Деловые качества

Как уже было сказано, в фокусе внимания населения чаще всего оказываются деловые характеристики политиков. Этот факт сам по себе примечателен. Он ставит под сомнение традиционное и некритично воспринятое современными политологами мнение о своеобразии русского отношения к власти, в котором этические начала стоят выше юридических отношений. В соответствии с этим постулатом делается вывод, что от правящей элиты требуются прежде всего не "функциональные" качества, а нравственность[139]. Наши данные показывают, что все не так однозначно.

Комплекс деловых качеств состоит примерно на треть (а иногда – наполовину) из указаний на степень активности, работоспособности, предприимчивости политика ("не боится трудностей", "болеет за свое дело, старается", "уникальная трудоспособность, самоотдача"). Симметричны этому негативные оценки – "пассивный, безынициативный". Часто в характеристике пассивного политика используется клише "много говорит – мало делает". Такие политики удостаиваются характеристик типа "мыльный пузырь", "говорильня", "пустобрех", "жрет мужицкий хлеб задаром".

П. Бурдье замечает, что в политике говорить – значит делать[140]. Что это означает применительно к высказываниям наших респондентов? Политическое слово – это обязательство, которое политик берет на себя, но не в том смысле, что он сам что-то делает руками (например, выполняет обещание построить дорогу), а в том, что он становится центром социальной сети, главой "команды", в которой он не только способен оптимальным способом распределить работу, но и обеспечить каналы коммуникации, где информация циркулирует без искажений. В этом смысле упрек В. Путину в трагедии с подводной лодкой "Курск" со стороны общественного мнения состоял не в том, что глава государства сам не стал организовывать спасательные работы, а в том, что он допустил коммуникационный сбой в своей команде. Недаром такие качества, как организаторские способности, коммуникабельность, занимают заметное место в комплексе "деловые качества" ("из ничего сделал аппарат, который работает нормально"; "может собрать вокруг себя людей"; "быстро и грамотно принимает решения"; "хваткий, всегда там, где нужно").

"Неделовой" политик получает упреки не только в невыполнении своих обещаний (" пустопорожней болтовне"), но и в отсутствии организаторских умений ("не лидер", "плохой руководитель") и навыков делового взаимодействия ("полная бескомпромиссность в мелочах, где можно уступить").

Говоря о деловых качествах политических деятелей, опрошенные часто обращают внимание на ум, образованность, профессионализм симпатичных им политиков (как правило, "ум" занимает второе место после "активности"). Здесь возникает вопрос: как респонденты определяют компетентность политика? Ведь никто из лидеров (кроме, пожалуй, С. Кириенко) не демонстрирует публике профессиональную эрудицию. Тем не менее один политик считается "профессионалом", "знающим", а другой этих званий не удостаивается.

Вспомним, что население воспринимает и оценивает "экранный" образ политика. И существенным элементом этого образа становятся "знаки компетентности" – подача слова, жесты, реплики (то, как комментирует ситуацию, застегивает шлем, разминает в руках созревший хлебный колос, держится в зарубежных поездках и т.п.). Тот политик, который уповает только на само слово, пренебрегая "знаками компетентности", рискует получить звание "болтун шестиламповый",независимо от того, что он делает "за экраном". Видимо, по совокупности "экранных" признаков люди и отличают политика "на своем месте" от "карьериста и выскочки". Первый, в их понимании, "специалист своего дела", а второй – "безответственный", "уж, ползущий к власти", "лезет не в свое дело".

Нравственность как критерий оценки
политического лидера

Анализируя образы политиков в представлениях россиян, мы обнаружили, что о нравственных качествах политиков опрошенные упоминали реже, чем о деловых, но чаще, чем о личностных или политических. Из этого правила есть пока два исключения: это В. Путин, у которого личностных характеристик примерно столько же, сколько оценок "за нравственность", и не вошедший в восьмерку лидеров М. Шаймиев – у него примерно одинаковое число политических и нравственных характеристик. Этот факт говорит о том, что в обществе существует запрос на образ политического деятеля, сочетающего в себе высокие деловые и нравственные качества. Для большинства политиков высокая оценка их деловых способностей не подразумевает такую же оценку черт нравственных, но сочетание этих качеств дает высокую совокупную положительную оценку.

Такое внимание к нравственным качествам политиков – свидетельство неискорененного желания россиян руководствоваться устойчивыми нормами этики в приложении к политике, несмотря на то, что в реальной жизни особо добродетельные политики составляют исключение и, по иронии судьбы, редко оказываются популярными. Многие писатели, политологи, указывая на безнравственность политиков всех эпох и народов, были твердо убеждены, что необходимо разделять этику и политику, расценивая последнюю как в принципе "грязное" дело. Г.Х. Попов в 1992 г. так рассуждал об "особой" нравственности в политике: "Если я политик, то имею право маневрировать для достижения цели. Политика не безнравственна. Она, наоборот, нравственна, но это особый тип нравственности"[141]. Здесь либеральный лидер оказался последователем В.И. Ленина, который провозгласил лозунг о подчинении морали "классовым интересам". Этот лозунг стал впоследствии "гигантской ловушкой, в которую попали сами пропагандисты этой идеи"[142]. Т.Б. Коваль справедливо замечает, что подмена нравственности прагматизмом, должного – сущим, освобождение политики от "оков морали" привели, как показали последующие события, к самым печальным последствиям[143].

Надо отдать должное Г.Х. Попову: мало кто из политиков так откровенен, как он. Чаще всего представители политической элиты стараются соблюдать правила приличия, следуя совету Н. Макиавелли: "Пусть перед теми, кто его видит и слышит, он предстанет как само милосердие, верность, прямодушие, человечность и благочестие"[144].

П. Бурдье пишет, что подчиняться законам, проявлять видимую добродетель – выгодно, и полагает это "универсальным антропологическим законом": "Тот, кто подчиняется правилу, привлекает группу на свою сторону. Он заявляет, что согласен соизмерять свое поведение с точкой зрения группы в противопоставлении с утверждением произвола"[145]. Выгода здесь, как мы видим, состоит в привлечении сторонников, т.е. в наращивании социальных ресурсов. Если это так, то поведение политика должно соотноситься с нравственным запросом общества, отвечать доминирующим ожиданиям.

"Какие качества необходимы человеку для того, чтобы сделать политическую карьеру?" – этот вопрос, заданный россиянам, был понят ими и как вопрос об "идеальном политике", и как вопрос о нормах, которыми должен руководствоваться человек, желающий сделать успешную политическую карьеру. И действительно, в своих ответах респонденты называли как положительные, так и отрицательные качества. Чаще всего опрошенные указывали на то, что политик должен быть честным, порядочным, справедливым – 22% (всего о нравственных качествах говорили 35% россиян). Запрос на названные качества – это, с одной стороны, реакция на действия властей последнего десятилетия, воспринятые большинством как бесчестные и несправедливые, а с другой – выражение ценностного идеала, обращенного к власти и выраженного в ожидании "правды" как порядка, основанного на принципе "обратной связи": политик должен слышать "глас народа" и принимать меры.

"Справедливость" – одно из наиболее ценностно нагруженных понятий. Вместе с тем оно очень многозначно. Эмпирический анализ обыденных представлений о том, что такое "справедливость", выявил три доминанты:

- следование закону или установленному порядку;

- социальная защита, милосердие;

- моральные принципы устройства общества.

Таким образом, интерпретировать это понятие исключительно как ожидание вспомоществования и ставить "справедливость" в оппозицию "закону" по меньшей мере неправильно.

В положительных оценках действующих политиков с точки зрения критериев нравственности во всех случаях первые места за этим же набором характеристик: "правдивый", "справедливый", "прямой", "порядочный", "не продаст", "не транжирит государственные деньги на себя", "надежный", "достойный", "бескорыстный", "совестливый".

В соответствии с оппозицией "правда - ложь", негативные высказывания о нравственных качествах политиков часто содержат указания на неискренность, хитрость, беспринципность: "себе на уме", "скользкий", "головой крутит, когда говорит, значит, врет", "юлит, шельма", "лживый плут".

"Доброта и человечность" как свойство "идеального политика" набирает 7% голосов. Это в чистом виде христианский идеал милосердия и любви к ближнему, который укоренен в российской культуре нормативных ожиданий, обращенных к "сильным мира сего". Этот идеал, который многие этнологи полагают доминирующим, у нас хотя и весьма заметен, но отнюдь, как видим, не доминирует.

В категории "нравственные качества" оценки реальных политиков за "доброту и человечность" так же, как и в образе идеального политика, занимают второе-третье места и выражаются в таких эпитетах: "душевный", "заботливый", "отзывчивый", "мягкий", "доброжелательный", "душа человек". На третье место эта группа характеристик уходит тогда, когда политик воспринимается в целом положительно с нравственной точки зрения, но на большем социальном расстоянии. В этом случае чаще, чем "душевность", упоминается другой ряд характеристик: воспитанность, дипломатичность, корректность. Нетрудно заметить разницу между этими двумя группами качеств. "Душевность" и "доброта" – характеристики, значимые в личном, неформальном общении, в то время как "воспитанность" и "корректность" важны в формальных, безличных структурах взаимодействия.

"Душевными и добрыми" у нас выглядят чаще В. Путин, С. Шойгу, Ю. Лужков, Е. Строев, М. Шаймиев, а "воспитанными" (иногда говорят еще "степенный") – М. Касьянов, Г. Явлинский, Г. Зюганов. Эти две группы характеристик могут выглядеть как обозначение социальной дистанции. Ясно, что "добрый и душевный" человек психологически ближе, чем "воспитанный и корректный".

Отрицательным полюсом для первой из этих двух групп качеств является эгоизм, высокомерие, самовлюбленность. Если политик воспринимается как надменный, недобрый, о нем часто говорят: "сытый боров", сноб", "бай", "думает только о себе", "мания величия", "самонадеянный", "спесивый", "напоминает павлина".

Отрицательный полюс для "воспитанности и корректности" выражен в оценках политиков слабее. Очень явно он присутствует в образе только одного политика, который сделал нарушение правил доминантой своего имиджа. Респонденты в ходе массовых опросов и участники фокус-групп характеризуют его так: "несдержанный: мои мысли – мои скакуны"; "эпатажный"; "хам"; "не дипломат"; "шут".

В целом можно сказать, что этические критерии в оценках образов политиков – это "размер кредита доверия". Политик может быть активным и компетентным, но доверять ему стоит лишь тогда, когда нет сомнений в его высокой нравственности.