Политические будни

Даты опросов	Рейтинг	Даты опросов	Рейтинг
25–26 ноября	47	3–4 февраля	47
2–3 декабря	44	10–11 февраля	44
9–10 декабря	46	17–18 февраля	45
16–17 декабря	45	24–25 февраля	44
23–24 декабря	47	3–4 марта	47
13–14 января 2001 г.	48	10–11 марта	45
20–21 января	48	17–18 марта	45
27–28 января	46

Последние четыре месяца средний уровень рейтинга В. Путина равен 46%. В целом за год, прошедший после президентских выборов, он составил 45%. В течение этого года отклонения от среднего значения были незначительными и кроме обычных статистических колебаний имели под собой вполне рациональные основания. Все это дает возможность говорить об "эпохе Путина", хотя бы в части высоких и устойчивых рейтингов, так как ничего подобного в "эпоху Ельцина" невозможно было и вообразить.

Понятие "путинское большинство" имеет право на существование не только потому, что рейтинг В. Путина фактически означает его несомненную победу на выборах, когда бы они ни состоялись в течение его первого года на посту главы государства. Дело в том, что рейтинг В. Пу­ти­на превышает суммарный рейтинг всех остальных политиков!

Все перечисленные в карточке "рейтингового" вопроса политики в сумме набирают всего 31–34%, а это такие "тяжеловесы", как Г. Зю­га­нов
(13–17%), В. Жириновский (4–5%), А.Тулеев (3–5%), Е. При­маков (2–3%), Г. Явлинский (2–4%), С. Шойгу (2–5%), Ю. Лужков (1–2%).

Следовательно, можно говорить, что на сегодня у В. Путина нет политических конкурентов, причем эта картина устойчива в течение всего года после выборов.

Рейтинг президента стал социальным фактом в том смысле, который вкладывал в это понятие Э. Дюркгейм: "Такова, стало быть, категория фактов, отличающихся весьма специфическими свойствами; ее составляют способы мышления, деятельности и чувствования, находящиеся вне индивида и наделенные принудительной силой, вследствие которой они ему навязываются" ("Метод социологии").

Действительно, популярность В. Путина, отражающаяся в его рейтинге и одновременно основанная на "путинском большинстве", стала той ментальной силой, которая произвела фундаментальную трансформацию социального пространства России. Она вернула Думу из поля политической борьбы в поле разработки и принятия законов, заставила многих региональных руководителей забыть о самодержавных замашках и признать свою подчиненность федеральной власти, трансформировала "картину мира" чиновников, почувствовавших конец "эпохи вольностей". Она, наконец, подняла уровень оптимизма в стране, вернула многим веру в будущее государства, возвысила в глазах многих россиян престиж страны и, стало быть, веру в самих себя. Этот "субъективный" подъем – пусть и не достаточное, но, безусловно, необходимое условие "объективного" подъема.

Структура "путинского большинства"

Рейтинг В. Путина, определяемый для всего населения России, – это обобщенный индикатор "путинского большинства". Но разговор о рейтинге был бы неполным, если не рассмотреть, какова картина рейтингов В. Путина в разных социальных группах в сравнении с общероссийским интегральным рейтингом.

Ниже представлены данные одного из последних опросов населения, по результатам которого выделены несколько важнейших социальных групп по полу, возрасту, типу места жительства, доходу на члена семьи за пос­лед­ний месяц, а также по уровню адаптации к сегодняшней жизни. Последние определяются по ответам на вопросы: "Сможете ли Вы в ближайшие год-два повысить свой жизненный уровень, жить лучше, богаче, чем сегодня?" и " Удалось ли Вам найти свое место в сегодняшней жизни?". Выделяются три группы: оптимисты (ответившие "да" на первый вопрос), адаптированные пессимисты (ответившие "нет" или "затрудняюсь ответить" на первый вопрос и "да" на второй вопрос) и неадаптированные пессимисты (все остальные, кроме затруднившиеся с ответом на оба вопроса).

В целом рейтинг В. Путина в представленных ниже социальных группах колеблется от 39 до 53% (при среднем по населению в целом – 45%).

Из представленных данных видно, что В. Путин получает рейтинги, превышающие среднероссийский уровень и равные ему, среди молодых людей, более оптимистичных и адаптированных, проживающих в городах, не относящихся к низшей страте по материальным условиям жизни, имеющих среднее специальное образование, а также среди женщин. В целом это говорит об "особенных" симпатиях к В. Путину со стороны наиболее активной и работоспособной части российского общества.

Более скептично относятся к В. Путину относительно слабые социальные группы: россияне старшего возраста, люди с низким уровнем жизни, сельские жители. Ниже среднего рейтинг В. Путина также и среди обладателей дипломов о высшем образовании. Последнее – отражение известного "непонимания" элитами В. Путина, результат частого повторения в СМИ вопроса: "Кто Вы, мистер Путин?".

Социальные группы	Доля (%) группы в населении России (по опросу)	Рейтинг В. Путина в группе
Оптимисты
Возраст 18–35 лет
Среднее специальное образование
Женщины
Жители больших городов
Жители малых городов
600–1000 руб. на члена семьи
Более 1000 руб.на члена семьи
Жители мегаполисов
Адаптированные пессимисты
Население России в целом
Среднее общее образование
Возраст 36–50 лет
До 600 руб. на члена семьи
Жители села
Возраст старше 50 лет
Мужчины
Образование ниже среднего
Высшее
Неадаптированные пессимисты

Социологические исследования, кроме измерения рейтингов, дают возможность выявить основные факторы того или иного отношения социальных групп к политикам, т. е. раскрыть также и сферу мотиваций людей. Один из таких вопросов звучал следующим образом: "По Вашему мнению, кто в России, какие люди, какие слои поддерживают В. Путина, являются его сторонниками?" Этот вопрос задавался и в открытой форме (респонденты свободно отвечали на него, а интервьюеры дословно записывали ответы) и в закрытой форме (респондентам предлагалась карточка со списком вариантов ответов, составленным по ответам на открытый вопрос).

Так вот, оказалось, что есть два основных типа представлений о том, кто поддерживает В. Путина. Первый тип – " такие, как все, большинство россиян " и второй тип – " сильные мира сего ", т. е. представители различных российских элит – от политической до криминальной. В целом доминирует первая точка зрения (40% против 28% при 32% затруднившихся с ответом на поставленный вопрос).

Самое интересное, что просматривается следующая закономерность: в тех социальных группах, где рейтинг В. Путина несколько выше или равен среднероссийскому уровню, значительно преобладает первый тип описания сторонников президента. Соответственно, в остальных социальных группах более выражена вторая точка зрения на сторонников В. Путина.

Таким образом, по отношению к В. Путину срабатывает механизм его идентификации как "президента всех россиян", ставший в отличие от слогана времен избирательной кампании Б. Ельцина в 96-м не "магической формулой", а реальностью. Этот механизм и его массовое распростране­ние – совершенно необычны для России, в которой в последние 10 лет гораздо более характерным был механизм гражданского противостояния, раскола, деления на своих и чужих. С другой стороны, этот социальный феномен не только объясняет сегодняшнее "поле поддержки" В. Путина, представляет во всей своей реальности социальный факт "путинского большинства", но и дает основание для вывода о том, что в течение второго года на посту президента России В. Путин имеет все шансы сохранить за собой несомненное политическое лидерство.

С. Климова, Т. Якушева
Образы политиков
в представлениях россиян
(октябрь 2000)

Как правило, люди составляют мнение не о самом политике, а о его образе, который создают, рисуют СМИ. Таким образом, оценки политика – это в значительной мере стереотипные реакции не на личность, а на ее "экранный" образ, который соответствует или не соответствует ожиданиям и ценностным установкам граждан. Нередко представления о качествах лидера могут формироваться на основе чьего-то пристрастного, а то и просто ошибочного взгляда. Изучение и осмысление оценок политиков населением тем более важно, что реакция и поведение избирателей выстраиваются именно на почве этих приписываний.

Политики получают "призы зрительских симпатий" (наибольшее количество позитивных оценок) за наиболее выразительную черту, особенность поведения: один – за "ум, образованность"; другой – за "патриотизм"; третий – за "хозяйственность" и т. д. Следовательно, каждый из политиков занимает свое особое, "функциональное" место на политической сцене (чаще всего оно сродни месту актера в мизансцене, но не в театральной иерархии). Со временем "экранный" образ политика клишируется – за ним закрепляется, если использовать театральные аналогии, своего рода амплуа. И как актеру бывает довольно трудно сменить амплуа, так и политику нужно приложить усилия, чтобы заменить в восприятии масс нежелательные элементы своего образа желательными.

Здесь стоит уточнить метафору "политическая сцена". П. Бурдье писал, что сравнивать политическую жизнь с театром правомерно в том смысле, что существуют символические отношения между представителями – дающими представление – и представляемыми агентами, от лица которых действует представитель[136]. Согласованность между ними возникает тогда, когда есть соответствие между структурой политического театра и структурой представляемого социума. Иными словами, соответствие появляется тогда, когда можно ответить на вопрос, интересы какого сообщества защищает данный политик. По П. Бурдье, лейтмотивом политического театра является демонстрация преданности доверителям. Тема представления – "служение интересам". За ней скрываются отношения либо конкурирования, либо оркестрования – определенного распределения ролей в"поли­ти­чес­ком театре"[137].

Развивая аналогию с театром, можно сказать, что российские политические лидеры редко явно обозначают, "для кого они играют", чьи интересы представляют. Публика сама решает, "на кого идти", – с кем из лидеров встречаться, за кого голосовать на выборах. Неудивительно, что избиратели в основном делят политиков просто, без затей: на тех, которые "за народ", и тех, которые "против народа", – и со всей непосредственностью реагируют на представителей как на дающих представление ("надоел", "здорово он ему в лицо плеснул"), а не как на представляющих интересы.

Следует подчеркнуть, что П. Бурдье считает нормальной ситуацию, когда представители, предоставляя политические услуги, поддерживают связь со своими сторонниками, и ненормальной – когда политики "играют для себя".