяжелая история. Потому что Козел отпущения – сильный и энергичный ребенок. Первое время он даже пытается быть Героем семьи. Но если один Герой в семье уже есть, второму до него не дотянуться, что бы он ни делал.

…Мальчик пошел в первый класс, и хор голосов твердит: да, конечно, он неплохо учится – но с Танечкой не сравнить! Танечка в пять лет книжку взяла в руки и с тех пор с ней не расстается, как в школу пошла, так у нее все время чистые тетрадки!

Естественно, это миф. Танечка – обычный ребенок, которого по десять раз заставляли переписывать, чтобы добиться идеального результата. Но миф уже сложился. Есть чем гордиться – она всегда чистенькая, вежливая, ничего не забывает. Как зайдешь на родительское собрание – приятно. А он, конечно, тоже ничего, но на Героя семьи не тянет.

И тогда оформляются следующие чувства. Я изо всех сил стараюсь что-то сделать, чтобы вы не ссорились, но на роль Героя семьи не гожусь! Значит, я буду искать другие пути, чтобы снять напряжение в семье. Двойка! До этого мама с папой друг на друга не смотрели, грохотали, выясняли отношения. А теперь обратили внимание. Вот, если бы ты раньше приходил с работы, у тебя не был бы сын двоечник! Как ты мог получить двойку? У нас никогда двоечников не было!

Если этот паттерн семья отталкивает, если семья не дисфункциональная, то при виде двойки они почешут в затылке и скажут: слушай, что-то не получается у него с этим предметом, может, репетитора нанять? Или нам с ним посидеть? Это нормальное решение вопроса.

Дисфункциональная семья начинает фокусироваться на его неуспехе. Постепенно ребенок чувствует, что его неуспех – это то, что объединяет семью. Козел отпущения может бить окна, поджигать школу, не приходить домой ночевать, плохо учиться. Возможны варианты – он может хорошо учиться, но хулиганить так, что мало не покажется. Или грубить родителям. Как только у них назревает конфликт, ребенок каааак нагрубит маме. От этого забьется папа-Фанат: как ты смеешь матери грубить, я этого не допущу! И мама-Благодетель туда же – зачем ты на него кричишь! И вот они уже опять муж и жена, они опять единая семья.

Двоечника, хулигана ведут к директору. Все собрались вокруг него: урок сорвал, двоек наполучал, туда не сходил, этого побил, посмотри, Иванов, Петров, Сидоров, что ты делаешь! А на лице человека вдруг появляется улыбка. Тогда ненависть в его адрес просто выплескивается: как, ты еще и улыбаешься? Он еще над нами издевается! А он улыбается еще шире. Козел отпущения – Герой семьи шиворот-навыворот – получил ту порцию негатива, которая ему нужна для ощущения своей нужности. Ему хорошо, ему классно. Он наконец-то в центре внимания и сплачивает людей – он нужен человечеству. Потому что сам по себе со своими тройками он никому не интересен. А вот когда он весь в негативе – мир разворачивается к нему. Геростраты – это Козлы отпущения. Великое искусство человека так искалечить свою жизнь, чтобы не было ни семьи, ни детей, ни работы – это Козел отпущения, доведенный до совершенства.

Схема формируется не только семейным равнодушием, а просто жизнью. Рождается ребенок, подрастает, начинает ходить в детский сад. В семь утра его будят, быстро одевают, быстро кормят, быстро доставляют, как чемодан, в садик или школу, ставят у порога, и говорят: главное, ничего не делай такого, что отвлекало бы меня от работы, а мы побежали. Вечером его оттуда забирают, быстро-быстро волокут домой, раздевают, умывают, кормят, быстро спрашивают, что у тебя было там, ты хорошо себя вел? Смотри телевизор и спать!

Ощущение, что может, я конечно, и нужный чемодан, раз они так меня носят туда-сюда, но содержимое чемодана их мало волнует. То, что внутри, им не очень интересно. Папа, пришедший с работы, спрашивает маму: «Ну как он сегодня?» - «Знаешь, ничего! Все нормально. Замечаний не было». – «Ну ладно, клади его спать!»

Есть несколько периодов формирования чемодана. Для начала хорошая, человеческая история, без кошмара. Мама ходит беременная, все останавливаются, улыбаются, спрашивают, какой месяц, не дают носить тяжелое. Родился. Все спрашивают: он у тебя пошел? Зубы прорезались? Какой большой – сколько он весит? То есть, в этот период все волей-неволей интересуются содержанием чемодана.

Потом резкий взрыв интереса перед школой – все открывают чемодан и начинают в него заглядывать: а что умеет? Умеет ли читать? Считать? Какую выбрать учительницу, чтобы она его не обижала, в какую школу устроить?

Следующее открывание чемодана происходит, когда надо что-то предпринимать: подростковый возраст, армия, институт. Все остальное время содержимое чемодана никому не интересно, не до того.

Но чемодан постепенно замечает, что когда у него не та температура тела или ноги не держат, или когда он ведет себя не так, как все, его спешно открывают и начинают рассматривать, что внутри. Причем, вся семья, включая бабушку и дедушку, и даже старшая сестра или брат принимают участие в этом действии.

Что с ним? Чем он заболел? Начинается формирование этой страшной роли: чтобы быть вам нужным – я должен быть или неуспешным, или больным.