Глава 219. Король Иоанн по своей собственной воле возвращается в Англию и там умирает

Мне сообщали, и это действительно было так, о том, что король Иоанн пожелал отправиться в Англию, чтобы посетить своего брата, короля Эдуарда и королеву, свою сестру, и для этого созвал часть своего совета. Члены совета не смогли переубедить его, хотя и свободно высказали свое мнение на этот счет. И многие прелаты и бароны Франции говорили ему, что он поступит очень глупо, если опять отдаст себя во власть короля Англии. Но король отвечал, что он нашел столь много верности и чести в своем брате короле Англии, королеве и своих племянниках - их детях, что он не может их достойно отблагодарить, но, по крайней мере, он не сомневается, что они будут учтивыми, любезными и верными друзьями ему при всех обстоятельствах. Он также хотел отправиться в Англию еще и потому, чтобы извиниться за своего сына, герцога Анжуйского, который вернулся во Францию. Услышав это, никто из членов совета больше не нашелся, что сказать, раз его величество распорядилось и решило таким образом. Он вновь назначил своего сына, герцога Нормандского, регентом Франции на время своего отсутствия. Он обещал своему младшему сыну, сеньору Филиппу, что по возвращении из поездки, в которую он уже собрался ⁶², он сделает его герцогом Бургундии и, что он унаследует земли этого герцогства.

Когда все было готово согласно его приказам, и его обоз был выслан в Булонь, он уехал из города Амьена и, начав свою поездку, поехал через Эсден, где остановился, чтобы провести Рождество. Граф Людовик Фландрский, который был ему сильно предан, явился туда, чтобы нанести визит его величеству, и они пробыли вместе около 3 или 4 дней. На день избиения младенцев ⁶³ он покинул Эсден и выехал по направлению к Булони, где расположился в аббатстве, и оставался там, в ожидании благоприятных ветров. При пересечении моря его сопровождали следующие благородные нобли его королевства: сеньор Жан д`Артуа, граф де О, граф Даммартен, великий приор Франции, сеньор Бусико, маршал Франции, мессир Тристан де Магуэль (Maguelles), мессир Пьер и мессир Жан де Вилльер, мессир Жан д`Анвилль (d'Anville), мессир Никола Брак (Bracque) и еще несколько знатных рыцарей. Когда они погрузили свой корабль, и матросы нашли, что ветер попутный, то они сообщили об этом королю, который взошел на борт судна около полуночи, как и все сопровождавшие его лица. Направив свои паруса в сторону Англии, они прибыли в Дувр около вечерни. Это был день кануна прихода Трех Волхвов, называемый эпифанью ⁶⁴.

Новости о том, что король Франции высадился в Дувре, были доставлены королю Англии, который в это время находился вместе с королевой в Элтеме, весьма величественном дворце, который принадлежал королю и находился в 7 милях от Лондона. Он немедленно приказал многим рыцарям своего двора отправиться туда и поздравить короля с прибытием, а именно - лорда Бартоломью Баргерша, сэра Ричарда Пембриджа, сэра Алена Боксхэлла (Allan Boxhall) ⁶⁵ и других. Они покинули короля Англии и поскакали к Дувру, где застали короля Франции, который там остановился по прибытии. Они стали его свитой и выказывали ему все знаки уважения и чести, так как они хорошо знали, как это делать. Среди прочих приятных вещей они рассказали ему, что их сеньор король очень обрадовался его приезду, во что король Франции охотно поверил.

На следующее утро король и его свита рано сели на коней и поскакали к Кентербери, где отобедали. Войдя в собор, король уделил свое внимание усыпальнице Св. Томаса Бекета, и пожертвовал для нее драгоценный камень большой стоимости. Король Франции оставался в течение 2 дней в городе Кентербери. На третий он выехал, взяв путь на Лондон, и ехал, пока не приехал в Элтем, где вместе с некоторыми лордами находился король Англии, готовый его принять. Это произошло в воскресенье, в полдень, и между этим временем и ужином было множество больших танцев и веселых песен. Особый блеск танцам и пению придавал находившийся там юный сеньор де Куси ⁶⁶. Он находился в большом фаворе и у французов и у англичан, так как чтобы он не затевал, то все делал хорошо и с изяществом.

Я никогда не смогу передать с какой честью и величием, король и королева Англии приняли короля Иоанна. Оставив Элтем, он отправился в Лондон, и когда он к нему приблизился, то его встретили горожане, одетые подобающим образом, которые кланялись и приветствовали его со многими реверансами и, в сопровождении больших оркестров министрелей, препроводили его Савойский дворец, который был для него приготовлен. Принцы крови, которые оставались в Англии в качестве заложников вместо него, также разместились в этом дворце, а именно - его брат, герцог Орлеанский, его сын, герцог Беррийский, его кузен, герцог Бурбонский, графы Алансонский, Ги Блуасский, граф де Сен-Поль и многие другие.

Король вместе со своими соотечественниками очень радостно провел здесь часть зимы. Король Англии часто его навещал, также как и его дети - герцог Кларенс, герцог Ланкастер и его младший сын, лорд Эдмунд. Несколько раз они устраивали большие торжества, обеды, ужины и другие мероприятия, как в этом Савойском дворце, так и в Вестминстере, который расположен неподалеку от него, куда король, по реке Темзе, ездил приватным образом, когда только этого желал. Они часто вместе оплакивали потерю сеньора Жака де Бурбона, и говорили, что это было очень несчастливым делом, поскольку никто из ноблей не заслуживал свой ранг более него.

Теперь мы на короткое время оставим короля Франции и поговорим о короле Кипра, который приехал в Ангулем нанести визит своему кузену, принцу Уэльскому. Он был принят им самым любезным образом, в соответствии со своим королевским рангом, так же как и всеми баронами, рыцарями и оруженосцами Пуату и Сентонжа, которые находились при принце, такими как виконт де Туар, юный сеньор Понс, сеньор Партене, мессир Луи де Аркур, мессир Жискар д`Англ, а из англичан - сэр Джон Чандос, сэр Томас Фельтон ⁶⁷, сэр Нель Лоринг ⁶⁸, сэр Ричард Поншардон ⁶⁹, сэр Саймон Басселль (Basselles) ⁷⁰ и другие, как местные жители, так и выходцы из Англии. Король Кипрский был великолепно принят принцем, принцессой и вышеупомянутыми баронами и рыцарями. Он оставался там более месяца, а затем сэр Джон Чандос сопроводил его в увеселительной поездке в различные концы Пуату и Сентонжа и показал ему добрый город Ла-Рошель, где в честь него состоялся грандиозный праздник. Когда он все посмотрел, то вернулся в Ангулем и присутствовал на данном принцем благородном турнире, в котором участвовал весь цвет рыцарей и оруженосцев. Вскоре после этого праздника король Кипрский распрощался с принцем и местными рыцарями, но перед этим он говорил с ними по поводу главной цели своего визита, ради которой он носил на себе красный крест, которому дал обет. Он говорил о том, как папа благословил этот поход, который заслуживал любой награды, и о том, как король Франции, а также многие другие великие сеньоры, благодаря своей ревности, приняли крест и поклялись совершить поход.

Принц и рыцари дали ему учтивый ответ, говоря, что воистину, это именно тот поход, в котором заинтересован любой достойный или честный человек, и что, если это будет угодно Богу, и поход начнется, то он будет в нем не одинок, но что за ним последуют все те, кто захочет себя проявить. Король Кипрский был очень доволен этой речью и отправился назад, но сэр Джон Чандос сопровождал его до тех пор, пока он не покинул пределы графства. Мне представляется, что он вернулся во Францию и взял путь на Париж в надежде застать там вернувшегося короля Франции. Но его там не было, поскольку тот все еще находился в Савойском дворце, прикованный к постели болезнью, которая разрасталась с каждым днем, к великому огорчению короля Англии и его королевы, ведь самые ученые врачи сообщили ему, что тот находится в большой опасности.

Герцог Нормандский обо всем этом узнал в Париже, где он и находился, правя королевством в качестве регента, благодаря тому, что сеньор де Бусико пересек море, чтобы доставить ему известия о болезни короля. Король Наваррский также слышал о прогрессирующей болезни, что не было ему неприятно, так как он надеялся, что если король Франции умрет, то он сможет вести свою войну ради своего удовлетворения. Поэтому он послал письма капталю де Бушу ⁷¹, который в это время был вместе со своим зятем, графом Фуа ⁷², и выразил желание, чтобы тот приехал к нему в Нормандию, и о том, что он ставит его достоинства выше всех прочих сеньоров и рыцарей.

Капталь, который любил войну и своего кузена короля Наваррского, откликнулся на его просьбу. Он оставил графа Фуа и поехал во Францию через Аквитань, где уговаривал нескольких рыцарей и оруженосцев пойти вместе с собой, но уговорить ему удалось лишь немногих. Ни англичане, ни гасконцы, ни пуатевинцы не хотели браться за оружие против короны Франции ради короля Наваррского. Ведь они считали договора и союзы, которые заключили друг с другом, и в которых поклялись король Англии, их сюзерен, и король Франции в Кале, столь священными и прочными, что они никоим образом не могли нарушить или сломать их. В то время, пока капталь де Буш ехал к королю Наваррскому, в Англии ушел из жизни король Франции Иоанн. Король, королева, принцы крови и все нобли Англии были чрезвычайно этим озабочены из великой любви и приверженности, которую они испытывали к нему со времени заключения мира.

Его брат, герцог Орлеанский, и его сын, герцог Беррийский, были очень огорчены его смертью и поспешили уведомить об этом печальном событии герцога Нормандского, который, когда уверился, что это правда, был очень этим огорчен, и у него были для этого основания. Но, рассудив, что все, что создано, должно, природой вещей, подойти к концу, и что он не может возместить эту утрату, он вел себя как можно сдержанней. Обнаружив, что является приемником такого наследства, как французское королевство, и хорошо зная, что король Наваррский ежедневно усиливает свои гарнизоны в графстве Эврё, и что он подстрекает людей вести войну, он решил обеспечить себя способными советниками и противостоять этому злу всеми силами своей власти.