Томительно тянулись дни. Гномы с утра до вечера копались в сокровищах. Только теперь Торин заговорил о Завет-камне и просил всех помочь в розысках этого самоцвета.
— Ибо Завет-камень моего отца, — сказал он, — стоит дороже реки золота, а для меня вообще не имеет цены. Из всех сокровищ только его я возьму себе. И горе тому, кто покусится на него!
Бильбо перепугался — страшно даже представить, что сделает Торин с хоббитом, если найдет самоцвет, который, между прочим, был спрятан в узле тряпья, служившем Бильбо подушкой. Однако он продолжал хранить свою тайну; вдобавок мало-помалу у него начал складываться план.
Вороны принесли известие: Дайн и с ним более пятисот гномов поспешают от Железного Взгорья, приближаются к Горе с северо-востока и уже находятся всего в двух днях пути от Дола.
— Но незамеченными им не пробраться, — сказал Роэк. — Придется сражаться. Это не мудрое решение. Пусть они отважные, закаленные в боях воины, им не одолеть войско, осаждающее Гору. И далее если они одержат победу, вам нечему будет радоваться. Зима на носу, морозы и снег — вам одним, без помощи извне, ее не пережить. Сдается мне, Смог вас не сумел погубить, а сокровища погубят.
|
|
Но Торин стоял на своем.
— Людям с эльфами от морозов тоже не поздоровится, — сказал он. — У нас есть где укрыться, а они в своих палатках замерзнут заживо. А снег, может быть, хоть немного их образумит.
Той ночью Бильбо наконец решился. Когда стемнело, он прокрался к стене у ворот, вытащил из котомки веревку с крюком и завернутый в тряпье Завет-камень. Потом он взобрался на стену по приставной лестнице. По верху стены прохаживался дозором Бомбур — опасаясь внезапного нападения, гномы каждую ночь выставляли часового.
— Ну и холод! — пожаловался Бомбур. — Им-то небось тепло! Вон сколько костров!
— В пещере тоже теплее, чем здесь, — с намеком проговорил Бильбо.
— Я думаю! А мне тут торчать до полуночи, — проворчал Бомбур. — Ну что за невезение! Конечно, с Торином — да удлинится его борода! — я спорить не стану, но уж больно тверд у него лоб!
— Не тверже моих ног, — возразил Бильбо. — А они устали от камней. Я бы отдал почти все на свете, лишь бы побегать по травке!
— А я бы с удовольствием перекусил да на боковую, в теплую постельку.
— Вот снимут осаду, тогда и поспишь на перине. Если хочешь, я могу тебя подменить. Моя очередь была давно, да и вообще спать что-то не хочется.
— Договорились! Если что, разбуди первым меня, ладно? Я лягу в палате слева от прохода. Ты, Торбинс, отличный малый!
— Иди, иди, — отмахнулся Бильбо. — Я разбужу тебя в полночь.
Едва Бомбур скрылся в пещере, Бильбо надел кольцо, закрепил веревку и соскользнул со стены. В запасе у него было около пяти часов. Бомбур наверняка уже храпит (толстяк и прежде мог заснуть когда и где угодно, а после того, как искупался в лесной речке, все норовил увидеть вновь те чудесные сны); остальные же во главе с Торином копаются в сокровищах. Вряд ли кто-нибудь, даже Фили или Кили, заберется на стену прежде, чем настанет его черед нести караул.
|
|
Ночь выдалась безлунной, выручало лишь то, что Бильбо шел по дороге, которую сам же помогал прокладывать. Но вскоре эта дорога закончилась, впереди были не очень-то знакомые места. В конце концов хоббит добрался до поворота, у которого, если он хочет попасть в лагерь, надо было перебраться через реку. Переходить вброд широкую, хоть и мелкую воду — серьезное испытание для того, кто мал ростом; все же Бильбо справился — точнее, почти справился. У самого берега нога хоббита соскользнула с камня, и он с громким плеском плюхнулся в воду. А когда встал и выбрался на сушу, по берегу уже бегали с зажженными фонарями эльфы, гадавшие, что случилось.
— Это не рыба! — воскликнул один. — Наверняка вражеский лазутчик. Притушите-ка фонари. Они нам все равно не помогут, если это тот самый малыш, который прислуживает гномам.
Прислуживает? Бильбо насмешливо фыркнул и вдруг почувствовал, что сейчас чихнет. Миг — и хоббит оглушительно чихнул. Эльфы бросились на звук.
— Привет! — сказал Бильбо. — Если вы ищете меня, то я здесь. — С этими словами он снял кольцо и шагнул им навстречу.
Эльфы изумились, но быстро оправились от изумления и окружили хоббита.
— Ты кто такой? Гномов хоббит? Что ты тут делаешь? Как ты пробрался мимо часовых? — Вопросы сыпались один за другим.
— Господин Бильбо Торбинс, к вашим услугам, — степенно ответил Бильбо.
— Товарищ короля Торина. Вашего короля я тоже видел, хотя он, верно, при встрече меня не признает. Но Бард меня вспомнит, и к нему-то мне и нужно.
— Неужели? И по какому же делу?
— Дело это, добрые эльфы, наше с ним, и больше ничье. Но коли вы хотите вернуться домой, в свое Лихолесье, — проговорил хоббит, стуча зубами от холода, — позвольте мне обогреться у вашего костра, а потом отведите к Барду. И давайте поспешим, а то у меня осталось от силы два часа.
* * *
Вот так и получилось, что вскоре после того, как Бильбо бежал из-под Горы, он очутился у костра перед королевским шатром. У огня рядком, с любопытством поглядывая на ночного гостя, сидели король лесных эльфов и лучник Бард. Им еще не доводилось видеть хоббита в эльфийских доспехах под рваным плащом.
— Вы, конечно, знаете, что дела обстоят неважно, — начал Бильбо самым деловым тоном, на какой был способен. — Я всем этим уже сыт по горло и с радостью вернулся бы восвояси — там куда как спокойнее и уютнее. Загвоздка только в сокровищах. Мне кое-что из них причитается — если быть точным, одна четырнадцатая от общей доли. Хорошо, что я сохранил эту бумажку. — Он достал из кармана куртки, которую носил под кольчугой, мятую записку, оставленную, как вы помните, когда-то на каминной полке Торином. — Взгляните. Тут ясно сказано — доля в добыче. Лично я ничуть не возражаю против того, чтобы сперва рассчитаться с вами, а потом уже делить остаток. Но вы не знаете Торина. Покамест вы здесь, он скорее умрет с голоду, чем поделится хотя бы крупинкой золота.
— Туда и дорога! — процедил Бард. — Своим упрямством он ничего другого не заслуживает.
— Может быть, — согласился Бильбо. — Но не забывайте, что зима на подходе. Скоро выпадет снег, и голодать будут не только гномы, но и люди, и эльфы. И потом, известно ли вам о войске Дайна с Железного Взгорья?
— Разумеется, — откликнулся король эльфов, — но это нас не пугает.
— Понимаю. Но вы не знаете всего. Дайн уже в двух днях пути отсюда. С ним по меньшей мере пять сотен гномов, отважных бойцов — многие из них сражались в ужасных битвах во время гоблиновых войн. Когда они подойдут, вам может не поздоровиться.
|
|
— К чему ты клонишь? — угрюмо спросил Бард. — Что-то я не разберу, ты продаешь своих друзей или угрожаешь нам?
— Мой дорогой Бард! — пискнул Бильбо. — Не надо торопиться. Ну что вы за человек, вечно всех во всем подозреваете! Я хочу вам кое-что предложить.
— Предлагай, — согласились Бард с королем.
— Вот, взгляните! — Бильбо вытащил из кармана Завет-камень и сорвал с него тряпье.
Даже король эльфов, в чьем дворце было немало драгоценностей, вскочил в изумлении. Бард, потрясенный, молчал. Казалось, шар наполнен лунным светом и висит в паутине, сотканной из холодного мерцания звезд.
— Это Завет-камень Траина, — сказал Бильбо. — Сердце Горы — и сердце Торина. Гному он дороже реки золота. Я отдаю его вам. Быть может, так будет проще договориться. — Бильбо без всякого сожаления вручил камень Барду, который, похоже, никак не мог оправиться от изумления.
— Но как он к тебе попал? — проговорил лучник, немного придя в себя.
— Ну, это долгая история! — откликнулся хоббит. — Понимаете… В общем, пускай камень будет залогом. Гномы считают меня добытчиком: быть может, так оно и есть, но если я и добытчик, то добытчик честный… Вот и все. А мне пора возвращаться, пускай там делают со мной что хотят. Надеюсь, камешек вам пригодится.
Король эльфов с уважением поглядел на хоббита.
— Бильбо Торбинс, — промолвил он, — ты и вправду достоин носить эльфийские доспехи. И не важно, что они тебе не по росту! Но вот одобрит ли тебя Торин Дубовый Щит? О гномах мне известно побольше твоего. Оставайся с нами, здесь ты будешь в безопасности.
— Спасибо на добром слове, государь. — Бильбо поклонился. — И за приглашение спасибо. Но я не вправе бросать друзей — мы столько всего испытали вместе. И потом, я обещал разбудить Бомбура. Простите, мне пора.
Возразить было нечего. Бильбо выделили охрану, король эльфов вместе с Бардом собрались его проводить. И тут им навстречу поднялся старик в черном плаще, гревшийся у одного из костров.
|
|
— Отличная работа, господин Торбинс, — похвалил он, обнимая хоббита и хлопая по спине. — Ты не перестаешь меня удивлять.
Это был Гэндальф!
В первый раз за много-много дней Бильбо понастоящему обрадовался. Но для вопросов, которые ему немедленно захотелось задать магу, времени уже не оставалось.
— Потерпи, — сказал тот. — Если я не ошибаюсь, скоро все кончится. Конечно, тебя ждут крупные неприятности, но не вешай нос. Ты справишься. И знай, на подходе вести, которых не слышали и вороны. Может, так тебе станет спокойнее. Спокойной ночи!
Озадаченный, но повеселевший Бильбо поспешил дальше. Его проводили до брода. Он перешел реку, ни разу не оступившись, попрощался с эльфами и двинулся к воротам. Усталые ноги слушались плохо, но незадолго до полуночи Бильбо уже поднялся на стену по веревке, которая так и свисала сверху. Хоббит отвязал ее, спрятал в котомку и уселся на стене, размышляя о том, что его ждет.
В полночь, как и обещал, он разбудил Бомбура и, отмахнувшись от гнома, благодарности которого, как сам он полагал, нисколько не заслуживал, завалился спать. И стоило ему только лечь, он тут же крепко заснул. Кстати сказать, снилась хоббиту сочная грудинка с яичницей.